«Великое воззвание по случаю умиротворения китайцев» — Декларация национальной независимости
|
загрузка...
|
После 10 лет тяжелой и упорной войны сопротивления, начатой Ламшонским восстанием, национально-освободительная борьба вьетнамского народа победоносно завершилась. Агрессивные устремления минского Китая — одного из мощных в мире государств той эпохи — потерпели крах. Страна сбросила ярмо иноземного господства и вновь обрела свободу, избавившись более чем на четыре века (с начала XV до конца XVIII) от угрозы внешней агрессии со стороны Китая.
Тот факт, что небольшая страна, порабощенная крупной процветающей державой, смогла полностью восстановить национальную независимость, был беспрецедентным событием в то время. Это свидетельствовало о зрелости вьетнамского народа, росте его национального самосознания, необычайной жизнеспособности, богатых творческих силах, героизме и мужестве.
В отличие от прошлых отечественных войн в эпоху Ли и Чан, национально-освободительная война, начатая Ламшонским восстанием, развивалась и завершилась в результате сознательного участия в ней всего народа. Она явилась убедительным свидетельством ведущей, определяющей роли народных масс в освободительной борьбе.
В войне сопротивления, которую вел Вьетнам в начале XV в., «справедливость восторжествовала над варварством, гуманность укротила насилие и жестокость» (Нгуен Чай. «Великое воззвание по случаю умиротворения китайцев»). Борясь за независимость и свободу своей страны, вьетнамские патриоты сознавали, что они в то же время борются в защиту добра и высоких духовных ценностей, ибо агрессия и господство Минов носили несправедливый и бесчеловечный характер, разрушали цивилизацию, попирали национальные права и человеческое достоинство вьетнамцев.
Народная война сопротивления выдвинула таких замечательных людей, как Ле Лой, Ле Лай, Нгуен Тить и многих других. Особое место среди них занимает Нгуен Чай, великий вьетнамский мыслитель, политик, военачальник, дипломат, литератор. Весь свой замечательный талант он отдал делу спасения родины. Нгуен Чай стал национальным героем, которым справедливо гордится вьетнамский народ. Перу этого выдающегося полководца и поэта принадлежит «Великое воззвание по случаю умиротворения китайцев», сочиненное им после того, как Вьетнам прошел через суровые испытания и одержал победу в войне сопротивления. Воззвание стало по существу второй декларацией национальной независимости.
Великое воззвание
по случаю умиротворения китайцев
Высшая мудрость гласит:
Гуманность и справедливость — дать мир и счастье народу,
Святой долг воителей — искоренить насилие.
Наше государство Дайвьет —
Страна древней и высокой культуры.
Горы и реки, земля и море — у нас свои,
И нравы (И обычаи наши — не те, что на Севере.
Наши короли Чиеу, Дини, Ли, Чаны, наследуя друг другу, созидали государство,
И, так же как Хани, Таны, Суны и Юани,
Именовали себя императорами.
Наша земля знала расцвет и упадок,
Но на ней никогда не переводились герои.
Потому и обрел поражение Лю Гун, алкавший победы,
Потому и потерпел разгром Чжао Се, стремившийся к величию.
В бухте Хамты был пленен Саг ату,
На реке Батвданг погибель нашел Омар.
Таковы дела минувших дней. Это ли не доказательства!
Но род Хо неразумными принуждениями Восстановил против себя народ.
Мины воспользовались смутой и наложили на нас свое жестокое иго.
До почести и наживы жадны, предатели сворой пошли к ним в услужение.
Сжигали людей в огне насилия,
Бросали невинных в пучину страданий.
Обман царил и в небе и на земле,
И сети коварства опутывали все вокруг.
Несли войну и сеяли зло два десятилетия.
На земле была растоптана гуманность, попрана небесная справедливость.
Непосильные поборы опустошили горы и воды.
Одних заставили опускаться на дно Mơpское за жемчужинами — ужасные там акулы и морские драконы.
Других уводили, в горы золото добывать — чумны там джунгли, отравлены источники.
Силки и западни принуждали всюду расставлять — зимородков и косуль ловить. Букашке, былинке и то не было спасения.
Вдовами, сиротами переполнилась земля,
А кровопийцы, беснуясь, жаждали новых жертв.
Сегодня гнали хоромы взводжить, завтра— валы насыпать; повинностям не видно было конца. Умельцев превратили в кули — в деревнях умолк шум ткацких станков.
Бамбука в Южных горах не хватит, чтобы записать все злодеяния.
Всеми водами Восточного моря не смыть крови и слез.
Возмутились люди и боги!
Воспылали гневом земля и небо!
Скрывшись в горах Ламшона,
Мы замыслили там святое дело.
Не в силах видеть страдания любимой Отчизны,
Мы поклялись отомстить ее врагам.
Десять лет праведная ненависть не давала нам покоя.
Питаясь кореньями и лежа на усыпанной шипами земле, мы проводили дни в трудах и занятиях.
Размышляя над книгами древних воителей,
Сравнивая прошлое с настоящим, мы стремились найти причины побед и поражений.
Горя желанием принести избавление стране,
Мы подмяли восстание в момент, когда враг находился в зените могущества.
У нас же сил и талантов было
Как звезд ранним утром, как листьев поздней осенней порой.
На поле боя нам не хватало солдат,
Под походным шатром — помощников и советников.
Поэтому, держа путь на восток,
Мы оставляли в колеснице почетные места для новых соратников.
Но, увы, найти их было столь же нелегко,
Как что-нибудь разглядеть в туманном море.
Бремя же нe терпело и, обуреваемые тревогой за судьбы Отчизны,
Пылая ненавистью к зладеям-захватчеткам,
Мы так спешили со своими начинаниями, как спешат на помощь утопающему.
В Линьшоне многие дни у нас не было провианта.
Под Кхойхюенем войска осталось не более ста человек.
Небо хотело испытать нашу волю и возложило на нас великую миссию.
И мы напряжением всех сил преодолели невзгоды.
Сплотив в дружную семью землепашцев со всех концов страны, мы высоко подняли знамя правого дела,
Вместе с воинами, как отец с детьми, мы делили опасности солдатской жизни.
Внезапными набегами мы, слабые, одолевали силу.
Нападая из засад, мы малыми отрядами побеждали несметные вражеские полки.
И справедливость восторжествовала над варварством,
Гуманность укротила насилие и жестокость.
В Боданге мы молнией разящей обрушивались на оккупантов,
В Чалане-валили их, как рубят бамбук.
Чем доблестнее сражались наши воины,
Тем шире распространялась их слава.
Чэнь Чжи и Шань Шу трепетали от страха,
Ли Ань и Фан Чжэн85 позорно бежали, спасая свою шкуру.
Преследуя врага по пятам, мы освободили Западную столицу.
Со всех сторон ударив, мы вскоре овладели и Восточной86.
В Нинькиеу кровь врагов текла рекой — смрадом несло на тысячи ли,
В Тотдонге поля усеялись телами захватчиков—земля там осквернена на сотни весен.
Мы выставили голову Чан Хиепа, служки захватчиков, на осмеяние народа.
За гнусную измену казнили и Ли Лыонга,
Ван Тун ответный удар нам готовил, да лишь усугубил свою беду;
Ma Инь спешил на выручку своим, но был разбит в пути.
Вконец измотавшись и духом пав, враг ждал своего смертного часа.
Мы же не силой, а убеждением хотели его сломить,
Думали, сомнения и раскаяние уже грызут завоевателей,
Оказалось, они таили новые черные замыслы.
Прихоть одного человека, ввергла тысячи тысяч в пучину бедствий.
Падкие до легкой славы, сделались они посмешищем в веках.,
Всем это памятно:
Гаденыш Сюаиь Дэ87, собрав вожжа,
Велел трусу Лю Шэну тушить пожар маслом.
В девятом месяце гада диньмуй88 Лю Шэн выступил из Цювэня,
В десятом — полки Му Цина вторглись из Юньнани.
Заманив в засаду, мы разгромили их авангарды,
Ударив с тыла, мы отрезали им путь к отступлению и лишили снабжения.
Восемнадцатого числа Лю Шэн потерпел поражение в Тиланге,
Двадцатого лишился головы на горе Майен.
Двадцать пятого боюэ89 Лян Мин был убит.
Двадцать восьмого шаншу90 Ли Цин в отчаянии покончил с собой.
Мечом карая, мы наступали без передышки;
Охваченные паникой, враги обращали оружие друг против друга.
Условившись в середине октября добить неприятеля,
Мы окружили его крепости
Несметной армией храбрецов, в военном деле искусных.
Наши солдаты точили мечи о камни — и скалы рассыпались в прах;
Наши слоны шли на водопой — и реки, и ручьи высыхали.
Забили мы в барабаны — морские чудовища скрылись в глубине -вод.
Еще раз ударили — хищные птицы разлетелись в небесной вышине.
Мы действовали как вихрь, что гонит сухие листья.
Как муравьи, что подтачивают дамбу.
Цуй Цзюй, вражеский предводитель, на коленях просил у нас пощады,
Шаншу Хуан фу связал себе руки и сдался нам на милость.
Дороги в Лангзанге и Лангшоне усеялись трупами.
Воды Сыонгзянга и Биньтхана обагрились кровью.
В ужасе застонали ветры, и облака изменили цвет.
Солнце и луна в небе померкли.
Столкнувшись с нами в Лехоа, юньнаньская армия познала ад.
Услышав, что Лю Шэн проиграл сражение в Кэичане, полки Му Цима бежали, давя друг друга,
Реки в Ланьтяу, разбухнув от крови, с рыданиями прорвали берега,
У стен Данса, где выросли горы трупов, луга стали красными.
Две армии, спешившие на помощь, не успели повернуть назад.
Нигде не находя спасения, враги в крепостях сложили оружие.
Попавшие в западню типры, минские военачальники, молили о пощаде.
Мы же сражались не для того, чтобы сеять смерть,
И, следуя воле неба, сохранили им жизнь.
Ma Ци и Фаи Чжэну мы дали пятьсот джонок,
Ван Туну (И Ma Иню — тысячи коней, чтобы они покинули нашу страну.
Они уже в открытое море вышли, а все еще трепетали от ужаса.
Они уже до родной земли доскакали, а никак не могли опомниться.
Враги страшились смерти и искренне просили мира,
Мы же хотели дать народу отдохнуть.
Мудрый расчет нами руководил,
Какой редко кого осенял из смертных.
Отныне наши пределы неприкосновенны,
Наши горы, реки возрождаются к новой жизни.
Покачнулись устои небес и земли — и вновь прочны.
Затмились светила — солнце и луна — и снова сияют.
Навеки смыты боль и позор.
Во веки веков не будет нарушен мир.
В военных доспехах разбили мы страшных врагов, славен будет наш подвиг в веках.
В четырех морях91 воцарился мир.
Пусть же всюду повеет обновлением.
Да будет известно об этом повсюду!
«Великое воззвание по случаю умиротворения китайцев» — произведение героического эпоса, достоверная картина, воссоздающая одну из самых славных страниц истории вьетнамского государства.
85Чэнь Чжи, Шань Шу, Ли Ань, Фан Чжэн — минские военачальники.
86Западная столица — крепость Тэйдо в провинции Тханьхоа, ставшая столицей Вьетнама при династии Хо. Восточная столица (Донгкинь, или Донгкуан) — название Ханоя в XV в.
87Речь идет о молодом китайском императоре, к тому времени вступившем на престол.
88Диньмуй (год Козы) соответствует 1427 г. по международному календарю.
89Боюэ — феодальный титул, соответствующий графству в Европе.
90Шаншу — министр китайского двора.
91В четырех морях, т. е. во всем мире, в представлении людей того времени, мир был ограничен четырьмя морями.
<<Назад Вперёд>>
Просмотров: 5641