Вершины высокой хары
|
загрузка...
|
До самого неба возвышается Хара; вокруг ее вершины совершают движение солнце, луна и звезды. «Взойди, взойди, быстроконное солнце, над Высокой Харой, даруй свой свет земному миру... взойди, взойди, месяц, над Высокой Харой, даруй свой свет земному миру... взойдите, взойдите, таинственные звезды, даруйте свой свет земному миру...» А вот представление о горах Хары (или «Харайти») и их главной вершине Хукайрья1, которое отразилось в авестийском гимне Рашну — одному из богов зороастрийского пантеона: «Когда ты, о праведный Рашну, пребываешь на светящейся Высокой Харе... на великолепной золотой горе Хукайрья, с которой ниспадают могучие незапятнанные воды Ардви... на величайшей вершине гор Харайти, где вращаются звезды, луна и солнце... когда ты, о праведный Рашну, пребываешь на луне... когда ты, о праведный Рашну, пребываешь на солнце... когда ты, о праведный Рашну, пребываешь в безначальной сфере вечного света...» В зороастрийской традиции сохранился рассказ о том, как при создании мира возникла и поднималась великая Хара. Она росла в течение 800 лет, за первые 200 лет она достигла звезд, за следующие 200 — луны, затем за 200 лет поднялась до солнца и, наконец, до бесконечного света.
По авестийским представлениям, Высокая Хара создана самим Ахурамаздой — величайшим богом, творцом вселенной. Вокруг Хары он проложил пути для светил — быстроконного солнца, луны и звезд. И по индийской традиции, бог-создатель Брахма сам определил пути движения светил над Меру. Как солнце-Сурья никогда не покидает Меру («обходя со всех сторон эти горы», «вращаясь по этой дороге»), так и Высокую Хару постоянно обходит солнце-Хвар2 в своем полете «по созданной Маздой дороге». Ахурамазда и сонм его вышних ангелов на светящейся высочайшей вершине Хары построили в единении с солнцем дворец для Митры — великого арийского бога. Отсюда он обозревает всю землю и встает над миром впереди солнца.
«Митра, владеющий широкими пастбищами, первым из богов восходит над Харой впереди бессмертного быстроконного солнца; он первый охватывает прекрасные золотистые горные вершины, откуда он, могущественный, осматривает все арийские земли». И для другого бога — «прекрасного победоносного Сраоша» воздвигнут великолепный тысячеколонный дом «на высшей высоте, на горах Харайти». Многие великие боги пребывают на Харе; могучая незапятнанная Ардви — богиня вод и плодородия, средоточие всех мировых вод, представлявшаяся в виде мощного потока, низвергавшегося с исполинских высот золотой вершины Хукайрья3; Хаума — бог священного напитка бессмертия (соответствующий индийскому Соме4), «исцеляющий, прекрасный, повелевающий, золотоглазый». Жрецом богов сделал Хауму Ахурамазда, определил место для его молитв и жертвоприношений «на высочайшей высоте гор Харайти, называемой Хукайрья». Здесь он приносит жертвы Митре, Сраошу и другим богам. Повсюду слышится его громкий голос, разносится с горной вершины над всей землей, проникает до сферы небесного света. Сам «незапятнанный», Хаума почитает здесь «незапятнанных» с «незапятнанными священными ветвями, незапятнанным возлиянием, незапятнанными священными словами».
На Высокой Харе совершали жертвы и самые великие мифические герои: первый земной царь, владыка над всеми странами, людьми и демонами, — Хаошьянха Парадата и другой великий повелитель — солнцеподобный, сияющий Йима, сын Вивахванта. Видимо, лишь им было даровано право пребывать на Харе и совершать там поклонение богам. Остальные герои, о которых рассказывается в Авесте, даже самые почитаемые, могли посылать жертвы богам лишь в других краях земли. Щедры были Хаошьянха и Йима. На горах Хары принес каждый из них в жертву незапятнанной Ардви по 100 коней, 1 000 быков, 10 000 овец. Здесь почитали они и могучего бога ветра Вайю. Йима поклонялся ему на «блистающей золотой» горе Хукайрья.
Вершины Хары Березайти подобно сияющим пикам Меру и Рипейских гор покрыты золотом. Зороастрийская традиция сообщает и об озерах, реках и потоках, текущих в золотых руслах на Высокой Харе (сходные свидетельства имеются также о Меру и Рипах). В зороастрийской «Книге о творении» («Бундахишн») говорится, например, о ста тысячах золотых каналов, по которым воды поступают в озеро на высочайшей вершине Хары. Высшая мифическая гора у иранцев и у индийцев считалась связанной с небесным потоком и Мировым океаном. С Хары, как и с Меру (и с Рипейских гор), берут начало земные реки.
В космологии древнего Ирана утверждалось, что при сотворении мира ранее всего была создана Хара Березайти. Все остальные горы различных частей мира выросли из нее и были соединены подземными корнями с этой первозданной Высокой Харой. Первая гора, возникшая на земле, говорится в «Авесте», — это Высокая Хара. Сходное представление было и у индийцев: хребты Меру будто бы существовали при сотворении мира, а корни их уходят далеко в глубь земли и соединяют Меру с другими горами мира. В сказаниях индийского эпоса о сотворении земли встречается предание о том, как боги, пребывавшие на Меру, решили добыть напиток бессмертия — амриту. Для этого предстояло спахтать Великий океан. Боги явились к главным богам Брахме и Вишну и попросили их поднять «опору земли» — лучший из горных хребтов Меру — гору Мандару, «корни которой уходят под землю на 11 000 йоджан».
Хребты Хары и Меру, по представлениям древних иранцев и индийцев, протянулись по всей земле с запада на восток (то же рассказывали и о великих горах к северу от Скифии). И вместе с тем эти горные массивы располагались на севере. Таким образом, сведения древнеиранской традиции о горах Хары находят прямые соответствия в индийском космологическом цикле о Меру, широко представленном в различных сочинениях древней Индии.
Исключительная близость представлений иранцев и индийцев о великих священных горах осознавалась уже в древности. Конец I тыс. до н.э. — первые века I тыс. н.э. явились периодом тесных политических и культурных контактов между различными народами Востока. На обширных территориях — от Ирана до Центральной Азии, от Индии до Аральского и Каспийского морей — по оживленным торговым путям шли не только купцы, но и проповедники, миссионеры старых и вновь возникших религий. Из Индии в эти страны распространился буддизм, из Западного Ирана проникло манихейство. Появилась богатая переводная литература — светская и религиозная. Нам известно о ней лишь по тем немногим фрагментам, которые удалось найти в песках Центральной Азии и при раскопках древних поселений.
Среди открытых текстов особый интерес в данном случае приобретают фрагменты буддийских рукописей на хотано-сакском языке и манихейских документов на согдийском (как и хотано-сакский, это один из восточноиранских языков). Здесь мы встречаемся с передачей индийского названия великих гор — Меру, или Сумеру («Прекрасная Меру»), иранским термином «Хара» или «Высокая Хара» и, наоборот, иранского Хара Березайти — индийским Сумеру.
1В индийском эпосе ей соответствует Мандара — главная вершина гор Меру.
2Иранское «Хвар», «Хур» и индийское «Сурья», «Свар», «Сур» — слова одного корня, от которого происходит название солнца и в ряде других индоевропейских языков: русское «солнце», литовское и латышское «сауле» и пр. Древнее «л» в арийских языках переходило в «р», а в иранском «с» перешло в «х».
3Ардви как небесный поток, средоточие всех вод, соответствует «небесной Ганге», дочери Мандары в индийском эпосе.
4Древнее арийское «Саума», иранское «Хаума», индийское «Сома» (в древнеиндийском дифтонг «ау» стянулся в «о»).
<<Назад Вперёд>>
Просмотров: 7552