Заключение. Часть 2
загрузка...
|
Позвольте теперь вернуться к гуннам в целом. Перед обсуждением влияния господства гуннов на ход европейской истории стоит обратить внимание на факт, который неоднократно подчеркивался на первых страницах этой книги: в длительном существовании империи гуннов были заинтересованы влиятельные круги во многих частях Европы. На Западе с 425 по 439 год Аэций удерживался исключительно за счет вспомогательных армий, предоставляемых в его распоряжение Руа и Аттилой, поддерживал дружеские отношения с гуннами вплоть до 451 года, начала военной кампании в Галлии. И даже после этого Аэций, похоже, считал, что гунны никогда не начнут военные действия против него и его друзей в Италии. Он, вероятно, надеялся на сотрудничество с Аттилой даже после сражения на Каталаунских полях, иначе зачем бы он позволил Аттиле спокойно отступить из Галлии. Крупных землевладельцев, которых поддерживал Аэций, устраивало такое отношение к гуннам. Авита, конечно, возмутило ужасающее поведение гуннов, когда они проезжали мимо его поместья, направляясь в Нарбон, но кто бы еще, кроме гуннов, защитил его собственность от вестготов, бургундов и багаудов? Разумно предположить, что в тридцатых — сороковых годах V столетия земельную аристократию на Западе устраивало существование гуннской империи, которая предоставляла им помощь всякий раз, когда они оказывались в затруднительном положении. Но на Западе, конечно, были люди, которые думали иначе. Когда в 447 году гунны напали на Восточную Римскую империю, Аэций, естественно, не собирался заходить в тыл своих друзей-гуннов, чтобы помочь восточным римлянам. Мы уже говорили о том, что Аэция критиковали за бездействие, зато, что он не вмешался, когда гунны напали на Восточную Римскую империю. Некоторые люди, возможно, считали, что Аэций упускает прекрасную возможность навсегда избавить Европу от варваров. Было интересно узнать, кем были эти критики. Они, похоже, опять заговорили, когда весной 452 года Аттила, не встретив сопротивления, пересек Юлийские Альпы, и их позиция совпала с отношением к происходившему Сальвина, считавшего, что лучше жить изгнанником среди гуннов, чем бедняком в Римской империи.
В Восточной Римской империи не было земельной аристократии, которая стремилась извлечь выгоду из существования гуннской империи. Напротив, землевладельцы прикладывали все усилия, чтобы заставить Феодосия II бороться с Аттилой, и, когда Маркиан взошел на престол, он взял курс на политику «сохранения богатства тех, кто им обладает, в неприкосновенности». Практически немедленно были предприняты решительные шаги, направленные на свержение власти гуннов в Центральной Европе. На Востоке, как мы уже говорили, были купцы, торговцы и производители, которые поддерживали Феодосия II. В этом нет ничего удивительного, если обратиться к Фоксу, который подробно исследует силы, поддерживавшие империю Чингисхана. Мы не должны сбрасывать со счета влияние купцов, пишет Фокс, которые стекались в Монголию из Средней Азии и пограничных с Великой (Китайской) стеной районов, как только Чингисхан создал прочное государство. Эти купцы быстро поняли огромную выгоду, которую они получат, если гениальный человек (Чингисхан) будет господствовать над Северным Китаем.
Именно поэтому создается впечатление, что купцы Восточной Римской империи думали о такой же выгоде. Перед появлением гуннов пограничные города на Дунае активно торговали с вестготами, которые в то время жили севернее Дуная. Без этой торговли вестготы вряд ли выжили бы, поскольку после трех кампаний императора Валента в 367–369 годах Атанарих был готов сдаться; согласно источникам, «торговля прекратилась, и варвары страдали из-за отсутствия самых необходимых товаров». Однако вестготы практически ничего не могли предложить в обмен на необходимые товары в отличие от гуннов во времена господства Аттилы, которые получали ежегодную дань от Феодосия II. Во время своего правления царь Сасанидского Ирана Пероз1 согласился разделить судьбу с небольшой группой гуннов на границе своей страны, вероятно, в надежде получить выгоду от грабежей, которыми занимались его партнеры.
Вот что пишет Прокопий Кесарийский об этих гуннах, называемых эфталитами: «Эфталиты являются гуннским племенем и называются гуннами, однако они не смешиваются и не обращаются с теми гуннами, о которых мы знаем, поскольку не граничат с ними и не расположены поблизости от них, но соседствуют они с персами у северных их пределов, там, где у самой окраины Персии есть город по имени Горго. Здесь из-за пограничных земель они обычно воевали друг с другом. Они не кочевники, как другие гуннские племена, но издавна живут оседло на плодоносной земле. Они никогда не вторгались в землю римлян, разве что вместе с индийским (персидским) войском. Среди гуннов они одни светлокожи и не безобразны на вид. И образ жизни их не похож на скотский, как у тех. Ими правит один царь, и обладают они основанным на законе государственным устройством, живя друг с другом и с соседями честно и справедливо, ничуть не хуже римлян или персов. Но богатые из них приобретают дружину, порой до двадцати человек, а то и больше, члены которой навсегда становятся их сотрапезниками, разделяя и все их богатства, так как в данном случае имущество у них становится общим. Когда же тот, у кого они являлись дружинниками, умирает, эти мужи по существующему у них обычаю живыми ложатся с ним в могилу». Жизнь Пероза, как мы знаем, была сопряжена с рисками и опасностями, и он, вероятно, сожалел о крахе империи Аттилы. (Автор оригинально трактует исторические события. Пероз был разбит эфталитами, взявшими его в плен, уплатил им контрибуцию, а также районы городов Мерв, Балхи Герат. — Ред.)
И наконец, некоторые германские «короли» (верховные вожди. — Ред.) были относительно удовлетворены своим положением при Аттиле. Это, конечно, не больше чем предположение, но если на самом деле их не устраивало такое состояние дел, то тогда они странным образом не замечали преимуществ своего зависимого положения.
Появление гуннов не освободило новые социальные и производительные силы, которые могли изменить положение Римской империи. Гунны просто не могли этого сделать (как и правители германских племен, и даже императоры Восточной Римской империи) — то есть так изменить положение земледельцев (крестьян), чтобы привести к их окончательному освобождению. Тем не менее дальнейшее изучение социальной истории Восточной Римской империи показало, что в критический момент истории гунны сыграли важную (пусть даже и невольно) роль в сохранении Восточной Римской империи. В древние времена в связи с нехваткой средств производства земля сосредотачивалась в руках ограниченного числа людей, и нам известно, что в V веке относительная беспомощность Западной Римской империи в значительной степени объясняется именно этим фактом. Землевладельцы оказались настолько сильны, что правительство ничего не могло с ними поделать. Однако в Восточной Римской империи оппозицию крупным землевладельцам составлял довольно мощный и богатый класс купцов, торговцев, ремесленников и т. п. Мы вполне можем предположить, что существование империи гуннов и политика Феодосия II и Хрисафия в отношении этой империи усилили положение этого класса в ущерб земельной аристократии. После проведения тщательного исследования социальных отношений Восточной Римской империи можно предположить, что борьба между правительством и земельной аристократией откладывалась в значительной степени из-за гуннов. У купца из Виминация не было особых причин испытывать благодарность к Феодосию, поскольку торговцы пограничных городов понесли колоссальные убытки во время войн 441–443 и 447 годов. Однако тот же самый купец преуспевал в тридцатых годах в Виминации, чего, естественно, не случилось бы, если бы Маркиан вступил на трон двадцатью годами раньше и начал проводить свою политику, когда Аттила был еще молодым человеком. Несмотря на опустошение пограничных городов, торговля продолжалась, поскольку в противном случае гунны просто не выжили бы. Существующий уровень знаний о гуннах не позволяет нам настаивать на выводах, подобных этому. Однако хочется спросить: кто же все-таки извлекал выгоду из 2100 либр золота, которые ежегодно получали гунны? Гунны вымогали деньги, потому что хотели тратить их.
1 Пероз — семнадцатый сасанидский царь Фируз (или Пероз), правил с 459 по 484 г.
<<Назад Вперёд>>
Просмотров: 7354