Культура Великой Скифии /Конь Хорса/. Н. И. Васильева, Ю. Д. Петухов.Великая Скифия — протороссийская империя.

Н. И. Васильева, Ю. Д. Петухов.   Великая Скифия — протороссийская империя



Культура Великой Скифии /Конь Хорса/



загрузка...

Скифское и сарматское войско — это в первую очередь конница. Нельзя сказать, чтобы скифам не были известны приемы пешего боя: до нас дошли изображения скифских воинов, нападающих на вражеского всадника. Но это был всего лишь тактический маневр, применяемый в определенных условиях. Боеспособность вооруженных сил в Древнем мире (как и сейчас) во многом определялась их быстро- и дальнодействием, и лучшего средства передвижения, чем конный транспорт (если исключить флот), не было. Вплоть до изобретения огнестрельного оружия «конновооруженность» войска определяла его успех на суше. Всадник представлял собой идеального воина, с которым на открытом пространстве не мог сравниться пехотинец. Одержать победу над конницей могла только другая конница — лучшая.



Далеко не случайно поэтому народы, занимавшиеся коневодством, имели огромное военно-политическое преимущество перед остальными. Особенно «эффект всадника» сильно сказывался в том случае, когда армия состояла из народного ополчения, то есть приемами конного боя владел каждый взрослый мужчина. Армии такого типа характерны для социально нерасчлененного общества, состоящего из свободных военнообязанных граждан.
Как известно, скифско-сарматское общество имело именно такой тип организации, который произвольно именуют родовым строем. Более точным является термин «государственно-общинный строй», поскольку о примитивном «родовом» обществе в степях Евразии ни в скифскую, ни в сарматскую эпоху не может быть и речи: в то время здесь уже существовали полноценные государственные объединения, контролировавшие огромную территорию1.
Ранние государства сложились на просторах Евразии далеко не случайно и вовсе не от того, что «усилилось социальное неравенство». Хорошо известно, что неравенство скорее подтачивает основы государства, чем служит его укреплению; так это есть сейчас, и нет оснований полагать, что в древности было иначе. Стимул к образованию больших евразийских государств, «империй», подобных царству скифов, был задан прогрессивным развитием средств связи. Его можно назвать одним словом: КОНЬ.
С приручением лошади резко, качественно возросли связи между отдаленными территориями, и впервые появилась возможность поддерживать социальные корреляции более высокого уровня, чем одна община или племенное объединение. Это и был «великий скачок», приведший к образованию государств современного типа.
Сейчас трудно представить, чем была лошадь для древнего человека… Разница между пешеходом и всадником значительнее, чем между всадником и автомобилистом.
Возникновение раннегосударственных объединений в Европе и Северной Азии (вне пределов теплого субтропического пояса) относится ко времени много более раннему, чем полагалось, — к эпохе раннебронзового века. Именно в это время на просторах Евразии и распространился конный и колесный транспорт.
Сейчас точно доказано, что по крайней мере в III тыс. до н. э. колесный транспорт уже был достаточно развит. Носители Ямной культуры южнороссийских степей (предки скифов, сарматов…) использовали колесницы, запряженные лошадьми, причем колеса имели современную конструкцию — со спицами. В то же время самые «цивилизованные» среди южных народов, шумеры, ездили (и то только с конца III тыс. до н. э.) на громоздких колымагах, запряженных быками, со сплошными колесами…
За развитым колесным транспортом южнорусских степей бронзового века стоит более древняя традиция. Есть все основания утверждать, что КОЛЕСО БЫЛО ИЗОБРЕТЕНО В V–IV ТЫС. ДО Н.Э. В СТЕПЯХ ПРИАЗОВЬЯ — ПРИЧЕРНОМОРЬЯ. ТОГДА ЖЕ ЗДЕСЬ ВОЗНИКЛО И КОНЕВОДСТВО — ТОЖЕ ВПЕРВЫЕ В МИРЕ. Об этом свидетельствуют бесспорные данные археологии: кости домашней лошади обнаружены еще на поселениях V–IV тыс. до н. э., предшествующих Ямной культуре. В IV тыс. до н. э. более половины костей домашних животных принадлежало лошади, что показывает: коневодство стало важнейшей отраслью хозяйства2. Похоже, что древние арии изобрели колесо «под лошадь», другие животные использовались только как вспомогательная тягловая сила.
На Ближнем Востоке колесницы и лошади появляются только в середине II тыс. до н. э. В те времена, когда источники свидетельствуют о приходе в этот регион ариев. (Признавая эти факты, некоторые историки продолжают утверждать что-то невнятное: «возможно, колесный транспорт в Европе и в евразийских степях и распространился при влияниях, шедших из Передней Азии, однако это происходило за много веков до начала II тысячелетия до н. э.»)3

Распространение нового, прогрессивного вида транспорта происходило с севера на юг, а не наоборот. Иначе не степняки Евразии доминировали бы на Ближнем Востоке, а древние шумеры и египтяне хозяйничали бы в Северном Причерноморье.
Древние арии прекрасно осознавали, что (вернее, кто) является основой их могущества. Недаром же конь считался у них священным животным, посвященным верховному божеству — Солнцу. Отголоски солнечно-конного культа можно найти в русских народных обычаях и в некоторых современных европейских языках: так, по-английски конь — horse, что, несомненно, связано с именем солнечного бога Хорса, известного еще в средневековой России и, видимо, некогда общего для всех ариев4. По Геродоту, среднеазиатские скифы — массагеты — поклонялись только одному богу, Солнцу, и посвящали ему коня, считая, что быстрейшему из всех богов соответствует быстрейшее из всех животных на земле.
Скифы и сарматы, потомки древних ариев III–II тыс. до н. э., наследовали и усовершенствовали традиции коневодства. На огромном протяжении евразийских степей — от Причерноморья до Горного Алтая — скифы пользовались уздой, седлом и упряжью одного и того же типа. А вот народы «южного пояса» в раннем железном веке новых приспособлений, связанных с конным транспортом, не знали: «СЕДЛА… ВПЕРВЫЕ ПОЯВИЛИСЬ У СКИФО-САКСКИХ НАРОДОВ. Седел не было ни у древних греков, ни у ассириян, ни у мидян, ни у персов. Вместо седел они покрывали верховых коней только коротким чепраком, обычно ковровым, который удерживался на коне без подпруги, только при помощи нагрудника»5.
Украшения узды и седла у скифов, судя по находкам в Паза-рыкских курганах, выполнялись с высоким искусством и покрывались листовым золотом. Кроме верхового скифы пользовались и гужевым транспортом. В Пазарыке найдены телеги (с запряжкой как коней, так и волов), а также экипажи на высоких колесах (1,5 м, по 34 спицы) с упряжкой в дышло — типа тачанок. В южных странах в те времена на таких экипажах не ездили…
Разведение породистых лошадей также следует признать заслугой скифов. Судя по находкам на Алтае, тамошние жители держали как простых рабочих лошадей, так и высокопородистых, служивших, видимо, только для боевых и престижных целей. По всем параметрам коневодства Великая Скифия держала приоритет. Скифо-сарматская конница была «самой передовой» в мире.
Однако ошибочно считать, что скифское войско состояло только из конницы. Такое представление восходит к нелепому мнению о народах степной Евразии как о «варварах-кочевниках», живущих якобы «в кибитках». На самом деле древние источники сообщают, что и европейские скифы, и их ближайшие азиатские родственники использовали в бою и пехоту, и конницу — в зависимости от обстоятельств. Так, Геродот (История, 1, 215) сообщает о закаспийских скифах-массагетах: «МАССАГЕТЫ… ВОЮЮТ НА КОНЯХ И ПЕШИЕ, ИБО РАВНО ИСКУСНЫ В ТОМ И ДРУГОМ».



Поскольку массагеты по образу жизни были типичными степняками, эти слова можно считать характеристикой войска всей Великой Скифии. Конные войска больше «бросались в глаза» иностранным наблюдателям, потому что именно они были ударной силой, но для выполнения многих задач требовалась и пехота. Скифы использовали оба рода войск, что делало их тактику гибкой и создавало возможность для успешной защиты протяженных границ.
Смешанной, пехотно-конной, была русская армия и в Средние века, причем конница, как и прежде, составляла основную силу, особенно на юге, в степях. Во всех древних былинах и во многих сказках богатыри представлены всадниками. Войско князя Святослава, с которым он сокрушил Хазарию и угрожал Византии, было в основном конным. Тмутараканский (приазовский) князь Мстислав Храбрый одержал победу над варяжско-новгородским войском Ярослава Мудрого именно с помощью конницы. Только конницу вел в поход князь Игорь Святославич в 1185 году на Дон, иконное же 150-тысячное войско встретило «татар» в битве на Калке.
Судя по крупнейшим сражениям, в которых были собраны все силы Южной России, численность русского войска, состоявшего в основном из конницы, доходила в те времена до 150, если не 200 тысяч, что, по тогдашним европейским меркам, было совершенно невероятно: в Европе (да и в Азии) в Средние века конь очень ценился и являлся принадлежностью только элитарных, аристократических военных подразделений. Не удивительно, что на родине древних ариев так долго сохранялись их военные традиции…




1Нежелание, вопреки фактам, признать государственность скифов восходит к устаревшим представлениям, что сильная политическая власть в Древнем мире могла быть основана только на рабовладении и социальном неравенстве; однако это признаки упадка государства, а не его рождения.
2Кузьмина Е. Распространение коневодства и культа коня… М., 1977; Е. Кузьмина. Колесный транспорт и проблема… истории… // ВДИ, 1974, № 4.
3Бонгард-Левин Г. М., Грантовский Э. А. От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история. М.: Мысль, 1983, с. 168–169.
4О культе коня у славян и его связи с Солнцем см.: Фаминцын A. C. Божества древних славян. СПб.: Алетейя, 1995, с. 212–220.
5Руденко С. Сокровища Пазарыкских курганов // ПСДК. М., 1951, с. 126.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 7057


© 2010-2013 Древние кочевые и некочевые народы