5. Расы и нации
загрузка...
|
Различие между расами, по крайней мере, в физическом отношении, очевидно. Но что такое нации, какое различие между ними и каково их происхождение? На этот вопрос даются разные ответы.
По библейской версии, согласно которой все люди происходят от одной пары, различия между нациями — прежде всего языковые. На разные языки люди якобы были разделены Богом, чтобы не могли объединяться в делах, противных Ему. В соответствии с этим иногда народы, нации называют языками, как, например, у Пушкина в стихотворении «Памятник»:
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И внук славян, и финн, и ныне дикий
Тунгус, и друг степей калмык.
По нацистской версии, различия между нациями — генетические.
По марксистской версии, гены здесь ни при чем, нации — продукт общественного бытия. Они формируются из любых людей, объединенных территориально и экономически. Это, в свою очередь, приводит к формированию общего языка и некого общего сознания, поскольку по Марксу «бытие определяет сознание».
Есть мнение, противоположное марксистскому (которого, в частности, придерживался академик Д. С. Лихачев), что «сознание определяет бытие». Исходя из этого, можно было бы предположить, что нации формируются путем тяготения друг к другу людей, близких по сознанию.
Бисмарк как-то сказал, что румын — это не национальность, а образ мыслей. Но, может быть, национальность — это и есть в первую очередь образ мыслей (менталитет) и лишь во вторую — общность языка, территории и экономики? Примером этого являются евреи, которые, будучи рассеяны территориально, разговаривая на различных языках и работая в экономиках различных стран, не утрачивают своей национальной идентичности. Но не все. Для некоторых из них ближе по духу стали народы, среди которых они жили и натурализовались (Нострадамус, Спиноза, Дизраэли, Гейне, Левитан, Пастернак и многие другие). С другой стороны, евреи принимали в свое сообщество людей, близких по менталитету из других наций, в основном путем браков, но не только (есть мнение, что неевреем был даже Моисей [61, 137]). То, что сказано о евреях, относится и к другим народам. Достаточно вспомнить, сколько иностранцев стало русскими и сколько русских — иностранцами.
Исходя из сказанного, можно прийти к выводу, что различные нации формируются из общечеловеческой массы вокруг отдельных, наделенных определенными, ярко выраженными чертами личностей или групп, путем тяготения к ним, подобно тому, как вокруг затравки растет кристалл, вытесняя инородные примеси на периферию. Общность же территории, экономики и языка закрепляет нацию в пределах государства, навязывая менталитет определяющей его группы всем попавшим в сферу ее влияния. Возможно, менталитет ведущей группы определяется генами.
Но тогда возникает вопрос: откуда взялись начальные различия, если все мы, согласно Библии, происходим от одной пары людей, жившей всего лишь 6 или 7 тысяч лет тому назад?
Альтернативную версию происхождения человечества, в которую лучше вписываются известные факты, дает сакральное предание ингевонов «Хроника Ура-Линда» [73,36]. Согласно ему, бог Вральда с самого начала создал три расы: черную, желтую и белую, различающихся физически и психологически. Герман Вирт утверждал, что Ближний Восток является не прародиной человеческой цивилизации, а котлом, в котором после потопа происходило наиболее интенсивное смешение трех первичных рас, первоначально проживавших порознь: белые — на севере, желтые — в субтропиках, черные — в тропиках. Смешение трех первичных рас в различных пропорциях привело к появлению народов, различающихся между собой физически, психологически и по языку. Территориальное и экономическое обособление народов закрепляло эти различия, хотя внутри каждого народа могло наблюдаться достаточно большое как физическое, так и психологическое разнообразие между отдельными индивидами. Некоторые из них могли больше тяготеть к другим народам и при соответствующей возможности переходить в их состав. Подобные процессы происходили раньше и происходят сейчас.
Народы Европы в различных пропорциях вобрали в себя полянскую, боратскую, сакскую, а позже египетскую компоненты. По языковым и этнографическим признакам их объединяют в три группы народов: германскую, в которой, вероятно, превалирует сакский компонент; романскую с превалированием полянского (пеласгийского) компонента; и славянскую, с превалированием венедского компонента (помеси полян с боратами).
Венеды были весьма широко распространены во всей Европе. Исландский историк Снорри Стурлуссон даже утверждал, что «Европа иначе зовется Энетией» [75, 11]. По-видимому, венеды вошли в состав многих европейских народов, но особенно — славянских. О том, что венеды составили основу славянских народов, свидетельствуют древние авторы. Готский историк VI века Иордан пишет: «Начиная от места рождения реки Вистулы, на необозримых пространствах расположился многолюдный народ венетов… Эти венеты, как уже отмечалось, происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов и склавенов» [76, 34]. Англосаксонский ученый VIII века Алкуин утверждает: «Славян зовем венедами». А финны до сих пор продолжает именовать русских вене или венелайне.
Геродот не упоминает венедов. Вероятно, он знал их под именем будинов. «Будины — племя большое и многочисленное; все они светлоглазые и рыжие» [36, п. 108]. Именно такой облик должна была иметь помесь северян боратов с южанами полянами. Жившие среди них родственники по женской линии — гелоны (помесь венедов или полян с египтянами) отличались от будинов, были темными. Геродот сообщает: «Будины говорят не на том языке, что гелоны, и образ жизни у них не один и тот же. Ведь будины, будучи исконными жителями страны, — кочевники, они единственные из тех, кто здесь живет, питаются шишками; гелоны же — земледельцы, питаются хлебом и имеют сады. Они нисколько не похожи ни внешним видом, ни цветом кожи. Эллины, однако, и будинов называют гелонами, называют неправильно» [36, п. 109].
О подобном будинам внешнем облике славян «венедов» говорят более поздние авторы. Прокопий Кесарийский отмечает, что они «очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них не очень белый или золотистый, и не совсем черный, но все они темно-красные». Низами в поэме «Искандер-наме» сравнивает «красные лица русов» с огнем, «пылающем в храме огнепоклонников», а в другом месте говорит о принцессе «с красным лицом славянским» [77, 325].
Пеласгийский (полянский) компонент определил приверженность романских народов к благоустроенной, комфортной жизни, красоте и искусствам, к амурным делам.
Сакский компонент определил приверженность германских народов к власти, дисциплине и порядку, к военным предприятиям. Германские и романские народы соперничали между собой и смешивались, создавали различные государства и империи, но основывали их на принципах гораздо худших, чем арийские. Их возглавляли не благородные просвещенные брамины, а грубые и жестокие воины, либо погрязшие в праздных развлечениях и интригах светские люди.
Славянские народы потомки, главным образом, преждевременных демократов венедов, унаследовали соответствующие качества. Венеды не имели четких институтов самоуправления. В подтверждение сказанного, византийский историк VI века Прокопий Кесарийский пишет: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, они издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье считается делом общим» [5, 3:14,22].
То, что сегодня, с христианской точки зрения, представляется достоинством, в древности было нарушением закона, на котором держалось арийское общество, и привело к разрушению его четкой структуры. За свой старый грех славяне расплатились тем, что оказались неспособными к самоорганизации, а потому периодически попадали под чуждое, не отвечающее их интересам, правление1 .
Для них стали характерными: неорганизованность, неупорядоченность жизни во всех ее аспектах, от бытовой до государственной; неуважение законов рядовыми гражданами и произвол со стороны властей; неверие в способность упорядочить жизнь собственными силами; готовность ради желаемого порядка подчиниться иноземцам и инородцам и проявлять преданность властям. С другой стороны: нелюбовь к жесткой дисциплине, жажда свободы, постепенное накопление недовольства властями, сочувствие к выступающим против властей и, наконец, «бунт бессмысленный и беспощадный». Крушится подряд все, что было, и хорошее, и плохое. Принимается новое по принципу — «нехай прше, аби шше». Прошлое вычеркивается из памяти. История в очередной раз начинается с нуля.
Недавно таким образом покончили с социализмом, до того — с Романовыми, еще раньше — с Рюриковичами, а до Рюриковичей — с Киевичами. Народ же участвовал во всем этом либо с великим энтузиазмом, либо не противился и каждый раз попадал «из огня да в полымя». Воистину мы — «Иваны, не помнящие родства».
Может быть, мы потому не хотим ничего помнить, что по сравнению с ранее отвергнутым общественным строем ариев, о последующих стыдно и вспоминать. Славяне перепробовали на себе все мыслимые порядки, но ни на одном из них не остановились и не довели до совершенства. За непредсказуемость и неопределенность западные соседи, с одной стороны, презирали славян (в этом отношении характерно высказывание Фрейда относительно русских: «Они заполняют любой сосуд, принимают любую форму, но не сохраняют ни одной из них»), а, с другой стороны, опасались возможности их организации и всячески препятствовали ей, поддерживая различных смутьянов, противников единства и порядка, о которых Столыпин говорил, что в то время как нам нужна великая Россия, им нужны великие потрясения.
Сегодня, после очередного «разрушения до основания», на постсоветском пространстве образовалось большое число независимых государств. Появилось много деятелей, ищущих объединяющую национальную идею.
При этом наблюдаются три негативные тенденции. Одни культивируют давно отжившие, непригодные для настоящего времени обычаи, верования и одеяния предков. Этим они порочат образ своей нации, превращая его в шутовской. Другие рядятся в чужие одежды. Заявляют о своей принадлежности к Европе, к западной цивилизации и всячески отмежевываются от своих сородичей, которые не нравятся западному бомонду. Этим они роняют собственное достоинство, напоминая мещан, стремящихся во дворянство (отечественных Мартына Борулю или Проню Прохоровну). Национальная идея третьих сводится к сплочению граждан нынешней титульной нации перед общим врагом, — бывшей титульной нацией, на создание негативного образа которой расходуют свои таланты. Они стремятся вызвать неприязнь к гражданам своей страны, не разделяющим их взглядов, русским и русскоязычным, называя последних предателями.
Среди третьих много лукавых и серых людей, которые хотят объединиться по этническому признаку ради того, чтобы получить преимущества перед гражданами страны, принадлежащими к другим этносам2 . В Советском Союзе такие люди, а часто — те самые и с той же целью, объединялись под крылом КПСС.
Николай Бердяев писал о таких: «Во всех случаях человек надеется возвысить себя не через личные качества и достижения, а через причастность к играющим роль группировкам» [78,180]. Будучи выдворенным на Запад вождем победившего пролетариата в составе элиты бывшей Российской империи (писателей, философов, ученых), Бердяев и там обнаружил таких людей. Он с прискорбием отмечал: «Меня поражал, отталкивал и возмущал царивший повсюду в Европе национализм, склонность всех национальностей к самовозвеличиванию и приданию себе центрального значения… Национальность подменила Бога. У меня есть настоящее отвращение к национализму, который не только аморален, но всегда глуп и смешон, так же, как индивидуальный эгоцентризм» [78, 251].
Однако при этом Бердяев отрицательно относился и к интернационализму, лишающему народы индивидуальности. Желание обрести свое лицо естественно. Только для этого не нужно культивировать свои сомнительные особенности, по поводу которых Ромен Роллан сказал: «Правда у всех одна и та же, но у каждого народа есть своя особая ложь, которую он именует своими идеалами» [79, 335].
Если нация консолидируется на общечеловеческих ценностях, то она будет притягивать и вбирать в себя многих различных людей. Но чем более однобоки ее ценности, тем более будет она однородной и бедной духовно. Чем больше она вобрала в себя разнородных элементов и создала из них единое сообщество, чем совершеннее и ближе к христианской объединяющая ее идея, тем более полнокровна и жизнеспособна нация3 . Своеобразие же возникает само по себе, естественным путем, хотим мы того или не хотим. Нужно просто любить своих ближних, не только соплеменников, но всех граждан своей страны (что должны помнить и меньшинства). Это христианская идея, и она же лежит в основе доброго патриотизма, который проявляется в любви к стране, в которой ты живешь, к людям, ее населяющим, в готовности жертвовать какими-то личными интересами ради ее процветания и благополучия ее граждан. Это основа единства, силы и благополучия державы или нации, если так называть сообщество населяющих ее граждан.
Уроки нашей истории говорят о том, что нельзя безнаказанно ущемлять права и делать недовольными даже небольшие группы населения, национальные или социальные. Чем более несправедлива к ним власть, тем более сочувствует им народ. Заодно вспоминает и свои обиды на власть и становится против нее на сторону недовольного меньшинства. При этом лидерами становятся экстремисты всех мастей, стремящиеся свергнуть существующий строй или разрушить государство, что и происходит. Именно это, а не экономическая слабость, последовательно привели в двадцатом веке к краху две могучие империи — Российскую, а затем Советскую. И это при том, что последняя жестоко подавляла всякое инакомыслие в зародыше.
В конце XX века западноевропейские народы наконец-то забыли распри и стали объединяться в своих интересах. Славяне же, напротив, стали вспоминать старые распри и на пустом месте создавать новые. Делалось это не без морального и денежного поощрения Запада (в первую очередь США).
Наконец, усилия США увенчались успехом — Советский Союз рухнул. Но победителям следовало бы помнить древнюю мудрость: «Борясь с драконом, опасайся, чтобы самому не превратиться в него». И действительно, похоже на то, что в мире появился новый большой дракон и много маленьких, грешащих именно тем, в чем обвинялся поверженный.
Что касается восточных славян, то из-за сегодняшнего упадка и распрей между ними, Запад не видит необходимости считаться с их мнением и интересами. В результате их искренняя расположенность к западным собратьям, особенно к США, так бурно проявившаяся в начале перестройки, постепенно иссякает. К великому сожалению, Запад не оценил по достоинству добровольного и искреннего покаяния восточных славян в своих грехах, выразившегося в полном идеологическом, организационном и частично физическом разоружении перед ним, и не сделал адекватных шагов навстречу.
Причины этого, с одной стороны, в трусости благополучного Запада, а с другой — в его порочной антихристианской идеологии, основанной не на культе сотрудничества и взаимопомощи, который, хоть и в искаженном виде, существовал в коммунистических странах, а на тоталитарном культе соперничества между индивидуумами, корпорациями, государствами в рамках определенных правил, минимально ограничивающих свободу конкурентов с тем, чтобы побеждал сильнейший.
Постепенно этот культ вырождается в право сильного, который беспардонно навязывает удобные для себя правила слабым, а то и вообще начинает играть без правил, требуя их выполнения от других. Этот порядок лицемерно именуют либеральным. Но, как сказал А. Линкольн, «свобода для волка не может быть свободой для ягненка». При так называемом либерализме слова о свободе, демократии и гуманизме превращаются в лживое прикрытие политики, основанной на циничных принципах Макиавелли. Обнадеживает лишь то, что «ложь — это дань, которую порок платит добродетели». Стало быть, последняя еще обладает достаточной силой.
В заключение следует отметить, что наряду с процессом формирования отдельных народов в мире наблюдается и противоположная тенденция: идет процесс глобальной интеграции человечества — экономической, культурной, психологической. К какому будущему могут привести эти две тенденции?
Очевидно, прообразом будущего человечества является живой организм, который един при внутреннем разнообразии. Нации в составе человечества должны быть подобны органам в живом организме, которые не соперничают между собой, а служат друг другу и организму в целом.
1Грех браминов, вступивших в браки с вайшьями, который подобен греху Исава, отдавшему свое первородство Якову за чечевичную похлебку.
2Идеологи независимых наций, ранее входивших в состав Российской империи и Советского Союза, ведут себя нечестно и неблагородно по отношению к России и к русским, списывая на них все свои беды и вычеркивая все положительное из нашей общей давней и близкой истории. В частности, украинцы не вправе отмежевываться от своего участия в истории Российской империи и Советского Союза, так как были активными ее участниками на всех этапах и внесли в нее свой большой как позитивный, так и негативный вклад. Все это сделало нашу историю трудно разделяемой, и сомнительны попытки сделать это. Тем более, неправомерны попытки отобрать у России и Белоруссии право считать Киевскую Русь этапом нашей совместной истории. Кроме украинцев и белорусов свой существенный вклад в историю России внесли татары и поляки. Если же говорить о Советском Союзе, то огромный вклад в его формирование внесли такие малые народы, как евреи, латыши, грузины. Раньше они этим гордились. Сейчас же скромно отрекаются от своего участия, уступая свои приоритеты русским. Может быть, напрасно? Ведь не все было плохо, многое из недавнего нашего общего прошлого заслужило признания и стало достоянием мировой культуры. Конечно же и в Российской империи, и в Советском Союзе, который Рейган назвал «империей зла», было много несправедливостей, но не столько в национальном, сколько в социальном аспекте.
3Современная нация — как украинский борщ: чем больше составляющих входит в него в гармоничном сочетании, тем он вкуснее По бедности можно есть одну картошку или хлебать щи, состоящие из одной капусты, и утверждать, что борщ — это не блюдо, а разные продукты, сваленные в кучу и залитые водой. Попробуйте приготовить борщ без картошки или без капусты, без свеклы и помидоров — это не будет борщ. Он станет еще лучше, если его дополнят фасолью, сладким и горьким перцем, чесноком и луком, петрушкой и укропом, сварят на жирном мясе, а в тарелку добавят сметану.
<<Назад Вперёд>>
Просмотров: 6218