И дрогнули «длинные стены». Игорь Коломийцев.Тайны Великой Скифии.

Игорь Коломийцев.   Тайны Великой Скифии



И дрогнули «длинные стены»



загрузка...

В 558 году на Северном Кавказе появляется невиданный ранее народ — авары. Загадка не только в том, откуда он пришел и где жил до того, но и то, каким путем попал в этот регион.

Кочевые народы Азии обычно появлялись в степях Дона и Кубани из-за Волги, приходили с территории Южного Урала и Казахстана. Возможно, что Волга в древности не являлась такой непреодолимой преградой, как ныне. По крайней мере, Северный Кавказ и Северный Прикаспий в те далекие времена были, в принципе, единым регионом, вполне открытым для миграций из глубин Азии. Другое дело, что нынешние приволжские степи, как и территории современного междуречья Волги и Урала всегда были заселены многочисленными и воинственными племенами. Поэтому любое появление здесь нового этноса вызывало своеобразную миграционную волну: один народ теснил другой, тот — следующий, и так далее, как в падающих фишках домино.

В таком процессе обычно участвовало множество племен. Происходило это примерно так, как согласно описанию знакомого нам историка Приска Понтийского выглядели события, предшествовавшие посольству варваров в Константинополь 463 года: «Около этого времени к восточным римлянам прислали послов сарагуры, уроги и оногуры — племена, выселившиеся из родной земли вследствие враждебного нашествия сабиров, которых выгнали авары, в свою очередь изгнанные народами, жившими на побережье океана и покинувшие эту страну вследствие туманов, поднимавшихся от разлития океанов; поэтому-то, гонимые этими бедствиями, они напали на соседей, и так как наступающие были сильнее, то последние, не выдерживая нашествия, стали выселяться. Так и сарагуры, изгнанные с родины, в поисках земли приблизившись к уннам-акатирам и сразившись с ними во многих битвах, покорили это племя и прибыли к римлянам, желая приобрести их благосклонность. Император и его приближенные, обласкав их и дав подарки, отправили назад» [74].

Не будем пока задерживаться на упомянутых в отрывке аварах, у нас еще будет время вдоволь наговориться на эту тему. Отметим иной факт: какое множество народов участвует в подобном переселении. Историк называет шесть племен: сарагуры, уроги, оногуры, савиры, авары и некие непоименованные жители побережья океана. Причем на Северном Кавказе оказались лишь сарагуры (со своими союзниками), которые, покорив акациров, тут же и направили послов к императору — дескать, вот и мы пришли, где наши подарки? Остальные племена остались за Каспием и на дары византийцев рассчитывать не могли, но ромеи о них слышали, поскольку именно их движение вызвало весь этот вселенский переполох.

Авары же появились ниоткуда, как будто упали с неба. И первым народом, с которым они вступили в контакт, были не степняки Кубани, Дона или Волги, а живущие в предгорьях Северного Кавказа аланские племена.

Кавказские аланы (асы, осы) — предки современных осетин, выходцы из некогда огромного Сарматского царства, уничтоженного движением гуннов на Запад, — сумели отсидеться в горах и ущельях и потому уцелели. В то время как их близкие родственники, тоже аланы, сражавшееся бок о бок с везеготами, вандалами и гепидами, полнокровно участвовали в славных войнах V века с римлянами и гуннами. В результате чего исчезли, были поглощены далекими европейскими племенами. Но сохранившиеся аланы Кавказа VI века влачили весьма жалкое существование: никаких особых подвигов не совершали, на соседей не нападали, да и государство их можно признать полностью зависимым от византийцев, коим они верой и правдой служат.

Хотя аланы не имеют сил для нападения на соседей, в свои горы они тоже никого не пускают, и поэтому Константинополь использует их в качестве щита для греческих городов, бывших колоний на Черном море. За свою службу — охрану горных проходов в Закавказье и подступов к боспорским городам — аланские племена получают ежегодные подарки от империи. Поэтому жизнью своей они в это время вполне довольны и не хотят ничего менять.

И вдруг явились авары. То, что аланы оказались первым племенем, с которым пришельцы вступили в контакт, доказывает, что они пришли не из-за Волги и Урала, а из Закавказья. Прикаспийские проходы, равно как и большая часть Закавказья, контролировались в это время Персидской державой. Это значит, что именно персы пропустили, а возможно, и направили, аваров на Северный Кавказ.

Возможно ли это? Дальнейшие события показывают, что аварское племя действует на Кубани и Дону как союзник Ирана. Более того, и несколько позже, оказавшись в Европе, авары остались друзьями державы персов. Так что это не только возможное, но и наиболее вероятное объяснение тому факту, что пришельцы явились в Причерноморье, не встревожив многочисленных донских и приволжских кочевников.

С аланами новые варвары враждовать не стали, а по совету аборигенов отправили посольство к Юстиниану, императору ромеев. Причем, помог послам добраться до Константинополя аланский вождь Сарозий (в имени которого некоторые видят титул предводителя этого племени «Сар-и-ос», то есть «царь осов»).

Вот как эти события описал Менандр: «558 год н. э. Авары, после долгого скитания, пришли к аланам и просили их вождя Саросия, чтобы он познакомил их с римлянами. Саросий известил о том Юстина, сына Германова, который в это время начальствовал над войском, находящимся в Лазике (Западная Грузия). Юстин донес о просьбе Аваров царю Юстиниану, который велел полководцу отправить посольство аваров в Византию. Первым посланником этого народа был избран некто по имени Кандих» [146].

Формально Великий Юстиниан аварам ни в чем отказывать не стал и даже отправил к ним «мечника Валентина» (одного из видных переговорщиков у ромеев) с подарками. Некоторые ученые даже заявляют, что посольство было успешным и с Византией был заключен договор. Но дальнейшие события на Кавказе и все последующие шаги аваров это предположение опровергают. Судя по всему, пришлое племя быстро раскусило политику хитромудрых византийцев — тянуть время и выжидать, наблюдая, чем все обернется, а земли для поселения пока не давать. И авары стали присматриваться к тому, что происходило за Кавказским хребтом.

На обширных равнинах нынешней Южной России в середине VI века обитали племена, которые можно назвать осколками империи Аттилы. Причем, к этому времени уже ни германцев, ни сарматов (кроме кавказских алан) среди этих народов не было. А кочевали здесь те, чьи предки составляли некогда степное ядро бывшей великой державы, то есть поздние гунны. К тому времени они, правда, раздробились на части и носили новые имена.

Вторжение гуннов в Галлию. Средневековая миниатюра V—VIII вв.
Вторжение гуннов в Галлию. Средневековая миниатюра V—VIII вв.

Сарогуры (и их союзники оногуры и уроги) тогда уже исчезли и были, скорее всего, поглощены союзом гуннских племен, носивших название савиры. Это было могущественное объединение. «Племя это многочисленное, — пишет о них Прокопий, — разделенное, как полагается, на множество самостоятельных колен, их начальники издревле водили дружбу одни с императором, другие — с царем персов» [165].

Живя на Северном Кавказе, савиры использовали в своих целях вечную вражду Византии и Ирана и заключали по очереди соглашения то с одним, то с другим царством. При этом, непрерывно терроризируя пограничные владения этих великих держав, савиры грабили и угоняли в рабство местное население — то есть, промышляли тем, чем извечно богатеют сильные и воинственные кочевники.

К середине VI века, ко времени появления аваров на Кавказе, в среде уннов-савиров окончательно побеждают провизантийские силы, и они превращаются в надежного союзника «ромеев», постоянно атакуя северо-западные пограничные провинции Персидской империи. В поход у савиров направляется порой до 40 тысяч вооруженных всадников. Иначе говоря, это было сильное и агрессивное племя. Занимало оно территорию нынешнего Дагестана, а также, скорее всего, и земли Прикаспия (в районе нынешней Астрахани).

Севернее по Волге кочевало еще одно уннское племя — залы. Были в этих краях также некие барсельты, но вполне возможно, что это лишь другое название тех же залов. Залами византийцы интересовались мало, поскольку те, обитая на Средней Волге, почти не соприкасались с их владениями.

Гораздо больше внимания ромеи уделяли двум другим кочевым племенам — кутригурам (другие названия — кутигуры или котраги) и утигурам (утригуры). Это были два уннских, то есть кочевых и, очевидно, близкородственных племени. Все ученые сходятся в том, что эти племена — предки булгар, как дунайских, так и волжских. Но одни исследователи считают, что в державе Аттилы их не было, и протобулгары появились позже, нанеся гуннам последний, смертельный удар в спину, после чего этот союз и распался. Другие, напротив, полагают, что эти два племени восходят к окружению двух гуннских царевичей — Динтциха и Ирника, которые, как известно, поссорились меж собой в ходе обсуждения вопроса, дружить ли им с Константинополем или враждовать.

Скорей же всего, это была на самом деле угорская часть гуннского союза племен (дальние родственники готских «ведьм»). Общее движение народов IV—V веков увлекло их из родных лесов и лесостепей Верхней Волги на широкие просторы Юга Европы, но поскольку присоединились к гуннам они попозже, то уцелели, не в пример другим. После распада гуннской сверхдержавы они единственные остались в местах прежнего обитания сподвижников Аттилы — в Северном Причерноморье.

По традиции орда кутригуров всегда была враждебна византийцам, а утигуры, напротив, хранили верность империи. При этом первые кочевали в низовьях Днепра и Днестра, до правого берега Дона включительно, а их ближайшие родственники — от левобережья Дона до Кубанской равнины и аланских предгорий Северного Кавказа. Поскольку кутригуры все время досаждали ромеям, переходя Дунай и опустошая фракийские провинции империи, то императоры Византии додумались натравить на них соседей — утигуров. Стоило это грекам недешево, но срабатывал данный метод профилактики варварских набегов практически безотказно. Лишь только первые переправлялись через Дунай с очередным грабительским походом, как в их собственные земли с Востока вторгались провизантийски настроенные собратья. Причем вторжения утигуров были настолько эффективны, что всерьез подорвали боевую мощь кутригурского племени.

После первой «родственной» войны в орде кутригуров, по замечанию византийских историков, осталось не более 16 тысяч взрослых, боеспособных воинов. В дальнейшем — и того меньше. В ответ на предложение в очередной раз напасть на своих братьев по крови, царь утигуров Салдих, боясь вконец истребить это племя, предлагал вместо набега просто отнять у них коней и тем сделать безопасными для империи.

Что ж, в этом регионе византийская дипломатия, безусловно, одержала одну из самых блестящих своих побед, рассорив между собой братские племена до такой степени, что когда часть разоренных войной кутригуров стала проситься под крыло империи — за Дунай, на земли Фракии, то предводитель утигуров Салдих прислал специальное посольство в Константинополь — требовать справедливости.

Не смогу сдержаться и не привести в кратком изложении речь утигурского посланника, этот перл этнической зависти: «Живем мы в хижинах в стране пустынной и во всех отношениях бесплодной (это о кубанских и донских черноземах!), а этим кутригурам дается возможность наедаться хлебом, они имеют полную возможность напиваться допьяна вином и выбирать себе всякие приправы. Конечно, они могут и в банях мыться, золотом сияют эти бродяги, есть у них тонкие одеяния, разноцветные и украшенные золотом. А ведь эти кутригуры в прежние времена обращали в рабство бесчисленное количество римлян и уводили их в свои земли» [164].

Разве я не говорил вам, что провинция той или иной цивилизации всегда стремится в центр, справедливо полагая, что жизнь там лучше, чем на окраине?

О плачевном состоянии кутригурской орды к 558 году греческий историк Агафий пишет буквально следующее: «Подорвав свои силы и разорив себя, они даже потеряли свое племенное имя... Если и сохранилась их часть, то будучи рассеянной, она подчинена другим и называется их именем» [3].

Впрочем, с подобным утверждением автор книги «О царствовании Юстиниана» слегка погорячился. Ибо появившиеся на Северном Кавказе авары именно это едва не добитое племя берут в союзники и тем спасают.

Такому резкому изменению геополитической позиции аварской орды — от предложений дружбы и просьбы выделить землю для поселения до почти открытой вражды с империей — возможно, способствовало еще одно обстоятельство. В июле

558 года, буквально через несколько месяцев после того, как аварских послов привечали в Константинополе, там же весьма любезно приняли делегацию тюрок. Сразу за тем, как свидетельствует Менандр, авары «завели войну с утригурами» [146]. Это был вызов, брошенный беглецами самой могучей державе того времени. Ибо напасть на утигуров, являвшихся проводниками интересов Византии на Кавказе, значило объявить Юстиниану: «Иду на вы!».

Обрадованный таким поворотом событий вождь чуть было не истребленных кутригуров Заберган, едва лишь почувствовав себя в безопасности с Востока, тут же предпринял новый поход на Константинополь, первый за последние семь лет. В марте

559 года, перейдя Дунай по тонкому весеннему льду, кутригуры вторглись в пределы империи, разделились на три отряда и отправились грабить: один — Грецию, другой — Фракию. Третий же под командованием самого Забергана дошел до так называемых Длинных стен — крепостного сооружения, выстроенного еще во времена гуннов, простиравшегося от Черного моря до Мраморного и призванного защищать столицу, — Константинополь.

За те годы, что империя прожила в мире, ромеи слегка утратили бдительность и уже не так ревностно следили за сохранностью своих крепостей. После очередного землетрясения на Балканах один участок Длинных стен оказался разрушенным и по разгильдяйству властей его забыли восстановить. Через этот пролом потомок воинов Аттилы Заберган и проник на территорию, прилегающую к византийской столице.

В Константинополе началась паника — лучшие войска и полководцы стояли на границе с Персией и защищать Новый Рим было практически некому. Наконец, вспомнили про престарелого полководца Велизария, победителя вандалов и готов. Старый конь, как известно, борозды не испортит. Прославленный военачальник сумел организовать оборону, во многом благодаря хитрости и смекалке отбил разрозненные отряды вчера еще презираемых всеми кочевников [164].

Впрочем, Заберган так быстро уходить за Дунай не собирался. Вдоволь пограбив, он согласился вернуться к себе не иначе как после получения выкупа. Византийцы были согласны на любые условия, лишь бы только варвары убрались восвояси. Они обещали даже выплачивать кутригурам точно такую же дань, как и их родственникам утигурам.

Но недаром ромеев все считали лукавыми и двуличными. Как только Заберган согласился уйти, те дали знать утигурам, что их соседи возвращаются с богатой добычей. Утигурам бы подумать о собственной безопасности — армия аваров приблизилась к их границам. Однако соблазн отобрать братские трофеи оказался слишком велик. Оголив свои восточные рубежи, Салдих напал на груженного награбленным добром Забергана. Неудачники-кутригуры в очередной раз оказались разбиты, богатство их изъято, а пленники возвращены ромеям.

Жадность, однако, стоила утигурам свободы. Аварская армия, внезапно налетев на их владения, наголову разгромила это воинственное и могучее племя. Произошло данное событие настолько неожиданно, что Византия не сразу даже осознала, что же, собственно, случилось. Тем более что эти непостижимые авары тут же принялись громить еще и другое гуннское племя — залов, а затем и третье — савиров.

Невероятно было не только то, что немногочисленная орда беглецов с Востока разгромила сильнейшие гуннские племена, но и та быстрота, с которой это все имело место быть. Растерянный Прокопий напишет в своем труде всего одну строчку: «Авары вскоре завели войну с утигурами, потом с залами, которые уннского племени, и сокрушили силу савиров» [164].

В течение одного года аварам удалось полностью сломить сопротивление и подчинить себе практически все остатки державы Аттилы — агрессивные племена Поволжья, Северного Кавказа и Причерноморья. Одни лишь кутригуры воевать с ними не стали, а сразу и безоговорочно признали себя подданными аварского вождя. Пришельцы называли его каганом. А имя ему было Баян.

В череде выдающихся полководцев всех времен и народов этот человек занимает далеко не последнее место, уступая разве что Александру Великому (Македонскому) или Чингисхану и уж, конечно, намного превосходя своими талантами и успехами знаменитого гуннского царя Аттилу.

Так получилось, что жителям XXI века грозное прозвище владыки аваров и будущего императора Восточной Европы практически ничего не говорит. Но современники не скоро забудут Великого кагана. Имя Баян у восточных славян — русских — будет популярно пять веков, оно упоминается еще в «Слове о полку Игореве». Не менее славным оно считалось у дунайских и волжских булгар. Бояном звали одного из волжско-булгарских князей, боровшегося с татаро-монголами в XIII веке.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 11269


© 2010-2013 Древние кочевые и некочевые народы