загрузка...

Оживление экономической жизни в албанских землях в XVIII в., значительное развитие торговли и ремесла связано с возрождением городов. Образ жизни горожан, их культурный уровень наиболее полно отражали тот своеобразный тип культуры, который складывался после османского завоевания в покоренных балканских странах, особенно в центральных зонах полуострова. Внешний облик городов приобрел «восточные» черты: мечети с их характерными округлыми силуэтами, стройные минареты рядом с ними, башни с часами, крутые арки мостов. Еще в начале XVI в. в Тиране была построена мечеть, славившаяся своей красотой (она была разрушена в период национально-освободительной борьбы 1939—1944 гг.). Мечеть имела портик с коринфскими капителями, ее стены внутри украшал изящный цветочный орнамент в розовых тонах. Стеновые росписи имели и две старинные мечети Эльбасана, также построенные в XVI в. Большую художественную ценность представляет возведенная в XVIII в. мечеть «Плюмби» в Шкодре с закрытым портиком и множеством маленьких куполов. Мечеть Этхем-бея в Тиране выделяется изяществом, устремленным ввысь минаретом и интерьером, настенная и потолочная роспись которого отличается большим вкусом.

Центром деловой жизни города той эпохи был торгово-ремесленный квартал, где сосредоточивались лавки-мастерские ремесленников, которые сами и продавали свою продукцию, а также кофейни и харчевни — место времяпрепровождения мужчин всех социальных рангов. Жилая застройка делилась на кварталы, в каждом из которых жили представители определенной конфессии, ибо религиозная, а не национальная принадлежность определяла положение человека в обществе, его право заниматься той или иной ремесленной деятельностью.

Жилые дома располагались обычно внутри закрытых дворов. Примерно с XVI в. начал складываться тип дома, характерный для городов центральной части Балканского полуострова, западных областей полуострова Малая Азия и некоторых островов Эгейского моря. Главная примета такого дома — закрытый балкон-эркер верхнего этажа, выступающий за стены дома. Обычно нижний этаж, использовавшийся как хозяйственное помещение, складывали из камня, а второй был дощатым или же представлял собой рамную конструкцию, заполненную различными материалами. На второй этаж вела внутренняя лестница. Там располагалась парадная комната. В богатых домах потолки, внутренние перегородки и дверцы стенных шкафов отделывали резным деревом, диваны и полы покрывали коврами, расставляли медную утварь, украшенную тонким орнаментом: жаровни для обогрева комнат, кувшины, огромные подносы для подачи пищи.

«Восточная» мода преобразила одежду горожан (не только мусульман, но и некоторых из христиан): женщины и мужчины стали носить шальвары очень широкого покроя, традиционная изящная многоцветная вышивка дополнялась новым для албанцев золотым шитьем. Аристократы носили верхнюю одежду из темного сукна или бархата, покрытую крупным золотошвейным узором, такие же жилеты и ноговицы.


Церковь Святителя Николая в Воскопое. XVIII в.


Мечеть Этхем-бея и часовая башня в Тиране

Формирование этого типа городской культуры связано отнюдь не только с исламизацией местного населения, но и в значительной мере с понятиями, суждениями, оценками, модами, которые распространялись из столицы империи Стамбула и других культурных центров, охватывали социальную верхушку общества независимо от ее национальной принадлежности, проникали в сознание широких масс, становясь привычной традицией.

Важнейшим центром мусульманской культуры в Албании стал Берат — старинный город на юге страны. Посетивший Берат в 1670 г. известный турецкий путешественник Эвлия Челеби нашел здесь пять медресе, много красивых мечетей, общественных и частных бань. По рассказу Челеби, местные поэты и ученые собирались и вели беседы в кофейнях на берегу реки.

Появившиеся среди образованных албанцев-мусульман поэты первоначально писали на турецком, арабском или персидском языках. Однако мало кто из албанцев хорошо знал эти языки, и поэты-мусульмане в начале XVIII в. стали писать и на родном языке, используя арабскую графику. Так возникла литература «бейтеджи» (тур.— «стихотворец»), распространявшаяся в рукописных списках. Бейтеджи пользовались стихотворной формой албанской поэзии, но широкое использование ими турецкой и арабской лексики затрудняло восприятие их стихов. Помимо Берата это направление албанской литературы развивалось также в Эльбасане и Шкодре.

Наиболее известным из поэтов-бейтеджи был Хасан Зюко Камбери из местечка Старья (Южная Албания), живший во второй половине XVIII в. и принадлежавший, по-видимому, к сословию военных ленников. Он первым написал на албанском языке «Мевлюд» (жизнеописание Магомета), а также около 60 стихотворений на религиозные, любовные и социальные темы. Стихи его широко распространялись в народе, в устной и письменной форме вплоть до начала XX в. Популярность поэзии Камбери объяснялась сравнительно чистым албанским языком, не перегруженным турецкими и арабскими заимствованиями, живостью поэтической формы, близостью тематики к народной жизни. Так, в стихотворении «Брачная ночь» он осуждает обычай выдачи девушек замуж без их согласия. В другом стихотворении поэт критикует современное ему общество, в котором масса бедняков вынуждена восемь месяцев в году питаться одной мучной похлебкой.

Камбери использовал и жанр политической сатиры. В стихотворении «Деньги» он направляет стрелы своей сатиры против высших должностных лиц Османской империи, включая самого султана. По словам стихотворца, ради денег они готовы объявить войну и продать свою душу дьяволу. Не щадит поэт и мусульманских судей: «Кади (судье) покажешь деньги, он вывернет шариат наизнанку. За деньги продаст отца. Знает цену деньгам!»


Молельный дом мусульманской секты хельветов в городе Берате


Улица в городе Гирокастре. 1960. Фото Г.А. Аргиропуло


Мечеть Мурадие в городе Влёре


Роспись потолка. Мечеть Этхем-бея в Тиране

Бичуя продажность и корыстолюбие носителей власти, Камбери показывает, что всесилие денег пагубно воздействует на общественные нравы и мораль: «Деньги бодрят тебе дух, дают тебе жену, прославляют твое имя. За деньги ты унижаешься, делаясь льстецом, за деньги ты проливаешь кровь, без денег ты кажешься дураком...»

До конца XVIII в. литература бейтеджи носила преимущественно светский характер, в первой же половине XIX столетия она все более приобретает религиозно-морализирующую окраску. Албанский язык проникает в стены учреждений мусульманского религиозного культа. Так, в 1811 г. в обители бекташей в Заллы (район Гирокастры) были переведены на народный албанский язык отрывки из мусульманской религиозной поэмы «Хадикайя».

Самой видной фигурой этого периода поэзии бейтеджи был Мухамет Кючюку (1784—1844). Около 1820 г. он создал поэму «Эрвехея». В ней рассказывается нравоучительная история красавицы Эрвехе, сохранявшей верность мужу, несмотря на все окружавшие ее соблазны и опасности. В конце концов история верной жены, напоминающая историю гомеровской Пенелопы, получает счастливую развязку: вмешательство неба избавляет ее от опасности и страданий и вознаграждает за добродетель. Эта поэма, написанная сравнительно простым языком и содержавшая реалистические элементы в изображении характера героини, обычаев и уклада жизни албанцев, в XIX — начале XX в. имела значительную читательскую аудиторию. В 1888 г. Яни Врето, видный деятель албанского национального Возрождения, издал ее в переработанном виде в Бухаресте. Внесенные Врето изменения — главным образом замена ориентализмов соответствующими албанскими словами — увеличили художественную ценность «Эрвехеи», ставшей одним из наиболее читаемых произведений эпохи национального Возрождения.

Три наиболее значительных феномена культурной жизни Албании XVI — первой половины XIX в. — староалбанская литература, культурное движение, связанное с Воскопоей, и албанская литература на арабском алфавите — имели опору в разных социальных слоях. Они были связаны соответственно с католической, православной и мусульманской религиями, которые враждовали между собой. И тем не менее все эти три самостоятельных культурных потока объединяла общая тенденция к «албанизации» церковной жизни и культуры. В конце XVIII — начале XIX в. этой тенденции благоприятствовало существование полунезависимых албанских пашалыков.

Мусульманские правители Шкодринского и Янинского пашалыков поощряли национальные проявления в области культуры. Прежде всего это относилось к употреблению албанского языка. Во владениях Али-паши греческий язык фактически являлся официальным языком администрации. Но некоторые распоряжения правителя были написаны по-албански с использованием греческого алфавита. Есть также основание предполагать, что в годы правления Али-паши в православных школах Южной Албании началось преподавание албанского языка. Некоторые албанские юноши смогли при содействии Али-паши продолжить свое образование за границей. Одним из них был Вангель Мекси, православный албанец из Гирокастры, получивший медицинское образование в Неаполе. Он составил албанскую грамматику и, начав в 1819 г. переводить на албанский язык, используя греческий алфавит. Евангелие, специально добавил к этому алфавиту пять букв для выражения некоторых звуков албанского языка. Через восемь лет работа эта была завершена, и полный перевод Евангелия на албанский язык в 1827 г. был опубликован на Корфу.


Мечеть Плюмби в окрестностях Шкодры. XIX в.


Жилой дом в городе Берате


Резной потолок в жилом доме в Берате


Внутренний вид парадной комнаты в богатом доме в городе Шкодре


Вид на второй этаж жилого дома в Тиране


Медный мангал из города Корчи

Достойная восхищения деятельность образованных албанцев- патриотов — католических священников, воспитанников греческих училищ и мусульманских медресе — привела к тому, что не имевший собственного алфавита албанский язык на протяжении самых темных веков османского господства сохранил письменную традицию. Но круг этих подвижников албанской культуры был узок: основная масса населения оставалась неграмотной. Но именно народные массы, прежде всего крестьянские, были носителями албанской самобытности, проявлявшейся в языке, обычаях, музыкальном и песенном творчестве.

Могучей силой, способствовавшей сохранению единства и народной самобытности албанцев, был фольклор. Иностранцев поражала страстная любовь народа к музыке и песне. Французский дипломат Ф. Пукевиль, служивший при дворе Али-паши, писал, что редко можно было увидеть даже небольшую группу албанских солдат без мандолины и своего певца или рассказчика. Среди горцев Северной Албании особенно популярными являлись песни эпического цикла о деяниях братьев-богатырей Муйо и Халили и их дружины. Повсеместно звучали песни лирические и обрядовые (свадебные или же сопровождавшие календарные обряды). Главным персонажем исторических легенд и песен был Скандербег. Народ наделил своего любимого героя чертами святого и одновременно богатыря сверхъестественной силы. Подобно библейскому Моисею Скандербег разрубает мечом гору, чтобы напоить водой свое войско; на волшебном коне он скачет с берега на берег, с горы на гору.

Слагавшиеся безвестными певцами и рассказчиками и передававшиеся из уст в уста песни и легенды увековечивали в памяти народа картину борьбы многих поколений за свободу, вселяли надежду на лучшее будущее.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 5222