Скифский образ жизни

загрузка...

В сферу «культуры» кроме достижений, фиксируемых материально (архитектурных сооружений, изделий промышленности, памятников письменности), входит еще существенное понятие: уровень жизни, применение отдельной личностью или обществом в целом достижений цивилизации в повседневной жизни.

Уровень жизни рядового гражданина Скифской империи отличался от уровня жизни в странах «южного пояса», как небо от земли… Стоит напомнить, что рядовые земледельцы Греции, Египта, Месопотамии и др., обложенные податями, постоянно недоедали. Голод был уделом миллионов людей, и на таком «фоне» возводились храмы и дворцы чудовищных размеров, благоденствовали торговцы и ростовщики. Простолюдин южных цивилизаций не был военнообязанным (воевали наемники-профессионалы) и, как следствие, оказывался практически лишен гражданских прав.
Таким способом было организовано общество всех южных стран Древнего мира, вплоть до «классической Греции» и Рима (неравенство прав патрициев и плебеев, «коренных» жителей полиса и переселенцев и т. д.). Не говоря уже о рабстве, которое в центрах Средиземноморья охватывало до 30 % населения.
Женщины южных стран были лишены гражданских (и вообще всяких) прав. В Месопотамии был заведен обычай храмовой «священной» проституции, каковой выполняли все женщины без исключения. Гаремы на Ближнем (и Дальнем тоже) Востоке считались нормой. В «классической» Греции женщинам была предоставлена на выбор жизнь домашних затворниц или гетер. Несколько лучше было положение женщин в Риме, но и здесь они не обладали гражданскими правами. Только спартанские аристократки вели образ жизни, отдаленно напоминавший «скифский» — вступали в брак на равных правах с мужчинами, занимались общественной жизнью и спортом. В обществе личность человека была почти не защищена. Не только раб или простолюдин, но и представитель высших слоев, нарушивший установления или просто не понравившийся правителю, мог подвергнуться суровому наказанию (только в Греции и Риме представители элиты обладали своего рода «иммунитетом»). «Пенитенциарная система» южных цивилизаций была далека от совершенства. Самые зверские и отвратительные пытки были нормой. Таким же образом было принято обращаться с военнопленными и мирными жителями покоренной территории. Никого не удивляли ни грабежи, ни массовые депортации, ни массовые убийства. Религии большинства южных стран не только допускали, но и прямо требовали человеческих жертв.
Великая Скифия всегда опережала прилегающие южные страны как по общему развитию культуры, так и по самым существенным, хотя и не бросающимся в глаза жизненным благам. УРОВЕНЬ ЖИЗНИ В СКИФИИ ВСЕГДА БЫЛ ВЫШЕ, ЧЕМ В ОКРУЖАЮЩИХ СТРАНАХ. Наконец, лучше было само качество жизни, зачастую неуловимые со стороны, но очень важные для каждого человека отношения с окружающим обществом. К сожалению, жители Великой Скифии не всегда это ценили, пленяясь порою чужими пышными дворцами, пестрой одеждой… Но каждый раз за такое «падение» приходилось дорого платить и восстанавливать — волей-неволей — прежний высокий уровень.
Ненависть и зависть представителей тогдашнего «цивилизованного мира» к свободным народам Великой Скифии была столь же сильна, как и в наше время. Существовала целая традиция скифофобской литературы, и следует отметить, что именно эта литература дошла до нас в хорошо сохранившемся виде — видимо, на нее постоянно существовал спрос. Ложь и клевета скифофобии (русофобии…) опровергается очень легко как по данным точных наук, так и по сообщениям беспристрастных источников; злобная и бессильная ругань двухтысячелетней давности вызывала бы только смех, если бы не находилось ее «хранителей» и «продолжателей».
Типичная и наиболее стойкая, навязшая в зубах дезинформация: «скифы — кочевники», «варвары, живущие в кибитках». Неприязнь «средиземцев» по отношению к народам Великой Скифии доходила иногда до смешного. Так, Павсаний (II в. н. э.) имел наглость утверждать, что у савроматов нет железа и наконечники стрел они делают из кости¹. И это писалось в то самое время, когда железные стрелы, копья, длинные мечи и пики савроматов обрушивались на римские легионы. Так создавался «образ врага» — дикого варвара, живущего «на ходу», в кибитке, не вышедшего из каменного века… Это еще не все: надо было изобразить этого варвара так, чтобы вызвать к нему чисто физическую неприязнь. Для этой цели служили такие сочинения, как небезызвестный трактат «О воздухе, водах и местностях», приписанный знаменитому врачу Греции Гиппократу. Как оказалось, «доктор Гиппократ» к сочинению этого трактата не имел отношения, тем не менее на него продолжают ссылаться… еще бы, ведь автор этого «произведения» при одном только виде скифов трясся от злобы. Трясся, видимо, так сильно, что это мешало ему разглядеть скифский облик.
Как утверждал этот «псевдо-Гиппократ», «скифы отличаются толстым, мясистым, нечленистым, сырым и не мускулистым телом. Благодаря тучности и отсутствию растительности на теле обитатели (Скифии) похожи друг на друга, мужчины на мужчин и женщины на женщин… Женский же пол отличается удивительно сырою и слабою комплекцией…» (Это об амазонках?) Якобы многие скифы страдают бесплодием, в чем виноват обычай… ношения штанов!²
Оставляя в стороне забавное заявление насчет ненавистных голозадому греку штанов, следует заметить, что он тут же, не поморщившись, описывает подвиги сарматских амазонок (сырых и слабых), повторяя байки об отсутствии у воинственных женщин правой груди. Забавно также, что полноту и «слабость комплекции» автор относит за счет кочевого образа жизни скифов, якобы неподвижно «сидящих в кибитках»! Отсюда видно — он не имел представления о том, что народы, ведущие кочевой образ жизни, отличаются как раз сухой и поджарой комплекцией…
Поскольку все остальные источники в один голос утверждают, что скифы-сарматы — это высокие, сильные, хорошо сложенные люди нордического типа — с белой кожей и светлыми волосами, клевета этого «псевдо-Гиппократа» опровергается легко. Гораздо сложнее с теми авторами, которые искусно перемежают ложную информацию с правдивыми сведениями, как пресловутый Геродот, видимо, за то и произведенный в «отцы истории».
У Геродота можно найти и вранье о скифах-«евнухах», и чушь о «групповом браке», и даже об обычае ритуального людоедства (!) — и все это рассказано с мнимым беспристрастием, по принципу: сам я, правда, не видел, но говорят, что где-то там… Даже столь серьезный «авторитет», как Аристотель, не стыдился бросать вскользь замечания о людоедах-дикарях, живущих якобы «у Понта»…³
Множество «вполне солидных» авторов повторяют эти «ценные сведения», нисколько не заботясь об их подтверждении, уже как аксиому. Следует подчеркнуть, что стереотипы скифофобии очень легко опровергнуть; так, например, миф о варварах-кочевниках разметают в прах как данные археологии, так и сведения источников о гигантском по масштабу экспорте хлеба из Скифии. Но находятся желающие поддерживать скифофобскую традицию и дальше, тем более что она подкреплена религиозным авторитетом.
Особой злобой по отношению к народам Великой Скифии отличались идеологи Ватикана и «отцы» католической церкви. Так, некий Николай Дамасский, приятель иудейского царя Ирода, а также римского императора Августа, писал: скифы не имеют домов, и потому так трудно с ними воевать… «имеют общее имущество и женщин» (бойтесь, мирные римляне!). Якобы «савроматы женам своим повинуются как госпожам…⁴ А вот как лепил «образ врага» известный иудейско-римский историк I в. н. э. Иосиф Флавий: «Скифы, находящие удовольствие в человеческих убийствах и немногим отличающиеся от зверей…»⁵
В эпоху столкновения цивилизаций Скифии и Средиземноморья (IV–V вв. н. э.) поток клеветы и оскорблений еще усилился. Вот знаменитый «отец римской церкви» Евсевий Иероним описывает скифские нравы: «Номады, троглодиты, скифы и новая дикость гуннов питаются полусырым мясом»… Да это еще что — едят своих стариков! Мало того, «скифы тех, которые были любимы умершими, зарывают живьем с костями покойников». Какие ужасы можно увидеть в Скифии: «амазонки с выставленной напоказ грудью и голыми руками и коленами, вызывающие на состязание сладострастия идущих против них мужчин»…
А вот он же завывает о «зверствах скифов и гуннов»: «…от крайних пределов Меотиды, между ледяных пустынь за Танаисом и свирепыми народами массагетов… вырвались рои гуннов, которые, летая туда и сюда на быстрых конях, все наполняли резней и ужасом… Они всюду являлись неожиданными, своей быстротой предупреждая слух, не щадили ни религии, ни достоинств, ни возраста, не жалели плачущих малюток…»⁶
Византийский патриарх Фотий в 860 г. прямо называет скифов, осаждающих Константинополь, — русами⁷. Жаль только, что ни один из «отцов церкви», писавших о «зверствах русских», не потрудился привести в подтверждение своих слов ни одного факта. Все эти «зверства скифов» сохранились лишь на страницах ни к чему не обязывающих проповедей, тогда как ни одна из исторических хроник не подтверждает их реальными событиями…
Следует, наконец, осознать, что сохранившаяся историческая традиция, в особенности относящаяся к позднеантичной эпохе, несет в себе заряд бешеной скифофобии, что объяснимо в силу чисто исторических причин, поэтому пользоваться ею надо осторожно, как и всякой информацией, исходящей от врага.
Мы можем теперь с достаточной точностью представить себе образ жизни «среднего скифа». Прежде всего, это был не кочевой, а оседлый образ жизни, позволяющий накапливать культурные ценности. В основном скифы жили в деревнях, но имели также крепости и города. Скифы занимались сельским хозяйством, выращивая пшеницу, просо, разводя крупный и мелкий рогатый скот и лошадей. Преобладание земледелия или скотоводства зависело от конкретных географических условий и от глобальных изменений климата, для континентальной Евразии очень чувствительных.
Земледелие было пахотным, начиная с III тыс. до н. э., в некоторых районах, где того требовали климатические условия (например, на Кубани), с тех же времен развивалась ирригация. В разведении высокопородистого скота — лошадей и овец — скифы достигли больших успехов. Приручение лошади, изобретение верхового и колесного транспорта — одно из важнейших достижений Великой Скифии; приоритет в этой области страна держала с начала эпохи бронзы вплоть до античных времен. Сельское хозяйство не только удовлетворяло потребности страны, но давало продукцию на экспорт (зерно, кожа, шерсть).
Металлургия Скифии, имевшей доступ к богатым месторождениям, всегда находилась на высоком уровне. Приоритет в разработке технологии производства бронзы принадлежит сибирскому, а железа — среднерусскому металлургическим центрам. Развитая металлургия позволяла скифам поддерживать производство вооружения на должном уровне, находила применение в сельском хозяйстве.
Открытые пространства Скифии, необходимость обороны буквально по всем направлениям, стимулировали развитие фортификации. Скифы в оборонительных целях возводили как длинные насыпи-валы, так и каменные крепости (первые такие крепости, причем весьма внушительных размеров, на Дону появились еще в середине II тыс. до н. э.).
Скифские города возникали в основном в пограничных областях: в Крыму и Северном Причерноморье, на Кавказе, в Средней Азии. В некоторых местах урбанизацию стимулировала необходимость военного строительства (город возникал из крепости, как Дербент), в других — торговля (города возникали на осноре порта), а чаще всего и то и другое вместе. Многие скифские города выросли из поселений, основанных еще в III тыс. до н. э. (как Танаис).
Жилища скифы строили в зависимости от природных условий. В районах, богатых лесом (как на Алтае), они жили в обыкновенных бревенчатых избах. В степных районах, как, например, в Приазовье, строили саманные дома (деревянный каркас + наполнитель на основе глины), обычно на каменном фундаменте. Занимаясь отгонным скотоводством в летний период, скифы использовали временное войлочное жилье типа палатки, которое теперь известно под называнием юрты. Наконец, в своих городах скифы строили каменные дома с двускатной черепичной крышей. Короче говоря, жилища скифов ничем не отличались от домов, которые строили как на юге, так и на севере России вплоть до середины XX в.
Немаловажная деталь: хотя скифские дома различались по типу в зависимости от природных условий, все они возводились на одну семью. Жители Великой Скифии почти не использовали многокамерные большие дома с несколькими очагами. Наличие таких большесемейных домов позволяет уверенно утверждать о родовом строе их владельцев, отсутствие — показывает, что формой организации была соседская община, вроде той, какая существует в русской деревне до сих пор. Большесемейных домов не было не только у скифов, но даже и у предшественников скифов — ариев Древнеямной культуры (III тыс. до н. э. и еще раньше). То есть никакого родового строя в Великой Скифии не было.
Поразительно, с какой настойчивостью некоторые историки пытаются выдать скифский общественный строй за матриархат, образцом которого они считают «родоплеменные» отношения жителей каких-нибудь банановых островов… Для этого они пытаются зацепиться за некоторых античных авторов, утверждавших, что у скифов якобы господствовал «групповой брак». Но все эти сообщения на поверку оказываются просто клеветой. Так, Геродот, лично познакомившись с причерноморскими скифами, отметил, что никакого «группового брака» у них нет, все это россказни, но… тут же отнес его к среднеазиатским массагетам, которых лично не видел. Азиатские источники, близкие восточным скифам, Свидетельствуют, что у них был принят только парный брак.
Скифские женщины, как известно, были амазонками. К удивлению «цивилизованных» греков, они обладали равными с мужчинами гражданскими правами и даже несли наравне военную обязанность. Одна только эта особенность скифского образа жизни — признак полного отсутствия родовых отношений.
ГОСПОДСТВУЮЩЕЙ ФОРМОЙ БРАКА В СКИФИИ ВСЕГДА БЫЛА НОРМАЛЬНАЯ ПАРНАЯ СЕМЬЯ, ИСКЛЮЧАЮЩАЯ ОТНОШЕНИЯ ТАК НАЗЫВАЕМОГО «РОДОВОГО СТРОЯ — КАК МАТРИАРХАЛЬНОГО, ТАК И ПАТРИАРХАЛЬНОГО ТИПА.
Необходимым условием парного брака, исключающего загнивание общества в любом варианте родового строя, является сохранение и защита прав женщин — при условии, что женщины поддерживают социально-активный образ жизни (в противном случае сползание в матриархат обеспечено). Женщины России сохраняли права «амазонок» со времен Великой Скифии до Нового времени.
Еще в раннем Средневековье славянские женщины участвовали в боевых действиях наравне с мужчинами. После знаменитого штурма войсками «русского кагана» Константинополя в 626 г. «среди тел погибших были обнаружены и женщины-славинки»…⁸
Почти все источники, описывающие нравы скифов, славян и русских, отмечают стойкий обычай ритуального самоубийства жены при похоронах мужа, похожий на индийский обряд «сати». Этот обычай держался в России вплоть до официального крещения; еще в середине X в. его лично наблюдал в Волжской Булгарии арабский путешественник Ибн-Фадлан⁹. Из его рассказа следует, что при похоронах русского князя ритуальное самоубийство совершала одна из его «дополнительных» жен, а затем их тела сжигались в ладье. Очевидно, араб наблюдал похоронный обряд не русов-аланов, но русов-варягов, для которых был характерен такой тип погребения, тем более что известно: тесные отношения с Волжской Булгарией поддерживали именно варяги.
Русы-варяги отличались от русов-аланов своим «стереотипом поведения» довольно сильно; меньше, может быть, чем современные русские отличаются от немцев, но примерно в том же направлении. У южных, степных русов-аланов также было принято ритуальное самоубийство жен, но его совершала — при определенных обстоятельствах — единственная супруга. Как отмечают арабские авторы, писавшие о приазовских и кубанских русах (Масуди), здешние обычаи погребения удивительно напоминали обряд ритуального самосожжения — «сати» — принятый в Индии¹⁰.
Что представлял собой этот обряд в эпоху, когда арийская элита Индии была достаточно сильна? Ничего похожего на то извращение, которое он принял в эпоху цивилизационного упадка, в XIX в. Первоначально в нем не было ничего, унижающего женщину. Во-первых, «сати» совершала далеко не каждая женщина, но представительница правящего слоя, и только добровольно, при особых обстоятельствах. Главный смысл этого жестокого обычая заключался в своеобразной «селекции элиты». Известно, что элита начинает гнить «по женской линии». Представители правящего слоя постоянно подвергаются искушению вступить в связь с женщинами низших социальных слоев и негативных моральных качеств, пытающихся пробиться наверх любой ценой — для того, чтобы использовать «служебное положение» в личных целях. Качество элиты с каждым таким браком неуклонно понижается, вступают в действие силы социальной дезорганизации; результат известен.
Обычаи типа «сати», какими бы жестокими они ни казались, ставят на пути такого рода негативных процессов непреодолимую преграду. Ясно, что женщина, способная на такой поступок, должна быть мужественной, обладать повышенным чувством долга и чести. Это именно то, что требуется для правящей элиты; дети такой женщины вырастают настоящими аристократами.
Главный принцип нормальной правящей элиты: чем выше положение, тем больше не только прав, но и обязанностей, вплоть до самопожертвования. Общество может жить только тогда, когда соблюдается этот принцип, иначе оно превращается в негативную антисистему, перевернутую пирамиду.
Соблюдение в Южной России обычаев типа сати не только не противорчит представлению о высоком социальном статусе женщин-«амазонок», но напротив, подтверждает его.
Со времен первых апологетов христианства было принято считать, что парный брак якобы появился на Руси только вместе с принятием новой религии. Но в этом вопросе вряд ли следует
доверять христианским источникам, явно старавшимся опорочить все «языческое». Анализ правовых обычаев средневековой Руси показывает, что женщины занимали высокое положение в обществе, конечно, сложившееся еще до принятия христианства. Можно без труда убедиться, что ни в одной стране эпохи Средневековья (в том числе и европейской), не соблюдались такие простые и привычные (для нас теперь) правила, как на Руси.

1. Унизительной купли жен в России никогда не было. Женщины получали приданое, причем были предусмотрены наказания для скупых родителей, отказывавшихся выдавать дочерей замуж…

2. Феодально-сексуальных безобразий, типа «права первой ночи», известного в странах Западной Европы, русские не знали.

3. Русские женщины сохраняли право на владение собственным имуществом, состоя в браке, в том числе и недвижимостью. Этот факт поражал западных европейцев еще в XIX в.

4. Русские женщины (как и мужчины) имели право на развод по уважительным причинам, какими считались: прелюбодеяние (со стороны мужа — если имелись незаконные дети), в случае покушения супруга на жизнь и имущество, по физиологическим мотивам.

5. Преступления в отношении женщин карались так же, как в отношении мужчин, и женщины могли быть полноправными участницами судебного процесса¹¹.

К этому можно добавить, что путешествовавших по России еще в середине XVII столетия «лиц европейской национальности» поражало свободное, лишенное лицемерия отношение полов при полном отсутствии такого издавна принятого установления западных стран, как публичные дома… Русские женщины во многом сохраняли высокое положение «скифских амазонок» вплоть до XVII столетия. Россказни о «затворницах теремов» сложились тогда, когда произошло реальное ущемление их прав, а именно — в эпоху воздействия на Россию западной цивилизации.
Каким же был общественный строй Великой Скифии, основанный на парной семье? Прежде всего, как представлялось иностранным свидетелям и современникам, справедливым. Еще Геродот утверждал, что «ИССЕДОНЫ (то есть сибирские скифы) ПОЧИТАЮТСЯ НАРОДОМ СПРАВЕДЛИВЫМ, И ЖЕНЩИНЫ У НИХ ИМЕЮТ РАВНУЮ ВЛАСТЬ С МУЖЧИНАМИ»; тем самым «отец истории» выявил связь между социальной справедливостью вообще и организацией общества на уровне его «основной ячейки». Парные семьи объединялись в общины не по принципу крови, но ПО ПРИНЦИПУ ЗЕМЛИ (А.Г. Кузьмин, цит. соч.). Более высокий уровень организации составляли территориальные политические объединения— «племена», «союзыплемен» и «царства», что и составляло иерархическую структуру ГОСУДАРСТВЕННО-ОБЩИННОГО СТРОЯ.
Главным достижением цивилизации Скифии можно назвать социальную справедливость, отсутствие того, что называют эксплуатацией человека человеком. Взамен этого государственно-общинный строй требовал от каждой личности подчинения своих интересов интересам общества в целом. Сторонники «полной свободы» (включающей свободу погибать самому и порабощать других) называют это «государственным рабством». Можно называть это как угодно, но в любом случае приходится признать: для того, чтобы выжить, другого способа общественной организации нет. Все остальные варианты ведут к распаду и гибели общества.
На самом деле принцип «полной свободы» всегда при реализации приводил к тотальному порабощению, к самому тривиальному личному рабству, к подчинению уже не государству в целом, действующему в интересах общества, но вполне конкретной личности, причем, как обычно, личности далеко не лучших моральных достоинств (впрочем, о каких моральных достоинствах «свободной личности» может идти речь, если она по определению свободна от каких-либо обязательств по отношению к остальным…).
Только государственно-общинный строй в состоянии обеспечить личности подлинную свободу. ЛИЧНАЯ СВОБОДА была одним из главным принципов социальной организации древних ариев, скифов античного периода и их наследников, славян раннего Средневековья. Никакого рабства ни по отношению к своим соплеменникам, ни даже по отношению к врагам, военнопленным.
Эта особенность организации скифов-сарматов-аланов, как и позднее русов-славян, всегда поражала представителей «цивилизованного мира». Помпей Трог писал о скифах: «Понятие о справедливости внушено им умом собственным, а не законами. Самым тяжким преступлением у них считается воровство. К золоту и серебру они не питают страсти, подобно остальным смертным…»¹² Аммиан Марцеллин об аланах (IV в. н. э.): «ОНИ (АЛАНЫ) НЕ ИМЕЛИ НИКАКОГО ПОНЯТИЯ О РАБСТВЕ, БУДУЧИ ВСЕ ОДИНАКОВО БЛАГОРОДНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ, и в судьи они до сих пор выбирают лиц, долгое время отличавшихся военными подвигами»¹³.
То же самое сообщали и византийцы VII в. о славянах: «ПЛЕМЕНА СЛАВЯН И АНТОВ СХОДНЫ ПО СВОЕМУ ОБРАЗУ — ЖИЗНИ, ПО СВОИМ НРАВАМ, ПО СВОЕЙ ЛЮБВИ К СВОБОДЕ; ИХ НИКОИМ ОБРАЗОМ НЕЛЬЗЯ СКЛОНИТЬ К РАБСТВУ ИЛИ ПОДЧИНЕНИЮ В СОБСТВЕННОЙ СТРАНЕ. Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, наготу, недостаток в пище. К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая им знаки своего расположения, (при переходе их) из одного места в другое охраняют их в случае надобности… НАХОДЯЩИХСЯ У НИХ В ПЛЕНУ ОНИ НЕ ДЕРЖАТ В РАБСТВЕ, КАК ПРОЧИЕ ПЛЕМЕНА, В ТЕЧЕНИЕ НЕОГРАНИЧЕННОГО ВРЕМЕНИ, но, ограничивая (срок рабства) определенным временем, предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси или остаться там (где они находятся) на положении свободных и друзей»¹⁴.
Социально-политический строй этого типа несколько неточно именуют военной демократией. На самом деле «военного» в этом строе было только то, что скифы-славяне были вынуждены постоянно поддерживать боевую готовность в силу чисто геополитических причин. Этот тип управления скорее можно назвать государственно-общинным строем, при котором низовые демократические общины соединялись в структуры более высокого уровня иерархии, вплоть до объединения на высшем уровне — царства. Верхние структуры, в отличие от нижних, были организованы по аристократическому принципу, вплоть до наследственной монархии.
Именно этот строй, представляющий собой великолепную защиту от энтропии, Великая Скифия экспортировала во внешний мир, порождая (или воссоздавая) новые цивилизации…
Отличия социально-политического строя порождали и особое отношение скифов к ведению войн. Хорошо известно, чем были войны в древнем (да и не очень древнем) «цивилизованном» мире. Достаточно вспомнить чудовищные пытки и казни пленных в Ассирии, массовую продажу пленных в рабство в Греции и Риме… Но даже самые пристрастные источники, авторы которых просто захлебывались от ненависти к скифам-сарматам-аланам, не могли поставить им в упрек ничего, кроме «грабежей», представлявших, по сути, снабжение армии или обычную контрибуцию.
Не только обитатели «цивилизованного мира», но и прочие нескифские народы отличались патологической жестокостью на войне. Когда господство скифов в Азии сменилось тюркским, народы континента тут же почувствовали существенную разницу. В 628 г. н. э. тюрки взяли штурмом Тбилиси: «Победители никого не щадили, несмотря на то, что сопротивления уже не было. Взятые в плен иверский князь и персидский воевода были замучены перед лицом джабгу [тюркского правителя]…» Отступая из Грузии в 580-х гг., армия тюрков уничтожила 300 тыс. пленных, «трупы которых лежали вдоль дороги длиной около 166 км (четыре дня пути)»¹⁵.
Не стоит перечислять «воинские доблести» представителей современного «цивилизованного» мира, тем более что они всем памятны по политике колониализма и Второй мировой войне. Пожалуй, следует только напомнить, что очень удобный метод борьбы с партизанами (когда за одного своего убитого уничтожают целиком близлежащую деревню) был изобретен вовсе не фашистами в 1941 г.: таким образом англичане усмиряли Индию еще в году 1858-м, и никого это не удивляло, «парламентским демократиям» не мешало…
Но никто не может сказать подобное о русской армии, привести хотя бы один случай, порочащий ее, ставящий на одну доску с остальными. Одно только это доказывает прямую преемственность русской и скифской цивилизации, тождество ее нравственных основ с глубокой древности до наших дней…
Разумеется, поддержка особого, антиэнтропийного строя Великой Скифии стоила больших внутренних затрат энергии. Негативные влияния постоянно проникали извне, со стороны продвинутых в так называемых рыночных отношениях цивилизаций, вместе с предметами бессмысленной роскоши и «порчей нравов». Великой Скифии приходилось воздвигать «железный занавес» и фильтровать внешние влияния, чтобы пропускать только хорошее. Недаром же Геродот сказал о скифах (История, 4, 76), что «сии народы имеют сильное отвращение от иноземных обычаев»… Интересно, что в древней Скифии путешествия «за границу» были довольно затруднены, как во времена Советского Союза. Современники отмечали, что «скифы странствуют только в пределах своей страны», и что скифский «диссидент» царевич Анахарсис первым нарушил этот обычай¹⁶. Очевидно, скифы предпочитали путешествовать за границу «на танках», то есть — на конях…
Тем не менее препятствовать социальному разложению удавалось не всегда. На периферии Великой Скифии — в Северном Причерноморье, на юге Средней Азии — классовая дифференциация общества (сопровождавшаяся ростом городов, накоплением богатств в руках элиты, расцветом искусств) была гораздо сильнее, чем в центре страны, сохранявшем общинный строй в чистоте. Так, например, в курганах Горного Алтая середины I тыс. до н. э. представителей правящего слоя сопровождали в последний путь 10–15 лошадей и любимая жена, тогда как в курганах Приднепровья — до нескольких сот лошадей, да еще жены и слуги…
Время от времени периферия Скифии «загнивала». Представители элиты украшались золотом с ног до головы, окружали себя челядью, заводили гаремы, строили роскошные дома и дворцы. Обычно это долго не продолжалось: «загнившая» элита оказывалась неспособна управлять страной и держать круговую оборону. Из центра Великой Скифии постоянно исходили обновляющие импульсы, восстанавливающие государственно-общинный строй и укрепляющие единство страны.
Такого рода импульсы исходили с Волги и Дона в Северное Причерноморье: киммерийское царство сменялось скифским, скифское — сарматским… Таким же образом сибирские скифы доминировали над Средней Азией и Восточным Туркестаном. Старые, обособившиеся и «прогнившие» династии сменялись новыми, родственными друг другу, бодрыми и свежими.
Скифская цивилизация занимала примерно территорию Советского Союза в границах 1945 г. (правда, освоение таежного севера в раннем железном веке было намного слабее, но зато на юге влияние скифов захватывало Центральную Азию — Монголию, Восточный Туркестан и даже Тибет). Постоянное обновление государственности, исходившее из центра на периферию, поддерживало не только культурное, но и политическое единство Великой Скифии. Это единство проявляется настолько сильно, что можно с полным основанием назвать Скифию в железном, а возможно, и бронзовом веке ИМПЕРИЕЙ.
Существование в самом центре Евразии Великой Скифской империи обусловлено причинами чисто геополитического характера. По-другому жить здесь просто нельзя…

---

¹Павсаний. Описание Эллады. 1, 21, 5 // ВДИ, 1948, № 2, с. 227.
²См.: ВДИ, 1947, № 2, с. 294–299.
³Аристотель. Никомахова этика // Соч. в 4-х т. М., 1983, т. 4, с. 200–201.
⁴См.: ВДИ, 1947, № 4, с. 175–176.
⁵Иосиф Флавий. Против Аппиона. II, 37 // ВДИ, 1947, № 3, с. 275–277.
⁶Иероним. «К Океану» и «Против Иовиана…» // ВДИ, 1949, № 4, с. 228–230.
⁷Фотий, беседы «На нашествие росов»: Материалы по истории СССР, под ред. А.Д. Горского. М.: Высшая школа, 1985, вып.1, с. 267–270.
⁸«Бревиарий» Никифора, патриарха Константинопольского. Чичуров И. Византийские исторические сочинения. М., 1980, с. 160–161.
⁹Ковалевский А. Книга Ибн-Фадлана… Харьков, 1956.
¹⁰Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербента. М., 1963, с. 192–196.
¹¹Пушкарева Н. Женщины Древней Руси. М., 1989, с. 71–72, 142–149.
¹²Помпей Трог, II, 2, 5–8 // ВДИ, 1955, № 1.
¹³См.: ВДИ, 1949, № 3, с. 283–285.
¹⁴Псевдо-Маврикий. Стратегикон; А. Мишулин. Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н. э. // ВДИ, 1941, № 1, с. 253–256.
¹⁵Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М., 1993, с. 108, 199.
¹⁶Элиан, V, 7. См.: Элиан. Пестрые рассказы / Пер. С. Поляковой. Л., 1964.
<<Назад  
Просмотров: 8704