загрузка...

Первая половина III тыс. до н.э., т.е. время ранней бронзы - очень сложный и интересный период в истории не только Кавказа, но и Передней и Средней Азия и Восточной Европы в целом. Данные археологии свидетельствуют о теснейшем переплетении исторических судеб большинства археологических культур Евразии, начиная с первой половины III тыс. до н.э.

В эпоху бронзы повсеместно происходили существенные перемены в экономике древнего населения, переходившего от присваивающих форм хозяйств (охота и рыболовство) к его производящим формам (животноводство и земледелие). Этим важным изменениям в хозяйстве почти повсеместно сопутствует появление древней металлургии. Медные, а затем бронзовые орудия труда и оружие начинают конкурировать с каменными изделиями.

Неравномерно развивающаяся металлургия, скотоводство и земледелие приводили к усилению обмена и межплеменных связей, улучшили условия существования. Но они же обусловили и учащение военных столкновений, цель которых становилось возникающее новое богатство: скот и металл. Развивающееся скотоводство часто требовало расширения пастбищ, что вызывало постоянную борьбу за них. Наряду с малыми и крупными миграциями имели место медленное взаимопроникновение, диффузия населения, идей, навыков и самых различных культурных элементов.

Данные палеоантропологии приобретают особую значимость потому, что в последние годы археологическая информация о бронзовом веке все чаще используется в исторических исследованиях. Основаны они, преимущественно на языковом материале (Гамкрелидзе, Иванов, 1984). Как источник дополнительной информации палеоантропологические данные могут представлять определенный интерес в связи с дискуссией о происхождении индоевропейцев и о месте их прародины.

Наряду с палеоантропологическими материалами, опубликованными ранее другими исследователями, в работе используется изученная автором ланджикская серия, которая в системе разновидных вариантов древнего населения Кавказа и сопредельных территорий заняла особое место. На основании исходных значений краниологических признаков по древним сериям, межгрупповых коэффициентов корреляций и нормированных главных компонентов, были рассчитаны координаты рассматриваемых групп в трехмерном и пятимерном таксономических пространствах (Дерябин, 1983). В качестве результатов рассматриваются дендрограммы, построенные на основании кластерного анализа евклидовых расстояний (Финогенова, Гиндилис, 1976).

Первая координатная ось (I) отражает долихокранную группу, широколобую, с ослабленным горизонтальным профилем лицевого скелета, а вторая координатная ось (II) отражает узколицую, с высоким лицом и острым горизонтальным профилем лицевого скелета. Особенно отчетливо выявляются основные антропологические компоненты по сочетанию вышеотмечениых признаков. Прежде всего, это долихокрания, среднеширокое лицо с некоторой уплощенностью в средней части лицевого отдела. Это сочетание проявляется у большого числа групп, но территориально они разобщены и разнообразны в отношении культурной принадлежности. Здесь и население ямной культуры Украины и Нижнего Поволжья, катакомбной культуры Нижнего Поволжья, культуры боевых топоров Эстонии и Литвы, земледельческое население Туркмении (Алтын-депе), Армении (Джарат), население Германии (Офнет). Эта комбинация признаков наиболее четко проявляется в краииологическои серии из Звейники, Южного Оленьего острова, в Нижнем Поднепровье (Дереивка, Вольное, Вовниги).

Вторая антропологическая комбинация весьма сходна с первой, но отличается более узким лицом, с резкой горизонтальной профилировкой в средней части лицевого отдела и с сильно выступающим носом. Это сочетание проявляется у населения Армении I Ланджик, Мейданнер, Шенгавит), Северного Кавказа (Гинчи), Грузии, Ирана. Подобный антропологический облик имеет земледельческое население трипольской культуры Поднестровья, воронковидных кубков (Польши), Туркмении (Геоксюр, Тумек-Кичиджик, Кара-депе).

Обнаруживает сходство население трипольской локальной области, о физических особенностях которого можно судить по материалам Выхватинского могильника в Молдавии с черепами из Ланджика, Мейданнера, Северного Кавказа, Гинчи, Карадепе, Алтын-депе. Польши. Вполне возможно участие кавказских групп в этногенезе населения Восточной Европы и Средней Азии.

Связи с Кавказом в начале III тыс. до н.э. документируются находкой топора- клевца на поселении Веремье в Среднем Приднепровье (Хвойко, 1901). Аналогичные изделия встречаются в Восточной Армении и Южной Грузии. В частности, 8 боевых клевцов находились в составе большого клада металлических предметов близ г. Еревана (Мартиросян, Мнацаканян, 1973, 122-127). P.M. Мунчаев связывает эти предметы с куро-араксской культурой (Мунчаев, 1974). Кавказское происхождение топора из Веремья подтверждается и составом его металла - мышьяковистая медь (Черных, 1466, 66-68).

Благодаря работам Е.Н. Черных определена роль формирования кавказского металлургического очага в общих судьбах раннего бронзового века рассматриваемой территории (Черных. 1966; 1978 и др.). Он всесторонне обосновал закономерность формирования «Циркумпонтийской металлургической провинции (ЦМП)» как определенного этапа горного дела и металлообработки, в системе соотношения различных человеческих групп, их распространения, связей, взаимовлияний, консолидации и дробления. Вопрос об экспорте с Кавказа металлических изделий в степь и далее, на запад, до Балкано-Дунайского региона подвергся пересмотру. Процесс диффузии приемов металлургии и металлообработки с Кавказа в степь и другие районы рассматривался им не в форме импортов, а как распространение профессиональных групп металлургов и кузнецов.

Культы и верования племен Кавказа, судя по имеющимся находкам, пронизаны идеей плодородия, характерной для раннеземледельческих культур Европы и Азии. Женские статуэтки с территории Кавказа имеют аналоги в Триполье и в Средней Азии.

Приводя археологические свидетельства, Р.М. Мунчаев, Е.И. Крупное и другие исследователи отмечают продвижение носителей куро-аракской культуры на север.

Морфологическое сходство кавказских, восточноевропейских серий с черепами из могильников древнеземледельческих культур эпохи энеолита и бронзы Средней Азии подтверждается исторически. Население, появившееся в Средней Азии, связано с племенами, которыми принесены индоевропейские языки. Инфильтрация последних в земледельческие оазисы вызвала эволюцию и качественный скачок в развитии земледельческой культуры.

Таким образом, антропологические наблюдения в данном случае обнаруживают совпадение с линией генетических сопоставлений и направлением миграций древнего населения, реконструируемых с помощью археологических и историко-культурных данных. Каждая попытка подобного анализа приоткрывает нам завесу над сложной картиной исторических взаимоотношений социальных (археологическая культура) и биологических (популяция) общностей на ранних этапах развития человечества. Накопление данных о формах этого взаимодействия является одной из основных задач как исторической, так и антропологической науки.


Литература

Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В., 1984 - Индоевропейский язык и индоевропейцы // т. I-II, Тбилиси

Дерябин В.E., 1983 - Многомерная биометрия дгя антропологов //M.

Крупнов E.И., 1966 - Кавказ в древнейшей истории нашей страны //BДИ. № 5

Мартиросян А.А., Мнацаканян А.О., 1973 - Приереванский клад древней бронзы // КСИА вып. 134

Мунчаев P.М., 1974 - Кавказ на заре бронзового века // М.

Хвойко В.В., 1901 - Каменный век в Среднем Поднепровье // Труды ХI АС. т. 1 M.

Финогенова С.А., Гиндилис Б.M., 1976 - Генетика // М.

Черных E.H., 1966 - Первые спектральные исследования меди днепро-донецкой культуры // КСИА, вып. 106

Черных E. H., 1966 - Металлургические провинции и периодизация эпохи раннего металла на территории СССР // СА, № 4

<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 5417