Разумеется, такая стройная и разработанная система не могла родиться в одночасье. Чтобы она смогла развиться из разрозненных приемов добывания разведывательной информации, маскировки, организации диверсий, потребовались столетия.

   В этой связи перед исследователем неизбежно встают весьма сложные вопросы: каковы истоки японского искусства шпионажа? Какие факторы позволили ему именно на японской земле в период Средневековья достичь столь высокого развития? С какого момента можно говорить о существовании ниндзюцу как особого искусства?

   Что касается истоков ниндзюцу, думается, искать их нужно во временах доисторических, так как многие разделы этого искусства: следопытство, маскировка, методы выживания в условиях дикой природы – по своему происхождению связаны с охотой. Со временем эти охотничьи уловки становились все более изощренными, а с началом столкновений между объединениями первобытных людей дали начало военному искусству, в котором различные хитрости «ниндзевского» толка заняли весьма почтенное место.

   Однако люди охотились и воевали во всем мире, но именно в Японии искусство шпионажа и военной разведки в период Средневековья достигло необычайно высокого развития. Чем это объяснить? Думается, свою роль здесь сыграла целая совокупность разнообразных факторов: географических, исторических, психологических.

   Говоря о географических факторах, нужно в первую очередь отметить близость великой цивилизации Китая. Действительно, почти каждый скачок в культурном развитии Японии был связан с усилением китайского влияния. Сказалось это влияние и в искусстве шпионажа. Правда, проявилось оно не столько в сфере конкретных приемов, сколько в области теории ниндзюцу.

   И еще. Сложный горный рельеф, обилие речушек способствовали развитию методов малой войны – неожиданных нападений, засад, диверсий, предопределили исключительную важность личного мастерства воина, возникновение малочисленных, но чрезвычайно боеспособных отрядов, способных эффективно действовать в самых сложных условиях.

   К историческим факторам следует отнести, конечно же, существование в Японии особого военного сословия – самураев и чрезвычайную раздробленность страны в XV–XVI столетиях. Господство самурайского сословия способствовало росту престижа военного дела и стимулировало развитие военного искусства во всех его формах. Раздробленность вела к постоянным конфликтам, войнам, которые также подстегивали изучение военного дела. К тому же в Японии уже с первой половины XIII в. начала складываться особая социальная прослойка наемников, живших за счет войны. Именно из нее со временем и выделились нинкэ – семьи, сделавшие своим бизнесом шпионаж.



   Провинции Японии



   Немалое значение имели и особенности национальной психологии японцев. Особо нужно отметить два момента. Во-первых, это бережное отношение к наследию предков. Для японцев все, что связано с предками, священно. И подходят они к своему наследию как рачительные хозяева: все значимое, важное, полезное запомнят, освоят, отшлифуют и применят, когда надо. Некоторые японские историки считают, что именно в процессе такого отбора и фиксации различных военных хитростей японцы и создали знаменитую систему ниндзюцу.

   Однако другие исследователи полагают, что без заимствований со стороны – в первую очередь из Китая – ниндзюцу едва ли достигло бы своего по своим временам поистине фантастического уровня развития. При этом они указывают на другую замечательную черту психологии японского народа – способность к активному усвоению достижений других народов. Действительно, вся японская история являет собой замечательный пример того, насколько можно ускорить развитие национальной культуры, если с умом обратиться за опытом к соседям. Не для того, чтобы «передрать», а чтобы увидеть их достижения, осмыслить их, переделать на свой лад и применить на родной земле.

   Вот так в самом общем виде представляются нам истоки ниндзюцу. Но в какой же момент времени оно развилось в настоящее искусство?

   Хотя некоторые легенды утверждают, что ниндзюцу существовало с незапамятных времен, реальные исторические источники позволяют говорить о существовании ниндзюцу как самостоятельного искусства не ранее второй половины XV столетия. Именно в этот период впервые ярко проявили себя знаменитые кланы ниндзя из Ига и Кога, создавшие крупнейшие школы ниндзюцу – Ига-рю и Кога-рю. При этом весь предыдущий период японской истории, по сути, можно рассматривать как время накопления знаний в области шпионажа и разведки, их осмысления и упорядочивания.

   В целом всю историю ниндзюцу, как представляется нам, можно разделить на три важнейших периода: период формирования (VI – первая половина XV в.), период расцвета (вторая половина XV – начало XVII в.) и период упадка (середина XVII–XIX в.). В каждом из трех этих больших этапов можно выделить более мелкие, но важные периоды. Всего автор насчитал их одиннадцать.

   I период продолжался со времен доисторических до начала эпохи Нара (710–784). Это период первичного накопления знаний в области разведки и диверсионной войны и их первой письменной фиксации. В это время в Японию из Китая был привезен знаменитый трактат «Сунь-цзы», заложивший основу теории шпионажа, проникла буддийская магия, занявшая впоследствии важное место в системе психологической подготовки ниндзя.

   II период по временным рамкам в основном совпадает с периодом Нара (710–784). По мнению некоторых японских исследователей, он характеризовался возникновением в среде горных отшельников-ямабуси искусства партизанской войны, включавшего в себя приемы маскировки и рукопашного боя.

   III период охватывает время от начала периода Хэйан (794 – 1192) до войны Гэмпэй (1180–1185). Он ознаменовался складыванием военного сословия самураев, укреплением буддийских монастырей и появлением монахов-воинов, зарождением в среде разбойников прообраза агентурных сетей.

   IV период охватывает войну Гэмпэй (1180–1185) и первые годы сёгуната Минамото (1192–1333). Как утверждает традиция, в это время ниндзюцу впервые было выделено в особую отрасль военной науки, появились первые профессиональные разведчики.

   V период, совпадающий по времени с Камакурским сёгунатом (1192–1333), характеризовался влиянием на искусство шпионажа со стороны буддийской школы Дзэн, которая привлекла внимание многих самураев своими неординарными установками и оригинальными методами практики, имевшими своим следствием выработку хладнокровия, спокойствия и бесстрашия.

   VI период охватывает реставрацию Кэмму (1333–1336), период Намбоку-тё (1336–1392) и далее вплоть до начала эпохи Сэнгоку (1467–1573). В это время впервые создаются агентурные сети, возникают первые школы воинского искусства.

   VII этап, совпадающий с эпохой Сэнгоку (1467–1573), ознаменовался широчайшим использованием шпионов враждующими феодалами, развитием в ниндзюцу методов применения огнестрельного оружия, складыванием крупнейших школ Ига-рю и Кога-рю.

   Следующий, VIII период – это время правления первых объединителей Японии – Оды Нобунаги (1573–1582) и Тоётоми Хидэёси (1583–1598), проводивших политику «собирания» страны путем подавления всех непослушных элементов – буддийских монастырей, враждебных феодальных кланов, в том числе тех, которые практиковали ниндзюцу. В частности, эта политика вылилась в поход армии Оды на провинцию Ига и разгром большинства кланов ниндзя.

   IX период – время борьбы за власть в стране Токугавы Иэясу (1598–1615). Иэясу хорошо понимал и высоко ценил возможности ниндзя и создал лучшую по тем временам службу шпионажа.

   X период – мирное время правления сёгунов династии Токугава (1615–1867). В Японии создается колоссальный полицейский аппарат, использующий бывших ниндзя в качестве тайных агентов. С середины XVII в. ниндзюцу, не находя применения в войнах, приходит в упадок.

   XI период начинается с революции Мэйдзи (1868) и завершается поражением Японии во Второй мировой войне (1945). В это время на основе ниндзюцу и европейских разработок в области шпионажа возникает и используется современная японская система шпионажа.

* * *

   В настоящей работе широко представлены материалы исторических источников. Всего задействовано около 60 текстов. Однако обрывочность содержащихся в них сведений и недоступность источников во всей их полноте вынуждают автора в поэтапном изложении истории ниндзюцу в основном следовать канве, проложенной японскими исследователями, такими, как Окусэ Хэйситиро и Нава Юмио. В этой связи необходимо сказать несколько слов о японской традиции историописания, которая отчасти следует китайскому шаблону.

   В этой традиции, исходящей из признания древности «золотым веком», история – это процесс передачи изначальной мудрости от мудрецов-родоначальников к их потомкам. Отсюда стремление удревнить всякое явление и тем самым подчеркнуть его истинность и значимость, имеющее следствием слияние мифа и реальности. В результате и в источниках, и даже в большинстве современных японских работ по истории ниндзюцу реальность зачастую неотделима от мифа. Это препятствует созданию подлинно научной истории ниндзюцу, но помогает понять сущность этого искусства как бы изнутри, ведь миф о ниндзюцу в то же время есть результат его отражения в сознании носителя мифа.

   Поэтому в тексте настоящей работы с сообщениями сравнительно надежных исторических источников соседствует большое число легенд. Думается, это поможет читателю составить более полное представление о том, как воспринимали свое искусство сами ниндзя и чем оно для них было.