Происхождение албанцев (научные споры)

загрузка...

Происхождению албанского этноса посвящена большая научная литература, но споры на эту тему не утихают до сих пор. Значительное внимание этому вопросу уделяют албанские ученые. Они подходят к проблеме албанского этногенеза с позиции комплексного рассмотрения всех данных смежных наук — языкознания, археологии, истории культуры, в первую очередь привязав эти данные к территории, ныне населяемой албанцами. Эта территория включалась в свое время в область расселения южных иллирийских племен.

Для выяснения этногенеза албанцев очень важны находки в местности Коман (в долине реки Дрин): металлические украшения одежды очень похожи на те, которыми украшены современные традиционные костюмы албанцев. Они не идентичны ни римским, ни византийским формам. Отсюда напрашивается естественный вывод о преемственности, о переходе элементов иллирийской культуры непосредственно в культуру албанского этноса.

Находки команской культуры показывают, что жизнь населения этих мест в средние века была в значительной степени урбанизированной. Города, сохранившиеся с древних времен, и те, которые возводили в VII—X вв., в одинаковой мере были наследниками античной и эллинистической городской традиции и продолжали эту традицию в эпоху средневековья. Таковыми являлись, например, Дришт (античный Дривастум), Бальш (бывший Бюлис), Сарда, Круя и др. Погребения в этот период совершались по местному обычаю, а имена погребенных имели иллирийское происхождение. Божества же носили римские имена, но иконография их оставалась верна местным традициям. Оружие, орудия труда, как и упоминавшиеся выше украшения, были местного производства.

Археологические памятники, по мнению албанских археологов, (С. Анамали, Д. Комата, С. Ислями) не показывают существенного присутствия иноэтничного населения ни в римский период, ни в эпоху Великого переселения народов. Более того, материальная культура римских поселенцев на иллирийских землях в начале средних веков приобрела местные черты.

К доводам археологов об иллирийском происхождении предков албанцев присоединяются этнографы Р. Зойзи, А. Гёрги, М. Тирта и другие специалисты. Изучается традиционный костюм, религиозные культы, погребальные обычаи, орнаментальные мотивы и многое другое. Однородность элементов культуры служит для албанских ученых доказательством культурной общности древнего, средневекового и современного населения албанских земель. Это касается, например, туникообразной рубахи с прямыми рукавами (алб. «линья»), известной по памятникам в окрестностях Берата, Корчи, Влёры. Во II—IV вв. данный тип одежды под названием «далматика» распространился среди римлян как в народных массах, так и среди аристократов.

Интересен костюм «фуста» — нижний край белой хлопчатобумажной рубахи со сборками или складками ниспадает до колен. По мнению албанских ученых, этот очень удобный для верховой езды костюм широко распространился в кельтском мире именно из иллирийских земель, где найдены его изображения начиная с V—IV вв. до н. э. В античное время указанный костюм носили мужчины и женщины, позже он стал специфическим элементом мужской одежды. Скромные варианты рубахи с широким складчатым подолом были приняты в повседневном быту румын и греков еще в первые десятилетия XX в. В течение XIX в. под влиянием моды костюм фуста получил весьма изысканный вид пышной юбочки (сшивали до 100 клиньев). В итоге он стал обязательным для мужчин, живших на территориях от Боснии до Пелопоннеса (ныне существует лишь в фольклорном реквизите).


Археологические стоянки на территории Албании. 1- иллирийские города. 2 - средневековые замки, 3 - курганы, 4 - доисторические населенные пункты, 5 - доисторические пещеры, 6 - античные города, 7 - некрополи позднего средневековья

«Бруцэ» («гожуп», «лэкурче», «струка») — несшитый плащ из четырехугольного куска плотной шерстяной материи — применялся наездниками, воинами, пастухами.

На памятниках иллирийской эпохи (бюст женщины из Димали, датируемый III — II вв. до н. э., рельеф из Коплика, рельеф позднего римского времени, найденный в Дурресе) изображен капюшон, которым женщины покрывали голову. Сейчас им пользуются женщины Ляберии (юго-запад Албании), окрестностей Корчи на юго-востоке страны, до начала XX в. его носили и в Мирдите (Северная Албания), в Югославии и Румынии.

Другой вид женского головного убора — несшитое четырехугольное покрывало, свободно спускавшееся с головы на плечи и спину, скрепленное перевязью по лбу, — известен по изображениям, обнаруженным в Боснии и Албании (в Аполлонии). Ныне головные платы употребляются женщинами в прибрежной зоне Албании, а перевязи — в Пострибе, Мальсии-э-Маде и других местах.

На предметах из иллирийских памятников (пряжки, застежки), раскрытых на современных албанских землях, весьма распространен сюжет, характерный для всей Европы древнего времени: солнечные символы (круг, круг с розеткой внутри него, в том числе с завихряющейся розеткой, круги концентрические, прямой крест и крест с изогнутыми лучами и т. п.). Тот же солнечный символ (круг) широко применялся и в погребальном инвентаре в средневековой Албании. Следы солярного культа можно проследить в обрядах и обнаружить в фольклорных текстах даже на протяжении XX в. Все это указывает, с одной стороны, на включенность албанской этнической традиции в широкий культурный круг, а с другой — подчеркивает преемственность культуры на территории современного албанского ареала.

Еще один сюжет, соединяющий в единый комплекс памятники искусства и фольклора, а также древнейшие религиозные представления земледельческого круга, — это образ змеи. Змея — мифологический образ подземного мира, связанный с культом предков, плодородием почвы и деторождением. Не потому ли в современных верованиях албанцев (как и других балканских народов) змея является хранительницей домашнего очага, семейного благополучия. Хотя образ змеи чрезвычайно широко распространен среди большого круга средиземноморских народов, но особая его концентрация именно на землях расселения иллирийцев позволяет ученым (А. Стипчевич и др.) говорить о преемственности между иллирийской и албанской культурами.

Наиболее основательно прорабатывается вопрос об албанском этногенезе на материалах языкознания. Язык албанцев (он принадлежит к индоевропейской семье) исследователи возводят либо к иллирийскому (Ф. Миклошич, Г. Мейер, П. Кречмер, Н. Йокль), либо к фракийскому (Г, Хирт, Г. Вейганд, Д. Дечев, X. Барич, В. Георгиев). Однако определить соотношение элементов иллирийского и фракийского языков чрезвычайно трудно, главным образом из-за скудости документированных источников.Современные албанские ученые считают непродуктивным острый спор между приверженцами иллирийской или фракийской теорий. Они не отрицают определенного участия фракийцев в этногенезе албанцев: общие черты с фракийцами в языке и культуре албанцев прослеживаются, но не являются, по их мнению, решающими. Основываясь на выводах археологии и преемственности культуры, они полагают, что язык должен был формироваться в географических границах, в общих чертах совпадающих с современной этнической территорией, которая, как мы знаем, включалась в ареал расселения иллирийцев.

Европейские ученые второй половины XIX в. и первой половины XX в. выявили в албанском языке очень большое количество латинских элементов, проникших из народной латыни — непосредственно или через славянские и греческий языки — либо позже из итальянского. Исследователи (особенно Г. Шухардт, а также Г. Мейер) обращали внимание на качество латинских элементов в албанской лексике: множество слов самого широкого употребления, включая такие, которые, как правило, не поддаются влиянию иных языков (например, предметы быта, явления природы и др.). Г. Мейер выявил влияние латинского на албанские грамматические формы, а Н. Йокль указал на сложный процесс формирования языка: скрещивание и соединение отдельных форм языковых влияний.

При существенной разнице методов и принципов научного анализа, при несхожести выводов о путях проникновения латинизмов в албанский язык и его соотношении с восточно-романскими языками выводы этих ученых однозначны: албанский язык — это наследник языка древних иллирийцев, подвергшегося сильной, но отнюдь не полной романизации.

Современный албанский ученый Э. Чабей, пользующийся заслуженным международным авторитетом, утверждает, что ареал формирования албанского языка совпадает с современной албанской этнической территорией, что контакты между населением южного Адриатического побережья с римлянами начались до образования провинции Иллирик, древнейшие латинизмы в албанском подвергались общим со всем языковым фондом грамматическим и фонетическим изменениям.

Советская исследовательница А.В. Десницкая считает твердо доказанным иллирийское происхождение албанского языка. По ее мнению, в течение длительного римского периода язык римлян, так же как и их культура, оказывал сильное воздействие на жителей Южной Иллирии, но все же такой глубокой романизации, как в других землях Европы, а также Балкан, не произошло.

Славянский слой в албанской лексике А.В. Десницкая объясняет длительным состоянием двуязычия, которое сложилось на землях древних албанцев в период расселения славян, оживленными экономическими связями и обменом культурными навыками.

Иную позицию по отношению к истории формирования албанского языка занимают советские исследователи Л.А. Гиндин и О.С. Широков. Л.А. Гиндин и некоторые другие советские ученые вслед за Г. Вейгандом, В. Георгиевым признают генетическую близость раннеалбанского языка с фракийским; они отмечают, что контакты раннеалбанского и славянских языков имели место в начальный период славянизации Балкан. При этом подчеркивается, что контакты эти являлись весьма неоднозначными. Следует принять во внимание, что носители раннеалбанского языка были расселены гораздо шире, чем современные албанцы. В начале VI в. славяне застали албанцев восточнее нынешней территории, в районе современного города Ниша. Античное его наименование Наиссус уже тогда получило албанское звучание Ниш, которое и усвоили славяне. С волнами славянского движения предки албанцев передвинулись ближе к побережью и там застали славян, которые расселились незадолго до этого и через посредство славян восприняли романскую топонимию. Например, Диррахий славяне называли Драч, а от этого названия произошло албанское наименование Дуррес. Но при всех сложностях межэтнических контактов и непрямолинейности передвижений предки албанцев, по мнению Л.А. Гиндина, обитали на Балканах уже в первые века нашей эры в рамках Римской империи, именно поэтому в их язык проник уже отмечавшийся выше обширный запас романских слов, обозначающих понятия государственности, церкви, права и т. п., который не мог быть усвоен славянами периода их расселения на Балканах.

О.С. Широков на основании этимологического анализа албанской лексики, специфических черт его исторической фонетики и грамматики приходит к выводу о северных глоттогенетических связях албанского языка. Он присоединяется к тем ученым (И. Попович, X. Барич и др.), которые полагают, что предки албанцев продвигались с Карпат (где занимались отгонным скотоводством) к Дунаю (возможно, восточнее Тиссы), позже через Дунай на юг, в Македонию, оттуда на запад. Эти продвижения проходили одновременно с переселением славян, причем предки албанцев то опережали славян в своем движении, то следовали за ними. Замена латинского свистящего звука «с» на албанский «ш» в топонимах Македонии, Западной Болгарии и Юго-Восточной Сербии показывает, что местные названия попали к славянам через посредство албанцев.

По пути продвижения на запад к югу от Дуная протоалбанцы, по мнению этого ученого, должны были встретить местное романизованное население. В язык его вошли албанские слова, сохраняющиеся и в современном румынском, а в албанский — лексика из народной латыни. Продвигаясь на запад, предки албанцев встретились с более западными народнолатинскими диалектами — предками далматинского языка, что также не могло не отразиться на их языке. А в самой Албании, особенно в ее южных и приморских районах, большинство древних топонимов попали в албанский через посредство славян. Следовательно, заключает этот исследователь, предки албанцев на территорию современной Албании прибыли или позже славян, или одновременно с ними.

Приверженцы данной теории обращают внимание на этимологию албанской, как и румынской, лексики, где названия, связанные с отгонным скотоводческим хозяйством, а также с луговой растительностью и высотным ландшафтом, оказываются очень древними, а понятия весьма детализированными. В то же время лексика земледельческих работ, названия равнинных растений, слова, отражающие практику речного и морского рыболовства и мореходства, заимствованы из славянских языков и ранних диалектов романских языков. Когда в XI в. появились первые письменные свидетельства средневековых авторов об албанцах, они, как и влахи, упоминались как скотоводы-пастухи, пасшие стада на высокогорных пастбищах. Отсюда делается вывод: горные районы, где предки албанцев и румын (влахов) содержали свои стада, непосредственно соприкасались с плодородными низинами, на которых оседали землепашцы-славяне.

Подобная точка зрения уже высказывалась в середине XX в. Г. Штадтмюллером: предки албанцев — кочующие пастухи — концентрировались в горах в области Мат (современная Средняя Албания) и лишь периодически вступали в сношения с романизованным населением окружающих долин.

Против этого тезиса категорически возражают албанские ученые А. Буда и др. Они замечают, что в документах времен Римской империи, а позже Византийской обычно упоминаются те народы, которые представляли опасность для политической власти. Население бывшей Иллирии привлекло к себе внимание в XI в. в связи с его восстаниями и поэтому именно с той поры стало постоянно упоминаться в письменных документах. Но это не означает, что предки албанцев до того не жили на данной территории. Возникает вопрос: как могли кочевники-скотоводы ассимилировать население, достигшее достаточно высокого уровня городской культуры? Уже доказано, отвечают их оппоненты, что смены культуры на интересующей нас территории не происходило. Речь идет не о биологическом вытеснении одних людских контингентов другими, а о смене языка, который местное древнее население усвоило от пришельцев. Примеры такой смены — и нередкие — известны в мировой истории.

Такова вкратце суть споров вокруг происхождения албанского этноса и албанского языка.

Наука полагает, что об этносе как сформировавшейся общности можно говорить по отношению к тому времени, когда установилось его самоназвание (эндоэтноним) или название, данное ему другими народами (экзоэтноним или же этникон). Этникон «албаны» «Аλβανοι» впервые употребил древнегреческий географ Птолемей во II в. н. э. Он привязал его к местности у реки Дрин современная Центральная Албания). Однокорневые с этим именем азвания известны на пространстве от современной Центральной Албании (Arbona в окрестностях Тираны) далее на север до Arbona-Аlbona в Истрии. Варианты: у византийских писателей этот термин звучал как «алвани», «арвани», «арванитес», «αλβανοι», «αϱβανιτεζ». Страну они называли «Алванон», «Арбанон». Западные источники донесли до нас названия «Arbanum», «Аlbanum», от них и русские термины «Албания», «албанцы». Соседи — южные славяне — сохранили в своих языках корень «арб»: «арбанасы», страна «Рабан». От греческих вариантов произошли турецкие искаженные «арнауты», страна «Арнаутлук». На основании этнонима средневековых албанцев их принято называть в специальной литературе «арберешами» (ныне употребляется как наименование эмигрантов из Албании в Италию и Грецию).

Забегая вперед, уместно здесь сообщить о современном самоназвании албанцев. В конце XVIII в. появилось, а в течение первой половины XIX в. закрепилось самоназвание албанцев «шчиптар» (или «шкиптар») — shqiptar и наименование страны Шчиперия (или Шкиперия) — Shqipёrіа. «Shqip», «shqiptoj» означает «произносить», «выговаривать», т. е. «говорить ясно, понятно». Понятие это встречается в исторических документах начиная с XIV в. В то время как средневековый вариант «арбен», «арбереш» имел распространение на большом протяжении побережья, новый проник больше вглубь полуострова. Образование от одного корня наименования языка (в данном случае shqipe) и названия народа, говорящего на этом языке, — всеобщая этногенетическая закономерность¹.

---

¹ Существует и другое толкование этнонима "шчиптар": якобы от слова shqipе - "орел".
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 14657