Культурная жизнь в XVI-XVII вв.

загрузка...

Об албанской культуре доосманского периода известно очень мало: накатывавшиеся на страну весь XV в. одна за другой волны османского нашествия уничтожили почти все ее вещественные следы. Однако немногие сохранившиеся памятники и дошедшие до нас свидетельства позволяют утверждать, что в XIII—XIV вв. Албания, особенно ее приморские города, по уровню культурного развития не отставала от остальной средневековой Европы.

В результате османского завоевания Албания оказалась изолированной от Европы, которая переживала расцвет Возрождения, и лишенной большей части своего культурного достояния. Огромный ущерб понесла материальная культура албанского народа, создававшаяся трудом ряда поколений. В огне османского нашествия гибли не только люди, но и рукописи, библиотеки, города. Были стерты с лица земли Дривасто, Даньо, Сарда. На месте этих и других средневековых албанских городов остались сейчас лишь деревни и заросшие травой и кустарниками развалины. Такие важные экономические и культурные центры, как Шкодра и Дуррес, надолго превратились в небольшие селения. Были разрушены многие монастыри, являвшиеся в доосманской Албании очагами образованности. Тысячи албанцев, спасаясь от завоевателей, переселились в соседние страны, главным образом в Италию.

На Западе обосновались и некоторые представители албанской интеллигенции. Получив, как правило, образование в старинных европейских университетах и приобщившись к культуре Возрождения, эти албанские гуманисты в конце XV — начале XVI в. оставили нам свои труды, написанные на средневековой латыни. Их произведения — стихотворные и прозаические — положили начало албанской литературе. Албанских гуманистов, как и других представителей этого течения — хороших знатоков греко-римской древности, — интересовал широкий круг философских, литературных, исторических и моральных тем. Вместе с тем всех албанских ученых и литераторов, нашедших убежище на Западе, волновала (пережитая некоторыми из них лично) героическая эпопея сопротивления албанцев османскому нашествию. Летописцем этой борьбы стал ее непосредственный участник, первый албанский историк Марин Барлети (ок. 1450—ок. 1512).

Католический священник Барлети был свидетелем двух осад турками его родного города Шкодры — в 1474 и 1478 гг. Во время второй осады священник с оружием в руках сражался в рядах защитников города. Оборона североалбанской твердыни продолжалась целый год и только весной 1479 г. гарнизон Шкодры на определенных условиях капитулировал. Барлети вместе с другими горожанами покинул город и нашел убежище в Венеции. Во время пребывания в Венеции и Риме будущий историк завершил свое образование и познакомился с культурными и научными течениями того периода. В 1504 г. Барлети опубликовал книгу «Об осаде Шкодры». Автор строит рассказ не только на записях, которые он вел во время осады, но и на показаниях различных очевидцев, на исторических хрониках. В строгое повествование вплетаются диалоги и речи, которые автор вложил в уста участников событий. В результате труд Барлети не только дает исторически достоверную картину последнего, трагического (уже после смерти Скандербега) этапа борьбы против османского вторжения, но и раскрывает внутренний мир, представления и ощущения албанцев периода XV — начала XVI в.

Огромную, подлинно европейскую известность принесла албанскому историку его книга «История жизни и деяний Скандербега, князя эпиротов», опубликованная между 1508 и 1510 г. в Риме. В отличие от первой книги об осаде Шкодры, в основе которой лежали собственные воспоминания автора, вторая книга, посвященная национальному герою Албании, содержит главным образом рассказы живых еще сподвижников Скандербега, а также предания и легенды. «Историю» пронизывают идеи патриотизма и свободолюбия. Главный герой книги характеризуется как «освободитель», «мститель свободы», «защитник свободы». Мощный размах освободительной борьбы против иноземных захватчиков автор объясняет тем, что дух свободолюбия и горячей любви к отчизне глубоко укоренился в широких массах албанского народа.

«Не я вам принес свободу, но я нашел ее среди вас..., не я принес вам оружие, но я нашел вас вооруженными», — говорит Скандербег у Барлети, обращаясь к жителям только что освобожденной Круи. Приводимые историком речи Скандербега подчеркивают справедливый характер дела, которое защищает албанский народ и его признанный руководитель. Выступая на собрании албанских князей в Леже, Скандербег заявляет, что он не будет говорить с теми, «кто отрицает справедливые войны». Враги албанцев — турки-османы — называются им «варварами», а их повелитель — султан — «тираном».

Для албанского историка, усвоившего гуманистические идеи Возрождения, личность Скандербега имела общечеловеческое значение. Для гуманистов, как известно, была характерна вера в безграничные возможности человека; примером для всех людей в этом отношении могли служить бесстрашные и просвещенные герои. Образ такого героя, сравнимый, пожалуй, только с образами периода античности, создал в своей биографии Скандербега Барлети. В его изображении албанский полководец — человек необыкновенной смелости, непревзойденной физической и духовной силы, страшный в бою. Нападение Скандербега на лагерь врага уподобляется низвергающемуся с гор потоку, сметающему все на своем пути. После битвы албанский вождь совсем другой, он великодушен, спокоен, скромен, трезв в своих расчетах. Автор подчеркивает образованность своего героя — речи Скандербега наполнены примерами и сравнениями из античной истории. Сам биограф, глубокий знаток и почитатель античности, придавая, как и другие гуманисты, большое значение красоте и возвышенности своего стиля, берет целые фрагменты из трудов древних писателей, особенно римского историка Тита Ливия, приспособляя их к теме повествования.

Сочинение Барлети имело в позднесредневековой Европе большую читательскую аудиторию. Только в XVI в. оно трижды переиздавалось на латыни, а кроме того, публиковалось в переводах и переложениях на итальянском, испанском, португальском, немецком, английском, французском и польском языках. На основе переложения книги Барлети на польский была сложена древнерусская «Повесть о Скандербеге княжати Албанском», распространявшаяся в рукописных списках¹. Огромная популярность труда албанского гуманиста объяснялась не только его художественными достоинствами. Реальная угроза османского нашествия нависла в то время над многими европейскими странами, поэтому история успешной борьбы албанского князя против турецких султанов была политически весьма актуальной.

Созданный Барлети идеальный образ Скандербега, храброго полководца и мудрого политика, лег в основу научной и художественной трактовки этого образа через несколько столетий писателями албанского национального Возрождения. Современные албанские историки, отмечая недостатки труда Барлети: панегирический характер биографии Скандербега, хронологические неточности и преувеличения, в частности в том, что касается потерь турок в сражениях, рассматривают его в целом как важный и ценный источник по истории сопротивления албанцев и других народов Юго-Восточной Европы османскому нашествию в XV в.

М. Барлети и другие албанские гуманисты писали, как отмечалось выше, на латыни. Большим препятствием для развития албанской литературы и культуры было отсутствие национального алфавита. Впрочем, письменность на албанском языке с использованием латинского алфавита существовала еще до османского завоевания Албании. Но ни одно албанское произведение доосманской эпохи, к сожалению, не дошло до нас. В тяжелые времена османского ига, когда албанскому народу угрожала опасность ассимиляции, сохранение и развитие письменной албанской традиции имело огромное значение. Живой огонь албанского языка и культуры не угас. Немалая заслуга в этом принадлежит североалбанским духовным писателям XVI—XVII вв., которые создавали свои сочинения на албанском языке с употреблением латинской азбуки. В 1555 г. увидела свет, по-видимому в одной из типографий Венецианской Далмации, первая печатная книга на албанском языке — «Служебник». Около 200 страниц ее текста составляли большие отрывки из Евангелия, части катехизиса, тексты молитв. То, что автор «Служебника» — сельский священник Гьон Бузуку — включил в его текст переведенную им католическую мессу, говорит об использовании им в богослужении албанского языка. В переводе латинских молитв на албанский язык Бузуку видел способ спасти его от забвения и гибели. Патриотические чувства албанского священника нашли отражение в его словах о том, что труд перевода религиозных текстов на албанский язык был предпринят им «из любви к народу нашему», а также в его молитве о спасении народа Албании от чумы. Забота о сохранении родного языка как драгоценного достояния народа являлась общей для албанских писателей XVII в., вышедших из духовного сословия Северной Албании.

XVII столетие — это разгар кампании Порты по исламизации албанского населения. Для того чтобы сохранить свою паству в Северной Албании, римская курия использовала здесь на высших церковных должностях албанцев, хорошо знавших местные условия, язык, нравы и обычаи населения. Эти албанские епископы, как правило, люди высокообразованные и патриотически мыслящие, усердно служили делу католицизма и не менее усердно — албанской культуре. Нередко они занимались и политической деятельностью, передавая Ватикану и европейским державам обращения албанцев о помощи в освобождении их родины от ига османов. Церковная и культурно-просветительская деятельность католического духовенства в Северной Албании протекала в трудных условиях: турки относились к нему враждебно, видя в нем агентуру католических держав, с которыми они в XVI—XVII вв. часто воевали. Живя постоянно в Албании, католические прелаты-албанцы посещали Италию для научных занятий и публикации своих трудов. Значительное место в истории албанской культуры принадлежит произведениям трех епископов — П. Буди, Ф. Барди, П. Богдани.

Пьетер Буди (1566—1623) был автором трех книг, включавших переводы с латинского на албанский основ и правил католического церковного ритуала, которые должны были помочь албанскому духовенству в борьбе против усиливавшегося наступления ислама. Помимо переводных, книги Буди содержат и оригинальные прозаические тексты. В обширных предисловиях, а также в письме к албанскому духовенству писатель рассуждает о сложностях религиозной пропаганды в стране, покоренной турками, порицает тех образованных албанцев, которые пренебрегают родным языком и пишут на чужих. В книгах Буди встречаются и стихи — большей частью переводы и переложения латинской и итальянской духовной поэзии. По форме это традиционный для албанской народной поэзии восьмисложный стих, по содержанию — размышления на философские и нравственные темы. Так, поэт размышляет о бренности земного бытия и о смерти, всех уравнивающей:

Где эти старики седые,
Что были сердцем благородны,
И где герои молодые,
Что быстрой молнии подобны?

Пришла к ним смерть и просвистела
Своим безжалостным булатом,
И, выбирая, не глядела,
Кто бедным был, а кто богатым².

Свои албанские произведения П. Буди писал на основе латинского алфавита, добавив к нему несколько букв специально для передачи некоторых звуков албанского языка. Алфавит этот употреблялся и после него в Северной Албании вплоть до начала XIX в.

Франг Барди (1606—1643) — блестяще образованный представитель албанской аристократической семьи, был епископом североалбанской области Задрима, подробное описание которой он дал в своем донесении римским церковным властям. Барди плодотворно занимался албанской историей и филологией. Его главный научный труд «Латино-эпиротский словарь» был опубликован в Риме в 1635 г. Этот первый в истории науки албанский словарь, куда вошло около 5000 слов, содержал в приложении фольклорный сборник из 113 пословиц, а также названия некоторых албанских городов и крепостей с историческими комментариями. Говоря в предисловии о мотивах, побудивших его написать свой труд, автор выдвигал на первый план желание «помочь нашему языку, который портится и искажается» Из патриотических чувств Барди создал также труд о Скандербеге, опубликованный в 1636 г. в Венеции на латинском языке. Сочинение это носило полемический характер: автор спорил со славянским писателем Т. Марнавити, который доказывал боснийское происхождение национального героя Албании. Барди опровергал эти утверждения, опираясь не только на исторические труды, но и на современный ему албанский фольклор, в котором Скандербегу принадлежало первостепенное место. Албанцы, писал Барди, во время праздничных трапез говорят и поют о незабываемых деяниях своих выдающихся мужей. И когда в этих рассказах речь заходит о «драконе Албании», то имеется в виду именно герой Скандербег.

Позднее всех по времени из этих албанских писателей-священнослужителей творил Пьетер Богдани (1625—1689), получивший высшее образование и титул доктора теологии и философии в Риме. С 1656 по 1677 г., т. е. 21 год, П. Богдани служил епископом Шкодры, а затем до конца жизни архиепископом Скопье. Это был период, когда турки, ведя почти непрерывные войны с Венецией и Австрией, усилили преследования христианского населения Балкан. Церковная деятельность П. Богдани проходила в условиях опасностей и преследований. Он не мог больше оставаться в Шкодре и вынужден был скрываться по горным деревням, одно время даже жил в пещере. Путешествуя пешком в бедной одежде по своим албанским приходам, епископ не только выполнял свои церковные обязанности, но и собирал материал о различных местностях и устанавливал связи с их населением на предмет подготовки общего выступления против турок.

В 1685 г., во время пребывания в Италии, П. Богдани опубликовал в Падуе на албанском языке с параллельным латинским текстом свой труд «Отряд пророков». В этом произведении, подчиненном задачам католической пропаганды, содержатся пространные комментарии к библейским текстам; особенное внимание уделяется мифу о сотворении мира и пророчествам. Книга не лишена определенных просветительных элементов. Автор рассказывает о некоторых явлениях природы в духе естественнонаучных представлений того времени, приводит сведения из истории и быта албанцев. Само использование албанского языка для богословского труда преследовало просветительские и патриотические цели. «Албания, — писал автор, — испытывает огромную нужду в книгах на своем языке, вовсе их не имеет, и так как народ находится среди турок, греков и славян, язык его непрерывно портится». Богдани столкнулся с большими трудностями при передаче сложной системы богословских воззрений на слабо разработанном литературном албанском языке, о чем он весьма эмоционально делится с читателем в предисловии к своему труду. «Прошу тебя, мой мудрый читатель, — писал автор, — простить, если встретишь словечко, которое тебе будет резать ухо. Ведь не бывает ни солнца без тени, ни луны без тумана на лице. Но взгляни, кто нас завоевал, в чьей земле мы находимся, и вздохни сердцем!»

Староалбанская литература XVI—XVII вв. является общим культурным достоянием албанского народа. Однако в первые века османского господства воздействие староалбанских писателей — католических священников — было локально ограничено Северной Албанией. Как уже говорилось, установление османского владычества усилило региональные различия в стране. В административном плане она была разделена между турецкими санджаками, в культурном плане на две зоны: Северную и Южную Албанию, которые зависели соответственно от католической и православной церквей, находившихся в состоянии ожесточенной вражды. В подходе центра католичества — Рима — и центра православия — Константинополя — к «албанизации» церковной культуры существовали большие различия. Для того чтобы успешно противостоять наступлению ислама, «святой престол» поощрял применение албанского языка в религиозно-дидактической литературе. Кроме того, в Риме в 1576 г. была учреждена так называемая греческая коллегия, специально готовившая священников для католической пропаганды на Балканах. Среди ее учащихся было немало албанцев. В самой Албании, а точнее в северной ее части, в XVII в. действовало несколько францисканских монастырей, при которых существовали церковные школы. Так, при монастыре в Блиниште с 1639 г. функционировала школа с 50 учениками, где преподавание велось на албанском языке. Константинопольская же патриархия, сотрудничавшая с Портой и ее волей получившая власть над всем православным населением Балкан, отстаивала монополию греческого языка в богослужении и образовании. Тем не менее самобытная струя в культуре проявилась в XVI в. и в Южной Албании в церковных фресках живописца Онуфрия.

На юге страны среди сохранившихся памятников доосманской эпохи имеется несколько церквей византийской архитектуры. Самые древние из них относятся к XI в. Сохранилось также много фресок и икон XIII—XIV столетий. Это материальные свидетельства того высокого уровня, которого достигли архитектура и живопись в Албании перед османским завоеванием. После утверждения господства завоевателей в Албании строительство здесь резко сократилось. Турки запрещали возведение новых зданий христианского культа. Удавалось строить лишь небольшие церкви, да и то в глухих местах. Возводились они, как правило, в форме базилики и напоминали здания гражданской архитектуры. Купола в церквах послевизантийской архитектуры отсутствовали, поэтому живописцы старались полностью использовать для росписей стены. Фресковая живопись, не требовавшая значительных расходов и простая для восприятия, приобрела особое значение.

Выдающимся мастером фресковой живописи был уроженец Берата (по другим сведениям, Эльбасана) Онуфрий. Он расписал несколько церквей в Центральной Албании и Греции. Хорошо сохранились фрески Онуфрия в деревенских церквах Шельцана и Валеша (округ Эльбасан). В его изображениях святых и пророков ощущаются, разумеется в обобщенном виде, духовные черты людей, исповедующих высокие нравственные идеалы. В утонченном облике Богоматери видятся прекрасные и скорбные лица простых албанских женщин. Идеал народного вождя, способного повести людей на праведный бой, воплощен в облике царя Давида (Шельцан). Суровый царь-пророк внешне чем-то напоминает старого и мудрого албанца-пастуха. По стилю исполнения, цветовому звучанию, воплощению гуманистических идеалов Возрождения фрески Онуфрия относятся к числу значительных творений искусства, далеко выходящих за национальные рамки. У Онуфрия имелось много учеников, наиболее талантливым из которых был сын Никола (его росписи от 1578 г. сохранились в церкви св. Марии Влахерны в Берате).


Пророк Давид. Фреска Онуфрия из Неокастры. Церковь Святителя Николая в селе Шельцан. Середина XVI в.


Богоматерь. Фреска Онуфрия из Неокастры

И староалбанская литература, и фрески Онуфрия — это яркие явления в албанской культуре XVI—XVII вв. Но в целом культурная жизнь Албании в эти века развита слабо. Оживление ее после удара, нанесенного османским завоеванием, началось лишь в XVIII столетии.

---

¹ Она была опубликована в 1957 г. в серии "Литературные памятники".
² Перевод Д. Самойлова.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 5232