Введение
|
загрузка...
|
Настоящая книга повествует о том, как на протяжении последних в истории планеты тысячелетий, прошедших со времени завершения великого оледенения, развивались культуры и цивилизации Евразии, создатели которых принадлежат к индоевропейской общности континента. Городские цивилизации Передней Азии и юга Туркмении VIII–I тыс. до н. э., цивилизация городов Хараппа и Мохенджо-Даро в долине реки Инд III–II тыс. до н. э., древняя Троя, основание которой относят к 2750 г. до н. э., гибель — к 1250 г. до н. э., цивилизация острова Крип: III–I тыс. до н. э., три этапа развития догомеровской Эллады III–II тыс. до н. э., цивилизация Древнего Египта III–I тыс. до н. э. и государство хеттов в Малой и Передней Азии оказываются тесно переплетены с культурами индоевропейских пастухов и земледельцев Туранскои долины Средней Азии, юга Урала, Нижней Волги, Дона и Днепра V–I тыс. до н. э.
Великие религии индоевропейского мира Евразии, выраженные в гимнах Ригведы и в Гатах Авесты II–I тыс. до н. э., прямо перекликаются с бесчисленными курганами континента, разбросанными всюду от Ирландии до Алтая, и с руинами британских хенджей и южноуральских городов II тыс. до н. э.
Анализ общности индоевропейских языков позволяет восстановить уклад хозяйства V–I тыс. до н. э., породы животных и растений, окружавших людей далеких эпох, социальное строение общества, облик жилищ и даже природу ландшафтов.
История сложения славянской ветви индоевропейского этнического, культурного и языкового древа Евразии являет собой центр проекции, фокус всей бури событий, пронесшихся над центром и востоком Европы в V–I тыс. до н. э.
Срединное положение славян, между западной и восточной группами индоевропейских народов, предопределило не только мощь и универсальность их (славян) языка, являющегося наиболее богатым и консервативным среди собратьев, позволяющего расшифровать клинопись хеттов и сохранившего само слово «Веда» как венец праведности, то есть нравственной чистоты, но оно предопределило историческую миссию славян как центрального фундаментального начала Евразии, границы которой пролегли от восточных Альп и Эльбы (Лабы) на западе до Тихоокеанского побережья на востоке, от Средиземного моря на юге до Ледовитого океана на севере.
Процесс сложения и кристаллизации культурных, языковых, этнических общностей исторических кельтов, латинов, германцев, греков, иллирийцев, фракийцев, балтов, иранцев, хеттов, североиндийских ведических арийцев и самих славян, являющихся неотъемлемой и центральной составляющей громадной и в древности весьма подвижной индоевропейской общности Евразии, требует рассмотрения всей совокупности современных данных, коими располагают археология, лингвистика, топонимика, религиозно-эпическое наследие ведической и авестийской литературы II–I тыс. до н. э., памятники историков и писателей I тыс. до н. э. Громадную информацию о судьбах народов заключают в себе надписи на камнях и глиняных табличках хеттов, ассирийцев, египтян, вавилонян, эллинов, этрусков, рунические надписи на оружии, украшениях и камнях германцев, надписи славян.
Кроме того, для понимания причин громадных перемещений подвижных индоевропейских народов VIII–I тыс. до н. э. в Евразии необходимо учитывать данные палеоклиматологии, то есть информацию о периодах глобальных и региональных засух и переувлажнений в отдельных регионах континента.
Однако едва ли не важнейшим фактором в уяснении развития судеб отдельных индоевропейских общностей Евразии является не только степень их взаимного родства, но и ход бесконечных столкновений, захватов территорий, смешений этносов, рождения новых культурных групп. Невозможно уяснить ход развития славянской общности континента без внимательного рассмотрения истории окружавших славян германцев, кельтов, латинов, иллиров, фракийцев, эллинов, балтов и иранцев. Нельзя также понять сущность славянского мировоззрения, отраженного в христианстве, а во многом и в основополагающем древнем язычестве, без уяснения ведической духовной основы всего индоевропейского сообщества Евразии, видящего одухотворенное начало во всех проявлениях окружающего человека мира, будь то слово или утренняя заря.
Этим вопросам и посвящена настоящая книга. Огромный объем информации, кажущийся хаос событий при внимательном рассмотрении выстраиваются в четкую картину эволюционного развития индоевропейской цивилизации Евразии. Ни одна деталь не становится лишней, все находит свое место и обретает смысл.
Во второй части введения я кратко коснусь большой индоевропейской истории, дабы изложенное в настоящей книге могло быть воспринято без больших усилий.
Более десяти тысячелетий назад завершилась эпоха последнего великого оледенения (Четвеётый Вюрмский ледниковый период, продолжавшийся около девяноста тысяч лет, завершился к XI тыс. до н. э.). Несколько тысячелетий громадный ледяной панцирь, тая, отступал на север, оставляя гряды из нагромождений камней, глины и песка, до сих пор указывающие на перемещение его границы. Долины рек полнились талой водой и ширина потоков нередко достигала нескольких десятков километров. Мхи и лишайники постепенно скрывали оставленные льдами валуны мягким зеленым пологом. Вслед за травами и мхами, превозмогая холод, на север продвигались карликовые березы и сосны. Теплом их истерзанных ветрами и стужей крон согревалась оттаивавшая земля. С ходом столетий значительные площади севера континента были скрыты хвойными и лиственными лесами. Именно леса противостояли арктической стуже и пестовали жизнь. И все это время водная стихия несла обломки камней и осадочный грунт, формируя профиль речных долин и ландшафт континента.
Природа — величайший художник. Одно из её совершеннейших творений — человек. Но тайна появления человека на нашей планете до поры сокрыта непроницаемой завесой, ибо все «предшественники» далеки от человека по ряду признаков, в первую очередь по объему и степени развития головного мозга.
Ещё в эпоху оледенения, в пору, когда двухкилометровая толща ледяного покрова колоссальной тяжестью утапливала материковые плиты к центру планеты, на нашем континенте человек создал культуры, материальные свидетельства о которых сохранены и их еще во многом предстоит открыть. Под спасительным кровом пещер, при свете костров человек средствами изобразительного искусства и пластики творил шедевры, еще не оцененные цивилизацией. Эти творения стоят в одном ряду с ярчайшими проявлениями человеческого гения позднейших эпох, а ценность их во сто крат выше им данной уже потому, что создавали их художники глубочайшей древности. В каменном веке, в эпоху уничтожающего все живое мороза, в человека уже была заложена духовная сила возносящая его над миром на недосягаемую высоту. В сознании человека изначально присутствует всепобеждающая тяга к красоте и гармонии, помогающая превозмогать самые черные невзгоды, холод, голод, жесточайшую нужду и ежечасную угрозу гибели. Красота изначально одухотворила и вдохновила человека. А из недавней истории известно, что всякий раз в основе очередного возрождения цивилизации прежде всего заложена красота помыслов и образов, находящая выражение в архитектуре, скульптуре, живописи, в художественном слове.
Ориньякские люди из грота Кроманьон. Графическая реконструкция (по женскому и мужскому черепам) М. М. Герасимова
Эпоха, пришедшая на смену эре последнего оледенения, с самого начала оказалась в высшей степени продуктивной для человека. Достаточно скоро в ряде районов Евразии, там где этому способствовал климат, человек принялся сеять злаки и бобы, собирая урожаи и формируя из них запасы продуктов. А наличие продуктов освободило человеку время для совершенствования орудий труда и строительства благоустроенных жилищ. Люди научились из стволов деревьев изготавливать челны и удить с них рыбу, используя сети и удочки. Прирученная собака стала стеречь двор. В сплетенных из лозы, обмазанных глиной сараях жевали сено овцы, козы, свиньи. Среди богатых разнотравьем речных долин паслись стада крупного рогатого скота. Их покой охраняли вооруженные копьями всадники. (Описываемая эпоха приходится на VIII–V тыс. до н. э.)
Каждый из названных шагов делал человека могущественнее, и он стремительно возвышался, особенно с началом широкого использования колеса.
В одних регионах природа была ласкова к человеку, в других проявляла суровость, вынуждая человека дни и ночи бороться за выживание. От этого темпы развития зачатков земледелия и ремесел были различны. Если Господь — Творец, то природа — дирижёр. И познакомившись с капризами природы начинаешь лучше понимать причины частых и резких поворотов в ходе развития человеческой цивилизации.
По мере отступления ледника вслед за промысловым зверем на север широким фронтом продвигались охотники. Причем люди проделывали это и ранее несколько раз, в периоды временных потеплений. (В эпоху последнего оледенения периодов временных потеплений было не менее трёх).
С ходом тысячелетий протоиндоевропейцы заняли значительные пространства на севере Европы, на великой равнине, именуемой восточными индоевропейцами Айриана-Ваэджо, включающей степи юга Восточной Европы, юг Урала, Сибири, Среднюю Азию. Одновременно протоиндоевропейцы заняли часть земель Малой Азии, Месопотамии, Ирана, Афганистана. Таким образом, сложились две большие группы. Северяне, жившие на широчайших пространствах континента, от юга Скандинавии до гор Алтая, долго сохраняли приверженность древнейшим традициям, заключавшим в себе, наряду с охотой и рыбной ловлей, простейшие формы земледелия и весьма развитое скотоводство. А их южные протоиндоевропейские соседи, в силу более благоприятных природных условий, активно осваивали простейшие формы медеплавильного, керамического и сельскохозяйственного производств.
Живопись испанского Леванта. Эпоха мезолита и неолита
На юге континента индоевропейцы постоянно сталкивались с иными расами, и всюду шла борьба за жизненное пространство. Иногда различные расы складывали взаимные усилия, и нередко это приводило к рывку цивилизации — производство приумножалось торговлей и наоборот. Но расы-гибриды быстро гибли, ибо в их сознании мерк свет, терялись духовные ориентиры. Примером может служить частая смена цивилизаций Месопотамии.
Громадная равнина Айриана-Ваэджо тысячелетиями сохраняла первозданность протоиндоевропейского населения. И во многом именно на этой равнине сложился индоевропейский прото-язык, духовные воззрения и строй материальной культуры, впоследствии ставшей господствующей на континенте.
Минули века, и пришел момент (VI–V тыс. до н. э.) когда население Ирана, юга Средней Азии, Месопотамии пережило великий цивилизационный взрыв, приведший к рождению и быстрому возвышению древнейших городов и государств континента. Разом расцветшая, словно весенний луг, городская цивилизация Передней, Малой и Средней Азии потрясает сознание мощью и великолепием материальной и духовной культуры. С каждым столетием городская цивилизация Азии расширяла границы. На западе её форпостом стала знаменитая Троя (Троя I основана около 2750 г. до н. э., Троя VII погибла около 1250 г. до н. э.), на востоке, в долине Инда, возвысились города Мохенджо-Даро и Хараппа (существовали с середины III тыс. до н. э. до середины II тыс. до н. э.).
Но ничто в нашем мире не вечно. Пришло время, и городская цивилизация Азии стала задыхаться от засухи (начиная с рубежа III–II тыс. до н. э.). Гибли еще недавно полноводные реки. Площади некогда сполна напоенных влагой цветущих, утопающих в садах, городов стали сокращаться в десятки раз. Многие города и селения вовсе были заброшены людьми. Обезлюдели целые провинции, особенно в Средней Азии. Но жизнь на континенте не остановилась, она лишь несколько замедлила шествие, оказавшись в преддверии эпохальных событий.
Практически одновременно с расцветом городской цивилизации Передней, Малой и юга Средней Азии на водоразделе между Танаисом (р. Дон) и Борисфеном (р. Днепр), в долинах необыкновенно красивой возвышенности зародилась и стала быстро развиваться древняя индоевропейская культура (Днепро-Донецкая археологическая культура V–IV тыс. до н. э.). Её создатели отличались могучим ростом и силой (средний рост 189 см). Эти исполины занимались охотой и рыбной ловлей, и наряду с этим изготовляли керамическую посуду, выращивали культурные растения и выпасали крупный и мелкий рогатый скот. Степные просторы центра континента исконно отличаются непостоянством создаваемых людьми культур и взаимосвязей. Во многом это предопределено доступностью равнины извне всем этническим и культурным влияниям. Древнейшее индоевропейское население великой равнины консервативно по духу уже по тому, что всякое отступление от основополагающих канонов духовного и материального мира неотвратимо влечет скорую сумятицу сознания и физическую гибель. Великая Айриана-Ваэджо одновременно и могуча и очень уязвима извне и изнутри.
В V–IV тыс. до н. э. индоевропейцы из центра континента стали продвигаться в Центральную и Западную Европу хорошо организованными, многочисленными группами, весьма похожими на волны могучего морского прибоя. (Наиболее ранние курганные некрополи, отличительная черта индоевропейских кочевников, широко представлены в Европе начиная с середины IV тыс. до н. э.). Тем самым было положено начало разделению индоевропейского мира на западную и восточную группы.
Индоевропейцы заселяли Европу многократно. Каждое новое нашествие было подобно буре, сметавшей с лица земли успевшие устояться в Европе культуры. Ивсякий раз пришельцы на фундаменте поверженной строили собственную культуру.
Одновременно (IV–I тыс. до н. э.) грандиозные нашествия индоевропейских народов наряду с Европой переживала Азия, вернее городская цивилизация Передней и юга Средней Азии и долина Инда.
В определённые моменты времени, в среднем обычно через пять столетий, степи центра континента сотрясались от смены культурных эпох. Эти события тот час отзывались в Европе и Азии.
Для иллюстрации сказанного приведу примеры.
В XXII–XIX вв. до н. э. с юга Восточной Европы создатели ямной археологической культуры были вытеснены либо поглощены представителями катакомбной археологической культуры, продвинувшимися в низовья Волги и Дона с восточных берегов Каспия, страдавших от засухи. После очередной смены культурных эпох в степях центра континента, Северная Европа, от устья Камы до юга Скандинавии, оказалась занята индоевропейским народом, оставившим после себя керамические сосуды с оттиском шнура и многочисленные боевые топоры, созданные из меди и камня. Громадные стада, подгоняемые всадниками под лай собак, свист и крики, прошли долинами Волги, Дона, Западной Двины, Вислы и Одера, вплоть до Рейна и хранимой морями Скандинавии. Данное наследие названо археологической культурой шнуровой керамики и боевых топоров.
Одновременно с нашествием на север Европы, около рубежа III–II тыс. до н. э., через Месопотамию, Малую Азию, Сирию, вплоть до дельты Нила, на боевых колесницах, утопая в тучах пыли, поднятой несметными стадами, прокатилась волна индоевропейского народа, известного под именем хетты.
Минуло пять столетий, и континент вновь пережил подобные события. В степях юга Восточной Европы и юга Урала произошла смена культурных эпох. В XVI–XV вв. до н. э. на смену катакомбной археологической культуре пришла срубная археологическая культура. А на богатом легко доступными рудами и минералами юге Урала в XV в. до н. э. первый «Петровский» этап андроновской археологической культуры сменился «Алакульским» этапом. Четыре этапа андроновской культуры развивались в XVIII–XI вв. до н. э. Задыхавшаяся от зноя городская цивилизация Передней и Средней Азии поставляла в простиравшиеся к северу степи секреты металлургического, керамического и иных производств. Юг Урала богат сырьем, и в первую очередь рудами, содержащими медь и иные металлы. И именно на юге Урала во II тыс. до н. э. расцвела цивилизация, столетиями ведшая за собой весь индоевропейский степной мир.
Знаменательно, что с очередной сменой культурных эпох (XVI–XV вв. до н. э.) с юга Урала изчезли боевые колесницы, ранее ставившиеся в погребальные камеры под курганными насыпями. В то же время обширные районы в центре Европы, в среднем течении Дуная, оказались заняты индоевропейским народом, широко использовавшим боевые колесницы и традицию погребения под курганными насыпями[1].
Одновременно (около XV в. до н. э.) из степей Евразии, через земли Афганистана, на боевых колесницах проследовали певшие ведические гимны индоевропейские народы, называющие себя ариями. Главным материальным богатством ведических ариев был крупный рогатый скот, заполнивший долину Инда. Провозвестием появления ведических ариев в долине Инда послужила гибель цивилизации с центрами в городах Мохенджо-Даро и Хараппа.
Минуло несколько столетий, и индоевропейское население континента вновь пережило эпохальные перемены. В центре Европы расцвела культура полей погребений или погребальных урн, германцами называемая эпохой сожжения. Умерших повсеместно стали предавать огню, а прах помещали в сосуды, ставившиеся на дно могил.
В ту же эпоху (XIII–VIII вв. до н. э.) земли юга Средней Азии, Афганистана и Ирана оказались наводнены новым потоком индоевропейских народов. Основоположником духовной реформации в их среде стал Зороастр.
Итак, громадная равнина центра континента многократно служила местом исхода индоевропейских народов, одновременно устремлявшихся в Европу и Азию, в среднем с частотой в пятьсот, триста лет. Практически у каждого крупного вторжения индоевропейцев в Азию существует своего рода «близнец» — одновременное вторжение индоевропейских обитателей степей в Европу. Айриана-Ваэджо — это мировой донор, поставляющий планете не только материальное сырье, но и людские ресурсы, несущие во внешний мир собственные языки и духовные воззрения.
В Авесте говорится о том, что прародина ариев, Айриана-Ваэджо, расположена на берегах благодатной реки Вахви-Датия. Весьма вероятно, что под рекой Вахви-Датия Авеста имеет в виду реку Волгу. Впрочем, лучше всего привести выдержку из текста самой Авесты, а именно из той её части которая называется «Географическая поэма» (Перевод СП. Виноградовой, по изданию: Авеста. СПб., 1998):
«Географическая поэма»
1. Сказал Ахура-Мазда Спитаме-Заратуштре: «О Спитама-Заратуштра, я сделал места обитания дарующими покой, как бы мало радости [там] ни было. Если бы я, о Спитама-Заратуштра, не сделал места обитании дарующими покой, как бы мало радости [там] ни было, весь телесный мир устремился бы в Арианам-Вайджа.
2. Во-первых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Арианам-Вайджа с [рекой] Вахви-Датией. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный змея рыжеватого и зиму, дэвовское творение.
3. Десять месяцев там зимние, два— летние, и в эти [зимние месяцы] воды холодные, земли холодны, растения холодны там в середине зимы, там сердцевине зимы; там зима [когда] идет к концу, там большое половодье.
4. Во-вторых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Гаву, заселённую согдийцами. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный „скаити“ многопагубную.
5. В-третьих, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Моуру сильную, причастную Арте. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный „марыду“ и „витушу“.
6. В-четвертых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Бахди прекрасную, высоко [держащую] знамя. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный „бравару“ и „усаду“.
7. В-пятых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Нисайу, [расположенную] между Моуру и Бахди. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный шатание умов.
8. В-шестых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Харойву с оставленными домами. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный плач и стенания.
9. В-седьмых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Вакерту. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный паирику Хнафаити, которая соблазнила Кэрсаспу.
10. В-восьмых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Урву, обильную травами. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный злых правителей.
11. В-девятых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Вэхркану, заселённую гирканцами. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный мерзкий, неискупаемый грех педерастии.
12. В-десятых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Харахвати прекрасную. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный мерзкий, неискупаемый грех погребения трупов.
13. В-одиннадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Хаэтумант лучащийся, наделенный Хварно. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный злых колдунов.
14. […]
15. В-двенадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Рагу трехплеменную. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный сверхшатание мысли.
16. В-тринадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Чахру сильную, причастную Арте. Тог да этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный мерзкий, неискупаемый грех предания трупов огню.
17. В-четырнадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Варну четырехугольную, где родился Трайтаона, убивший Змея-Дахаку. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный неурочные регулы и неарийских правителей страны.
18. В пятнадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Хапта-Хинду. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный неурочные регулы и неурочную жару.
19. В-шестнадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: [страну] у истоков Ранхи, которая управляется без правителей. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный зиму, дэвовское творение, и [чужеземных] правителей [из народа?] „таожья“.
20. Есть и другие страны и места обитания, и прекрасные, и замечательные, и выдающиеся, и великолепные, и ослепительные».
* * *
Айриана-Ваэджо, расположенная на берегах благодатной реки Вахви-Датия, является древнейшей страной индоевропейцев. После того как будущие иранцы покинули её, их путь пролег с севера на юг. У иранцев впоследствии укоренилось понятие того, что юг это то, что впереди, север всегда позади, запад справа, восток слева. Прежде всего протоиранцы по пути на юг достигли провинции Согдианы, расположенной в среднем течении Аму-дарьи и в нижнем течении реки Зеравшан. Далее протоиранцы прошли Маргиану (долина реки Мургаб), Бактрию (верхнее и среднее течение Амударьи), Нисайю (расположена между руслами рек Амударья и Теджен). Достигнув крайнего юга Средней Азии протоиранцы оказались под сенью грандиозного горного хребта, с юга гигантским полукругом охватывающего равнину центра континента. В Афганистан и далее в Иран протоиранцы прошли долиной реки Теджен. В верховьях Теджена, в провинции, называемой Ария (Харайва), пришельцам на западе оказалась доступна страна Канха (Восточный Иран), а на юге открылась провинция прорезаемая «обильной мостами и переправами» рекой Хаэтумана (р. Гильменд), впадающей в озеро Кансава. Путь протоиранцев с равнины центра континента в Переднюю Азию очерчен материальными памятниками археологической культуры валиковой керамики XIII–XII вв. до н. э. и более поздней эпохи XI–VIII вв. до н. э.
Впоследствии на равнине центра континента веками господствовали индоевропейские кочевники, называемые туранцами, тохарами, киммерийцами, скифами, сарматами (представители восточной, ираноязычной, группы индоевропейцев X в. до н. э. — IV в. н. э.).
А западное крыло индоевропейцев? Многократно накатившись на земли Европы в IV–I тыс. до н. э., предки будущих кельтов, германцев, балтов, славян, латинян, греков, иллирийцев, фракийцев обживали полуострова и защищенные горами, лесами и болотами районы запада и центра континента, сокрытые от бурь, столь часто неистовствующих на громадной равнине центра Евразии.
<<Назад Вперёд>>
Просмотров: 7086