загрузка...

В 46 г. на престол взошел шаньюй Пуну. Би – претендовавший также на власть, являясь не менее законным наследником, – встал на путь измены. Согласно исторической хронике, «в 48 г. вожди восьми хуннских кочевий после совместного обсуждения решили возвести на престол Би под титулом шаньюя Хуханье II. Они хотели, чтобы он принял этот титул, так как в свое время его дед с помощью Китая установил спокойствие в стране. После этого Би явился к укрепленной линии в округе Уюань с выражением покорности и объявил о желании поставить вечный заслон для империи Хань и северных варваров. Император удовлетворил эту просьбу. Зимой того же года Би вступил на престол под титулом шаньюя Хуханье II».

Итак, восемь орд южных хуннов взбунтовались против шаньюя Пуну и пришли на поклон Китаю. Китайский император Гуан У-ди сделал их федератами во Внутренней Монголии, на южной границе Гоби, вдоль границ Ганьсу и Шэньси. Так появилось царство Южных хуннов, которые оставались верными вассалами империи до тех пор, пока Китай был в силе, во времена же китайского упадка, в VI в., они стали его разрушителями. Произошло то же самое, что с федеральными германскими народами, жившими на границах Римской империи.

Обе конфедерации – Южная и Северная – по социальному устройству были схожи между собой. У тех и у других существовало деление на два крыла, система аналогичных высших и других рангов, одинаковая система наследования. Правда, Северная хуннская конфедерация изначально была раза в два крупнее. Тем не менее переход части хуннов на сторону Китая был переломным и губительным для империи Хунну.

До 49 г. усуни и сяньби (монгольские племена) активно сражались на стороне хуннов и наносили китайцам большой урон. Но как только в Хуннской империи произошел раскол и часть хуннов во главе с Би стали служить Китаю, отношение к хуннам изменилось. Они постепенно установили дружеские отношения с Китаем, а затем стали активизировать свои действия против хуннов, нанося им значительный урон.

Однако у южного шаньюя Би было не все благополучно. Статус вассала предполагал унизительное положение, что роняло достоинство шаньюя в глазах гордых хуннов. Зимой 50 г. войска Северной и Южной конфедераций столкнулись. Южные хунны были разбиты и отброшены. Это заставило Би принять китайскую военную помощь, что еще более понизило его авторитет у собственного народа.

Самыми серьезными врагами Китая были северные хунны – старое хуннское царство на Орхоне во Внешней Монголии. Тем не менее северный шаньюй пытался придерживаться традиционной дистанционной политики кочевников в отношении Китая – в 51, 52 и 55 гг. он пытался заключить «договор о мире, основанном на родстве», но императорский двор отмалчивался. Демонстративно щедрые дары Китая южному шаньюю снижали престиж северного шаньюя в глазах подданных, алчных до шелка, изысканных продуктов и иных диковинок. И, как следствие, кочевники понемногу стали ретироваться в пределы Южной конфедерации.

Шаньюй вынужден был сменить тактику. Примерно на рубеже 50—60-х гг. северные хунны возобновляют набеги на Китай. Набеги оказались результативными: южные хунны не смогли выполнить функции буфера между Монгольской степью и Китаем. В результате в 63 г. ханьская администрация пошла на заключение официального договора с шаньюем Северной конфедерации, а также на открытие приграничных рынков. Данное решение оказалось политической ошибкой китайских дипломатов. Официальное признание Китаем существенно подняло престиж северного шаньюя. Набеги и грабежи продолжались. Кочевники до того затерроризировали приграничное население, что, согласно Фань Е, в Хэси ворота городов держались закрытыми даже в дневное время. Положение изменилось только в конце 70-х гг. В этот период «северные варвары ослабли, их сообщники отложились».

В 83 г. Китай начал войну с северными хуннами. Война продолжалась три года. Объединенные китайско-южнохуннские войска нанесли серьезное поражение северным хуннам. Северные хунны потеряли более 13 тыс. войнов, среди них было немало именитых хуннов.

Южные хунну были для китайцев не столько буфером от набегов кочевников из-за Гоби, сколько опытным союзником в организации карательных рейдов на свою историческую родину. Внешнеполитическая обстановка сложилась исключительно против Северного хуннского союза. В этот период территория Монголии подвергалась постоянным нашествиям со всех сторон: «…южные кочевья нападали на них спереди, динлины совершали набеги сзади, сяньбийцы нападали с левой, а владения западного края с правой стороны». В такой ситуации уцелеть было практически невозможно. Тем не менее Хунну в I в. было все еще «великое государство».

Итак, в 86 г. северный шаньюй Юлю оказался в кольце врагов. С юга нажимали южные хунны и китайцы, к которым перебегали его подданные, на востоке свирепствовали сяньби, на севере восстали динлины.

Первый удар нанесли сяньби. В 87 г. они вступили в восточные земли хуннов и те потерпели полное поражение. Шаньюй был захвачен врагами, которые «содрали с него кожу». Поражение северных хуннов подтолкнуло часть хуннских старейшин откочевать в Китай. Весной 89 г. китайская армия вместе с южными хуннами обрушилась на северных хуннов, и войска северных были разбиты. В руки врагов попали семья шаньюя и все его имущество. Окончательное поражение ослабевшему северному союзу было нанесено в 91 г. китайской армией, которая разбила северных хуннов у горы Цзыньвэйшань, а сам шаньюй бежал неизвестно куда. После его бегства земли хуннов стали заселятся сяньби, оставшиеся 100 тыс. хуннских семей стали называть себя сяньби, и с этого времени началось постепенное усиление сяньбийцев. Таким образом, господство над современными монгольскими степями постепенно переходило от тюркоязычных племен к монголоязычным.

В 93 г. объединенные китайско-южнохуннские войска вновь нанесли поражение северным хуннам. Шаньюй Уйчугань погиб в этой битве. Он был последним северным шаньюем из рода Модэ. С этого времени династия Модэ передала правление династии рода Хуань.

Потерпев сокрушительное поражение и будучи не в силах победить многочисленных врагов: южных хуннов, сяньби, динлинов, перешедших в 90 г. на сторону китайской коалиции, – хунны стали отступать; часть их подчинилась сяньби, часть перешла к южным хуннам, третья часть, покинув свою родину, но, спасая свою свободу, ушла в степи современного Казахстана и Аральского моря, чтобы через определенное время вновь возродиться и дать знать о себе миру.

Часть северных хуннов, которые не хотели сдаваться и отступать, считавшие себя достойными сидеть на коне, сделали свою ставку в Бэй-Шане, но после сяньбийского вторжения разместились около Тарбагатая.

В 104 г. в Китай прибыло из Северного Хунну посольство с предложением «мира и родства». Оно было отпущено без ответа. В 105 г. явилось второе посольство с мирными предложениями, но также не получило ответа. Вслед за ним вспыхнуло восстание в Западном крае (Восточном Туркестане) – китайцы были выбиты оттуда, и там укрепились северные хунны, причем достаточно основательно. Теперь территория Северного Хунну простиралась от озера Баркуль до Западного моря (Каспийского). Власть, как уже отмечалось, принадлежала роду Хуань. После перехода Западного края в руки хуннов, северо-западные области Китая стали театром военных действий на протяжении пятидесяти лет. На севере северным хуннам покорились все степные народы Западной Сибири.

Что касается южных хуннов, то численность их, оказавшихся на китайских землях, росла. В основном рост происходил за счет пленных, захватываемых в войнах с северными хуннами, и уже к 90 г. южных хуннов насчитывалось 34 тыс. семейств общей численностью 237 тыс. человек, способных выставить 50 тыс. отборных воинов. Хотя население Южного Хунну увеличивалось, это не усилило, а, наоборот, ослабило державу. Захваченные в плен и добровольно подчинившиеся северные хунны были иного склада, нежели южане. Они ненавидели как победителей-китайцев, которые таскали на аркане их жен и детей, так и пресмыкающихся перед ними и воюющих против своих братьев южных хуннов.

Южные шаньюи и некоторые старейшины, стремившиеся привлечь на свою сторону китайцев и заручиться их поддержкой, стали искать в китайских летописях свои родословные в генеалогии по материнской линии от императоров и знатных китайских вельмож. Найдя эти доказательства, они гордились своей китайской родословной, забывая о тех временах, когда хуннские шаньюи, пользуясь силой, диктовали Китаю свои условия. Заносчивость таких полукитайских вождей еще более озлобляла северных хуннов.

В последний период (142–215 гг.) южные хунны разделились надвое: одни постепенно уходили на север, а другие окитаивались на месте. В степь уходили повстанцы. Много хуннов ушло на север к сяньби в 158 г. Совместная жизнь с китайцами и смешанные браки постепенно меняли менталитет оставшихся в Китае хуннов.

Южные хунны утратили свою государственность в 215 г.

Противостояние империи Хань и Хунну длилось более двух с половиной столетий.

Каким же образом хунны смогли на протяжении столь длительного времени противостоять имперскому Китаю? Если сравнить численность населения Хуннской державы и Китая, то грозные и воинственные в обычном представлении степняки предстают лишь небольшой этнической группой. Численность хуннов соответствовала приблизительно численности населения одного ханького округа, тогда как численность Ханьской империи доходила почти до 60 млн. человек.

Анализ источников по этому вопросу позволяет назвать две причины противостояния: 1) оригинальный способ организации власти в форме «кочевой империи»; 2) самобытная пограничная политика кочевников в отношении Китая.

Это драматическое противостояние вылилось в то, что хуннам удалось остановить ханьскую агрессию на север; они заставили китайцев выплачивать им под видом «подарков» крупные платежи.

Безусловно, Хань и Хунну отстаивали свои собственные интересы, которые диктовались как адаптивной необходимостью, так и субъективными амбициями лидеров обеих стран. У Китая должно было быть две стратегии: активное давление на хуннов с последующей войной до победного конца или тонкий дипломатический мир с признанием определенных уступок кочевникам.

Что касается войн, то они не принесли китайцам успеха. Более эффективной оказалась политика откупа. Таким путем ханьское правительство избегало не только дорогостоящих войн и разрушений в северных провинциях Китая, но и рассматривала «подарки» кочевникам как своеобразный способ ослабить и разрушить хуннкое единство изнутри.

При ханьском дворе была разработана специальная стратегия «пяти искушений», которая преследовала следующие цели: 1) дать кочевникам дорогие ткани и колесницы, чтобы испортить их глаза; 2) дать им вкусную пищу, чтобы закрыть их рты; 3) усладить музыкой, чтобы закрыть их уши; 4) построить им величественные здания, хранилища для зерна и подарить рабов, чтобы испортить их желудки; 5) преподнести богатые дары и оказать особое внимание тем племенам хуннов, которые примут китайский протекторат.

К данным «пяти искушениям» можно добавить еще одно универсальное средство, которое стыдливо не упомянуто конфуцианскими интеллектуалами, – это алкоголь.

Спаивание полуцивилизованных народов в ходе колонизации периферии – явление, неоднократно отмечавшееся в историографии, начиная от контактов скифов с греческими полисами вплоть до освоения Дикого Запада американскими пионерами. Вино было одним из традиционных составляющих ханьского экспорта неизбалованным благами «цивилизации», неприхотливым кочевникам.

Согласно политике «пяти искушений» китайцы поставляли ежегодно хуннскому шаньюю 10 000 даней рисового вина, что соответствовало 1 млн литров. При ежедневной норме потребления это составляло более 2700 литров в день. Даже если гипотетически допустить, что хуннское войско составляло 300 тыс. лучников, о которых пишут китайские летописи, то при ежедневном потреблении алкоголя на каждого представителя хуннской высшей военной элиты приходилось более 8 литров рисового вина!

Хуннская внешнеполитическая доктрина была основана совсем на иных принципах. Т. Барфилд выделяет три ее главных компонента: 1) умышленный отказ от завоевания разграбленных китайских земледельческих тер риторий даже после больших побед; 2) грабительские набеги, производимые с целью запугивания китайского правительства; 3) чередование войны и мира для того, чтобы увеличить размер «подарков» и торговых привилегий от Китая.

После заключения очередного договора и получения даров набеги на какое-то время прекращались, и соблюдалась официальная граница между Хань и Хунну, коей являлась Великая стена.

Последний этап отношений между империей Хань и имперской конфедерацией Хунну начался с 9 г., когда поводом к разрыву отношений послужили территориальные претензии тогдашнего правителя Китая, узурпатора Ван Мана, и его оскорбление хуннского шаньюя. Набеги совершались с определенной периодичностью вплоть до упадка Хуннской державы.