загрузка...

Перепечатка статьи докт. истор. наук Н.Л. Членовой

«...Я ничего не писала о первоначальных индоариях, о которых – предках людей андроновской культуры – археологам пока ничего не известно, но они, безусловно, существовали».

Н. Членова


Да, они существовали, но об андроновцах следует писать в широком смысле, не беря на себя окончательное решение вопроса о том, были ли они индоиранцами или иранцами по языку (хотя значительная часть названий рек, например, на территории срубников и андроновцев признается иранской). Ведь некоторые исследователи, изучая эту проблему, пришли даже к выводу, что андроновцы были «исторической фикцией», хотя большинство археологов и историков уделяет самое серьезное внимание особенностям андроновской культуры, области ее распространения, связи андроновцев с другими этносами и их влиянию на культурное развитие этих этносов.
Это влияние мы можем связывать с периодом их очевидного выделения из массива индоиранцев, которые принято называть общим именем ариев (арьев)^[11]. Время этого выделения еще не определено исследователями.
Памятники андроновской культуры, относимые к разным периодам ее исторического развития, заметно отличаются один от другого. Это следует считать результатом смешивания отдельных групп андроновцев с другими группами населения, которые их окружали или с которыми они встречались, совместно расселяясь на одной территории во время своих отходов от изначальных общих индоиранских земель. Такие контакты должны были продолжаться подолгу, иначе археологи не обнаруживали бы явных следов их пребывания как на обширных территориях к востоку от Урала, так и в некоторых районах, достаточно удаленных к западу от него.
К результатам таких смешений или совмещений их с другими народами относится, совершенно очевидно, и усвоение этими народами элементов их языка, того, как предполагают, иранского языка, из которого впоследствии развился и скифский.
Обе ветви древнеарийского (индоиранского) языка (носители которых в этом сборнике названы индоязычными и ираноязычными) оставили свои заметные следы на территории Восточной Европы – главным образом, в лексике и названиях некоторых рек. Эти названия часто бывают очень устойчивы и сохраняются в течение тысячелетий.
Поскольку в ту далекую эпоху письменности еще не существовало, то многие слова языка андроновцев, как и формы их хозяйства и некоторые течения их религии, нашли свое отражение в древних частях созданной ими зороастрийской Авесты. Анализ этого памятника позволил частично восстановить картины их жизни и ритуальных представлений, близких к индоязычным арьям.
Обнаружение археологами многих явных следов андроновской культуры на обширных землях к востоку и юго-востоку от Урала дает возможность выявить массовое переселение андроновцев в Иран и в области, близкие к северо-западу Индии. Не исключено, что описанные в Авесте битвы арьев с арьями же относятся именно к пограничным ирано-афганским и североиндийским областям. Трудно по-иному определить такие боевые контакты, если не учитывать того, что на северо-западе Индии уже с конца III – начала II тыс. до н.э. расселялись группы индоязычных арьев, приходящих волна за волной из юго-восточных областей Европы, главным образом с земель Северного Причерноморья. В дальнейшем постепенному смешению андроновцев с древнеиранским (или, что чаще встречается в литературе, древнеперсидским) обществом способствовал (и ускорил этот процесс) тот факт, что религию зороастризма приняли представители правящих династий: в Парфии – Аршакидов (III в. до н.э. – II в. н.э.), а в Иране – Сасанидов (II—IV вв. н.э.).
Язык Авесты сложился на основе древнеиранского и издревле знакомых андроновцам древнеиндийских диалектов (что относится еще ко времени существования не разделенной на две ветви арийской, т.е. древней индоиранской, общности). Видимо, поэтому Авеста так близка Ригведе и по языку, и по именам богов.
Заратуштра реформировал общие индоиранские верования, восходящие к глубокой древности, и под влиянием этих изменений некоторые боги арьев стали описываться в Авесте и восприниматься иранцами как враги богов зороастрийцев. Такая трансформация, как и складывание самой Авесты, длилась несколько веков, хотя ее авторство и приписывается одному Заратуштре, жившему на рубеже II и I тыс. до н.э.
На западе же, в среде индоевропейских народов, иранских заимствований, почерпнутых от андроновцев, сравнительно мало (главные заимствования из этого языка связаны со скифами, I тыс. до н.э.).
Финно-угорские племена, жившие на Урале, в Среднем Поволжье и за Уралом, постепенно, в течение ряда веков заимствовали у арьев некоторое количество слов, хранящихся и доныне в их языках. Контакты финно-угров с арьями (или, как их называют некоторые ученые, общеиндоиранцами) протекали примерно во второй половине II тыс. до н.э. и длились до скифского времени, началом которого признают VII в. до н.э.
Другие влияния культуры андроновцев, кроме заимствований у них части лексики, не прослеживаются между представителями этих совершенно разных двух языковых семей, хотя существование их культур было почти синхронным. Высказывается даже предположение, что некоторые зауральские финно-угры были двуязычны, т.е. знали и иранский язык.
Что же касается датировки андроновской культуры, то сейчас имеется серия дат, установленных по радиокарбонному методу: в частности, западноандроновские памятники относятся ко второй половине – концу II тыс. до н.э.
Чрезвычайно интересным моментом для всех, кого привлекает история наших далеких предков, является то, что в древней литературе индоязычных и ираноязычных арьев, т.е. в Ведах и Авесте, есть указания на то, что арьям была известна Волга.
В Ригведе есть лишь одно упоминание о ней – в книге X, в «Гимне рекам», говорится о некой реке под названием Раса. Исследователи считают ее то притоком Инда, т.е. реки на землях перворасселения арьев в Индии, то перешедшей уже в область мифов какой-то, видимо, уже полузабытой рекой, «текущей на небесах».
В Авесте же воспевается река Ранха (Рангха, Раха), стекающая с высокой горы. Ее верховья (это слово переводят и как «берега») бывают схвачены сильными морозами – «бичом этой страны».
И если, как многие ученые полагают, индоязычная ветвь арьев ушла к востоку из земель юго-восточной Европы раньше андроновцев, то неудивительно, что в их памяти воспоминания об этой Расе, поясняемой как Волга, сохранились слабее, чем у андроновцев, заселявших немалую часть берегов Волги. Их гидроним Ранха близок, например, таким названиям Волги, как Рава, Раво, Рав, которые, как многие полагают, заимствованы из арийских языков. Так, может быть, Ранха – Волга?
В трудах греков Волга упоминается под названием Рха и Ра. И этот ряд наименований Раса – Ранха – Рангха – Рава – Рха – Ра, в котором три последних достоверно относятся к Волге, заставляет нас утверждаться во мнении, что древние арьи (обе их ветви, но особенно андроновцы) знали Волгу.
Иногда предполагают, что авестийская Ранха могла быть и Сырдарьей и даже рекой Кабул в Афганистане. Но такие предположения сразу перечеркиваются описаниями морозов в «стране этой реки», а в Авесте говорится об удивительной дельте Ранхи, где она впадает в море «всей тысячей протоков и тысячей озер» (гимн Ардви-Суре). Это почти точное указание на дельту Волги.
Зороастрийцы в Авесте уподобляют реку Ранху великой богине Ардви-Суре, т.е. «реке-богине Ардви». Они воспевают ее как Ардви полноводную, широкую и целебную, растящую жито, кормящую стадо и величиною равную «всем водам, вместе взятым». Но все это еще не значит, что слово «Ардви» является гидронимом, т.е. названием реки. Нет, это мифологизированное, небесное ее имя. Это богиня реки, и часто бывает трудно понять в гимнах, о ком из них идет речь. Например: «...течет благая Ардви от своего Творца: прекрасны руки белые в просторных рукавах», или она же «...в колеснице, узду держа, стремится», и в то же время она стекает с той же горы, что и река Ранха, и имеет тысячу протоков. Ясно, что воспевается один и тот же объект под реальным и небесным именем.
О богине Ардви-Суре говорится, что ей следует приносить обильные жертвы (жертвоприношение, сопровождающее каждое обращение к богам, – это древнейший обычай всех племен арьев), и в Авесте количество приносимых в жертву животных доводится (как и в Ригведе) до небывалых, явно мифологизированных объемов, вроде ста жеребцов, тысячи коров и мириада овец. Но не достигают цели даже такие жертвы, если к Ардви обращаются с просьбой помочь победить арьев – в этом случае она неизменно отказывает просящему. А значит, рекой-богиней, покровительницей именно арьев, считалась Ардви-Ранха-Волга.
Это нельзя не признать бесспорным свидетельством пребывания арийских племен, причем длительного, в Восточной Европе; и именно в приволжских, приуральских землях. О северной природе ясно говорится в гимне Ардви-Суре, в описании того, что ей даны четыре жеребца: «Дождь и Ветер, Облако и Град, они постоянно льют влагу... Числом неисчислимым ей сыплят снег и град... Молюсь горе Хукарья... с которой к нам стекает благая Ардви-Сура».
Это все слишком похоже на Волгу, особенно в ее верхнем течении, в «стране морозов». Но известное сомнение здесь может вызывать описание большой высоты горы Хукарья, не сходящееся с Валдайской возвышенностью. Где же эта гора? Так вспомним о том, что до сравнительно недавних пор у нас началом Волги считались реки Кама, или Белая. Эту последнюю русские называют и Белой Воложкой, т.е. «Белой малой (милой?) Волгой». Эта река действительно берет начало у горы Тиремель, одной из двух высочайших вершин Южного Урала (в Авесте река Ранха стекает с горы ростом в «тысячу мужей»). Значит, и в этом вопросе сомнения в идентичности Ранхи и Волги должны отпасть.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 9398