загрузка...

Затянувшийся до конца 1934 г. экономический кризис сменился некоторым улучшением положения. Официальная статистика свидетельствовала, что увеличился объем внешнеторговых операций, расширилась разведка и добыча полезных ископаемых, возобновились строительные работы и т. п. Однако ни экспорт, ни импорт в 30-е годы не достигли уровня предкризисного 1928 г. Что касается промышленности, то развивались в основном те ее отрасли, в которых господствовали иностранные (по преимуществу итальянские) предприниматели.



В 1935 г. при всем благополучии официальных показателей страну вновь поразил голод. Толпы истощенных хроническим недоеданием крестьян и горожан бродили по дорогам в поисках хлеба и работы. Правительство было вынуждено через Красный Крест просить помощь для тех районов, где обстановка стала критической. Однако размеры этой единовременной помощи
оказались незначительными и существенных изменений не принесли.

Во всех слоях албанского общества крепло убеждение в необходимости свержения реакционного монархического режима А. Зогу, хотя внутри страны развитие общедемократического движения наталкивалось на значительные трудности. После разгрома революции 1924 г. деятельность оппозиционных режиму организаций и партий была запрещена в законодательном порядке. Созданная албанскими политическими эмигрантами организация «Конаре» раскололась в 1928 г., образовав две новые организации — «Члирими националь» («Национальное освобождение») и «Башкими комбтар» («Национальное единение»). Первая поддерживала контакты с международным рабочим движением, издавала свой печатный орган — газету «Лирия комбтаре» («Национальная свобода»), которая выходила в Женеве и распространялась в Албании. Она выступала с программой создания единого фронта угнетенных трудящихся, ибо, как писалось в одной из редакционных статей, только фронт может добиться победы в «великой революционной борьбе, которая увенчается свержением феодально-фашистского режима и установлением Республики трудового народа». Что касается «Башкими комбтар», то она объединяла в своих рядах ультраправое крыло албанской эмиграции, которое рассчитывало со временем вернуться в Албанию при иностранной поддержке.

На рубеже 20—30-х годов зародилось албанское коммунистическое движение. Первая албанская коммунистическая группа была создана политэмигрантами в Москве в 1928 г. с помощью Коминтерна и Балканской коммунистической федерации. Большую заботу о первой албанской коммунистической ячейке проявлял Г. Димитров. В записке Балканскому секретариату Исполкома Коминтерна от 12 сентября 1928 г. он предложил развернутый план работы по созданию в будущем Албанской коммунистической партии. «Само собой разумеется, — писал Димитров, — что осуществление правильного решения требует долгой и тщательной подготовки, которую должны провести сами албанские товарищи». Он подчеркивал, что албанские коммунисты в СССР, Франции, Швейцарии, Австрии, в самой Албании не связаны между собой и не работают систематически среди албанских трудящихся и национально-революционной интеллигенции. Без образования сети коммунистических групп в Албании, без широкой пропаганды марксизма, без большой работы в массовых организациях не мыслилось создание боеспособной Албанской коммунистической партии. Поэтому необходимо было, чтобы албанские коммунисты возвращались на родину и включались в революционно-демократическое движение.

К рекомендациям руководства Коминтерна прислушались, и коммунисты стали возвращаться в Албанию. В 1930 г. была распущена московская коммунистическая группа, одна часть ее членов уехала во Францию, другая вернулась на родину. Среди последних находился и Али Кельменди (1900—1939), принявший активное участие в создании коммунистических ячеек в Тиране, Влёре, Круе и Эльбасане. Он установил тесные связи с коммунистической группой Корчи, созданной почти одновременно с московской группой. А. Кельменди происходил из Косово и с ранних лет включился в национально-освободительную борьбу, сражаясь в отряде Байрама Цурри. Он участвовал в июньской революции 1924 г. и после контрреволюционного переворота уехал в Советский Союз, который стал его второй родиной. Несмотря на болезнь, а он страдал тяжелой формой туберкулеза, А. Кельменди внес большой вклад в развитие албанского коммунистического движения.

Самая крупная организация, поставившая своей целью свержение режима Зогу, была образована в апреле 1934 г. в Тиране. «Тайная организация» (так она называлась) создала разветвленную сеть филиалов в городах Берат, Фиер, Дуррес, Корча, Влёра. В движении принимали участие люди самых разных политических взглядов и убеждений. Руководство сосредоточилось в руках недовольных королем беев и высшего офицерства. Свержение короля предполагалось осуществить посредством верхушечного переворота силами боевых отрядов, отдельных воинских частей и жандармерии. В президенты республики (монархию заговорщики намеревались упразднить) прочили Нуредина Влёру, представителя знатной албанской семьи, женатого на мультимиллионерше из Чили и большую часть жизни проведшего за границей. Его выдвигали потому, что он происходил из рода основателя албанского независимого государства Исмаила Кемали и к тому же придерживался умеренных политических взглядов. Народ к участию в перевороте привлекать не предполагалось.

С «Тайной организацией» наладили контакты коммунисты, имевшие собственную программу переустройства страны в случае успеха восстания: провозглашение народной демократической республики, аннулирование всех кабальных договоров с фашистской Италией, ликвидация монополий и концессий, амнистия политическим заключенным. По всей видимости, эта программа не отразилась на планах руководства (даже если она и была ему известна), помышлявшего лишь об установлении своей власти по типу парламентарной буржуазной республики. Единственный коммунист, бывший членом руководства «Тайной организации», Риза Церова не принадлежал ни к одной из внутриалбанских коммунистических групп. Вся его активная организаторская деятельность в сельских районах Скрапара и Малакастры, где он пользовался большим авторитетом, была во многом результатом личной инициативы, диктовалась собственным пониманием долга перед народом в конкретной ситуации, выдвинувшей на первый план необходимость свержения диктатуры Зогу. Всего же на разных этапах подготовки и проведения восстания принимали участие девять коммунистов из Тираны, Круи и Фиера.

Восстание намечалось на осень 1935 г. или на весну следующего года. Несмотря на тщательную конспирацию, соблюдавшуюся заговорщиками, правительству удалось напасть на след организации. Н. Влёру и нескольких военных из числа руководителей арестовали в первых числах августа 1935 г. И тогда было решено начать восстание. Инициатором выступил фиерский филиал. Повстанцы и часть жандармерии во главе с лейтенантом Мусой Краня захватили власть в Фиере и направились к Тиране через небольшой городок Люшня. Ожидалось выступление вооруженных отрядов из других городов, но они, как оказалось, не смогли поддержать Фиер, так как большинство руководителей филиалов «Тайной организации» подверглись аресту. Люшня встретила повстанцев огнем правительственных войск. Возникла перестрелка, которая продолжалась до утра следующего дня. К утру 15 августа стало ясно, что восстание обречено на поражение.

Некоторым членам руководства удалось бежать. Риза Церова пытался пробраться к государственной границе, но был тяжело ранен в стычке с отрядом правительственных войск. В предсмертной записке семье он писал: «Придет время, когда Албания станет свободной и народ не будет больше страдать. Но это будет достигнуто без беев и ага, т. е. так, как произошло в Советском Союзе».

Уже на следующий день после неудавшейся попытки восстания было арестовано около 900 человек. Правительственная газета «Беса» вышла с призывом к королю последовать примеру Гитлера и устроить албанскую «ночь длинных ножей». Однако советы такого рода оказались излишними: ищейки министра внутренних дел Мусы Юки и без того хватали любого, кто подозревался в оппозиционных настроениях.

В конце августа—начале сентября в Фиере было устроено судилище. Через военный трибунал арестованные проходили группами по 30—70 человек. Первым слушалось дело 27 жандармов, 11 из которых вынесли смертный приговор с немедленным приведением его в исполнение.

В Европе развернулось движение солидарности в поддержку повстанцев. Призывы содержали требования обуздать «тиранов из Тираны», вынесших смертные приговоры еще 52 арестованным. Группа бывших депутатов албанского парламента обратилась к генеральному секретарю Лиги наций с просьбой не остаться равнодушным к общенациональному избиению, творившемуся в Албании. «Мы верим, — писали они, — что Лига наций и великие державы, подписавшие гарантии албанской независимости и признавшие режим, навязанный нации вопреки ее воле, имеют не только право, но и моральную обязанность перед маленьким албанским народом и мировым общественным мнением вмешаться, чтобы положить конец этим ужасам».

Зогу не решился санкционировать исполнение новой серии смертных приговоров, опасаясь вызвать еще более сильное восстание. Характерно, что итало-фашистские политики, создавшие Зогу как политического и государственного деятеля и поэтому поддерживавшие его, сделали вывод из Фиерского восстания о возможной замене короля. Начальник отдела политической полиции в итальянском министерстве внутренних дел ди Стефано, предпринявший своего рода инспекционную поездку в Албанию сразу же после восстания, пришел к заключению о шаткости режима: «Революционное движение в Фиере ясно продемонстрировало миру, что ни персона короля Зогу, ни его приверженцы не пользуются никакой поддержкой ни в одном слое населения, ни у одной партии». В результате анализа положения дел в стране у него сложилось вполне определенное убеждение о вероятности создания общенационального фронта борьбы против режима при активной роли коммунистов, «готовых использовать любую возможность, чтобы довести движение до конца».

Высоко было оценено значение восстания в Фиере балканской секцией Коминтерна, рассмотревшей уроки восстания на одном из своих заседаний в декабре 1936 г. Выступивший на нем Али Кельменди отметил, что для албанских коммунистов восстание стало «крещением огнем и пробным камнем». Этот экзамен, говорил Кельменди, «они выдержали с честью и показали себя достойными своих братьев — коммунистов из других стран».

Восстание в Фиере заставило Зогу пойти на заигрывание с массами, сделать видимость уступки демократическим элементам. В октябре 1935 г. кабинет во главе с престарелым Пандели Эвангели, фактически не имевшим никакого веса в государственных делах, был сменен так называемым либеральным правительством. Новый премьер-министр Мехди Фрашери выступил с демагогической программой, в которой обещал то, чего не смогли добиться все предшествующие кабинеты: установить контроль над экспортом и импортом, способствовать развитию капиталистических начал в деревне и сбалансированию государственного бюджета, гарантировать народу свободу слова, собраний, печати и т. д. Правда, одновременно министр внутренних дел Этхем Тото создал комиссию по контролю за «опасной литературой», распространявшейся в Албании. Распоряжение об образовании этой комиссии было секретным, а официально продолжалась демагогическая шумиха о новой «эре свободы».

«Либеральное» правительство не выполнило ни одного из своих широковещательных обещаний в области внутренней политики. Зато оно связало Албанию новой серией договоров с Италией. Начав с восстановления прав итальянских военных и гражданских инструкторов и советников, вынужденных покинуть Албанию во время конфликта, и оказания некоторых других уступок, правительство пошло на заключение 19 марта 1936 г. кабальных соглашений с Италией. Албания получила два новых денежных займа, ей прощалась задолженность по займу 1931 г., итальянское правительство обязалось покрыть дефицит в платежном балансе, создавшийся к концу 1934/35 бюджетного года. Взамен албанское правительство отменило все ограничения на ввозимые в страну итальянские товары. Мартовские соглашения 1936 г. предусматривали расширение итальянского военного контроля над Албанией. На средства, предоставленные фашистским правительством, должны были возводиться новые укрепления в порту Влёры, охранявшие военно-морскую базу Италии на острове Сазан; реконструировался порт в Дурресе.

На международной арене албанские представители безоговорочно поддерживали агрессивный курс итальянской внешней политики. «Либеральное» правительство подвергалось тем не менее ожесточенным нападкам справа. Рвущаяся вновь к власти крайняя реакция использовала все промахи Мехди Фрашери, а также неизжитые экономические трудности, чтобы дискредитировать «новую» политику, которая была не чем иным, как демагогической игрой в демократию. Участившиеся случаи волнений в сельскохозяйственных районах, забастовки на промышленных предприятиях, демонстрации городской бедноты правая оппозиция, так называемые «старые», выдвигала в качестве аргумента, подтверждавшего неспособность «молодых» поддержать порядок и спокойствие в стране. В ходе подготовки к новым выборам в парламент правительство Мехди Фрашери не смогло противостоять усилившемуся нажиму «старых» и в ноябре 1936 г. вышло в отставку. Новый премьер-министр Кочо Кота и министр внутренних дел Муса Юка открыто восстановили террористические методы правления.

Парламентские выборы в январе 1937 г. проходили под сильным нажимом властей. Голосование проводилось только по правительственным спискам, и органам печати запрещалось поддерживать кандидатов, не внесенных в эти списки. Министерство внутренних дел издало распоряжение привести в готовность вооруженные силы на местах, «чтобы воспрепятствовать каким-либо неожиданным событиям». Все эти меры дали свои плоды, и правительственный блок добился полной победы.

Установленный в Албании полицейский террористический режим исключал всякую возможность легальной парламентской борьбы для любой оппозиции. Случай с кабинетом «молодых», отличавшимся от прежних лишь либеральной окраской и более мягкими методами проведения все той же антинациональной и антинародной политики, свидетельствовал о том, что подлинного изменения можно было добиться только вооруженным путем. Это убеждение все глубже проникало в сознание широких масс народа, из него исходили и некоторые недовольные режимом Зогу группы буржуазии и помещиков. Однако пока Зогу и его ближайшее окружение получали прямую поддержку фашистской Италии, любые оппозиционные выступления кончались неудачей.

Весной 1937 г. была предпринята еще одна попытка свержения режима Зогу, наиболее серьезная со времени восстания в Фиере. На этот раз она исходила отнюдь не из демократических кругов, хотя первоначально правительственная печать поспешила приписать ее коммунистам. 17 мая 1937 г. газета «Штюпи» («Пресса») сообщила, что в Дельвине вспыхнуло большевистское восстание. В Тиране создалось напряженное положение. Зогу объявил дополнительный набор солдат в районе Мат, которыми был усилен столичный гарнизон и регулярные войска, брошенные на подавление восстания.

Официальная печать, не давая оценки развернувшимся событиям, перепечатывала сообщения из различных европейских газет о том, что восстание инспирировано коммунистами и они-де руководят им. Затем появилось известие о том, что предводитель восстания убит в бою с правительственными войсками. Им оказался один из бывших личных друзей и соратников Зогу, активный участник контрреволюционного переворота 1924 г., в прошлом министр внутренних дел, а в момент восстания начальник жандармского управления Гирокастры Этхем Тото. Другим руководителем антизогистского восстания был брат Этхема Исмет. В свое время он пытался организовать фашистскую молодежную организацию гитлеровского типа, а затем, потерпев неудачу, перешел к нападкам на правящую клику. Падение кабинета Мехди Фрашери, в котором министром внутренних дел являлся Этхем Тото, объединило обоих братьев — и фашиста, и «либерального» жандарма — в одном лагере. Бунтарский дух в братьях Тото поддерживала также их личная вражда не на жизнь, а на смерть с тогдашним министром внутренних дел Мусой Юка.

Восстание, к которому примкнула часть офицерства, удалось подавить. Четыре главных зачинщика, не успевших бежать в Югославию, были схвачены и казнены, а по всему югу страны проведены аресты. Так неудачно закончилась попытка совершить переворот, наделавшая тогда много шума в Европе, но не имевшая серьезной политической базы.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 5022