загрузка...

На горной дороге, пересекающей Маэ – главный остров Сейшельского архипелага, в нескольких километрах от берега, можно увидеть здание с вывеской «Оберж Луи XVII» – «Гостиница Людовик XVII». Любой человек, знакомый с историей Франции, знает, что такого короля не было: король Людовик XVI был казнен якобинцами, а его брат был коронован в 1814 г., после разгрома Наполеона, под именем Людовика XVIII.

Людовиком XVII должен был стать дофин, сын казненного короля, который, как известно, умер в парижской тюрьме Тампль. Что заставило владельца сейшельской гостиницы давать ей такое название и какое вообще отношение умерший, так и не ставший королем наследник французского престола имеет к далеким островам в Индийском океане? Оказывается, самое непосредственное. И название гостиницы вовсе не дань роялистским настроениям или чудачеству ее владельца, а воплощение одной весьма странной и загадочной истории, которую на Сейшелах знает едва ли не каждый и в правдивости которой мало кто сомневается.

^{Необычная гостиница на Сейшельских островах}

Различных версий легенды о спасении дофина и избавлении его из Тампля существует немало. Немало было и людей, выдававших себя за наследника французского престола, чудом вырвавшегося из рук якобинцев (мы об этом только что рассказали). Однако та, которая существует на Сейшелах, наиболее интересна и правдоподобна, хотя и достаточно фантастична. Более того, потомки человека, объявившего себя дофином, до сих пор живут на архипелаге…

В первые годы английского владычества на Сейшелах, которые Франция утратила в ходе Наполеоновских войн, на островах появился ничем не выдающийся и тихий переселенец-фермер по имени Пьер-Луи Пуаре. Он получил землю и занимался сельским хозяйством, ничем не выделяясь среди прочих колонистов. И лишь перед самой смертью, в середине XIX в., заявил, что является сыном Людовика XVI и Марии-Антуанетты, соответственно законным наследником французского престола, и поведал свою историю.

Само собой, в этом нет ничего необычного. Но в истории Пьера-Луи Пуаре есть несколько весьма любопытных, интригующих страниц. Неслучайно история эта послужила даже сюжетом целой книги «Людовик XVII из колонии», написанной доктором Г. Баше в 1907 г. По крайней мере, сами сейшельцы верят, что тихий фермер из Кап-Терне был настоящим принцем…

Австралийский журналист Атол Томас, побывавший на Сейшелах в конце 1960-х гг., встречался с прямым потомком Пуаре, Анри-Шарлем Гонтье, плантатором из местечка Анс-Руаяль. Тот рассказал Томасу историю, которая передается в семье из поколения в поколение и уже давно известна многим островитянам. Гонтье тогда было уже за шестьдесят, он был уважаемым в колонии человеком, выборным членом Законодательного совета – прообраза будущего парламента страны. В беседе он часто ссылался на рукописные документы, которые содержали описание детских лет Пуаре и давали подробный отчет о последних часах его жизни, составленный кем-то из членов семейства по рассказам его детей.

Итак, Пьер-Луи был якобы тайно вызволен из Тампля в Париже после того, как его мать, Марию-Антуанетту, казнили в 1793 г. Его место в тюрьме занял какой-то больной мальчик, который и умер там 1 июня 1795 г. и был похоронен на кладбище Сент-Маргерит. У этого «подставного» ребенка были взяты сердце и прядь волос, которую Людовик XVIII отказался признать за кудри своего племянника. Госпожа Симон, жена тюремщика, сторожившего «Тампль», до последнего дня своей жизни настаивала на том, что совсем незадолго до того, как они с мужем оставили тюрьму, дофин был заменен незнакомым мальчиком. Эти факты и дали рождение не одной легенде.

Согласно документам, хранящимся у господина Гонтье, личность дофина успешно удалось скрыть, когда его друзья-роялисты пристроили его подмастерьем к сапожнику по имени Симон Пуаре, у которого мальчик и взял свое будущее имя. Любопытно, что у сейшельского колониста Пуаре на руках и ногах были шрамы от ожогов, происхождение которых он объяснял грубым с ним обращением в доме сапожника в Париже, откуда дофина тайно перевезли в Дюнкерк в повозке с сеном.

В 1804 г. Пуаре, к тому времени уже девятнадцатилетний юноша, опять же в глубокой тайне отплыл из Дюнкерка на фрегате «Маренго» под присмотром некоего господина Эме, который обращался с ним с величайшей вежливостью и уважением. Но он направился не прямо в Сейшелы, а первоначально высадился на острове Пуавр, одном из группы Амирантских островов, что лежат в Индийском океане между Маврикием и Сейшелами, и там находился под самой тщательной опекой администратора острова. Тем временем Эме отправился на Маэ и доставил какие-то письма Кео де Кенси, французскому коменданту Сейшельских островов.

Пуаре пробыл на Пуавре несколько лет, работая на хлопкоочистительной фабрике. Он сошелся с некой Мари Дофин, которая родила ему двух дочерей. В 1822 г. или немного позже Пуаре уехал с Пуавра на Маэ, где получил две концессии (участки земли, выдаваемые колонистам) – одну в Кап-Терне, другую – в Гранд-Ане, от которой он впоследствии отказался. Ему выделили рабов, и он начал выращивать хлопок. Судя по всему, его связь с Мари Дофин прервалась, и он привел в свой дом Мари Эдесс из Порт-Гло, которая родила ему еще семерых детей. Стоит обратить внимание на то, что имена всех его четверых сыновей начинались на Луи, а всех пятерых дочерей – на Мари. Почти все их имена соответствовали именам видных представителей французской королевской фамилии.

Пуаре жил тихо и держался в стороне от остальных поселенцев, которые, однако, весьма уважали его. Он умер в 1856 г. в возрасте 70 лет от гангрены.

Документы господина Гонтье действительно содержат яркое описание последних часов жизни старика Пуаре.

Он лежал в обычной комнате деревянного дома. Ему прислуживал старый негр – повар и камердинер. Пуаре до последнего момента пребывал в ясном уме, но незадолго до самой смерти заговорил о французской королевской фамилии, о троне, который бы он занял, и о смерти в изгнании. В полубреду он описал все жестокости, которым подвергался в Тампле. Было такое впечатление, что его мозг буквально пропитан воспоминаниями об ужасах. Несколько раз он начинал кричать, будто пытаясь спасти своих родителей от разъяренной толпы. Ни у одного из тех, кто стоял тогда у смертного одра, не было сомнений, что он был как-то связан с ужасными революционными событиями.

Но священник отец Игнатий спросил его: «Почему ты все говоришь, что ты сын Людовика XVI, когда всем известно, что он умер в тюрьме Тампль?»

Огонь блеснул в глазах Пуаре. Собрав оставшиеся силы, он приподнялся с подушки и попытался встать с кровати. Но обессиленный опустился назад.

Тяжело дыша, он сказал: «Боже мой, Боже мой, как я унижен! В момент смерти какой-то незнакомец бросает оскорбления мне прямо в лицо. Мне осталось жить еще всего несколько минут, и скоро я предстану перед Богом, которому и судить меня. Я повторяю – я сын Людовика XVI и Марии-Антуанетты, убитых во время революции».

Глаза Пуаре закрылись, и отец Игнатий занялся отпущением грехов. На следующий день камердинер-негр сказал, что его хозяин ночью умер. Друзьям и родственникам Пуаре он представил несколько серебряных предметов с гербами дома Бурбонов и четыре миниатюры, изображающие Марию-Антуанетту, Людовика XVI, дофина и мать-королеву.

У Гонтье до сих пор сохранилась часть этого столового серебра, а также золотой кинжал. Среди оставшихся от Пуаре бумаг была и копия письма, отправленного им в ноябре 1838 г. эрцгерцогу Австрийскому Карлу в Вену. Тонким, очень аккуратным почерком, на хорошем французском языке Пьер-Луи Пуаре писал: «Я – сын Людовика XVI и Марии-Антуанетты, который уже более сорока лет считается покоящимся в земле и который хотел бы уведомить… (далее следует пропуск) после того, как меня разлучили с папой и мамой в Тампле в 1792 г. и отец оказался в руках палачей. Затем меня доставили в Дюнкерк (…). Я занимаюсь физической работой на одном из Сейшельских островов. Я надеюсь вернуться. Когда я увижу Вас, все расскажу…»

Таковы факты. Легенда о том, что Пуаре был дофином, основывалась в основном на его собственных заявлениях, которые он сделал в кругу своей семьи накануне смерти. В некоторой степени ее подтверждают и семейные реликвии, в меньшей – его письма, которые он писал европейским монархам, особенно Карлу X Французскому, называя того своим дядей. Они были отправлены через британского чиновника на Сейшелах. Гонтье также говорил, что у Пуаре было поразительное внешнее сходство с членами французской королевской семьи. Более того, после смерти Пуаре оказалось, что на его плече было красное пятнышко в форме индюка. Говорят, что у дофина было такое же на том же плече. Дата его рождения также соответствовала дате рождения дофина.

Тем не менее трудно поверить, что роялисты, позаботившиеся о спасении и безопасности дофина, позволили бы ему томиться всю оставшуюся жизнь на отдаленном острове среди Индийского океана, когда, в подходящее время, он смог бы стать фигурой, вокруг которой они могли бы сплотиться вновь.

Какие вообще достоверные факты известны в связи с историей Пуаре? К сожалению, их очень мало. Прибыл на Сейшелы на неизвестном корабле и неизвестно когда. Имел двух жен, и все девять его детей носили королевские имена. Писал письма Карлу X Французскому и эрцгерцогу Карлу Австрийскому, в которых называл их дядями. На смертном одре торжественно объявил, что он дофин. И, наконец, умер в своем доме на улице Ангар в Виктории на Сейшелах в 1856 г. в возрасте семидесяти лет.

Немногочисленные ученые, изучавшие историю «Людовика XVII Сейшельского», относились к ней достаточно скептически, но при этом, однако, пытались найти ее корни: откуда и как она могла появиться на Сейшелах? Скорее всего, самозванец действительно был эмигрантом-беженцем, как, например, де Лабаттис, который также скрывался на Сейшелах под чужим именем. Но возникновение легенды о дофине связывают главным образом с другим событием, произошедшим на Сейшелах несколько ранее появления там Пуаре.

В канун Рождества 1800 г. на Наполеона и Жозефину, когда они направлялись в парижскую Оперу, было совершено покушение, уже пятое по счету и столь же неудачное, как и предыдущие. Заговор был делом рук роялистов, однако шеф тайной полиции Фуше уже задержал 140 якобинцев по подозрению в причастности к «делу об адской машине». Да и сам Наполеон был только рад избавиться от этих террористов. Семьдесят человек из арестованных в 1801 г. выслали на Сейшелы.

Ссыльные якобинцы составили в начале XIX в. заметную часть белого населения Сейшел, которое до этого исчислялось десятками. Французский историк Жорж Ленотр считает, что именно от этих ссыльных и пошла на островах легенда о дофине. Дело в том, что среди них находился Антуан Бонифас, бывший жандарм и тюремный сторож Тампля.

Кстати, само по себе бегство из этой парижской тюрьмы не было столь уж невозможным. В 1798 г. оттуда по фальшивым документам бежал один из ее узников, сэр Сидней Сит, будущий английский адмирал, прославившийся своими сражениями с Наполеоном. И если такое удалось англичанину, почему бы оно не получилось у дофина? Любопытно и другое: спасение Сита одна из легенд приписывает Бонифасу, а удачное бегство сына Бонифаса из Франции в Южную Африку объясняет помощью благодарного английского морского офицера. Но, как бы то ни было, сосланный на Сейшелы Антуан Бонифас был посвящен в тайны главной парижской тюрьмы и вполне мог поведать их другим колонистам и ссыльным.

Бонифас умер в 1805 г., но, когда загадочный Пуаре появился на архипелаге, оставшиеся там якобинцы, считает Ленотр, могли «навязать» тому его роль. Они прозвали его Капе – как основателя династии Капетингов. У Пуаре, как мы помним, был «бурбонский» профиль. Пуаре из тщеславия мог поддержать эту игру, а со временем действительно вообразить, что он дофин.

Так родилась легенда о «Людовике XVII Сейшельском». Но эта лишь одна из версий. И из всех вопросов, которые вызывает фигура фермера из Кап-Терне, самым загадочным остается следующий: если Пьер-Луи Пуаре не был дофином, кем же он был на самом деле?

(По материалам Н. Кривцова)