Глава 9. Правление Ашоки и его значение. Уилер Мортимер.Древний Индостан. Раннеиндийская цивилизация.

Уилер Мортимер.   Древний Индостан. Раннеиндийская цивилизация



Глава 9. Правление Ашоки и его значение



загрузка...

Из простирающегося до морского побережья бассейна Инда перенесемся теперь на восток в район двуречья, где несут свои воды священные для Индии реки Джамна и Ганг. Расстояние между входящими в бассейн Инда Сатледжем и Джамной в ее течении у холмов Симлы менее 130 километров, но в древности долины Инда и Ганга представляли собой два разных мира. Именно в районе двуречья происходил водораздел между предгорьями Пенджаба и долинами Инда и Ганга. Более 160 километров труднопроходимых джунглей отделяли Гималаи от простиравшейся до Аравийского моря пустыни Тар, и завоеватели, идущие из северо-западных горных районов, должны были буквально продираться сквозь этот коридор, чтобы двигаться дальше в долину Ганга. В 190 километрах к северу от Дели коридор еще больше сужался и занимал узкую полосу между Джамной и Гхаггаром (позднее пересохшим). Посередине этого «пятачка» в районе города Панипат1 минимум трижды происходили решающие сражения. Сегодня в центре этого небольшого города расположен двадцатиметровый холм, хранящий внутри себя археологический материал, скопившийся за три тысячелетия.
Археологические исследования долины Ганга находятся пока на самой ранней стадии, и существует явное несоответствие между реально обнаруженным археологическим материалом, принадлежащим различным культурам, существовавшим на этой территории, и тем,


как события этих эпох воспеты в древних литературных памятниках. Этот район, расположенный между Пенджабом на западе и Бенгалом на востоке, изначально обладал ярко выраженной индивидуальностью и культурным многообразием, поэтому для его глубокого понимания необходимо собрать и изучить гораздо больше материала, чем до сих пор. Никакая другая часть Индии не претерпела столь существенных изменений за счет внедрения земледелия на отвоеванной у джунглей земле; засеивание земли на месте «темной и непроходимой чащи», махаваны, где жили эпические герои Рама и Пандава; это было поистине началом исторического пути, первым шагом, значение которого с трудом поддается воображению. Арии, проникшие сюда в конце 2-го тысячелетия до н. э., не встретили в этой труднодоступной, заросшей джунглями местйости городов и поселений, раньше встречавшихся на их пути, — об этом говорят результаты проведенных раскопок. Завоеватели, скорее всего, сами довольно скоро отказались от привычного им пастбищно-кочевого хозяйства в пользу оседлого земледелия на очищенной от джунглей плодородной земле вдоль берегов рек. Вскоре к хозяину земли перешла власть вождей живших на ней племен, и стали появляться государства, воспетые в древнеиндийских эпосах. Здесь, в Серединной Стране, или Мадхи- бадеше, сформировалась «внутренняя» группа языков индоариев, отличная от «внешней», распространенной в Пенджабе, Бенгале и Ассаме. Именно здесь зародилась настоящая Индия с ее имперскими династиями и великими религиозными учителями. Как ни странно, сегодня у нас мало реального археологического материала, который бы давал более-менее полное представление о корнях и истоках этих достижений.
Из найденного археологического материала особо выделяются знаменитые «медные клады», обнаруженные в тридцати четырех местах на территории между верховьями Ганга и Ориссой. Всего было найдено 600 предметов, которые можно разделить на восемь основных видов:




1) плоские топоры в основном с подпрямоугольным сечением и вытянутым лезвием; 2) плечиковые топоры с сильно округленным лезвием; 3) «бруски-кельты», или вытянутые долота длиной до 60 сантиметров; представляли собой стержневидный вытянутый брусок с почти параллельными сторонами; лезвие долота находилось на одной из боковых плоскостей, а не по центру, как у топора; 4) кольца, изготовлявшиеся посредством сгибания прута до со- единения концов; 5) наконечники гарпунов, странным образом напоминающие встречающиеся на Западе зазубренные гарпуны магдаленского и азильянского типа, с зубцами по обе стороны и петлей или выступом для продевания шнура; 6) наконечники копий (иногда их называют мечами) с явно выраженным заостренным выступом посередине; часто встречаются образцы с выступом для прикрепления шнура; 7) длинные тяжелые обоюдоострые мечи с антеннообразной рукояткой; 8) странные антропоморфные предметы, напоминающие фигурки людей с расставленными ногами и согнутыми руками; их предназначение не установлено, как и то, задумывались ли они как человеческие изображения.
Химический анализ изделий показал присутствие, помимо меди, небольшого количества никеля и мышьяка, причем в таких пропорциях, которые характерны для медной руды индийского происхождения. Немало изделий выполнены из бронзы; в найденном в Каллуре, район Райчур в Декане, мече с антеннообразной рукояткой содержалось 9,5 процента олова2, то есть меч был выполнен из сплава, который давал оружию твердость, эластичность и прочность, необходимые для боевого применения. В те времена запасы медной руды (и металлургическое производство на их основе) в бассейне Ганга располагались в Раджастхане и Сингхбуме; с учетом географии распространения медных орудий, скорее всего, они были изготовлены в Сингхбуме.

Еще ни разу не удалось обнаружить медный клад или отдельные образцы, относящиеся к этой культуре, в многослойном местонахождении, в слоях которого содержались бы и образцы других культур. Да и данные о месте обнаружения многих медных кладов утеряны. В Раджпур-Парсу в районе Биджнор в верховьях Ганга

клад был обнаружен в окружности холма высотой 1,6— 2,1 метра, занимавшего площадь около 800 квадратных метров. Несколько южнее, в Бисаули, район Бадаун, клад был обнаружен в поле на ровной местности, где не было холмов. В обоих местах обнаружения кладов Б.Б. Лал вырыл специальные траншеи для более детального обследования этих мест. Он не нашел никаких других орудий, но на обоих местонахождениях обнаружил остатки необожженной толстостенной керамики цвета охры, а в Бисаули вместе с ней были и черепки обожженной красной керамики с черным орнаментом. В Бисаули остатки керамики, как и сам клад, были расположены почти на поверхности; их можно было различить по степени изношенности: керамика цвета охры была более изношена, тогда как красная — более свежа. В месте обнаружения другого клада в Бахадараба- де в 13 километрах западнее Хардвара в верховьях Ганга также были обнаружены черепки керамики цвета охры. Такая же керамика была обнаружена А. Гошем еще западнее, в долине Дришадвати в Биканере, которую он отнес, правда несколько претенциозно, к «культуре Сотхи», по названию местности в окрестностях административного центра Нохар. Что более важно, был получен ценный материал о самом раннем слое, обнаруженном в местонахождении Хастинапура в бассейне Ганга, на чем мы остановимся чуть ниже. В настоящее время о керамике цвета охры известно мало; не установлены даже формы керамических изделий этого вида, как и не доказано, что они возникли в то же время, что и медные клады. В бассейне Ганга и Джамны были проведены раскопки по более совершенной методике, во время которых были также исследованы более поздние слои, содержавшие образцы «серой расписной керамики», но это не позволило сказать что-то определенное относительно медных кладов; создается впечатление, что культура медных кладов предшествовала как культуре СРК, так и полномасштабному развитию городов и городской жизни в регионе. В плане датировки можно лишь делать предположения; мне кажется, что для медных кладов это VIII в. до н. э., хотя мои индийские коллеги, вероятно, предпочли бы более раннюю дату.
Какие выводы можно сделать, анализируя содержимое медных кладов? Единственным связующим звеном с индской цивилизацией можно считать плоские топоры с вытянутым лезвием, но это был слишком общий и распространенный вид орудий, чтобы на основании его присутствия в медных кладах делать вывод о том, как считают некоторые исследователи, что «колонизация бассейна Ганга была осуществлена беженцами и вынужденными переселенцами из Пенджаба и долины Инда, покинувшими эти места во время крушения Хараппской империи и нашествия завоевателей с запада». Единственное, что сближает орудия культуры медных кладов и хараппские орудия из бронзы, — это отсутствие на них гнезда для рукоятки, которое в Месопотамии и других расположенных севернее ее районах было известно с 4-го тысячелетия до н. э. Действительно выделяющиеся своей индивидуальностью образцы, обнаруженные в медных кладах, — зазубренные гарпуны, наконечники копий с выступом или с крючком, «бруски-кельты», так называемые антропоморфные фигурки — не являются характерными для Индии; и, наоборот, типичные для индской культуры орудия с загнутым лезвием в медных кладах отсутствуют. Аналоги меча с антеннообразной рукояткой были характерны для культуры Коба на Кавказе; это могло иметь большое значение для понимания происхождения индийских орудий, однако на сегодняшний день связующих звеньев между этой культурой и культурой медных кладов не выявлено. Также нет никаких оснований утверждать, что медные клады были привнесены в долину Ганга «проникшими сюда индо- ариями». Археология этого района еще слишком слабо развита, чтобы проводить параллели с какими-либо крупными историческими событиями, и особенно с проникновением индоариев; этот вопрос можно смело отложить в сторону, тем более что до сих пор не обнаружено никаких материальных подтверждений существования в Индии какой-то отдельной арийской культуры.
Конечно, это не означает, что медные клады не несут никакой полезной информации о тех, кто использовал эти орудия. Так, топоры длиной до 30 сантиметров и весом 2,5—3 килограмма могли быть прекрасным орудием дровосека. Зазубренные гарпуны, сделанные, возможно, на основе соответствующих аналогов из камня и кости, говорят об активном рыбном промысле и заготовке продовольствия в тех местах, где они были найдены. Они, вероятно, также использовались в охоте на крупных животных, в частности на носорога. Об этом свидетельствуют, как напоминает Б.Б. Лал, недатированные рисунки, обнаруженные в пещере в районе Мирзапур в долине Ганга к юго-западу от Банараса. Незазубренные наконечники копья и сейчас используются индийскими крестьянами в мирной повседневной жизни в качестве шила. Для использования в военных целях предназначались только мечи, но, возможно, их ношение скорее должно было указывать на ранг владельца, чем говорить о постоянной угрозе нападения. В целом можно сказать, что орудия медных кладов принадлежали полукочевым сообществам, занимавшихся собирательством и заготовлением продуктов; способных расчищать территорию от джунглей; занимавшихся, возможно, чем-то вроде возделывания участков земли (хотя мы этого точно не знаем), но в основном живших охотой и рыбной ловлей. Такой образ жизни был характерен для многих индийских племен и в более поздний период.
Некоторые исследователи высказывали мнение, что наличие «складов» с медными орудиями на большой территории «само по себе говорит об отсутствии ощущения безопасности и наличии экономической нестабильности и могло означать, что беженцы из долины
Инда не могли мирно и спокойно жить в течение сколько-нибудь длительного периода времени, поскольку все более активно осуществлялись вторжения ариев, которые, захватив Хараппское царство, теперь рвались в долину Ганга». Подобные выводы выходят за рамки имеющегося на сегодня материала и являются явно натянутыми. Судя по тому, что найденные медные орудия характеризуются высокой степенью специализации и высоким качеством, а также что они обнаружены на покрытой джунглями территории, охватывающей более 1600 километров, можно сделать вывод, что их изготовляла группа мастеров и умельцев, которые, возможно (как и в других частях мира), были странствующими мастерами. Причины, побудившие их переходить с места на место, порой бросая товар, — это, скорее всего, обычные причины, связаны ли они с людьми или с дикими животными, заставлявшими умельцев странствовать в то суровое время. Поэтому не надо придумывать какие-то сверхсерьезные причины, типа нашествия ариев, для объяснения подобных встречавшихся время от времени трудностей и потерь.
Согласно имеющимся данным, около 1000 г. до н. э. в бассейне Ганга и на холмах Ориссы очень активно развивалось кузнечное ремесло с работой по металлу, причем в исполнении мастеров-индивидуалов, которые до этого занимались охотой и, возможно, жили в деревянных поселениях, возведенных на очищенных от джунглей участках3. Поскольку эти сообщества были недостаточно многочисленны и богаты, чтобы нанимать мастеров-индивидуалов, они старались подражать искусству странствующих мастеров, с которыми у них действительно наблюдается много общего. Источники происхождения этих ремесел еще до конца не выяснены; можно предположить их связь с традициями работы с металлом, существовавшими в северо-западных районах Индостана (как в бассейне Инда, так и за его пределами), хотя было бы неудивительно, если бы обнаружилось, что источники находятся на севере и северо-востоке, в том числе и по ту сторону Гималаев. Эта неопределенность, отражающая пробел наших сегодняшних знаний, отнюдь не исключает и того, что своим качеством изделия медных кладов обязаны в значительной степени мастерству самих гангских медников. Археологи в своих поисках первоисточника могут просто упустить из виду, что предмет их поисков, возможно, лежит у них под ногами.
Теперь перейдем к знаменитым городским поселениям, появившимся в долине Ганга в течение 1-го тысячелетия до н. э., в которых равномерно представлены элементы культуры, оправдывающие название «гангская цивилизация». Своего рода общим культурным знаменателем для всех этих поселений является присутствие в них образцов культуры «серой расписной керамики» и «северной чернолощеной керамики», описанных в главе 2. Некоторые из этих поселений, даже находясь в разрушенном состоянии и будучи покрыты вековой пылью, какими мы их сегодня и находим, представляют собой действительно впечатляющее зрелище. В районе слияния Ганга и Джамны напротив Аллахабада возвышается величественный холм Джхуси; его изрезанные трещинами бока буквально сочатся черепками знаменитой «северной чернолощеной керамики», относящимися к середине и второй половине 1-го тысячелетия до н. э. Холм до настоящего времени не исследован, но как его важное, ключевое месторасположение, так и размеры говорят о большой ценности информации, которая может в нем содержаться. Существует и много других поселений — от небольшого укрепленного города Бхи- та в 30 километрах южнее Аллахабада до могущественного Каушамби, расположенного в 50 километрах на запад от Бхиты на берегу Джамны и огромной, столичного типа Матхуры (Муттры), расположенной на этой же величественной реке. Бхита занимает территорию площадью всего 360 квадратных метров, но его холмы заметно возвышаются над равниной. Возможно, он назывался Виччи или Вичиграма — это название видно на нескольких обнаруженных печатях, но проведенные полвека назад лишь на некоторых участках территории поселения раскопки не смогли даже определить его возраст, и только обнаруженные образцы «северной черно- лощеной керамики» — СЧК — говорили об исторической ценности этого места. Каушамби, с другой стороны, занимает территорию в 6,5 километра в поперечнике и является одним из крупнейших обнаруженных древних городских поселений Индии. Как до, так и после жизни Будды (500 г. до н. э.) он был столицей царства Ватса, объединившим племена пурана, и здесь был размещен один из столбов с эдиктами царя Ашо- ки4; сейчас этот столб находится в крепости Аллахабада. Небольшие раскопки были проведены здесь в 1937— 1938 гг., а с 1948 г. здесь постоянно проводятся работы по линии Аллахабадского университета под руководством Дж.Р. Шармы. Полный отчет о результатах работы пока не опубликован; были опубликованы лишь некоторые предварительные заметки.
Защитные крепостные валы высотой более 18 метров, вдоль которых на одинаковом расстоянии друг от друга располагались крепостные укрепления, были сделаны из глины, а снаружи покрыты защитной облицовкой из обожженных кирпичей; когда вся конструкция была обнаружена при раскопках, она производила сильное впечатление. Укрепления были построены до того, как появилась СЧК, но перехлестываются со слоем, относящимся к ее появлению, поэтому определение их примерной датировки как VI в. до н. э. соответствует полученному археологическому материалу. Кирпичная облицовка стен Каушамби напоминает цитадель Хараппы, однако здесь навряд ли можно говорить о сохранении традиций хараппской культуры; идея подобного способа укрепления оборонительных сооружений слишком очевидна, чтобы к ней нельзя было прийти независимо. После первоначального сооружения крепостных стен на них были сооружены прямоугольные башни из обожженного кирпича, которые позже неоднократно обновлялись. Расположенные внутри крепостных сооружений жилые дома с двориками до сих пор не раскопаны, как и большой буддийский монастырь, возможно знаменитый Гхошитарамский, описанный китайским путешественником Сюань Цзаном5, посетившим эти места в VII в. н. э. Монастырь построен там, где, по преданию, молился Будда, а начало строительства главной ступы археологи относят к тому же столетию, что и смерть Будды. О богатстве города, расположенного на плодородной земле на берегу великой реки, говорят многочисленные терракотовые фигурки, обнаруженные как нынешними археологами-раскопщиками, так и их предшественниками.
Но наиболее важное археологическое исследование, проведенное в двуречье Джамны и Ганга, подробный отчет о котором был опубликован, — это раскопки, проведенные в 1950—1952 гг. Б.Б. Налом в Хастинапуре, там, где в древности проходило верхнее течение Ганга. Главная цель раскопок состояла в определении последовательности различных культур, и на сегодня она осуществлена довольно успешно; правда, предстоят еще обычные в таких случаях дополнительные раскопки по горизонтали от уже откопанных строений. Было выявлено пять основных периодов, каждому из которых соответствовал слой с образцами тех или иных культур. Первый период был представлен тонким слоем, толщиной не более 0,5 метра, а в некоторых местах и меньше, в котором остатки каких-либо строений не были обнаружены; были найдены лишь очень изношенные остатки охровой керамики. Ни форму изделий, ни технику их изготовления установить не удалось. Не было найдено никаких орудий, хотя, как уже говорилось выше, остается возможность приурочить этот вид керамики ко времени медных кладов.
Слой первого периода не перекрывал слой второго периода, в котором были найдены образцы «серой расписной керамики» и остатки глины или стены, сделанной из глины и кирпича; свидетельств использования обожженного кирпича обнаружено не было. Изделия из меди представлены наконечником стрелы, приспособлением для стрижки ногтей, прутом, содержащим также сурьму, и многочисленными фрагментами; каменных и железных изделий не обнаружено, хотя встречались кучки и комки железной руды. Обнаруженный в этом же слое стеклянный браслет — самый ранний из всех обнаруженных в Индии изделий такого типа. Были найдены терракотовые фигурки, изображавшие быка с горбом на спине, а также настоящие кости буйвола, лошади, овцы и свиньи. Найденные кости оленя говорят о том, что люди, помимо довольно активного разведения домашних животных, также занимались и охотой. Однако наиболее важным было обнаружение обугленных зерен риса; эта находка, как и аналогичная находка в халколитическом местонахождении в Навдатоли, говорит о том, что рис в Индии начал культивироваться задолго до III в. до н. э., как считалось до последнего времени. В целом можно сказать, что этот период датируется 800—500 гг. до н. э. и характеризуется довольно развитым возведением небольших городских поселений, различными видами сельскохозяйственной деятельности и строительством вполне приемлемых для проживания домов, о которых, правда, более детально мало что на сегодня известно.
Когда раскопки слоя второго периода достигли высоты 1,8—2,1 метра, было установлено, что вследствие наводнения люди покинули город и жизнь в нем на время прекратилась. С его новым заселением начинает- ся третий период, во время которого на смену культуре «серой расписной керамики» пришла культура «северной чернолощеной керамики», датируемая, как уже отмечалось, V—II вв. до н. э., а обожженный кирпич используется наряду с обычным кирпичом и глиной. Детали планировки домов, так же как и в предыдущем периоде, не обнаружены, но были найдены печи для обжига кирпича и специальные гончарные ямы для обжига кувшинов, произведенных на гончарном круге, или терракотовых колец диаметром около 60 сантиметров. Эти приспособления были весьма характерны для многих индийских городов начиная со второй половины 1-го тысячелетия до н. э. и позднее.
Во времена третьего периода впервые встречаются железные изделия: зазубренные наконечники копий с отверстием для насадки, долота и серпы; хотя продолжают использоваться и медные: в основном это пруты, приспособленные для обрезания ногтей, и несколько других изделий. Терракотовые фигурки животных, особенно с изображением слона, лучше по замыслу и исполнению по сравнению с предыдущим периодом. Появляются деньги — это серебряные монеты прямоугольной формы со следами чеканки; на них изображены полумесяц над холмом и солнце, а также медные монеты круглой и прямоугольной формы с изображением тех же символов. Появление денег говорит о возрастании роли торговли и ее превращении в постоянно действующий фактор экономической жизни.
В слое третьего периода на расстоянии 1,5—2,7 метра было обнаружено от трех до шести слоев-подперио- дов, причем есть основания полагать, что в конце третьего периода произошел пожар. Он, скорее всего, произошел во II в. до н. э. или немного ранее, поскольку образцы СЧК в слое, предшествующем четвертому периоду, уже более не встречаются, а на найденных пяти монетах изображены правители Матхуры, правившие как раз в то время. Четвертый период, характеризующийся активным развитием торговли, судя тто найден- ным многочисленным монетам, через несколько подпе- риодов доходит до III в. н. э. и далее постепенно переходит в средневековый период (XI—XV вв.), который выходит за рамки нашего исследования.
Схожую стратиграфию продемонстрировали и раскопки на месте древнего города Ахиччатра, рядом с Рамнагаром в районе Бареили, штат Утар-Прадеш, вблизи одного из притоков Ганга. Город являлся столицей царства Северная Панчала; согласно эпосу «Махабхара- та», царь Северной Панчалы был лишен власти правителями государства Куру. Город частично сохранял свой столичный статус примерно до 1100 г. н. э., когда столицей стал нынешний Бадаюн. Сегодня этот заброшенный город величественно размещается на равнине на территории 5,5 километра в поперечнике; посередине возвышается сохранившаяся часть средневекового храма. Во время раскопок 1940—1944 гг. (хотя их нельзя признать очень убедительными) под кирпичной стеной были обнаружены два расположенных один над другим земляных вала, причем в этом же слое были обнаружены остатки «серой расписной керамики». Если это так, то, значит, земляные валы были возведены не позднее 500 г. до н. э. или даже раньше. Было выявлено девять слоев, имевших отношение к разным этапам жизни города, причем в каждом слое был свой план застройки и в плане здания были отличны друг от друга. Как и в Хастинапуре, монеты (круглой и прямоугольной формы) появились здесь в период распространения культуры «северной чернолощеной керамики».
Пример Хастинапуры и Ахиччатры, как бы незначительны ни были наши знания о них, показывают, что в первой половине 1-го тысячелетия до н. э. в бассейне Ганга и Джамны зарождалась хорошо организованная и довольно обеспеченная городская жизнь. В это же время возникло первое известное нам городское поселение в районе Дели — в Пурана-Квила (Индрапат), если можно так выразиться, самый первый вариант Дели; в 20 километрах южнее был построен другой город —
Тилпат. В 1955 г. был опубликован список из 34 поселений, в которых были найдены образцы «серой расписной керамики» (СРК), и этот список постоянно растет. Все говорит о том, что в долине Ганга возникла процветающая цивилизация с широким ареалом распространения. Именно жизнью древних городов гангской цивилизации навеяна «Махабхарата», в которой ярко изображены процветающие и ревностно оберегающие свое могущество династии и государственные образования, расположенные на землях с плодородными почвами и удобными речными коммуникациями. Около середины 1-го тысячелетия до н. э. в этом районе получила распространение культура производства изделий из железа, наверняка привнесенная из Персии, где она была к тому времени известна уже 5—6 столетий. Ее появление не изменило коренным образом образ жизни в городах Индо-Гангской равнины. К этому времени местные жители уже пользовались более совершенными орудиями и домашней утварью и, что наиболее важно, металлическими деньгами, также попавшими сюда из Персии, что говорит о росте стремления торговать и о распространении торговых навыков. Раз возникнув, ганг- ская цивилизация прочно стояла в течение столетий, и ее неизменность и устойчивость не поколеблена даже и сегодня. Пусть уже нет Ахиччатры, но в Банарасе жизнь так же бьет ключом, как и в давно прошедшие времена.
О двух других великих городах бассейна Ганга — Радж- гире и Паталипутре — мы поговорим позднее.



1Ныне Сонипат.
2Анализ был сделан в химической лаборатории Археологической службы Индии в 1945 г.
3По случайному совпадению остатки керамики цвета охры, ко-торая, как отмечалось выше, возможно, существовала в одно и то же время с культурой медных кладов, не были обнаружены ни в одном из слоев, содержащих остатки вышеупомянутых поселений.
4Более подробно будет сказано в главе 9.
5Сюань Цзан - китайский путешественник-буддист, изучавший
места распространения буддизма в Индии.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 8289


© 2010-2013 Древние кочевые и некочевые народы