Двадцать четвертая глава
|
загрузка...
|
Дворянство. — Имперская знать. — Высшее дворянство в отдельных княжествах, — Низшее дворянство (рыцарство). — Его обеднение. — Наемные солдаты и рыцари-разбойники.
Кроме сравнительно небольшого числа князей, существовало еще много более мелких землевладельцев, по зависевших от князей и подчиненных непосредственно императору. Эти землевладельцы пользовались на своих собственных территориях таким лее полным суверенитетом, как и могущественные маркграфы и курфюрсты. Они считались или князей и составляли как бы промежуточную ступень между ними и остальным дворянством. Кроме того, в каждой сколько-нибудь значительной области имелось не мало» родовитых дворян, которые когда-то были такими независимыми владетелями, как и царствующий князь и никоим образом не желали беспрекословно ему подчиняться. Сопротивление их проявлялось на съездах сословий, которые, как мы уже заметили, вовсе не были парламентом, заботившимся об общем благе страны, да и никогда не претендовали на подобную роль, а представляли из себя корпорацию, в которой каждый отдельный ее сочлен отстаивал от владетельного князя свои собственные интересы. Тем не менее, со временем сословия превратились в орудия классовых интересов, ибо опыт показал, что крепкая классовая спайка и совместное отстаивание общих интересов лучше всего обеспечивают выгоды каждого отдельного члена данного сословия.
Сравнительно многочисленное дворянство, имевшееся в каждой области, не представляло из себя целостной группы. Между отдельными дворянами существовали большие социальные и хозяйственные различия. Часть дворянства представляла из себя богатую и могущественную знать, жившую на доход с своих поместий и занимавшую высшие посты на военной службе, при дворе и в княжеской администрации292. Их богатство и почет, которыми они пользовались, были не меньше, чем средства и престиж самого князя. Они представляли из себя высшее дворянство. Из их среды вышли когда-то владетельные князья, и каждый из них стремился стать в свою очередь владетельным князем, что, конечно, большинству их не удавалось. Наряду с ними имелось большое число простых рыцарей, выделившихся из тех же слоев народа, из каких вышла некогда крупная знать и князья. Они произошли от свободных крестьян или разбогатевших крепостных, которые, начиная с Каролингской эпохи, стали постепенно превращаться в профессиональных солдат, и которым не удалось захватить большие земельные владения и стать таким образом на положение имперской знати. Неблагоприятное для землевладельцев экономическое развитие, благоприятствовавшее крестьянину за счет помещика, больше всего отразилось на них293. Их владения не были настолько велики, чтобы можно было жить одними доходами с земли, превратившимися теперь в фиксированную ренту. Поэтому им не оставалось ничего иного, как стать солдатами-наемниками, пополнять гарнизоны княжеских замков, предводительствовать городскими ополчениями и т. д. или искать себе пропитания грабежом на проезжей дороге. Вопреки неверным ходячим представлениям, так-называемые «рыцари-разбойники» вряд ли сознавали неправомерность своих действий. Если посмотреть на вещи беспристрастно, то можно, пожалуй, усомниться, действительно ли их поведение было неправомерно. Ведь в конечном счете мелкий рыцарь-разбойник делал то же самое, что, и могущественный владетельный князь: он требовал пошлин со всех тех, кто вступал на его собственную землю, и, если их не платили добровольно, он брал их силой. По правовым воззрениям той эпохи каждый владелец был суверенен на своей территории, как бы велика или мала она не была. Владетельные князья достигли своей силы именно тем, что они полностью осуществляли этот суверенитет. Тот, кому это удавалось, был «прав», а тот, кому это не удавалось был «виноват». Вполне естественно, что каждый мелкий землевладелец, особенно когда платежи его крестьян и крепостных начинали все более и более уменьшаться, пытался достичь власти и богатства тем же путем, каким их достигли владетельные князья. «Эти стремления», говорит Лампрехт294, «при незначительности средств должны были неизбежно превратиться в сплошной произвол: в стычки с торговцами из-за пошлин и платы за охрану, грабеж у соседей земли и скота и прежде всего в неслыханное притеснение подвластных поместью крестьян. Эти последние, да и все крестьянство вообще, стало вскоре излюбленным и безграничным поприщем, на котором нищая знать совершала свои подвиги»... В одной песенке XV столетия, описывающей то, чему должен научиться знатный дворянин, говорится:
"Если ты хочешь научиться, молодой дворянин,
Последуй моей науке:
Садись в седло и выезжай на дорогу.
Держись в зеленом лесу
И когда покажется мужик,
Бросайся на него, сразу.
Схвати его за ворот,
Так, чтоб у него закружилась голова,
Возьми у него что есть,
И выпряги его лошаденку.
Будь бодр и смел.
А если у него водятся пфениги,
Сорви с него пояс".
Эта рыцарская наука не оставалась на бумаге, а приводилась в исполнение. Неслыханные притеснения крестьян, постоянные и произвольные повышения взимаемых с них пошлин295и, наконец, рыцари-разбойники, подвиги которых не знали удержу, — все это стало повседневными явлениями. По выражению Ульриха Гуттена (1488 — 1523), в то время в Германии существовало четыре рода разбойников: рыцари, купцы, юристы и священники, причем рыцарей он считал наименее вредными296. В 1502 году курфюрсты попытались добиться хотя бы того, чтобы рыцари-разбойники оставляли в покое земледельцев и виноделов во время полевых работ, но и этого им не удалось достичь.
292Инама-Штернегг, т. III, часть 1-я, стр. 42, 48.
293См. выше, главу 16-ую
294Лампрехт, т. V, часть 1-я, стр. 92.
295См. ниже, главу 25-ю.
296Лампрехт, т. V, часть 1-я. стр. 106, 107.
<<Назад Вперёд>>
Просмотров: 4690