загрузка...

Территория независимой Албании (в границах, установленных Лондонской конференцией послов в 1913 г.) составляла 28 тыс. кв. км, население около 740 тыс. человек. Возникшее в результате героической освободительной борьбы албанского народа новое государство стало одним из самых маленьких и в экономическом отношении самым отсталым государством Европы. Сказывались тяжелые последствия затянувшегося на четыре с лишним века османского ига.

Основой экономики страны являлось сельскохозяйственное производство, структура которого была сильно деформирована под воздействием иноземного господства. Это отражалось, в частности, на распределении сельского населения. Так, в наиболее плодородных прибрежных равнинах Албании, где находилось более 60% всех обрабатываемых земель, жило всего 13% крестьянских семей. Преобладающая же часть сельскохозяйственного населения проживала в горных районах, где люди чувствовали себя в большей безопасности от карательных экспедиций турецких пашей и где меньше сказывался произвол султанских чиновников. Недостаточное использование имевшихся сельскохозяйственных угодий, примитивные методы хозяйствования обусловили низкую товарность сельского хозяйства, что отражалось на слабом развитии городской жизни. Другой причиной был упадок составлявшего основу городской экономики мелкого ремесленного производства в результате наплыва в страну более дешевых иностранных товаров.

В 1912 г. в городах проживало 12—13% населения страны. Численность населения отдельных албанских городов с середины XIX в. почти не изменилась. Самым большим городом Албании по-прежнему являлась Шкодра, насчитывавшая 25 тыс. жителей.

Южноалбанские города Берат, Эльбасан и Гирокастра насчитывали каждый примерно по 8 тыс. человек. Население основных морских портов Албании — Влёры и Дурреса — также было небольшим и составляло соответственно 4 тыс. и 3 тыс. Несколько увеличилось население Корчи (22 тыс.) и Тираны (10 тыс.). Облик городских базаров — средоточия хозяйственной жизни городов — определяли лавки-мастерские ремесленников: ткачей, ювелиров, оружейников.

Хотя первые небольшие предприятия капиталистического типа появились в албанских городах еще за несколько десятилетий до завоевания независимости, развитие национальной промышленности тормозила внешнеторговая экспансия европейских стран, прежде всего Италии и Австро-Венгрии. 18 паровых и моторных мельниц, три маслобойни, пять небольших кирпичных заводов, четыре лесопилки, несколько табачных фабрик, три типографии — такова была албанская промышленность в первые годы независимости. Предприятия с небольшим числом рабочих и низкой производительностью специализировались в основном на обработке сельскохозяйственного сырья и только малая часть производимой в Албании продукции могла перерабатываться на месте. Так, Албания вывозила кукурузу и вынуждена была ввозить муку; оливки экспортировались, с тем чтобы снова появиться в стране уже в виде оливкового масла; страна вывозила свежие фрукты и ввозила сушеные, продавала шкуры и приобретала кожи.

В начале XX в. в Албании наблюдалось оживление внутренней торговли, приведшее к сближению ранее экономически изолированных районов страны. Однако в 1912 г. процесс складывания общности ее экономической жизни еще не завершился. Серьезным тормозящим фактором являлось слабое развитие дорожной сети. Независимая Албанця не унаследовала от османского господства ни одной железной дороги. Сеть же проезжих проселочных дорог составляла всего 300 км. Наиболее крупные города Албании не были связаны между собой. В результате кратчайший путь из Корчи в Шкодру (250 км по прямой) проходил сушей до порта Саранда, а затем морем до Шкодры, на что уходило от недели до 10 дней.

Столь же нелегкое наследство досталось независимому албанскому государству и в других областях, в частности в сфере культуры и образования. Результатом обскурантистской политики Османской империи являлось то, что в течение веков подавляющая часть албанского населения прозябала в невежестве. Лишь с конца XIX в. Османское государство начало уделять некоторое внимание образованию своих подданных. В это же время усилилась и культурная экспансия иностранных государств в османских владениях, в частности в Албании. В 1912 г. в Албании имелось около 250 начальных школ, но число их учащихся было незначительным — в среднем 20—30 в одной школе. В некоторых городах существовали и небольшие гимназии: общее число их учащихся не превышало 200. Подавляющая часть этих школ имела духовный характер, и преподавание велось там на турецком, греческом и итальянском языках. Немногие национальные албанские школы, созданные педагогами-патриотами в конце XIX—начале XX в., были закрыты. В результате число албанцев, которые могли читать и писать на родном языке, не увеличивалось.

В общественном устройстве независимой Албании также сказывались последствие многовекового османского ига. Несмотря на демократический характер национально-освободительного движения, сыгравшего решающую роль в освобождении от чужеземного ига, господствующую роль в новом государстве играли феодальные элементы, блокировавшиеся с верхушкой торговой буржуазии. Связано это было прежде всего со структурой земельной собственности в Албании накануне и в первый период независимости. В 1912 г. частные и государственные поместья-чифлики занимали в стране площадь около 320 тыс. га — 55 % всей обрабатываемой земли. Две трети этих земель принадлежали чифлигарам (помещикам), остальные являлись собственностью мусульманских благотворительных учреждений (вакфы) и Османского государства. К числу наиболее крупных чифлигаров относились семьи: Вриони — 16 300 га, Влёры 13 ООО га, Дерала — 8 500 га, Верляци — 7 500 га.

К моменту завоевания независимости состав частных землевладельцев в Албании расширился. Если в середине XIX в. вся частная земельная собственность была сосредоточена в руках, немногих феодальных семей, то теперь число владельцев чифликов составляло уже несколько сотен: к потомкам старых феодальных семей прибавились купцы, чиновники, зажиточные крестьяне. Независимое албанское государство полностью сохранило за чифлигарами их собственность. Чифлики, принадлежавшие Османскому государству (они включали в себя 175 деревень), перешли к новой государственной власти. Одна часть вакфов стала собственностью албанской мусульманской общины, другая была продана частным лицам.

Землевладельцы обрабатывали землю руками безземельных крестьян-чифчи. При этом на условиях кабальной аренды крестьянину следовало отдавать помещику от трети до половины урожая. Полностью сохранилась и личная зависимость тружеников земли от ее собственников. Хотя крестьянин формально считался свободным землевладельцем, фактически же монополия крупной земельной собственности, практиковавшаяся классом помещиков система террора и угроз и, наконец, неразвитость общественных отношений в стране приковывали крестьянина к земле цепями более крепкими, чем юридические акты и уложения.

Правительства независимой Албании, а затем сменившие их оккупационные власти воюющих держав не только сохранили обременявшие крестьян многочисленные налоги времен турецкого господства, но и все злоупотребления, существовавшие при их сборе. Под прессом двойного гнета — полуфеодальной эксплуатации и налогового ограбления — продолжался процесс разорения зависимых арендаторов и перехода их в разряд лишенных имущества сельскохозяйственных рабочих.

Зона чифликов охватывала плодородные прибрежные равнины и внутренние долины Центральной и Южной Албании. Мелкая же крестьянская собственность была распространена главным образом в горных районах. В горах Северной и Восточной Албании сосуществовали частные и коллективные формы землевладения. Пахотная земля являлась здесь частной собственностью отдельных семей, а пастбища — коллективной собственностью горских общин. В общественной организации горцев сохранялись еще некоторые формы родовой демократии: совет старейшин, народное собрание. Их имущественные и семейные отношения по-прежнему регулировались обычным правом. Однако и в этих глухих уголках давали о себе знать власть денег и социальное неравенство.


"Пастух". Художник С. Рота


"Старик". Художник З. Займи


Старый горец

Основной военно-административной единицей в горных районах являлись байраки, заменившие семейные общины. Их предводители — наследственные байрактары — являлись, как правило, крупными феодалами-землевладельцами, использовавшими свои прерогативы для эксплуатации населения и осуществления собственных политических целей. На пороге независимости Албании второй по значению после чифлигаров экономической силой в стране являлась торговая буржуазия. Богатые торговцы, обладавшие большими денежными капиталами, контролировали внешнюю торговлю и морской транспорт. Посредством ростовщических операций они держали в своей паутине крестьян, ремесленников, мелких торговцев. Крупные купцы часто являлись и собственниками чифликов. В сфере экономики они были тесно связаны с беями, многие из которых тоже занимались торговлей и денежными операциями. Совпадение во многом интересов крупных купцов и феодальных землевладельцев определило политический союз этих сил. Богатые купцы стали составной частью господствующего помещичье-буржуазного класса нового государства.

В Албании, только что обретшей независимость, позиции демократических кругов были еще очень слабы. Носителями национально-освободительной идеологии являлись интеллигенция и наиболее передовые представители торгово-предпринимательских кругов. Народные массы Албании обладали духом свободолюбия и глубоким патриотизмом. Их упорная борьба и в первую очередь вооруженные восстания 1910—1912 гг. обеспечили завоевание независимости. В то же время албанское крестьянство (в социальном плане — антипод феодальному классу) было связано многими узами со «своими» беями и «своим» мусульманским духовенством (в этот период мусульмане составляли около двух третей населения Албании).

Албанские феодалы, примкнувшие в силу ряда обстоятельств к национально-освободительному движению, не стремились к созданию современного европейского государства. Они цепко держались за свои социальные привилегии и политическую власть на местах, которая стала еще более неограниченной в «смутное время» полного распада османского владычества в Европе. Побывавший в 1912—1913 гг. в Албании русский журналист В. Викторов нарисовал яркую картину всесилия этих феодальных царьков: «Везде, для каждого маленького участка этой маленькой земли, в центре мирозданья стоит бей, непременно — грозный, непременно — недоступный, непременно — очень богатый и непременно — мусульманин. Он центр мирозданья, потому что он — владелец всей земли в округе, потому что он — полководец и генералиссимус местной милиции, он — верховный законодатель и он же — верховный судья».

Некоторые же крупные феодалы узурпировали политическую власть в целых областях страны и не собирались от нее отказываться. Помимо феодального партикуляризма, и другие грозные опасности подстерегали только что появившееся на свет албанское государство.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 4889