Северная и Северо-Восточная Русь в 1224 - 1237 гг.

загрузка...

Отношения между Новгородом и потомками Долгорукого в последние десятилетия перед нашествием Батыя складывались не просто. С одной стороны, Новгород не мог эффективно оборонять Северную Русь без княжеской дружины, с другой — князья не сумели приспособиться к своеобразию северорусской вольницы, подобно дикой лошади не знавшей державной узды.
Сын Юрия Всеволодовича в 1224 г. в очередной раз покинул Городище под Новгородом и уехал к отцу. Князья Большого Гнезда, подобно воронам, отовсюду слетелись в Новый Торг. Они понимали, что после несчастной битвы на Калке в 1223 г. южнорусские князья, и в первую очередь Мстислав Мстиславович, не вмешаются во взаимоотношения Суздаля и Новгорода. Оглядываться было не на кого, и в Торжке встретились Юрий и Ярослав Всеволодовичи, их племянник Василько Константинович и сын Юрия, покинувший
Новгород. Пожаловал в Торжок и старейший из Ольговичей, шурин Юрия Всеволодовича Михаил Всеволодович Черниговский.
Михаил приехал в Торжок в 1224 г. из страха перед монголо-татарами, подходившими с берегов Калки к Десне. Михаил укрылся на севере Руси от степной бури. Но впоследствии князь не сумел избежать печальной доли.
Новгородцы, помня, чем прежде для них оборачивались блокады Торжка, служившего хлебными воротами на север Руси, отправили к Юрию Всеволодовичу двух послов. Они просили Юрия прислать в Новгород сына и освободить Торжок.
Юрий Всеволодович, в свою очередь, потребовал выдачи новгородцев: «Якима Ивановиця, Микифора Тудоровиця, Иванка Тимошкиниця, Сдилу Савиниця, Вячка, Иваца, Радка».
Новгородцы укрепили стены города, заняли дороги от Торжка и отправили к Юрию новое посольство, составленное из Полюда, Вячеслава Прокшиница, Иванка Ярышевица. Новгород отказался выдать требуемых Юрием людей и приготовился к обороне.
Поняв, что угрозами Новгород к покорности не склонить, Юрий принял компромиссное решение. В Новгород отправили «Романа Тысячскаго» и мужа от Михаила Черниговского. Новгородцам предложили принять Михаила Всеволодовича Черниговского, и горожане прислали за князем в Торжок. Так Ольговичи распространили свое влияние на север Руси.
Михаил Черниговский не ссорился с Новгородом, не пытался обобрать его жителей. Ольговичи имели более серьезные намерения. А Новгород тем временем благоденствовал.
Покидая Торжок, Юрий Всеволодович забрал у местных жителей семь тысяч новых гривен. Михаил Черниговский приехал во Владимир-на-Клязьме и склонил Юрия те средства вернуть.
В 1225 г., когда татарская гроза над Южной Русью миновала, Михаила Всеволодовича потянуло в Чернигов. На вече Михаил простился с новгородцами, сказав при этом самые добрые слова, и уехал в Чернигов.
Новгород послал за Ярославом Всеволодовичем в Переяславль-Залесский. Шел 1225 г. Зимой семь тысяч литовцев, воюя, прошли новгородскими землями и, минуя Торопец, не дошли трех верст до Торжка. Отсюда литовцы повернули на запад. Ярослав Всеволодович настиг литовцев у У свята. Они стояли среди озер, связывающих Западную Двину и Ловать системой волоков, и полагали, что находятся в безопасности.
Ярослав литву частью побил, частью разогнал, отнял полон и пленил князей, ведших хищников. В сражении Ярослав потерял

В 1227 г. Ярослав Всеволодович послал крестить карелов. Окрестили Карелию, давнюю союзницу Новгорода, «мало не все люди».
Между тем христианство укрепилось на севере Руси, еще в XI в. сотрясавшемся от восстаний волхвов и их сторонников. Новгородцы стали столь ревностными христианами, что, отыскав где-то в глуши четырех волхвов, некогда служивших духовными пастырями и судьями, сожгли их на дворе Ярослава. В XIII в. волхвы на Руси перешли в разряд колдунов. Их стали сторониться, и селились они в глухих хуторах, на дальних выселках, вдали от людского шума и поступательного развития цивилизации.
В апреле 1228 г. скончался сын муромского князя Давида Юрьевича. В ту же неделю, приняв схиму, скончался и сам Давид Юрьевич.
А Святослав Всеволодович в 1228 г. отпустил свою княгиню к братии в Муром, дав ей «наделокъ многъ». В Муроме княгиня приняла пострижение.
В сентябре 1228 г. Юрий Всеволодович послал в поход на мордву племянника Василька Константиновича Ростовского и своего мужа «Еремея Глебовича». Однако воевать русским полкам в 1228 г. с мордвой не пришлось. Стоял сентябрь, и «бяхут бо дождове велми мнози днь и нощь».
All сентября 1228 г. у Юрия Всеволодовича родилась дочь, в крещении нареченная «Феодора».
5 января 1228 г. над Клязьмой сгорели хоромы Юрия Всеволодовича и две церкви.



А 14 января князья Юрий и Ярослав Всеволодовичи, их племянники Василько и Всеволод Константиновичи и муромский князь Юрий Давидович выступили в очередной поход на мордву. Полки вошли в «Пургасову волость», сожгли жито и уничтожили скот. На берега Клязьмы и Оки послали полон. Мордва из сел разбежалась по лесам «в тверди».
В один из январских дней поутру молодежь из княжеских дружин, «оутаившеся», заехала в темный мордовский лес. Путь оказался открыт. Мордва обошла русских сзади и частично побила, а частично утащила в тверди и там побила незадачливую молодежь. Когда русские князья приехали на место схватки, «не быс кого воевати».
В то же время князь Волжской Булгарии выступил на «Пуреша ротника Юргева», да как только услышал, что полки Юрия Всеволодовича жгут мордовские села, ночью бежал прочь.
По возвращении из зимнего мордовского похода Юрий Всеволодович отправил в «Переяславль Рускыи на столъ» брата Святослава Всеволодовича. Уехавшего в сентябре 1227 г. в Переяславль племянника Всеволода Константиновича Юрий, видимо, из того города вернул в Ростовскую волость. Вскоре мордва с «Пургасомъ», желая отомстить за зимнее вторжение, подступила к активно отстраивавшемуся Нижнему Новгороду. Горожане приступ отбили, но не сумели уберечь от пламени подгородный монастырь пресвятой Богородицы. По Лаврентьевской летописи это случилось в апреле 1228 г., но вероятнее это был апрель 1229 г., следовавший за зимним походом 1228—1229 гг. (Хотя, быть может, тот зимний поход на мордву был ответом за приступы к Нижнему Новгороду.)
Мордовского князя «Пургаса» окончательно сокрушил «Пурешевъ снъ с Половци». Мордву и «Русь Пургасову» (многие русские к 1228 г. могли жить среди мордвы) побили, и сам Пургас «едва вмале оутече».
В 1228 г. финны решили отомстить новгородцам за поход 1227 г. «Емь» в лодках вошла в воды Ладожского озера и, не решившись напасть на грозную каменную крепость Старой Ладоги, «подошла к Олонцу и стала воевать волость и полонить население».
Весть о том на Спасов день достигла Новгорода. Горожане сели в насады и во главе с Ярославом Всеволодовичем пошли водами Волхова к Ладоге.
Воевода Старой Ладоги «Володиславъ» с ладожанами, не дожидаясь новгородцев, погнался за «емью».
У Олонца «емь» настигли и сразились с ней. В ночь ладожане отступили в «островлецъ». «Емь» стояла на берегу Ладоги с полоном и воевала на «Исадехъ и Олонъсе».
Кончилось тем, что «емь» побросала свои лодки и кинулась в лес. Лодки сожгли, а в лесах многие погибли.



Новгородцы в насадах несколько дней простояли в Неве, видимо, ожидая отступавшую «емь». Но так как те разбежались по лесу, новгородцы никого не дождались, но собрали вече и едва не убили некоего «Судимира». Спасло несчастного то, что Ярослав Всеволодович укрыл его в своей ладье. Видно, Судимир дал новгородцам неверный совет.
До похода на Неву в 1228 г. Ярослав Всеволодович с посадником «Иванкомъ» и тысяцким «Вячеславом» подступил к Пскову.
Жители Пскова не пожелали принять Ярослава, и князь, постояв на «Дубровне», вернулся на Волхов. Поняв, что новгородцы в поход на Псков выступать не собираются, Ярослав призвал войско из Переяславля-Залесского. Вскоре под стенами Новгорода раскинулись шатры переяславцев. Часть их остановилась по дворам в «Славне». Видимо, жители Славенского конца города не разделяли западнических устремлений новгородцев и были наиболее лояльны к Владимиро-Суздальской Руси.
С приходом полков цены на продукты резко вздорожали. «Купляху хлебъ по две куне, и кадь ржи по три гривне, а пшеницю по пяти гривенъ, а пшена по семи гривнъ». Тем временем псковичи заключили мир с Ригой. В залог союза в Ригу было отправлено сорок псковских мужей.
Ярослав Всеволодович послал в Псков «Мишу», предлагая городу выступить с его полками в поход на Ригу. К тому князь потребовал выдачи своих недругов в Пскове.
Ответ псковичей укорил Ярослава Всеволодовича в том, что он, осаждая города Колывань (Таллин), Кесь (Венден), Медвежью Голову, брал откуп и удалялся восвояси. Псковичам же приходилось принимать гнев германцев и прибалтов.
Новгородцы приняли сторону псковичей, отказались выступить в поход на Ригу и потребовали от Ярослава удалить переяславские полки с берегов Волхова.
Ярослав Всеволодович покинул Новгород, оставив на Городище сыновей Федора и Александра с «Феодоромъ Даниловицемъ, съ Тиуномъ Якимомъ».
Когда о том стало известно в Пскове, горожане отпустили от себя ранее приглашенных союзников —германцев, чудь, латышей — и выдворили прочь сторонников Ярослава Всеволодовича.
Не терял времени даром и папа римский Гонорий III. В Риге интересы святого престола представлял епископ Моденский. Он-то, по-видимому, помимо прочих каналов и поставлял информацию о союзнических отношениях Ордена с Псковом. Ранее в 1224 г. епископ Моденский принимал в Риге послов от новгородских земель. А в 1227 г. Гонорий III отправил русским князьям письмо с призывом принять латинское католичество как единственное спасение от грядущих бедствий.



В 1228 г. новгородский архиепископ Антоний по собственной воле покинул кафедру и ушел в монастырь на «Хутино къ Св.Спасу». Освободившееся место занял владыка Арсений, выдвинутый князем и избранный народом.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 5357