Восточные и западные тюрки и их роль в мировой войне

загрузка...

Западный каганат продолжал расширять свои территории на западе. В это время перед западными тюрками были две нерешенные проблемы: покорение аваров и прокладывание через Иран дороги для «шелковых караванов». Разрешение этих проблем было делом довольно сложным, и, безусловно, своих сил не хватало. Необходимо было иметь союзником Византию, но персы и авары зажали ее в тиски.

Талантливый полководец Византии Ираклий, ведя мудрую политику с аварами, спас Константинополь и повел армию на персов.

Эта война 623 г. рассматривалась современными историками как «крестовый поход» за христианскую религию, ибо персы осквернили Иерусалим.

Однако Ираклий оказался одинок перед лицом врага, и в 625 г. он был вынужден отправить своего представителя к хазарам. Из ставки хазар был дан ответ: «…я приду сам с храбрыми войсками моими на помощь ему (Ираклию), совершу угодное ему делами воинскими, мечом моим и луком, как он этого желает».

Любопытно то, что с этого момента византийские историки отождествляли западных тюрков и хазар, считая последних опорой Каганата в степях Прикаспия.

Таким образом, западные тюрки были втянуты в войну Византии и Ирана (здесь следует отметить, что западные тюрки оставались в дружеских отношениях с Китаем), и, вследствие чего, было образовано две коалиции: Китай, Западно-тюркский каганат, Византия и Восточно-тюркский каганат, Иран и держава аваров.

У членов первой коалиции было стремление установить свободную торговлю между Европой и Китаем.

Цели второй коалиции были различны: аваров интересовал грабеж; у Ирана были давние счеты с Византией, Восточно-Тюркскому каганату, как мы отмечали ранее, не нужен был сильный Китай, и они постоянно в него вторгались: 621, 622, 623, 625 гг. Лишь в 626 г. на реке Вэй был заключен мир, и, очевидно, этому способствовало подготавливаемое выступление западных тюрков, союзников Китая.

В последующие три года после заключения мира империя Тан набралась сил, а восточные тюрки упустили инициативу из своих рук.

Тем временем западнотюркский хан, узнав о мире на реке Вэй, успокоился за свою восточную границу и перекинул часть войск в поддержку византийцев.

Иранцы же, не придавая тюркам большого значения, уверовали в неприступность дербентского укрепления, которое перекрывало дорогу в Закавказье. Дербентское укрепление представляло собой мощную стену протяженностью 40 км от гор до Каспийского моря.

Штурм Дербента тюрками и хазарами весьма красочно описан историками тех лет.

Падение Дербента вызвало панику. Затем наступила очередь Грузии. Тюрки и хазары окружили и осадили изнеженный, торговый, славный и великий город Тифлис. Тогда же к ним присоединился император Ираклий. Осенью 627 г. он снял осаду, вышел к Тигру и в декабре разбил персидское войско.

Безусловно, без тюрко-хазар, победивших персов в Закавказье, вряд ли Ираклий победоносно завершил бы свой поход. Ресурсы Ирана были исчерпаны.

В феврале 628 г. персы запросили мира, однако это был сепаратный мир: тюрко-хазары продолжали войну с Ираном один на один.

Итак, зимой 628 г. западные тюрки вновь вступили в Закавказье и подошли к стенам Тифлиса. Город был разграблен. Но на сей раз это было не просто ограбление страны, а присоединение ее к своим владениям, поскольку через Каспийское море и Кавказ можно также было провозить шелк в Константинополь.

Однако власть в западнотюркских владениях держалась только «на копье». Войско же не было монолитным, как и сам каганат. Соперничество племенных группировок обострило противоречия внутри страны, в результате чего произошли события, которые спасли Иран; восстания в армии и падение Восточного каганата вынудили Тун-джабгу-хана выехать из Закавказья в Центральную Азию, перепоручив дальнейшие военные действия своему сыну Дури-шаду, армия которого не смогла устоять против персов.

По возвращении хана в ставку произошел переворот, в результате которого он был убит своим дядей, захватившим престол и принявшим титул Кюйлюг Сибир-хан. Убийство Тун-джабгу-хана настроило против новой власти тюркских беков и старшин. Началось восстание во главе с законным наследником Нишу-шадом, которое Сибир-хан проиграл, так как народ не примкнул к нему. Сибир-хан бежал к Алтайским горам, но в 631 г. был настигнут и убит.

С 631 по 639 г. сменился ряд ханов, совершенно невыразительных в своем правлении, поэтому остановимся на Ирбис Ишбар Джабгу-хане, во время правления которого, с помощью китайской дипломатии, началась смута в Западном каганате. Китайский император, пользуясь ситуацией в каганате, потребовал от хана несколько восточных областей. Требование спровоцировало войну.

Началась продолжительная и изнурительная война с превосходящей в силе императорской армией, в которой кроме китайцев участвовали уйгуры и другие тюркские племена Восточного каганата, добровольно признавшие себя вассалами китайцев.

Ишбар-хан мобилизовал всю свою армию, чтобы остановить наступление войск императора, но потерпел поражение и ретировался в Таласскую долину. Следующее сражение состоялось в 657 г., и тюрки Западного каганата вновь были разбиты. Ишбар-хан умер в китайском плену в 659 г. После чего покорение Западного каганата пошло быстро: крупные города Западно-Тюркской державы признали себя вассалами империи.

Беспорядки охватили всю тюркскую державу. Тюрков выбивали из их крепостей, которые затем переходили в руки китайского императора. Военные неудачи тюрков оказались роковыми: армия была разгромлена. Восточно-Тюркская держава перестала существовать. В 660 г. Западно-Тюркская держава как независимое государство погибла и больше никогда не воскресала.

С 630 по 681 гг. Китай осуществлял настоящий протекторат над императорским домом в Орхоне и прочно утвердился в западных уделах.

На этой трагической для западных и восточных тюрков ноте сделаем паузу и обратимся к главным племенным группам, проживающим в евразийских степях, инициатива к которым перешла сразу после смерти Аттилы: булгарам, венграм, печенегам, – и особо остановимся на Хазарском каганате, чья роль в мировой истории была велика.

Булгары. Предполагается, что булгары происходят от гуннов, отступивших на восток, и от различных групп, пришедших еще раньше из Азии. Они сами, или их правящий клан Дуло, считали себя потомками сына Аттилы, Ирника, память о котором они хранили до VIII в. включительно, хотя странным образом забыли о его великом отце. Об этом свидетельствует их имя, деепричастие на «ар» от тюркского слова «булга» («перемешиваться»), что значит «смешанные люди». Тем не менее языковые особенности булгар, как и их потомков – чувашей, указывают на их разрыв с общим тюркским древом.

Впервые они упоминаются в 480 г. в районе между Каспийским морем и Дунаем, где они были союзниками византийца Зенона в борьбе против готов, поддерживавших аваров, которые двигались к Черному морю. Во второй половине VI в. булгары подпали под владычество аваров, ставших новыми завоевателями степей Юго-Восточной Европы. Под предводительством Кубрата, вождя булгар (воспитывался в Византии, принял крещение в 619 г.), аварское могущество в Причерноморье было сокрушено в 635 г. Возникло новое государство, Великая Булгария, просуществовавшее, однако, только до кончины своего основателя (642 г.). Пять сыновей Кубрата поделили между собой булгарские племена и земли в Предкавказье и Приазовье. Этот раздел облегчил задачу хазар, которые пришли из глубин Азии и в конце концов заставили булгар перегруппироваться в три орды.

Под давлением новых захватчиков первая булгарская орда осталась на месте в качестве вассала, и ей было суждено раствориться в массе других этносов западной части Кавказа.

Вторая орда во главе с Испериком (644–702) ушла на запад. В 679 г. она перешла Дунай, а в 680 г. обосновалась в стране, которая позже стала называться Болгарией. Она была опасным соседом для Константинополя и не раз осаждала его, в частности в 762 г., затем в 811 г., когда хан Крум (803–814 гг.) разгромил и убил императора Нисефора I, причем по тюркскому обычаю он приказал сделать из его черепа кубок. Смешавшись с южными славянами, эта орда быстро ославянилась. Процесс ассимиляции ускорился, когда Борис I в 864 г. или 865 г. перешел в христианство. С тех пор балканские булгары уже не имели никакого отношения к тюркской истории.

Третья орда поднялась вверх по течению Волги и основала в конце VIII в. хорошо организованное царство на месте слияния Волги и Карды, известное как Великая Булгария, Волжская, или Камская, Булгария. Его столица Булгар, находившаяся в сотне километров от нынешней Казани и пришедшая в упадок, – это одно из самых древних тюркских поселений, где были проведены раскопки.

При наличии богатой волжско-булгарской литературы, состоящей в основном из поздне-исламских погребальных надписей (XIII–XIV вв.), самым важным языковым документом считается «Список булгарских принцев» – это 14 страниц, вставленных в хронику на древнеславянском языке, который относится к концу XIII столетия и вызывает много вопросов. Список содержит две части. В первой приводятся имена принцев, живших по ту сторону Дуная, во второй части перечисляются имена Исперика и его преемников вплоть до Умора, умершего в 763 г. Ирник, сын Аттилы, упомянутый в первой части, прожил, как сказано, 150 лет, а его отец Аттила – 300 лет. Такое мифическое долгожительство потребовалось хроникеру только для того, чтобы локализовать этих персонажей во времени.

Венгры. В первые века христианской эры это кочевое племя было вытеснено с прежней своей территории на Урале и мигрировало через степи на юг, чтобы остановиться в междуречье Дона и Кубани. Так они стали соседями хазар еще до того, как те приобрели значимость. Венгры были союзниками хазар, причем союзниками добровольными, с самого зарождения Хазарской империи.

Примерно с середины VII в. и до конца IX в. они оставались подданными Хазарии. Примечательно, что между венграми и хазарами не было зафиксировано ни одного конфликта, хотя по отдельности они то и дело воевали со своими близкими и дальними соседями: волжскими булгарами, дунайскими болгарами, огузами, печенегами, не говоря об арабах и русах. Из того, что венгры доминировали над соседями-славянами и собирали с них дань, Тойнби делает вывод, что «хазары использовали венгров как своих агентов, хотя венгры, несомненно, умели извлекать из этого пользу для себя».

Приблизительно тогда же, когда был построен Саркел, венгры совершили переход на западный берег Дона. Начиная с 830 г. почти весь народ переселился в район между Доном и Днепром, названный позже Леведией. Почти полвека все было тихо. За это время отношения между венграми и хазарами сделались еще теснее. Кульминацией в их отношениях стали два события: сначала хазары одарили их царем, основавшим первую венгерскую династию, потом несколько хазарских племен примкнули к венграм и глубоко преобразовали их этнический характер. Это привело к целому ряду последствий. По меньшей мере до середины X в. в Венгрии говорили одновременно по-венгерски и по-хазарски. Так Бьюри пишет: «Результатом этого двуязычия стал смешанный характер современного венгерского языка, что используют в своей аргументации противные стороны в споре об этнической принадлежности венгров». У Маккартни находим: «Все, что мы знаем о происхождении венгров определенно, – это то, что они состояли в родстве с финнами и что их язык принадлежит к так называемой финно-угорской языковой группе, вместе с языками вогулов и остяков, населявших леса Северного Урала».

Тесное взаимодействие хазар и венгров закончилось в 898 г., когда венгры, простившись с евразийскими степями, пересекли Карпатские горы и завоевали территории, ставшие с той поры их родиной.

В Х в. они составили вторую волну Великих западных походов, причем одну из наиболее разрушительных.

Таким образом, косвенно, по дьявольской логике истории, хазары способствовали созданию Венгерского государства, а сами исчезли в тумане веков.

Кстати, владычество тюркоязычных народов над венграми ни в коей мере нельзя считать причиной того, что мусульманские или византийские источники, в частности Константин Порфирогенет, классифицируют их как тюрков. Позже мусульмане считали тюрками русских или славян. Похожий образ жизни и восточное местонахождение – вот и все аргументы, достаточные для того, чтобы навесить ярлычки, не заботясь об исторической точности.

Современная Венгрия, в отличие от других малых стран, не имеет языковых связей с соседями: венгры остались этническим анклавом посреди Европы.

Печенеги – тюркские племена, обитавшие в заволжских степях в VIII–IX вв. Зажатые в заволжских степях между значительно более сильными соседями – огузами (гузами), кыпчаками и Хазарским каганатом, печенеги стали двигаться к западным рубежам своих кочевий. Хазары попытались остановить движение печенежских орд. Каган заключил союз с огузами, надеясь силами союзников разгромить неожиданных захватчиков. Однако результат этого соглашения оказался совершенно противоположным. Огузы пошли войной на печенегов, живущих в Заволжье, одержали победу и потеснили их. Тогда, теснимые огузами, печенеги оставили свои земли, и основная часть направилась на запад, круша все на своем пути. Переправившись через Итиль, они стали занимать (донские) степи, разрушив большинство богатых земледельческих поселков степной и лесостепной зон Подонья. Население тюрков-хазар частично уничтожили, а остальные вошли в кочевые подразделения печенегов.

Приблизившись к Днепру, печенеги подошли к владениям венгров, живших тогда в днестро-днепровском степном междуречье, называемом Ателькуза. Воспользовавшись тем, что основные силы венгров отправились в поход, печенеги ворвались в их страну, истребили (как пишет византийский историк и император Константин Багрянородный (913–959 гг.)) их семьи и прогнали воинов, оставленных для охраны кочевий. Вернувшиеся из похода венгры нашли свою землю занятой свирепыми врагами. Убедившись, что им уже не удержаться здесь, венгры повернули на запад и двинулись через Карпаты в Подунавье. Добившись там победы, они поселились на богатых землях Паннонии. Случилось это в 898 г.

Разрушив города и поселения в Восточном Крыму, печенеги заняли степи от Итиля до Дуная.

В последние десятилетия IX в. печенеги, очевидно, доминировали на всей равнине, которую омывает Черное море, от нижней излучины Дона до Молдовы.

Вот что пишет Константин Багрянородный о печенегах, обитавших в восточно-европейских степях в середине X в.: «Восемь тюркских племен, объединившись в один союз, или народ, называются баджанг (свояк). Каждое племя во главе со своим вождем кочует отдельно, в строго очерченных своих границах».

В торговом городе-крепости Саркел селились печенежские наемники. К ним постоянно присоединялись выходцы из огузских орд. Так постепенно вырастала печенежско-огузская орда.

Власть была выборная, и ханы наследовали ее двоюродным братьям или детям двоюродных братьев, чтобы власть не оставалась постоянно в одной ветви рода и чтобы ее получили также и родичи по боковой линии.

Гардизи превосходно описывает их бесчисленные стада и богатства – вазы и пояса, военные трубы в виде голов животных, прекрасное оружие.

Агрессивно настроенные против малейшего намека на цивилизацию и мирное существование, печенеги отказались от мудрой политики своих предшественников, обитавших в этих местах. В 934 г. они заключили союз с венграми, своими вчерашними врагами, дабы захватить Фракию; в 944 г., чтобы вести борьбу против Византии, они стали союзниками князя Игоря, который был русским в очень малой степени и сделался таковым позже, в памяти поколений.

Когда хазары исчезли по причине того, что Киевское княжество достаточно усилилось, чтобы помешать им продвигаться на север, либо потому, что северные земли не интересовали их, печенеги предприняли бешеный натиск на Византийскую империю, в войсках которой, между прочим, было немало их соплеменников-наемников. Они нападали на Византию в 1026, 1061, 1064, 1087, 1088—89 и 1090 гг.

Это были тяжкие времена для Второго Рима. Его постоянно атаковали тюрки-варвары, тюрки-мусульмане, т. е. тюрки, вышедшие из недр самой высокой цивилизации той эпохи. Базилеус Диоген был вынужден выступить против них и на восточной окраине своей империи в 1071 г. потерпел поражение и попал в плен в битве при Маницкерте. Печенеги, также бывшие у него на службе, перешли на сторону противника, т. е. своих братьев по расе, что, впрочем, очень часто случается в истории.

Итак, в результате цепной реакции, начавшейся на Урале – огузы потеснили печенегов, печенеги – венгров, венгры – болгар и моравов, – карта Центральной Европы стала приобретать свой сегодняшний облик.

Хазарский каганат. В те времена, когда Карл Великий носил корону императора Запада, на восточной окраине Европы, между Кавказом и Волгой, властвовало иудейское государство, известное как Хазарская империя. На пике своего могущества, с VII по X в., оно играло важную роль в судьбах средневековой Европы. Константин Багрянородный, должно быть, хорошо знал положение дел, когда отметил в «Книге о церемониях византийского двора», что на посланиях папе Римскому и императору Запада золотая печать должна быть достоинством в два солида, тогда как печать на посланиях правителю хазар – в три солида. Дж. Бьюри писал: «Вероятно, хазарский хан значил для византийской внешней политики никак не меньше, чем Карл Великий и его преемники».

Страна хазар занимала стратегическое положение между Черным и Каспийским морями, где в те времена сталкивались интересы крупнейших восточных держав. Она играла роль буфера, защищавшего Византию от вторжения сильных варварских племен из северных степей – булгар, венгров, печенегов и др., а позднее викингов и русских.

Однако более важен с точки зрения византийской дипломатии и европейской истории тот факт, что хазарские армии реально воспрепятствовали арабскому нашествию на раннем, самом разрушительном этапе и тем помешали арабскому завоеванию Восточной Европы. У Данлопа мы находим: «Земли тюрков-хазар… лежали на пути естественного продвижения арабов. За считаные годы после смерти Магомета (632 г.) армии Халифата, прорываясь на север и круша две империи, достигли великой горной преграды – Кавказских гор. Стоило преодолеть этот барьер – и перед ними открылся бы путь в Восточную Европу. Но как раз на кавказском рубеже арабы столкнулись с организованной военной силой, помешавшей им продолжить завоевание в этом направлении. Войны арабов и хазар, продолжавшиеся более столетия, но ныне почти неизвестные, имели большое историческое значение. Франки под предводительством Карла Мартелла отразили арабское вторжение в битве при Пуатье (732 г.). Одновременно Европе грозила не менее серьезная опасность с востока… Победоносные мусульмане были остановлены силами Хазарского царства… Вряд ли можно сомневаться, что если бы не хазары, населявшие области к северу от Кавказа, то Византия, оплот европейской цивилизации на востоке, была бы обойдена арабами с флангов, и тогда история христианства и ислама сильно отличалась бы от известной нам сегодня».

Учитывая эти обстоятельства, не приходится удивляться, что в 732 г., после громкой хазарской победы над арабами, будущий император Константин V (741–775 гг.) женился на хазарской принцессе. Со временем их сын стал императором Львом IV (775–780 гг.), известным под именем Лев Хазар.

Союз был выгоден обеим сторонам – одним он дал могучего союзника, другим – важный торговый путь для товаров из Дальнего Востока и экспорта развитой культуры, – поэтому он был почти безоблачным и зиждился на взаимовыгодных интересах, по крайней мере в течение первых столетий.

Так кто же были эти удивительные люди, удивительные как своим могуществом и достижениями, так и переходом в религию иудеев?

В некоторых персидских и арабских хрониках можно найти занятное сочетание легенд и слухов. Начинаться они могут с Сотворения мира. Так, арабский историк IX в. Якуби прослеживает историю хазар до библейского Яфета, третьего сына Ноя. Возведение родословной того или иного народа к потомкам Ноя – традиционная тема в средневековой литературе, хотя встречаются и другие легенды, связывающие хазар то с Авраамом, то с Александром Македонским.

Одно из наиболее ранних фактических свидетельств о хазарах содержится у сирийского хрониста VI в. Захарии Ритора, упоминавшего хазар в списке народов, населявших Кавказ. Судя по другим источникам, хазары заявили о себе столетием раньше, причем в тесной связи с гуннами. В 448 г. византийский император Феодосий II направил к Аттиле посольство, включив в него знаменитого ритора по имени Приск (см. «Империя Аттилы»). Тот подробно записывал не только дипломатические переговоры, но и все, что касалось придворных интриг и событий на пышном приеме у Аттилы; оказавшись превосходным эклектиком, он оставил нам один из главных источников сведений об обычаях и привычках гуннов. Приск писал и об одной народности, покоренной гуннами, которую называет «акатцирами» – скорее всего, речь идет об «ак-хазарах», или «белых хазарах» (в отличие от «черных» кара-хазар). Приск свидетельствует, что византийский император пытался переманить этот воинственный народ на свою сторону, но хазарский вождь по имени Каридах счел посулы недостаточными и примкнул к гуннам. Аттила нанес поражение вождям, враждовавшим с Каридахом, сделал его полновластным правителем акатциров и пригласил к себе в гости. Каридах поблагодарил за приглашение, но заявил, что «трудно смертному смотреть в лицо богу. Нельзя смотреть на солнечный диск, тем более в лицо величайшему из богов, не рискуя обжечься». Аттила был, видимо, польщен, ибо не отнял у Каридаха право на власть.

Крушение империи гуннов после смерти Аттилы образовало в Восточной Европе вакуум власти, куда волнами устремились с востока орды кочевников, среди которых выделялись уйгуры и авары. Хазары в то время как будто довольствовались набегами на закавказские земли Грузии и Армении, захватывая богатую добычу. Во второй половине VI в. они стали доминирующей силой среди северокавказских племен. Многие из этих племен – сабиры, сарагуры, самандары, баланжары и другие – перестают с той поры упоминаться в источниках: их либо подчинили, либо поглотили хазары.

Прежде чем образовать суверенное государство, хазарам пришлось побывать под властью еще одной державы – Западно-Тюркской империи.

В первые десятилетия VII в., до того как из Аравии нагрянул мусульманский смерч, на Среднем Востоке властвовал триумвират держав: Византия, Иран, Западно-Тюркский каганат. Первые две непрерывно воевали друг с другом на протяжении столетия и стояли на краю краха; Византия впоследствии оправилась, но Иранское царство было обречено, и хазары фактически привели приговор в исполнение.

Номинально они еще оставались под властью Западно-Тюркского каганата, в рамках которого представляли наибольшую силу. Поэтому император Ираклий заключил в 627 г. военный договор с хазарами – первый в череде нескольких таких договоров, – готовясь к решающей войне с Ираном. Хазары поставили под знамена Ираклия 40 тыс. всадников под командой вождя Зиевила, но вскоре, устав, видимо, от чрезмерно осторожной стратегии греков, развернули коней и осадили Тифлис. Осада успеха не принесла, и на следующий год они снова объединили силы с Ираклием, захватили грузинскую столицу и вернулись с богатой добычей.

После заката восточных и западных тюрков в середине VII в. пришел черед хазар править Северным царством, как оно именовалось персами и византийцами. По одной из легенд, во дворце великого персидского шаха Хосрова Ануширвана (Благословенного) стояло три золотых гостевых трона специально для императоров Византии, Китая и Хазарии. Ни тот, ни другой, ни третий так и не посетили Иран с государственным визитом, так что золотые троны – если они существовали – играли, видимо, чисто символическую роль.

Примерно в то время, когда Западно-Тюркская конфедерация распалась на племенные тюркские союзы, прежний треугольник держав сменился другим: исламский Халифат – христианская Византия – новообразованное Хазарское царство на севере.

Таким образом, Хазария была первым феодальным государством Восточной Европы, стоявшим в одном ряду с Византийской империей и Арабским халифатом. Лишь благодаря мощным набегам хазар, отвлекавшим арабские армии на Кавказе, выстояла Византия. Важно отметить, что основной вклад хазар в мировую историю заключался в успешном отстаивании кавказского рубежа от рвавшихся на север арабов.

Хазарский каганат отличался веротерпимостью. Основной религией было тэнгрианство. Чтобы усилить свое влияние в Хазарском каганате, Византия старалась через купцов и миссионеров внедрять христианство. Так в хазарских городах для купцов были построены церкви. Арабский халифат для распространения в каганате ислама затрачивал энергию не меньшую, чем Византия.

В начале VIII в. мир был строго разделен между двумя сверхдержавами, олицетворявшими христианство и ислам. Их идеологические доктрины находили выражение в силовой политике, осуществлявшейся классическими методами пропаганды, силового давления и военных захватов. Хазарская империя представляла собой третью силу, доказавшую свое равенство двум другим и в роли противника, и в роли союзника. Но сохранить независимость Хазария могла, лишь избежав принятия христианства или ислама, в противном случае она оказалась бы подчинена власти византийского императора либо багдадского халифа.

Обе силы упорно старались обратить хазар в христианство или в ислам, однако старания эти приводили лишь к обмену дипломатическими любезностями, основанными на взаимных интересах. Полагаясь на свое военное могущество, Хазарский каганат, имея в тылу вассальные племена, решительно отстаивал свое положение третьей силы, возглавляющей независимые степные народы.

Обращение в одну из этих религий означало бы подчинение, конец независимости и потому было неприемлемо. Разве не логичнее в этой ситуации было перейти в третью веру, не связанную с другими двумя, но в то же время послужившую той и другой древней основой?

И этой третьей верой стал иудаизм.

Обращение хазарского двора имело, несомненно, политические мотивы, но было бы ошибкой полагать, что эти люди слепо перешли к исповеданию религии с неведомыми догматами. Напротив, перед обращением они, как минимум, столетие знакомились с евреями и их религиозной практикой благодаря многочисленным беглецам, спасавшимся от религиозного преследования в Византии и, хоть и в меньшей степени, в завоеванной арабами Малой Азии. Известно, что среди варваров севера Хазария выделялась как относительно цивилизованная страна, еще не склонившаяся ни к одной из противоборствующих религий, превратившаяся потому в естественное убежище для евреев, спасающихся от византийского ига, насильственного обращения в другую веру и других притеснений.

Вспомним историю проникновения иудаизма в Хазарский каганат.

В 724 г. до н. э. Салманасар IV, ассирийский царь, захватил и разграбил Израильское государство. Около 30 тыс. человек были уведены и расселены в ассирийских и мидийских городах. В 597 г. до н. э. Иерусалим был осажден вавилонским царем Навуходоносором. Город разграбили, а аристократов, военных и богатых горожан (около 10 тыс. человек) увели в Ассирию и Вавилонию.

В 538 г. до н. э. Вавилон был взят персами, и через год персидский царь Кир позволил иудеям вернуться на родину. Но вернулись немногие. Оставшиеся создали еврейскую диаспору в Иране.

В I–II вв. н. э. значительные иудейские колонии разместились на территории Ирана – великой восточной державы. Иудаизм нашел здесь более благоприятную почву для сохранения своей обособленности и самобытности. Было построено много синагог, и раввины проповедовали учения Талмуда и бога Яхве. Шахи Ирана благосклонно относились к евреям и позволили им создать колонии в столице Ктесифоне и Исфагане.

В 491 г. Иран постигли засуха и связанный с нею недород и налет саранчи. Шах Кавад открыл государственные амбары с зерном, но это не предотвратило народных волнений. И тогда один из вельмож, Маздак, предложил шаху свою концепцию спасения государства. Она была дуалистична, но в ней, в отличие от манихейства, «Царство Света» наделялось качеством воли и разума, а «царство тьмы» – качеством неразумной стихии. Отсюда вытекало, что существующая в мире несправедливость – следствие неразумности и исправить ее можно средствами разума: введением равенства, уравнением благ (т. е. конфискацией имущества богатых и разделом его между маздакитами) и казнями «сторонников зла», т. е. тех, кто с Маздаком не согласен. Система подкупала безукоризненной логикой, и шах поддержал Маздака. Маздакиты, взяв власть в свои руки, развернули массовый террор, а шах стал в их руках марионеткой. В 496 г. шах Кавад бежал от своих министров к эфталитам, вернулся с войском и занял престол, но маздакиты продолжали занимать должности вокруг престола и расправлялись с неугодными людьми. Только в 529 г. царевич Хосрой собрал войско из людей, обиженных маздакитами, и приказал повесить Маздака, а его сторонников закопать в землю живыми. В этих событиях, в лагере сторонников Маздака, активное участие принимали и евреи. Когда начались расправы с маздакитами, то и примкнувшим к ним евреям пришлось плохо. Уцелевшие евреи бежали в Закавказье (Азербайджан и Грузию) и на Кавказ, часть очутилась на широких равнинах между Тереком и Сулаком. Там они стали обживаться, избегая конфликтов с соседями. Тюркские ханы по простоте своей пожалели евреев и разрешили им поселиться в Хазарском каганате. Они считали, что держава приобретет работящих и интеллигентных подданных, которых можно использовать для дипломатических и экономических поручений. Богатые евреи подносили хазарским ханам и бекам роскошные подарки, а красавицы-еврейки пополняли ханские гаремы. Основными занятиями евреев были торговля и ростовщичество. Еврейские купцы быстро освоили не только восточный путь, по которому шел шелк в обмен на золото, но и северный – из Ирана на Каму, по которому текло серебро в обмен на меха. Постепенно еврейские поселения объединялись в общины.

Иудейская община, жившая в Хазарском каганате и состоявшая в основном из купцов, ростовщиков и менял, не только накопила огромные богатства, но и включила в свой состав ханов тюркской династии Амина. Тюрки, сохраняя обычай многоженства, женились на прекрасных еврейках, а сыновья их, оставаясь тюркскими царевичами, становились членами иудейской общины (у евреев продолжение рода идет по материнской линии). Они изучали Тору и Талмуд, общались с родственниками своих матерей и женились по их совету на соплеменницах из числа богатых невест.

По истечении 200 лет в Хазарском каганате уже никто не помнил о событиях, произошедших в Иране.

Таким образом, милость Истории к беглецам евреям заключалась в существовании Хазарии – и до, и после ее обращения. До обращения она служила убежищем для беглецов, а после превратилась в подобие национального гнезда. Беглецы были представителями более высокой культуры и стали, несомненно, важным фактором формирования космополитизма и терпимости. Их влияние и, наверное, их миссионерский пыл первыми должны были ощутить придворные и знать. Видимо, евреи умело сочетали теологическую аргументацию, мессианские пророчества и разумные соображения по поводу преимуществ, которые получили бы хазары от перехода в «нейтральное» вероисповедание.

Изгнанники принесли с собой византийское искусство и ремесла, прогрессивные методы земледелия и торговли, а также еврейскую азбуку.

Добровольное обращение хазар в иудаизм в 790 г. привело к глубоким и долговременным последствиям.

Таким образом, не только воинские подвиги составляют основу хазарской истории, но напротив – мир и религиозная политика в сотрудничестве с Византией.

Земля, часть которой позже стала российским Черноземьем, была еще нетронутой, и все историки сходятся на том, что на ней ничего не выращивалось. Но, несмотря на это, страна была богатой. Это богатство зиждилось на предприимчивости населения, на импорте и экспорте или, если хотите, на посредничестве. В их города и селения съезжались путешественники и торговцы со всего Ближнего Востока. Они привозили с собой чужеземные привычки, вкусы, идеи. Отношения с Византией в какой-то мере приобщили хазар к византийской школе, но византийское влияние уравновешивалось влиянием ислама, который очень скоро достиг высокого уровня цивилизации и имел большой авторитет. Подобно всем другим тюркским империям, Хазарская держава оказалась способной к усвоению чужого образа жизни, но в отличие от многих она сформировалась на почве сильных традиций. Поэтому она не утратила своей идентичности: язык остался тюркским, не изменился и кочевой образ жизни. Не стоит питать иллюзий в отношении хазарских городов: это всего лишь крупные поселения, благоустроенные биваки, даже если к ним приложили руку византийцы, поскольку люди там не жили круглый год, а чаще всего зимовали. Хазары отказались лишь от традиционной религии и приобрели налет цивилизованности, но это типично для тюрков, которые до принятия ислама всегда тяготели к новым религиям.

Как отмечал арабский географ Идриси (около 1166 г.), никогда не существовало государственной религии – иудейской или какой-либо иной – в этом толерантном обществе, где каждый человек мог свободно высказаться по любым вопросам.

Если верить Ибн-Рустеку (X в.), царь был иудеем, а его народ все еще исповедовал религию остальных тюрков. И вполне вероятно, что массы никогда не забывали эту религию. По мнению Масуди (примерно 956–957 гг.), иудаизм был главной религией, но судей было семеро: два – для мусульман, два – для евреев, два – для христиан и один – для язычников – русских, славян и других. Но было ли такое равенство всех трех религий чисто формальным или оно осуществлялось на практике? Однако следует отметить, что в Матарке находился епископ, а в Самарканде были церкви, мечети и храмы, в Итиле существовали отдельные кварталы для евреев, христиан, мусульман и язычников. Тем не менее ислам продвинулся в своем развитии дальше, чем его соперники, в частности, в IX в., а еще более – в X в. Есть упоминание об одном кагане, который принял ислам из политических соображений. В такой ситуации могла сформироваться религиозная индифферентность или, скорее, религиозный синкретизм, поскольку тогдашние религиозные чувства нельзя назвать пылкими. В качестве иллюстрации можно привести одного хазарского принца Дагестана, который исповедовал одновременно все три основные религии.

И все-таки выбор хазар кажется удивительным – иудаизм. Долгое время ученые, не обращая внимания на арабские тексты, пытались сделать из хазар иудейский народ. «История еврейских хазар» – так назвал свою книгу Данлоп. Однако он сделал оговорку, что только правящий класс принял эту религию в эпоху, о которой идет речь. Еврейские источники датировали это событие первыми десятилетиями VIII столетия. Великий историк Масуди утверждал, что это случилось во времена халифа Гарун аль-Рашида, и это кажется более правдоподобным. Но в середине IX в. апостолы всех конфессий имели широкие возможности, и византийцы послали (851–863 гг.) святого Кирилла проповедовать среди них Евангелие. Он был принят со всем почтением, какое тюрки традиционно оказывали духовенству, и получил возможность вести теологические дискуссии с раввинами за императорским столом. Этот факт заслуживает уважения, но это никак нельзя считать прообразом спонтанных или организованных дебатов между представителями различных церквей, примеров которых немало насчитывается в истории. Намного раньше и гораздо дальше к востоку этот процесс уже шел полным ходом.

Как бы то ни было, но в первой половине VIII в. первым каганом полуевреем стал Булан, проводивший центристскую политику между хазарами и еврейской общиной. После него с помощью еврейской общины произошел «переворот», и к власти пришел иудей Обадий. Это означало, что он возглавил правительство при номинальном кагане. В каганате начался период двоевластия. Обадий был человеком интеллигентным и имевшим связи с еврейской диаспорой. Для «мудрецов израильских» он не пожалел хазарского серебра и золота, чтобы только эти мудрецы согласились пожаловать в Итиль.

Для хазарского народа значение переворота определил царь Иосиф, глава иудейской общины Итиля, написав: «И с того дня, как наши предки вступили под покров Шехины (присутствие божества), он нам всех наших врагов и ниспроверг. Все они служат и платят нам дань. Да, дело было выгодное».

После принятия иудаизма государственной религией в Хазарский каганат стали стекаться иудеи из разных стран. Вновь прибывшие евреи, гонимые в христианских и мусульманских странах, быстро заселили целые кварталы хазарских городов, особенно крымских. Почти на все ключевые государственные должности были назначены евреи. Сюда устремились работорговцы – евреи из Ирана и Византии. Евреи стали строить для себя синагоги. Кроме иудаизма из Ирана пришло новое религиозное течение, названное «карай», а тюркское племя, принявшее эту религию, стало называться «караитами». Таким образом, каганат превратился из тюркского в еврейско-тюркский. Основную массу составляли тюрки, а правили ими, по сути дела, евреи.

Л. Гумилев писал, что «двоевластие» в Хазарском каганате было грандиозным обманом народа, которому, как куклу, показывали законного хана, уже ставшего иудеем, для того, чтобы глава иудейской общины мог выжимать из тюрков-хазар и окрестных народов средства на наемников, которые должны были этих же хазар подавлять. И хазары платили… Так продолжалось более 150 лет.

Все это привело к тому, что к концу IX в. каганат стал слабеть. Государство было большим, для его защиты требовалось много воинов. Армия была наемной, во главе ее стояли евреи. Народ утратил единство духа. В стране было неспокойно, доходы в казну уменьшились. Государство теряло былую мощь.

Ненависть тюрков-хазар была направлена на тюрков-аристократов, живших в столице и поддерживающих политику иудеев. Политика столичной знати оторвала их от остальной хазарской аристократии, проживающей в дальних провинциях и мало связанной со столицей, но обладающей весьма значительным влиянием в своих кочевьях и аулах. Началась национально-освободительная война тюрков-хазар против оккупационного правительства. Ее возглавила провинциальная аристократия. Между столичной и провинциальной аристократией началась борьба за власть и влияние в каганате. Народ встал на сторону провинциальной аристократии. Борьба началась беспощадная, в ней гибли не только тюрки-хазары, но и виднейшие представители иудейской знати.

Когда в эпоху политического заката каганата хазары столкнулись с агрессивными действиями Руси, чье могущество выросло при Святославе Киевском, византийцы решили, что настал момент предать своих верных союзников, и в царствование Василия II они направили против них флот с целью поддержки русской армии (1016 г.). Это было началом конца хазар. Но эпоха походов на Константинополь была уже не за горами.

Какой бы ни была политическая роль хазар в степях, которые они долго и надежно охраняли от менее цивилизованных тюркских кочевников, надо признать, вслед за ведущим западным историком Данлопом, что Запад часто недооценивал их вклад в борьбу против ислама во времени, когда эта религия находилась в расцвете сил и молодости.

Значительно укрепив мощь византийцев, они позволили им выстоять и в конце концов спасти Константинополь и христианство. Если забыть о том, что в истории нет сослагательного наклонения, тогда стоит задуматься, что бы произошло, если бы хазары проводили обычную тюркскую агрессивную политику в отношении Византии и стали бы союзниками ислама. Но они были врагами.

И все-таки не воинские подвиги составляют основу хазарской истории, но напротив – мир и религиозная политика в сотрудничестве с Византией.

<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 7554