Заговор против Ришелье. Николай Николаев.100 великих загадок истории Франции.

Николай Николаев.   100 великих загадок истории Франции



Заговор против Ришелье



загрузка...

Аристократическая оппозиция кардиналу Ришелье продолжала существовать до самой его смерти. В 1642 г. серьезной угрозой его власти стал королевский фаворит Анри Куаффье де Рузе, маркиз де Сен-Map, которого он сам представил Людовику. В то время кардинал полагал, что красивый молодой человек, сын маршала Эффиа, сможет, став фаворитом, удовлетворить духовные запросы короля, не представляя угрозы собственным позициям министра.


Сен-Мар в качестве доверенного лица короля сменил некую мадемуазель Отфор, так как Ришелье считал, что она интриговала против него. Однако Сен-Мар обладал политическими амбициями, которые вышли на передний план, когда он окончательно вскружил голову королю. В девятнадцать лет фаворит удостоился должности главного конюшего – отсюда и пошло прозвище «месье Главный», по которому его узнавали при дворе.

Герцог и кардинал Ришелье


Сен-Мар собирался жениться на княгине Марии де Гонзаг, опытной честолюбивой придворной кокетке, которая, однако, поставила ему условие, чтобы он получил титул герцога или коннетабля Франции. Сен-Мар обратился за помощью к Ришелье. «Не забывайте, – холодно заметил кардинал, – что вы лишь простой дворянин, возвышенный милостью короля, и мне непонятно, как вы имели дерзость рассчитывать на такой брак. Если княгиня Мария действительно думает о таком замужестве, она еще более безумна, чем вы».

Не произнеся ни слова, Сен-Мар покинул Ришелье, дав клятву отомстить всемогущему правителю страны. Первый его шаг закончился еще большим унижением. Уступая настойчивой просьбе своего фаворита, Людовик XIII явился на заседание Государственного совета в сопровождении Сен-Мара. Король заявил, что Сен-Мару следует познакомиться с правительственными делами и с этой целью он назначает его членом этого высокого учреждения. На этот раз пришла очередь Ришелье промолчать. Он все же устроил так, что на заседании обсуждались совсем маловажные дела. Оставшись один на один с королем, Ришелье предупредил Людовика об опасности нахождения в Совете несдержанного и болтливого фаворита, который может с легкостью разгласить доверенные ему государственные секреты. Король согласился с этими доводами и как всегда уступил Ришелье.

Хотя Людовик и был увлечен фаворитом, он видел его недостатки и время от времени пенял ему за расточительность и распутный образ жизни. Отношения между королем и Сен-Маром прерывались бурными вспышками гнева. Временами Ришелье приходилось вмешиваться, к немалому раздражению Сен-Мара, который пришел к мысли о том, что его влияние на короля лишь усилится, если кардинал уйдет в отставку. Он умолял Людовика взять на себя ответственность за внешнюю политику Франции и внушал королю, что единственная причина затянувшейся, надоевшей всем войны с Габсбургами – упрямство Ришелье. Теперь, после стольких одержанных побед, продолжал Сен-Мар, можно было бы предложить Мадриду и Вене мир на приемлемых условиях и тем самым положить конец страданиям народа. Сен-Мар осторожно намекал, что Габсбурги тем охотнее пойдут на уступки, чем скорее будет устранен главный виновник войны – ненавистный всем Ришелье.

Месье Главный уверял друзей, что однажды Людовик XIII, посетовав на упрямство и неуступчивость своего министра, сказал: «Хотел бы я, чтобы против него образовалась враждебная партия, такая, какая существовала в свое время против маршала д'Анкра». Сен-Мар принял эти слова короля как руководство к действию.

Фаворит мог рассчитывать на поддержку Гастона Орлеанского и его друзей. Среди них был герцог де Бульонский, сеньор Седана, и Франсуа де Ту, сын знаменитого историка, носившего то же имя, который выполнял роль посредника.

Обсудив ситуацию, заговорщики пришли к выводу, что убить Ришелье – это полдела, важно изменить политический курс. В декабре 1641 г. заговорщики составили проект тайного договора с Испанией. Франция обязывалась разорвать союзные отношения с Соединенными провинциями (Нидерландами), Швецией и германскими протестантами, а также вернуть Испании все захваченные у нее в ходе войны территории. Испания, со своей стороны, обещала Гастону военную помощь, а также возвращение военных приобретений во Франции. Таким образом, речь шла о восстановлении довоенного status quo с очевидными минусами для Франции, лишавшейся своих традиционных и новых союзников. При таких условиях заговорщики уже не могли ограничиться смещением кардинала. Гастон Орлеанский намеревался в случае удачи заговора занять престол, Сен-Мар – место Ришелье.

3 февраля 1642 г. Людовик XIII в сопровождении Ришелье со всем двором отбыл из Фонтенбло в Лангедок. В соответствии с планами летней кампании 1642 г. решающим направлением было избрано пиренейское. Предполагалось овладеть провинцией Руссильон. Король решил лично возглавить армию, которая должна была наступать на этом направлении. Королева Анна Австрийская осталась в Париже, так же как и некоторые другие участники заговора, в том числе и принцесса де Гонзаг. Герцог Бульонский по распоряжению короля отправился в Пьемонт на смену графу д'Аркуру, отозванному во Францию. Гастон и Сен-Мар сопровождали Людовика XIII. Трудно сказать, случайно или по воле министра-кардинала, но участники заговора оказались разобщенными.

Первым попытался дать отбой герцог Бульонский. В беседе с Гастоном Орлеанским он откровенно выразил свои сомнения в способности Испании реально поддержать заговор. «Хотим мы того или нет, монсеньор, но после поражения, нанесенного Австрийскому дому, испанцам не на что больше надеяться. Граф де Гебриан утвердился на столь выгодных позициях, что их [испанцев] дела в Голландии будут обречены, если голландцы захотят хотя бы немного помочь королю». Испания была озабочена теперь исключительно спасением своих нидерландских провинций.

А Сен-Мар тем временем не оставлял попыток получить от короля формальное согласие на устранение кардинала. Он даже признавался, что готов лично убить его, но только с санкции короля. Фаворита поддержал капитан королевских мушкетеров де Тревиль, пользующийся полным доверием Людовика XIII. Король был шокирован. «Но, – писал Людовик канцлеру Сегье, – когда он зашел столь далеко и сказал мне, что пришло время избавиться от моего названного брата, и предложил себя для исполнения, я пришел в ужас и содрогнулся от его злокозненных мыслей».

Так и не добившись письменного согласия короля, Сен-Мар и его друзья решили действовать на свой страх и риск. Убийство Ришелье по сигналу месье Главного намечено было осуществить в Лионе, где король, кардинал и сопровождавшая их многочисленная свита должны были сделать остановку по пути к Руссильону.

17 февраля 1642 г. королевский кортеж прибыл в Лион.

Сен-Map сговорился с де Тревилем, руководившим охраной короля, разместить надежных людей в комнатах, прилегающих к кабинету, в котором ежедневно работали Людовик XIII и первый министр. По сигналу Сен-Мара заговорщики должны были ворваться в кабинет и заколоть кардинала прямо на глазах короля.

Воспользовавшись моментом, когда Людовик XIII остался один, Сен-Мар прошел к нему и вновь завел разговор об устранении кардинала. Их разговор становился все более оживленным. Сен-Мар забыл об осторожности.

Внезапно он остановился на полуслове, увидев широко раскрытые от ужаса глаза Людовика XIII. Оглянувшись, Сен-Мар увидел за своей спиной кардинала. А за ним – капитана его гвардейцев де Бара. Страх и оцепенение охватили Сен-Мара. Наконец месье Главный встал со стула и удалился. Позднее он расскажет сообщникам, ожидавшим совсем рядом сигнала, что был во власти какого-то наваждения, парализовавшего сознание, энергию и волю.

Случай был упущен и больше уже никогда не представится ни Сен-Мару, ни кому-либо другому. После инцидента в Лионе кардинал повысил бдительность и уже нигде, включая королевские покои, не появлялся без надежной охраны.

13 марта 1642 г. Людовик XIII и Ришелье прибыли в Нарбонн, откуда должны были руководить наступательными действиями французской армии на испанский Руссильон.

Воспользовавшись французским наступлением на Каталонию, Сен-Мар усилил нажим на Испанию.

Его тайный агент, виконт де Фонтрай был удостоен аудиенции у самого Филиппа IV, что должно было подчеркнуть значение, которое в Мадриде придают успеху заговора. После завершения всех формальностей Фонтрай отправился в обратный путь, увозя зашитый в камзоле экземпляр подписанного договора, ратифицированного Филиппом IV, и личное послание короля Испании Гастону Орлеанскому.

Однако даже разослать копии договора заговорщикам, находившимся в тот момент в разных местах, оказалось делом весьма нелегким. Повсюду сновали шпионы кардинала, Сен-Мар, например, подозревал аббата Ла Ривьера, доверенного советника Гастона Орлеанского. И не без основания – Ла Ривьер был агентом Ришелье. Пока искали способы пересылки договора, один экземпляр его очутился в руках кардинала!

Остается тайной, каким образом разведка Ришелье добыла текст договора с Испанией. Исследователи три столетия никак не придут к согласию по этому вопросу.

Некоторые историки даже полагают, что заговорщиков мог выдать сам глава испанского правительства, граф Оливарес, в обмен на определенные компенсации со стороны Ришелье.

Так или иначе, к 11 июня Ришелье располагал достаточным числом доказательств, чтобы действовать против заговорщиков. Людовик XIII узнал о заговоре в Нарбонне днем позже. Порядком расстроенный этой новостью, он приказал арестовать Сен-Мара, де Ту и герцога Бульонского. Что касается Гастона Орлеанского, тому было обещано королевское прощение при условии, что он откроет все, что знает. К 7 июля он признал свое соучастие в заговоре, но всю вину за происшедшее возложил на Сен-Мара. Фонтрай успел бежать за границу.

Что же касается герцога Бульонского, то его спасла жена. Герцогиня довела до сведения Ришелье, что, если ее мужа казнят, она сдаст крепость Седан испанцам. Герцог был помилован.

Следствие по делу Сен-Мара шло своим ходом. Главный обвиняемый отрицал намерение убить первого министра. Он настойчиво твердил, что никогда не пошел бы на это без приказа короля. Сен-Мар даже рассказал о своих частых беседах с Людовиком XIII на эту тему. Но, конечно, самое тяжелое обвинение – это тайный сговор с врагом, причем с врагом, находящимся в состоянии войны с Францией. За одно только это полагается смертная казнь.

Ришелье решил провести суд со всеми формальностями, предписанными законом. А это было совсем нелегким делом. Ведь разведка Ришелье добыла лишь копию секретного договора, заключенного заговорщиками с Испанией. Кто мог удостоверить аутентичность этого документа? Здесь Ришелье снова использовал предательство герцогов Орлеанского и Бульонского. Он потребовал и получил от них письменные заявления, подтверждающие соответствие копии оригиналу договора.

Но и это было еще не все. Министр ясно дал понять канцлеру Сегье, руководившему процессом, что ожидает вынесения смертного приговора не только Сен-Мару, но и его другу де Ту, которого считал более умным и, следовательно, более опасным врагом. Между тем не было никаких доказательств прямого участия де Ту в заговоре. Он, правда, ездил по поручению Сен-Мара к герцогу Бульонскому, но еще до того, как заговор окончательно созрел. Герцог Бульонский показал, что его разговоры с де Ту касались лишь плана поездки Гастона Орлеанского в Седан. А брат короля даже засвидетельствовал, что де Ту не раз отговаривал Сен-Мара от организации заговора. Чтобы выполнить приказ кардинала, Сегье и его коллегам не оставалось ничего другого, как сослаться на закон 1477 г., предусматривавший казнь за недонесение о готовящейся государственной измене. Этот закон с тех пор ни разу не применялся, и даже в комиссии, составленной Ришелье, трудно было рассчитывать на то, чтобы собрать большинство голосов в пользу смертного приговора.

Тогда Ришелье предписал организовать провокацию. Сен-Мару было объявлено, что де Ту дает против него показания. А вот если бывший фаворит сам признается во всем, он избежит пытки и смертной казни. После этого Сен-Мар показал, что де Ту было известно об изменнических отношениях с Испанией. На очной ставке с Сен-Маром де Ту признал, что знал о договоре с Мадридом, но только после его заключения. Он добавил, что не говорил об этом в надежде спасти друга, ради которого готов пожертвовать жизнью. Комиссии ничего больше и не требовалось. Правда, несколько судей еще колебались. Если смертный приговор Сен-Мару был вынесен единодушно, то в отношении де Ту голоса разделились. Тогда Сегье, чтобы покончить с нерешительностью некоторых членов комиссии, заявил: «Подумайте, господа, об упреках, которые посыплются на вас, если вы осудите фаворита короля и избавите от наказания вашего собрата, так как он облачен в такую же мантию, как ваша» (де Ту был парламентским советником). Оба обвиняемых были присуждены к обезглавливанию и конфискации имущества. Де Ту был приговорен одиннадцатью судьями из тринадцати, двое отказались послать его на смерть.

В тот же день, 12 сентября 1642 г., они были доставлены в карете на Плас-де-Терра, где при огромном скоплении народа были обезглавлены. Они мужественно приняли смерть, вызвав откровенную симпатию многотысячной толпы, из которой раздавались враждебные кардиналу выкрики и угрозы. «Месье Главный, – писал Ришелье, – встретил смерть с достоинством и неким притворным презрением к ней, он был высокомерен даже на эшафоте… Господин де Ту встретил смерть с куда меньшим спокойствием, продемонстрировав, однако, глубокую набожность и смирение».

По мнению некоторых современников, разделяемому и отдельными историками, протоколы суда были частично искажены по приказу Ришелье: кардиналу важно было уничтожить следы того, что сам Людовик XIII первое время поощрял интриги Сен-Мара против всемогущего министра. Это обвинение никогда не было доказано.

25 октября Ришелье направил королю письмо, в котором пытался преподать ему уроки, вытекающие из «дела Сен-Мара». Он буквально потребовал положить конец фаворитизму как явлению, представляющему серьезную опасность для государства. Король, писал Ришелье, должен управлять, опираясь только на своих министров, полностью доверять им, добиваться исполнения всех принимаемых решений, «время от времени очищать двор от злонамеренных умов… в целях предотвращения зла, которое зачастую ведет к необратимым последствиям (как это было в случае с месье Главным), когда пренебрегают этой опасностью».

Людовик XIII в течение девяти дней не отвечал своему министру, который 5 ноября направил ему новый «меморандум» с новыми, более откровенными упреками в связи с «делом Сен-Мара». Король по-прежнему молчал.

В течение недели государственный секретарь Савиньи ведет по поручению Ришелье безнадежные переговоры с Людовиком XIII. А здоровье кардинала тем временем ухудшалось с каждым днем.

Наконец король сдался и 20 ноября передал Савиньи письмо, адресованное первому министру. Подтвердив свое полное доверие к нему, Людовик XIII обещал удалить от двора месье де Тревиля и еще трех человек, замешанных в заговоре Сен-Мара: Тилладе, Ла Салля и Эссара. Все они были отправлены в ссылку с сохранением, правда, пенсий и званий. Король заверил Ришелье, что будет продолжать войну до тех пор, пока не обеспечит Франции мир на выгодных условиях. Ни одно территориальное приобретение в ходе войны не будет возвращено противнику.

Через четырнадцать дней Ришелье умер…

(По материалам сайта Zagov Perev 2008)

<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 6004


© 2010-2013 Древние кочевые и некочевые народы