Аксель Ферсен и Мария-Антуанетта – благородное сердце. Николай Николаев.100 великих загадок истории Франции.

Николай Николаев.   100 великих загадок истории Франции



Аксель Ферсен и Мария-Антуанетта – благородное сердце



загрузка...

Вечером 16 мая 1770 г., в Версале, двое детей, девочка четырнадцати и толстячок пятнадцати лет, лежали в постели за тяжелыми занавесями. Месье дофин и мадам дофина – будущий Луи XVI и будущая королева Мария-Антуанетта – были уложены в постель в соответствии с дворцовыми правилами.


Луи XV принял рубашку своего внука, а графиня де Шартр, которая станет в один прекрасный день гражданкой «Эгалите» (Равенство), помогла зардевшейся девушке снять ее рубашку. Внезапно занавеси вокруг королевского ложа были раздвинуты, как требовали правила церемониала, и молодые супруги предстали перед всем двором. Придворные приветствовали их низким поклоном.

Наконец они остались одни. Луи-Август едва взглянул на юную блондинку, бледную как полотно… и громко захрапел.

За королевской трапезой Луи-Август так много ел, что дед зашептал ему на ухо:

– Молодому супругу не следует так наедаться на ночь.

Аксель Ферсен


Дофин в ответ засмеялся:

– Почему, я, наоборот, лучше сплю, когда сытно поем.

И он действительно прекрасно спал все ночи, к недоумению супруги. В своем личном дневнике он записал: «Опять ничего». Это «ничего» продолжалось семь лет. Молодая принцесса не нашла ничего лучшего, как погрузиться в вихрь удовольствий и развлечений, правда, сохраняя верность супругу.

В воскресенье, 30 января 1774 г., около полуночи, она возвратилась с бала в Опере. Больше всего ей нравились эти балы – можно было не соблюдать этикет, скрывшись под маской, и веселиться от души. В толпе она заметила молодого иностранца, которого ей представили несколько недель назад.

Она уже встречала его на «балах по понедельникам». Ах, эти карнавалы! Мария подошла к нему и долго разговаривала, он так и не узнал ее. Молодой человек был высок, красив, любезен и не обладал манерами «куртуазного ловеласа». Они беседовали, смеялись, пока Марию-Антуанетту не стали узнавать окружающие, и ей пришлось исчезнуть.

Молодой иностранец, привлекший внимание Марии-Антуанетты, был сыном знатного шведского дворянина и путешествовал по Европе в целях повышения образования. Он был старше дофины только на два месяца, и его звали Аксель Ферсен. Она ему показалась красивой, он ей – привлекательным и только.

Они вновь увиделись через четыре года. Королева узнала его, как только он вошел в салон.

– А, вот и мой старый знакомый!

Аксель увидел Марию-Антуанетту другими глазами. Перед ним была не девочка, а красивая женщина. Луи XVI наконец согласился на операцию, которая прошла успешно, и он стал полноценным супругом – королева ждала первого ребенка. Ее красота расцвела, и Мария-Антуанетта, бесспорно, была самой красивой женщиной двора. Королеве нравилось, когда ей об этом говорили.

Молодую королеву окружали светские щеголи, ветреники, забавные остряки и сплетники. Может, поэтому ее привлекла спокойная грация и достоинство красивого шведа. Однажды она попросила его показать ей военную форму шведского драгуна. Молодой человек подчинился и был принят по этому поводу в личных апартаментах королевы. Как рассказывал один из участников этого приема, королева очень внимательно рассматривала голубой камзол, поверх которого одевалась белая туника, замшевые лосины, черный кивер с желто-голубым султаном. Она разглядывала и восхищалась. Может, Мария-Антуанетта еще и не любила его, но проявляла явный интерес. Что до Акселя, то он был влюблен, и так сильно, что предпочел сбежать, записавшись в экспедицию в Америку.

Окружение королевы, привыкшее к легким нравам придворной жизни, было удивлено:

– Как, месье, вы уезжаете, не насладившись вполне своей победой?

– Я не одерживал никаких побед и никого не бросаю, – возмущался честный юноша, – я уезжаю, не совершив ничего, о чем бы сожалел впоследствии.

Только узнав о его возможном отъезде, Мария-Антуанетта поняла, что имеет «склонность» к этому молодому человеку. И когда он явился просить отставки, она не могла отвести от него полных слез глаз.

Но отъезд не состоялся. После длительного ожидания погоды в Гавре экспедиция была отменена, и Ферсен был вынужден вернуться в Версаль. Хотя он и не просил никакого места, благодаря хлопотам королевы он был назначен полковником на замену в королевский полк. В окружении королевы было много завистливых людей, и они стали находить его поведение «менее сдержанным», а Аксель написал отцу:

– Ее доброта ко мне и назначение полковником задели всех молодых придворных.

Когда королева приезжала в Трианон, она приглашала Акселя на камерные вечера. В один из таких вечеров королева спела куплеты, которые будут использованы в опере «Дидона», в них говорилось, что «его присутствие при дворе вдохновляет ее».

Двадцать шесть лет спустя, после посещения представления «Дидоны» в Стокгольмской опере, Аксель напишет:

– Сколько воспоминаний и сожалений о потерянном счастье нахлынуло на меня на этом спектакле!

Чтобы более не компрометировать королеву своим присутствием, Аксель вновь стал хлопотать о своей отправке в Америку. В марте 1780 г.он был назначен помощником к генералу де Рошамбо и отправился в Брест, а оттуда отплыл в Америку на корабле «Язон», оснащенном шестьюдесятью четырьмя пушками. Они вновь встретились только через три года.

Однажды королева музицировала на арфе в «золотом салоне». Постучали в дверь и доложили о посетителе. Вошел Аксель Ферсен. Он очень изменился за эти годы. Уезжал в Америку «красивым, как ангел», теперь же постарел на десять лет. Мария-Антуанетта прервала игру и протянула ему руку для поцелуя. Аксель был очарован ее красотой: все, кто видел королеву, восхищались ее стройной фигурой, плавной походкой и в особенности ее ослепительной кожей, столь белой, столь прозрачной и нежной, что рисовавшая ее портрет художница мадам Биже-Лебрен жаловалась, что не может передать этот цвет.

Мария-Антуанетта, казалось, вновь обрела свою «склонность». Что было между ними? Аксель признавался в письме к сестре, что «королева любит его по-настоящему», и он любит ее всей душой и чувствует ужасную неловкость, оставаясь с ней наедине.

На следующий год он приехал в Версаль вместе с королем Швеции, который путешествовал под именем графа де Гада. Они пробыли при дворе шесть недель. Мария-Антуанетта была счастлива. Когда она смотрела на Акселя, ее лицо начинало светиться. «Склонность» превращалась в страсть. Но за праздниками и балами Мария-Антуанетта не забывала, что Аксель беден, и старалась устроить его дела. И перед отъездом в Швецию Аксель получил в подарок патент на Королевский шведский полк и двадцать тысяч ливров ренты, как будущий командир полка.

С дороги он писал множество писем таинственной Жозефине, которой была королева Франции.

В последние годы перед мучительной смертью Марии-Антуанетты на эшафоте им редко удавалось встретиться. Шведский полк квартировал в Валансьене, потом Аксель вернулся в Швецию, чтобы участвовать в войне против России.

Однажды Луи XVI вернулся с охоты сильно расстроенный. На расспросы королевы он ответил, что ему передали письма, полные ужасных обвинений в адрес Акселя и Марии-Антуанетты.

– Они хотят отнять у нас единственного друга, на которого мы могли рассчитывать в трудную минуту, – вздыхала королева и предложила королю не принимать больше шведа по его возвращении во Францию.

Король воспротивился, и Аксель Ферсен, вернувшись во Францию, приезжал три или четыре раза верхом в Трианон и беседовал с Марией-Антуанеттой, прогуливаясь по парку по нескольку минут. Это все, что она могла себе позволить днем, обязанности королевы и осторожность большего не позволяли.

Только ночью они могли встретиться наедине. В те две ужасные ночи в октябре 1789 г., когда взбунтовавшиеся парижане осаждали Версаль, он не покинул ту, кто составляла счастье всей его жизни. Провел ли он их в покоях королевы? Утверждают, что – да! Когда королевская семья переехала в Тюильри, он мог проникать во дворец через потайную неохраняемую дверь. Двадцать седьмого декабря Аксель пишет своей сестре: «Наконец-то я провел целый день с ней, представь мое счастье!»

Позднее, десятого апреля, когда уже звучали глухие раскаты революции, он написал: «Я бываю счастлив, только когда мне удается увидеться наедине с моим “другом”, этой бедной женщиной, которой угрожает смерть; это ангел обладает смелостью, выдержкой и хрупкостью. Мы никогда не любили друг друга столь сильно».

С какой страстью и самоотверженностью пытался он спасти от смерти ту, в ком была вся его жизнь! Акселю было поручено осуществить план побега, который окончился столь трагически в Варенне.

По плану, который он столь скрупулезно подготовил, королевские дети должны были первыми покинуть дворец.

Вечером 20 июня 1791 г. Мария-Антуанетта разбудила детей и фрейлину. Ей удалось, не привлекая внимания национальных гвардейцев, вывести их во двор. Аксель их уже ждал, переодевшись кучером. Прячась в тени карет придворных, прибывших, чтобы присутствовать на церемонии отхода ко сну короля, беглецам удалось добраться до кареты, купленной по случаю Ферсеном. Мадам де Турзелль и дети сели в карету. Аксель взобрался на место возницы, широким жестом хлестнул лошадей и медленно вывел карету со двора. Королева с тревогой смотрела им вслед. Покружив по кварталу, карета должна была ждать остальных беглецов на углу улицы Эшель. Чуть позже король и королева без помех вышли из дворца. До заставы Сен-Мартен они добрались в час тридцать ночи, здесь их ждала знаменитая «берлина», тяжелая дорожная карета. Ферсен ловко управлял каретой с железными колесами, и через час они уже были на почтовой станции Бонди. Аксель слез с места возницы, ибо король был категорически против, чтобы офицер ехал с ними дальше.

Может быть, он считал для себя невозможным находиться под защитой того, кого считали любовником его жены. Королева еле сдержала слезы, когда Аксель открыл дверцу кареты и поклонился ей:

– Прощайте, мадам Корф!

Это было имя, под которым бежала королевская чета.

Быстро поменяли лошадей, и вот уже Аксель глядит вслед удаляющейся карете, грохот железных колес замирает в ночи. Ферсен смотрит на часы – беглецы отстают на два часа от намеченного графика действий.

Только 23 июня, прибыв в Арлон, Ферсен узнал о катастрофе, о том, что король был узнан и возвращен с королевой в Париж. «Все потеряно, – пишет он своему отцу, – я в отчаянии!»

Мария-Антуанетта знала, как жестоко будет страдать любящий ее человек, находясь вдали от нее. В ту ужасную ночь в Варенне, когда 10 000 крестьян осаждали бакалейную лавку, где умирала старая монархия, она все спрашивала:

– Как вы думаете, месье Ферсену удалось спастись?

Едва вернувшись в Тюильри, 29 июня, королева написала ему: «Я еще существую. Как я о вас волновалась и как сожалею о тех страданиях, что вы перенесли, не имея о нас никаких сведений. С нас не сводят глаз ни днем, ни ночью, но мне это все равно. Прощайте. Я не могу больше писать…»

Почти не сохранилось писем королевы к Ферсену, большинство было уничтожено. Одно из чудом сохранившихся свидетельствует о горячих чувствах Марии-Антуанетты к «дорогому Риньону», как она называла Ферсена: «Я хочу сказать, что люблю вас и только об этом и думаю… Сообщите мне, кому я могу пересылать письма для вас, ибо не могу жить без них. Прощайте, самый любимый и самый любящий из людей. Я вас обнимаю от всего сердца».

Несчастная женщина тем более не находила себе места, потому что месяцами не имела никаких вестей от Ферсена. Она просит их общего знакомого: «Если будете ему писать, скажите, что ни расстояния, ни страны не могут разлучить сердца; я убеждаюсь в этом каждый день».

Отчаянное положение усилило ее чувства. Она отправляет тому же знакомому два кольца. На внешней стороне каждого были выгравированы три лилии, на внутренней стороне – надпись: «Трус, кто их бросит». Она писала: «То кольцо, что завернуто в бумагу для него, пусть сохранит его, оно как раз его размера, я носила его на руке два дня, прежде чем отправить. Сообщите ему, что это от меня. Я не знаю, где он, это ужасное мученье не иметь никаких известий и даже не знать, где находятся любимые нами люди».

Аксель не покинул Марию-Антуанетту. Он развил бурную деятельность, отправился в Вену, потом по всей Европе собирая коалицию для освобождения пленников Тюильри. Ему это не удалось – слишком разные интересы столкнулись. Тогда он готовит новый побег и, чтобы получить согласие на этот план, решается сам приехать в Париж. Он приехал – 13 февраля 1792 г. Это было безумие. Он – иностранец, раньше был отдан приказ об его аресте, но он рисковал своей жизнью для того, чтобы вырвать Марию-Антуанетту у ее жестокой судьбы. С поддельными документами, под видом курьера, он пробрался в Париж. Никем не замеченный, он проникает во дворец через знакомую ему потайную дверь и не покидает покоев королевы до вечера следующего дня. «К счастью, она живет все в тех же комнатах», – пишет он в своем дневнике.

В шесть часов вечера Ферсен встречается с королем. Почему эта задержка на целые сутки? Скрыла ли королева от мужа присутствие Акселя, чтобы побыть с ним наедине?

Король отказался от побега, не желая повторять историю, случившуюся в Варенне. «Действительно, много раз обещав остаться, он стал щепетилен и отказался бежать, так как он честный человек», – писал Аксель. В девять тридцать Аксель покидает Марию-Антуанетту и незаметно выскальзывает из Тюильри.

Он больше никогда не увидит Марию-Антуанетту. Никогда!

Не в силах помочь, Аксель отправился в Брюссель и оттуда проследил ее путь в бездну. Надо перечесть письма королевы, полные криков отчаяния, чтобы понять страдания Акселя. Дворец Тюильри превратился в обломки корабля, разбитого революционной бурей. Мария-Антуанетта жила там в тоске и тревоге, прислушиваясь к зловещему шуму за стенами замка, желая иногда мгновенной смерти, чтобы прекратить эту пытку ожидания конца. «Я еще жива, но это просто чудо», – пишет она 20 июня.

23 июня: «Ваш друг в огромной опасности…»

26 июня: «Сообщите всем, кто близок королю, чтобы они поостереглись, времени почти нет…»

3 июля: «Наше положение ужасно. Сможем ли мы вновь увидеться в спокойной обстановке?»

24 июля: «Жизнь короля и королевы в огромной опасности, толпа убийц у стен дворца растет с каждым часом…»

Больше она не писала, или не смогла отправить письма, или их перехватили. Через пятнадцать дней парижский люд захватил дворец, и Мария-Антуанетта была заточена в башне Тампля. Аксель только по газетам мог следить за ее соскальзыванием в пропасть. «Я себя упрекаю за то, что дышу, – писал он сестре, – когда я думаю, что она заточена в этой ужасной тюрьме, у меня разрывается сердце».

Знал ли он о том, что шевалье де Ружвиль, последний возлюбленный королевы, попытался устроить ей побег и даже вывел ее во двор тюрьмы, но тут подкупленные им стражники передумали и задержали ее. Четырнадцатого октября, накануне начала суда над королевой, Аксель писал в своем дневнике: «Хотя нет никаких доказательств вины этой несчастной принцессы, этим злодеям нечем кичиться, они осуждают на основании расплывчатых заявлений и по подозрению. Нет… не будем обольщаться! Покоримся воле небес, ее гибель предрешена».

В этот вечер в опере играли «Армиду» Глюка. Сколько раз в замке Трианон пела эту арию Мария-Антуанетта, аккомпанируя себе на клавесине:

– Ах, если б мне была дарована свобода!

Узнав о казни, Ферсен был в отчаянии. Через четыре месяца он получил печатку, сделанную для него Марией-Антуанеттой. На ней был изображен летящий голубь, а сверху надпись: «Все пути ведут меня к тебе».

Пройдет семнадцать лет, а он все будет вспоминать о ней, все семнадцать лет до дня 20 июня 1810 г., когда он будет растерзан толпой в Стокгольме. Как лидер шведской аристократии, он был обвинен в причастности к гибели юного принца-наследника. Целый час озверевшая толпа жестоко его избивала, ему оторвали уши, превратили лицо в кровавое месиво. «Все пути ведут к тебе…» Чтобы воссоединиться с возлюбленной королевой на небе, он принял еще более мученическую смерть, чем она.


<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 5226


© 2010-2013 Древние кочевые и некочевые народы