§ 2. Была ли Смута первой гражданской войной в России?

загрузка...

Противоборство одних подданных бывшей Российской империи с другими в начале XX в. сами участники кровавой резни обозначили как гражданскую войну. России начала XVII в. такая терминология была незнакома, современники нашли иное емкое слово — Смута. Есть ли научные основания причислять ее к гражданским войнам? Какой смысл надобно вкладывать в еще недавно широко распространенное понятие крестьянской войны и как оно соотносится с гражданской войной? Прежде чем дать ответы на эти вопросы, обратимся к реальному ходу событий.

Первый сигнал прямой угрозы правительству Годунова прозвучал в 1602 г . Массовые разбои во многих областях страны приобрели такой размах, что потребовалась отправка особых воинских отрядов во главе с членами государева двора. Очередной взрыв социальных движений подстерегал царя Бориса в следующем году. В конце лета на некоторое время оказалась парализованной Смоленская дорога, важнейшая коммуникация от столицы к западной границе. Там действовали отряды беглых холопов под водительством Хлопка. Власти были вынуждены прибегнуть к использованию крупных сил. Приказ (полк) московских стрельцов под командованием окольничего И.Ф. Басманова (авторитетного члена Боярской думы) в длительном и ожесточенном бою разбил повстанцев, в нем получил смертельные ранения сам царский воевода. Все взятые в плен холопы (а среди них наверняка преобладали боевые холопы) были казнены. Но многие (современники считали их тысячами) бежали на юг. В те же летние месяцы 1603 г . произошло одно из ключевых событий Смуты: легенда о царевиче-избавителе обрела реального носителя имени. В Брагине, владении князя А. Вишневецкого, один из служителей (он бежал из России годом с лишним ранее) объявил себя чудесно спасшимся «царевичем Дмитрием», сыном Ивана Грозного. Царственность его происхождения подтвердили русские эмигранты. Вскоре в пограничных крепостях России появились подметные листы. В них говорилось о спасении царевича благодаря Божьему покровительству, о законных правах на московский престол. Закончилось краткое «разбойное» вступление, начался первый акт Смуты.

Казалось бы, о чем речь? С одной стороны, обширнейшее царство с огромной армией, опытным в делах правления монархом, царство, находящееся в тот момент в мирных отношениях со всеми соседями. С другой, — никому неизвестная личность, которая могла опереться разве что на несколько сотен шляхтичей и слуг, входивших в клиентеллу князя Адама. Даже учитывая все тяжелейшие последствия голода в России, даже принимая во внимание традиционные связи Вишневецких с запорожскими казаками и то, что «царевич» пожил у них, не приходилось говорить сколь-нибудь серьезно об осуществимости похода на Москву. Тем не менее акция состоялась. Еще фантастичнее ее финал — 30 июня 1605 г . в Успенском соборе Кремля имела место быть коронация претендента. Российское государство получило нового монарха — царя Дмитрия Ивановича. Кем же он был и каким образом сумел достичь явно недоступной цели?

Не будем повторять множества догадок о том, кто скрывался под именем царевича Дмитрия Угличского. Надо также отвергнуть встречающийся до сих пор взгляд на претендента, как на истинного сына Ивана IV. Рассказ о спасении полон совершенно невероятных фактов, далек от российских реалий. Точно установлено лингвистами, что человек, объявивший себя царевичем, был русским по происхождению. Тогда остается давно известный вариант: на трон московских Рюриковичей претендовал Григорий Отрепьев. Впервые об этом заявило правительство царя Бориса, высшие иерархи русской церкви во главе с патриархом Иовом в 1604 г . Несмотря на все политические пертурбации последующие официальные кремлевские власти придерживались этой версии. Хотя могли усвоить царю Дмитрию иные генеалогические корни.

Отрепьевы принадлежали к провинциальному дворянству и были особой ветвью старинной фамилии Нелидовых. Отец Григория, стрелецкий сотник, рано погиб в пьяной драке, оставив сиротой малолетнего сына. Тот несколько лет добровольно служил во дворах аристократов, в том числе у одного из Романовых. В 1600 г . состоялось большое «дело» Романовых: по обвинению в покушении на здоровье царя Бориса были арестованы, а затем сосланы в опале все члены семьи и родственного клана. Его глава, Федор Никитич Романов, был пострижен в монахи под именем Филарета. Скорее всего в связи с этим круто изменилась судьба Отрепьева: ставши послушником, он быстро сменил несколько монастырей, оказавшись в результате в кремлевском Чудове монастыре, а вскоре — в ближайшей свите патриарха Иова.

Самозванец (теперь мы его так можем называть с полным основанием) обладал выдающимися способностями, обширной, но традиционной на Руси начитанностью, острым умом, емкой памятью и почти гениальной приспособляемостью к любой ситуации. В Речи Посполитой он последовательно прошел круги православной знати и монашества, антитринитариев и покровительствующим им аристократов, пожил на Запорожской Сечи, а через князя А. Вишневецкого попал к тем представителям польских католиков-магнатов, которые ориентировались на короля Сигизмунда III. В руках опытного политика, воеводы Юрия Мнишка, обладавшего разветвленными бранно-родственными связями, не вполне ясные мечтания Лжедмитрия I стали приобретать очертания вполне реального предприятия. Он очень удачно выбрал линию поведения: внимательного слушателя, усердного ученика, любезного (но без чрезмерной почтительности) царевича в изгнании. Правила этикета он усваивал на лету. А главное — вполне «искренне» обещал ключевым фигурам то, чего они хотели. Королю — пограничные области России и активное участие в войне против Швеции. Ю. Мнишку и его 16-летней дочери Марине — богатства кремлевской казны, уплату немереных долгов будущего тестя и снова территории России и т.п. Не суть важно, что принятые обязательства противоречили друг другу. Папе — через его нунция и польских иезуитов — он обещал введение католичества в России и уж во всяком случае свободу католической пропаганды, участие в антиосманском союзе, свободу действий в России Ордена иезуитов и т.д. Для убедительности он тайно перешел в католичество весной 1604 г . В итоге он получил политическую и моральную поддержку Рима, скрытую политическую и экономическую помощь от короля и ряда магнатов. Правда, цифры не впечатляли: к исходу лета 1604 г . воеводе удалось собрать под знамена московского царевича не более 2 тыс. наемников — конницы и пехоты.

Небольшое отступление. Скрытость королевской поддержки (она не была секретом ни для оппозиции, ни для русского правительства) объяснялась дипломатическими обстоятельствами. К 1604 г . клубок противоречий в треугольнике Речь Посполитая — Россия — Швеция достиг почти предельной остроты. Конечно, все завязалось еще в период Ливонской войны. Но конкретную расстановку сил определила смерть Стефана Батория и победа в 1587 г . в избирательной борьбе, переросшей в прямые военные столкновения, шведского королевича Сигизмунда (его мать была из династии Ягеллонов). Главным его соперником был австрийский эрцгерцог Максимилиан, серьезным претендентом одно время был царь Федор. Затем Москва поддержала австрийского принца. В Австрийской империи Россия пыталась обрести возможного стратегического союзника против Речи Посполитой, включая минимально приемлемое решение балтийского вопроса. Смерть шведского короля Юхана III в 1593 г . грозила польско-шведской унией с явной антирусской направленностью. К этому моменту уже завершились военные действия в победоносной русско-шведской войне 1590—1593 гг. — были возвращены все отторгнутые Швецией в конце Ливонской войны русские крепости и территории. Подписанный в 1595 г . мир вместе с тем имел явно невыгодные и неравноправные моменты в отношении русской торговли и вообще связей через Балтику (вот почему он и не был ратифицирован в Москве). Но именно тогда герцог Карл был провозглашен правителем Швеции.  

Итак, между Карлом и Сигиэмундом вспыхнула бескомпромиссная борьба, обостренная конфессиональным фактором (Сигизмунд, ярый сторонник контрреформации, был неприемлем для протестантского общества Швеции), столкновением двух государств из-за Прибалтики и соперничеством близких родственников. Борьба быстро переросла в военные действия, сторонники Сигизмунда были вытеснены сначала из Швеции, затем Финляндии, а в 1600 г . вспыхнула война за прибалтийские земли. России предстоял окончательный выбор.

Здесь и обнаружились просчеты отечественных дипломатов. Они отождествили личную политику принца Максимилиана с правительственной и недооценили нежелание шведского правительства поступаться чем-либо в балтийском вопросе. Россия пошла в 1601 г . на длительное перемирие с Речью Посполитой и попыталась сформировать антишведскую коалицию. Но и здесь не удалось достичь желаемого. Окончились безрезультатно попытки заговоров в пользу России в Нарве. Страна осталась без явных и влиятельных союзников.

Второе, о чем следует сказать, — позиция вольного казачества на Дону и в Запорожье. И там, и там Лжедмитрий нашел полную поддержку, хотя мотивы были неодинаковы. Донское казачье войско стало враждебным московскому правительству в ответ на антиказачьи репрессии: по всему южному порубежью Борис Годунов ввел жесткий запрет на торговлю с казаками запрещенными товарами и вообще на приезд казаков в пограничные крепости. Преследования были вызваны нападениями казаков на Крым. На Дону Самозванец приобрел самых верных и воинственных сторонников. Запорожье вообще имело за плечами опыт самозванчества: в 70 — 80-е годы XV! в. из его среды не единожды выходили претенденты на трон в Молдавском княжении. Были и актуальные мотивы: поражение казачества в восстании С. Наливайко привело к сокращению реестра и уменьшению его прав в Речи Посполитой вообще. Активное участие в авантюре Лжедмитрия в случае успеха помимо материальных выгод предполагало укрепление положения казачества. Вот почему к моменту пересечения претендентом русской границы украинских (пока еще не запорожских) казаков в его войске было значительно больше, чем наемников. Чуть позднее, уже на русской территории в его лагерь прибывают основные части донских казаков. На исходе 1604 г . к Лжедмитрию пришли главные силы запорожцев со своей артиллерией.

Поразительная вещь — Самозванец приобрел множество крепостей и стойких сторонников самим фактом своего появления на российской земле. Время и место его похода (в юго-западном пограничье) оказались неожиданностью для правительства: его передовым отрядам и имени царевича сдались Чернигов, Путивль и множество других крепостей. Схема повторялась из раза в раз: появление отряда сторонников царевича (чаще всего станицы донских казаков) под стенами города быстро приводило к восстанию против воевод местных жителей и гарнизона, аресту годуновских военачальников и их отправке к Лжедмитрию. Там, где столкнулись с крупными силами стрельцов, спешно отправленных из Москвы, — успеха не было. Мало что переменила победа Самозванца в первом сражении с основной царской армией. Разве что большинство наемников во главе с Ю. Мнишком отправилось восвояси: на очередном сейме преобладали противники восточной политики короля, а посему опасались сеймовых репрессий в отношении польских участников похода. Но еще удивительнее — решительная победа царских воевод над ратью Лжедмитрия 20 января 1605 г . под Добрыничами не повлекла перехода местного населения на сторону правительства. Наоборот: в Путивле формируется областной представительный орган — совет — от местных сословных групп. От их имени отправляется в Речь Посполитую посольство к Сигизмунду с просьбой о помощи. По решению этого совета «со всех без омены» собирается тяжелый экстраординарный налог на уплату жалованья ратным людям. Кризис, а затем и развал царской армии, осаждавшей несколько месяцев небольшую крепость Кромы (в ней засел незначительный отряд донских казаков), смерть Бориса Годунова, наконец, всеобщее восстание во всем южном пограничье и антиправительственное выступление в столице 1 июня 1605 г . (в его ходе были убиты царь Федор Борисович и его мать) довершили дело: Лжедмитрий выиграл борьбу за престол.

Было ли все это актом гражданской войны? Несомненно. Налицо раскол общества и территории на два лагеря с двумя центрами — Москвой и Путивлем. Налицо вооруженная борьба за верховную власть, параллельные и соперничающие институты государственного управления. Во время пребывания Самозванца в Путивле в феврале—мае 1605 г . при нем функционировали собственная Боярская дума, свой орган представительства от местных сословий, свои приказы и дьяки. Из Путивля Лжедмитрий рассылал воевод по городам.

Труднее дать ответ на следующий вопрос — можно ли приведенные факты классифицировать как проявление крестьянской войны? Прежде всего, ратные силы претендента черпались по преимуществу из местных мелких дворян, местных же служилых приборных людей, местных горожан (их было совсем немного) и местного крестьянства — оброчног (черносошного) и дворцового. И, конечно, вольные казаки Дона. Участие крестьянства было широким и активным: это прямо подтверждает погром и массовые казни, учиненные царской ратью в Комарицкой волости. Косвенно об этом свидетельствует хронология событий — главные из них пришлись на месяцы, свободные от основных сельскохозяйственных работ. Именно в крестьянской среде утопия о царевиче-избавителе получила самое широкое хождение. Показательно, что одним из первых указов нового царя было освобождение Северщины от государственных налогов на 10 лет. Бесспорно, что более всего здесь выиграли крестьяне: дворяне (со своей запашки) и приборные служилые прямых налогов в казну не платили. Наконец, по мнению политиков из правительства царя В. Шуйского, победу Самозванца во многом обеспечили «суровые севрюки-мужики». Несомненна также авангардная роль вольных казаков и едва ли не решающее их значение в военном успехе. Итак, по масштабам вовлеченности в ход борьбы, по составу антиправительственного лагеря описанное выше подпадает под ряд признаков крестьянской войны. Другое дело, что осознание собственных интересов (ближайших и отдаленных), осознание своей особности от других сословных групп Северщины было у крестьян слабым в силу относительной неразвитости противоречий в данном регионе. Все специфически крестьянские устремления как бы растворялись в нарочито туманных и неопределенных обещаниях милостей от нового царя. Специально «антифеодальной» направленности никак не разглядеть в калейдоскопе событий. Впрочем, а была ли она свойственна вообще крестьянским выступлениям в том догматическом понимании, которое показательно для ряда работ советского периода? Навряд ли. Итоговый вывод прозвучит так: перед нами акт несомненной гражданской войны, в которой обнаруживаются характеристики, сближающие ее с крестьянской войной. Трудно предположить обратное в стране, где крестьянство составляло более 90% всего населения.

«Царь Дмитрий Иванович» усидел на троне чуть менее года. Его политика носила явно компромиссный характер. Сознательно он избрал образцом в стиле правления период Избранной рады. Была произведена массовая раздача денежного жалованья служилому дворянству и увеличены поместные оклады. Стимулировались поездки за рубеж купцов. Была начата проверка прав собственности в конфликтах между церковными вотчинами и дворцовыми владениями, а также черносошными землями. Готовился новый законодательный кодекс, причем в нем обобщалось законодательство за вторую половину XVI в. Он намеревался собрать выборных представителей от уездных дворянских корпораций с изложением нужд. Показательно, что при нем не видно сколь-нибудь массовых репрессий. Суд над Василием Шуйским (тот организовал заговор сразу же вслед за прибытием Самозванца в столицу) происходил на соборном заседании, и его вина была доказана публично. Шуйский, приговоренный к смертной казни, был помилован и отправлен в ссылку. Впрочем, и оттуда он был скоро возвращен. Вообще в его короткое царствование вместилось немало новаций. Особенно в том, что касается личного участия монарха в управлении, судопроизводстве, в военных учениях и играх. Самозванец решительно отказался от исполнения обещаний Речи Посполитой. Он не собирался помогать Сигизмунду в войне против Швеции и тем более отдавать западные области страны. Равным образом не было и речи о каких-то больших земельных пожалованиях невесте и ее отцу. Единственное, от чего он не отступился, так это от денежных выплат Мнишку (правда, в заметно уменьшенном объеме). Он потерял интерес к долгим беседам с сопровождавшими его иезуитами, но часто общался со своими секретарями из поляков и украинской шляхты, многие из которых были протестантами. Несомненно его стремление к большей открытости страны, к расширению политических, торговых и культурных связей.

В этом движении внутренней политики, вполне хаотичном, явно заметна тенденция к консолидации общества. Не исключено, что, удержись Самозванец у власти, быть может, реализовался бы вариант постепенного преодоления раскола общества путем компромиссов. Впрочем юный и не слишком опытный царь допустил несколько ошибок. Прежде всего у него так и не состоялась опора в верхушке политической элиты. Совсем немногие в Думе были его явными сторонниками, равно как и в верхних стратах государева двора. Далее. Служилое дворянство по хозяйственным и социальным мотивам жаждало мира — после трех голодных лет и почти целого года мобилизации на южную границу и военных действий в 1604—1605 гг. Лжедмитрий объявил о походе на Крым: еще в зимние месяцы в южные крепости свозились пушки, пищали, боеприпасы, продовольствие. Весной состоялся призыв на службу. Ошибкой были свадебные торжества в мае 1606 г .: на них съехалось свыше 2000 человек из Речи Посполитой в надежде на материальное вознаграждение. Такого ранее не бывало. Развязное поведение шляхтичей, их служителей вызвало с первых дней столкновения с москвичами. Надлежащего судебного разбирательства не было. Спровоцированное этим восстание москвичей против подданных Речи Посполитой прикрыло боярский заговор на жизнь царя. Удалось и то, и другое. Несколько дней труп Самозванца с маскарадной маской на лице лежал на Красной площади. Сначала его закопали за городской чертой, но возникшие толки о спасении царя, о явлениях вблизи его могилы изменили «меру пресечения». Тело выкопали, сожгли, пеплом зарядили пушку и выстрелили на запад. Не только потому, что он явился с запада, но главным образом вследствие традиционных воззрений православных: на западе находился ад, туда его душе и следовало направиться.

Второй акт Смуты открылся избранием на царство Василия Шуйского, главы заговора. Представитель рода нижегородско-суздальских Рюриковичей, он входил в круг наиболее могущественной аристократии страны. Его политическая биография была полна взлетов и падений. Его моральный облик вполне виден из сопоставления трех фактов. В 1591 г . он возглавил от Боярской думы специальную комиссию, признавшую ненасильственный, случайный характер смерти царевича Дмитрия. В 1605 г . он свидетельствовал москвичам о его спасении в 1591 г . В 1606 г . именно по его инициативе царевич Дмитрий был канонизирован в качестве святого страстотерпца как невинно убиенный от царя Бориса. На юге избрание Шуйского было воспринято как узурпация власти одним из ненавистных бояр. Говорили о незаконной процедуре. Это не совсем верно. Известно, что в дни коронации Шуйского имел место Земский собор, на который выбирало своих представителей уездное дворянство (в частности, из Смоленска). В середине лета юг вновь заполыхал: комбинация антиправительственных сил повторилась теперь в увеличенном масштабе.

В литературе 1606—1607 гг. характеризуют чаще всего как восстание под руководством И. Болотникова. Их полагают обычно или самой крестьянской войной, или ее апогеем. Нет нужды в пересказе хода событий, важна их логика. Обычно все восстание делят на три этапа. Первый — лето— начало декабря 1606 г .; второй — декабрь 1606 г . — май 1607 г .; третий — май — октябрь 1607 г . На первом формируются две большие повстанческие армии (каждая из них в лучшие дни насчитывала десятки тысяч повстанцев) в районе Кром и Ельца. Противостояние правительственных войск и повстанцев заканчивается примерно в середине августа отступлением первых. Повстанцы во главе с веневским сотником И. Пашковым из Ельца направляются в Рязанский край. Возникает соединенная рать, во главе которой становятся — после Пашкова — П. Ляпунов и Г. Сумбулов, с отрядами рязанских дворян. Параллельно восстание охватывает нижегородско-арзамасский регион, активное участие в нем принимают местные дворяне, служилые приборные люди, дворцовые крестьяне. В осаде оказываются Нижний Новгород и Муром. Рать Пашкова и Ляпунова в первой декаде октября возобновляет поход к столице. В конце второй декады пала Коломна, 25 октября разбиты отборные царские отряды под с. Троицким, в конце месяца повстанцы уже под Москвой.

Несколькими днями позднее к Москве подошла армия во главе с И. Болотниковым, проследовавшая через Калугу — Малый Ярославец — Пахру. Посланные из нее отряды подняли восстание в уездах к западу, северо-западу и северу от столицы. Началась полуторамесячная осада столицы.

Само восстание началось под лозунгом восстановления на троне чудесно спасшегося от боярского заговора царя Дмитрия. Фундаментальная слабость была, однако, в том, что носителя имени не было. Существовала некая личность у супруги арестованного Ю. Мнишка, выдававшая себя за царя Дмитрия Ивановича. По некоторым предположениям то был Михаил Молчанов, довольно близко стоявший к Самозванцу. Именно он вручил распоряжение о воеводской власти И. Болотникову, который возвращался из турецкого плена кружным путем. Реальным политическим центром был Путивль, где распоряжался князь Г. Шаховской, один из вдохновителей восстания и «всей крови заводчик». Но воеводы повстанческих армий не слишком были склонны считаться с центром, где отсутствовал истинный монарх. Не очень они считались и друг с другом. Поэтому не приходится говорить о реальной координации действий. К тому же репрессивные моменты ярко проявились там, где действовал Болотников, и почти незаметны в полосе движения Пашкова. Конечно, казнили не за принадлежность к дворянству, а за измену царю Дмитрию. Пашков же плененных воевод и знатных лиц отсылал в Путивль. Как бы то ни было, внутри командования объединенных сил повстанцев под стенами столицы нарастали противоречия. Они завершились переходом на сторону Шуйского в середине ноября рязанских дворян во главе с П. Ляпуновым, а в дни решающих боев в начале декабря 1606 г . — И. Пашкова со своими отрядами. Повстанцы были разбиты в тяжелых трехдневных боях и отступили к Калуге и Туле.

Второй этап характеризуется динамическим равновесием. Из Путивля в Тулу прибывает новая рать во главе с новым самозванцем, «царевичем Петром Федоровичем» (Илейкой Муромцем), вобравшая в себя терских и донских казаков, казачьи станицы с Украины и Запорожья. В это время на русской территории оказывается целый ряд отрядов воинских людей из пограничных воеводств Речи Посполитой, призванных на помощь царевичем Петром. Основные силы болотниковцев были осаждены в Калуге. Несколько крупных сражений в конце зимы—весной 1607 г . имели переменный успех. Однако в начале мая повстанцы наносят царским войскам решительное поражение невдалеке от Калуги, правительственная рать отступает от ее стен. Все крупные отряды повстанцев соединяются в одну рать в Туле.

Полная мобилизация всех военных ресурсов правительством Шуйского (Сигизмунд в то время был занят военными действиями в Польше против восставшей шляхты ряда воеводств) позволила ему перейти в стратегическое наступление. Прежде, в кровопролитном бою была парирована попытка конной рати повстанцев с артиллерией прорваться к Москве. Любопытно, что ею командовали И. Болотников (в качестве главного воеводы) и князь А. Телятевский, бывший его хозяин (Болотников до пленения крымскими татарами был боевым холопом-послужильцем у князя). С большим трудом царским воеводам удалось разбить конные отряды болотниковцев. Со второй декады июня 1607 г . начинается почти четырехмесячная осада Тулы огромной царской армией. Только начавшийся голод и затопление крепости (в результате устройства запруды на р. Упе) вынудили повстанцев сдать ее в начале октября. Условия сдачи были почетны. Аресту подверглись только предводители восстания, основная же масса осажденных была отпущена.

Так закончилось восстание Болотникова, завершилась, по словам одного современника, «сия же горькая скорбь, не бысть такова николи же...». Трудная победа над болотниковцами сулила, казалось, желанное успокоение общества Шуйский не рискнул продолжить кампанию. Полного замиренья не наблюдалось. В Поволжье ряд районов отказывал в повиновении. Да что там отдельные уезды — вся Северщина по-прежнему не признавала власти царя. И все же радость правителя была велика. Она пролилась на командный и рядовой состав царской армии выплатами денежного жалованья, ростом поместных окладов, пожалованиями части поместий в вотчину, повышением рангов дворовым и пожалованиями в дворовые чины городовых дворян. По их челобитьям возвращались из опал те, кто участвовал на стороне повстанцев на ранних этапах борьбы. Василий Иванович Шуйский не забыл и себя. В январе 1608 г . он переезжает в новый дворец в Кремле. В том же месяце 56-летний царь сочетался браком с юной княжной из рода князей Буйносовых-Ростовских. Через две недели был повешен на Серпуховской дороге, за стенами города «царевич Петр». Незаконный сын муромского посадского человека, наймит на Волге, холоп, а перед превращением в сына царя Федора служитель терского казака, он отличился особой свирепостью в расправах с плененными сторонниками Шуйского. Болотникова сослали в Каргополь. Примерно через полгода он был ослеплен, а вскоре его утопили. Суровый и жестокий к врагам, он обладал несомненными военными талантами и был непреклонен в исполнении задуманного.

Несомненно взрывное расширение территории, где шло вооруженное противостояние двух лагерей. Более половины территории европейской части России было охвачено гражданской войной. Очень важно, что она распространилась на стратегически значимые области — Центр, Среднее Поволжье, западный регион.

Усложнилась социальная структура повстанческого лагеря. В активную борьбу против Шуйского вступили многие народности Поволжья. Гораздо заметнее, чем ранее, удельный вес служилого дворянства. В военных действиях против правительственных войск участвуют такие мощные и влиятельные корпорации, как рязанская, арзамасская и т.п. Как и прежде, в среде повстанцев много приборных служилых людей, боевых холопов. Заметно шире и разнообразнее представлено в повстанческих силах крестьянство. В борьбу втягивается владельческое крестьянство центральных уездов. И еще одна очень важная на перспективу особенность — специфическая роль вольного казачества. Отдельные его станицы перестают рассматривать свое участие в вооруженной борьбе на основной территории страны как временное. Естественным ходом дел они превращаются в один из главных элементов расстановки сил в обществе. Наконец, привлечение отрядов из Речи Посполитой (казаков, шляхты, наемников) было заурядным фактом.

Многие признаки указывают на резкое ужесточение борьбы. Возьмем, к примеру, военный аспект. Около полутора десятков крупных боев и сражений (в отдельных случаях многодневных), многомесячные осады Москвы, Калуги, Козельска, Нижнего Новгорода, Тулы, многоверстные марши и походы зимой, в весеннюю распутицу, в жаркие дни лета. Мобилизация всего военного и экономического потенциала. Воюющие армии насчитывали десятки тысяч ратников, под Тулу было собрано явно более 100 тыс. воинов. В социальном плане — налицо самые масштабные и самые изощренные казни за все годы Смуты. Прежде всего это характеризует действия повстанцев. Как правило, наказания носили публичный и устрашающий характер. Конечно, в вину воеводам и дворянам вменялась измена «истинному царю Дмитрию Ивановичу», что было вполне логичным в условиях гражданской войны. Но здесь несомненно присутствуют компоненты социальной ненависти низов к верхам. Не зря подметные листы болотниковцев были обращены по преимуществу к холопам, городской черни с призывами разделить господские богатства, барских жен и дочерей, их дома. Иначе говоря, признаки «классической» крестьянской войны (в марксистском понимании) выражены здесь куда определеннее, чем в 1604—1605 гг. Другой вопрос — насколько это понятие помогает лучше проявить специфические аспекты происходившего по сравнению с понятием гражданской войны.

Появление и гибель первого Самозванца сопровождались всплеском международного интереса к тому, что разворачивалось на просторах России. Восстание Болотникова такой популярностью не пользовалось. Но именно оно продемонстрировало всю глубину кризиса общества и государства заинтересованным соседям. Правда, Сигизмунду III прежде надо было справиться с собственными неурядицами. Его немного опередили те, кто уже не раз пересекал русскую границу в надежде на поживу. Так родилась авантюра второго Самозванца. На исходе лета 1607 г ., еще до падения Тулы, в пограничном Стародубе объявилась персона, которую словно бы вынудили признаться, что он-то и есть спасшийся царь Дмитрий Иванович. Его подлинность тут же удостоверили московские приказные лица. Так, при еще незавершенном втором действии, завязалась интрига следующего акта Смуты.

<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 6616