загрузка...

В 1999-2000 гг. археологической экспедицией Днепропетровского национального университета проведено исследование семи насыпей в составе двух курганных групп у г. Ингулец и с. Зеленый Гай Днепропетровской области. В двух больших курганах присутствовали энеолитические погребения, для которых устанавливается последовательность впуска и стратиграфическое соотношение с конструктивными элементами насыпей. Поскольку и сегодня сохраняются противоречия в оценке происхождения, содержания и хронологии большинства культурных образований степного энеолита, в частности, условно-«нижпемихайловской» (на наш взгляд нуждающейся в дифференциации) и постмариупольской культур, ознакомление с результатами раскопок представляет определенный интерес.

Курган 6 у с. Зеленый Гай доминировал в курганной группе (высота от уровня древнего горизонта - 4,5 м, диаметр 71-77 м) и был возведен в девять строительных этапов, из которых первые три связаны с энеолитическими погребениями. Основное погребение 25 произведено в грунтовой яме, перекрытой деревом, над которой возведен куполовидный заклад из плит постелистой кладки, диаметром 5 м и высотой 0,6 м. Какое-то время все сооружение оставалось открытым, на что указывает затечный характер заполнения ямы. Погребение двух взрослых произведено вытянуто на спине в северной ориентации; третий скелет лежал в той же ориентации, но с подогнутыми в коленях ногами. На костях следы окрашивания охрой. В инвентаре - медные коротко-цилиндрические пронизи и каолиново-охровая плитка подромбической формы.

В дальнейшем заклад был частично перекрыт рыхлым грунтом; поверхность образовавшейся насыпи 1A фиксировалась в профилях по тонкой уплотненной прослойке. С небольшим временным интервалом в нее было впущено погребение 26. В пользу предположения о внутренней связи между ними свидетельствуют намеренное смещение первого захоронения к востоку от центра и завершенность насыпи в этой части, в то время как к западу от центра она оставалась недостроенной до впуска погребения 26, яма которого прорезала материковый выкид из захоронения 25. Погребальная камера в форме широкого овала размерами 2,1x1,55 м и глубиной 1 м содержала коллективное захоронения шести человек: взрослого, троих детей от 3 до 7 лет и двух подростков. Скелеты пятерых из них лежали в одном ряду в северной ориентации; ноги одного из детского скелетов согнуты в коленях, у остальных - прямые. В инвентаре присутствуют медные пронизи ручного браслета и каолиново-охровая «лодочка», в которой угадывается изображение вульвы. Поверх нее лежала антропоморфная статуэтка. Шестой скелет, лежавший скорченно на спине в западной ориентации, находился под южной стенкой могилы, в ногах погребенных в ряду. В охровом пятне на дне ямы найдены шесть антропоморфных статуэток серезлиевского типа, лощило и кусочек белого минерального вещества, применявшегося для заполнения рельефного орнамента на статуэтках. Погребение было перекрыто куполовидным закладом из плит постелистой кладки. За счет подсыпки насыпи IA была придана форма усеченного конуса диаметром по основанию 9 м, верхней площадкой которой служили выходящие на поверхность плиты закладов над погребениями 25 и 26.

Дальнейшее развитие насыпи связано с энеолитическими погребениями 7, 10, 11, 12 и 20, могилы которых полукольцом охватывали H-I с запада. Одни из них (10, 20) были впущены с уровня дпп, другие произведены в ее полах. Следует отметить, что все выкиды размешались к западу от захоронений, предопределяя дальнейшее развитие насыпи в этом направлении. В перекрытиях использовались плиты, а над погребением 7 был сооружен куполовидный заклад, аналогичный раннее рассмотренным. Положение скелетов, скорченное на спине или боку, ориентация северная: широко использована охра в посыпке скелетов и дна могил. Наблюдается разнонаправленность рук, в том числе положение кистей и на уровне лица. В инвентаре - фигурные каолиново-охровые плитки, цилиндры и их части, ножевидная пластина и створка Unio.

Дальнейшее строительство кургана связано с досыпкой, оформившей насыпь 1Б, также усеченно-конической формы, диаметром по основанию 12,5 м. Ее склоны были укреплены грязевой обмазкой. С уровня этой насыпи были впущены энеолитические погребения 17, 23 и 24, отличающиеся от остальных северо-западной ориентацией. После их впуска насыпь 1Б была достроена вальками дерна и чернозема на высоту до 1,3 м, при диаметре до 17 м. По основанию был сооружен кромлех из 129 разновеликих плит. Дальнейшее строительство насыпи связано с ямными погребениями; всего же в кургане 6 было исследовано 26 погребений.

Курган «Дубовая Могила» у г. Ингульца высотой 2,77 м и диаметром 49,5 м был сооружен в восемь строительных этапов. Первичная насыпь возведена для основного энеолитического погребения 19. Яма на уровне древнего горизонта перекрывалась обожженными плахами. На подсыпке из углей в сильно скорченном положении на спине лежал скелет мужчины, ориентированный на ВСВ. Связанная с погребением насыпь 1А, высотой 1,4 м и диаметром по основанию 6,5 м, была сложена из черноземных вальков и суглинка. В дальнейшем она была достроена глинистыми вальками и диаметр увеличился до 13,5 м, а высота до 1,6 м. В основании насыпь была обложена камнями, не образующими регулярной кладки.

Первым в насыпь было впущено энеолитическое погребение 10, над которым был сооружен куполовидный заклад из плит, диаметром 5,3 м и высотой 0,4 м. В яме неправильной овальной формы произведено погребение взрослого, положенного скорченно на спине, в СВ ориентации. На костях следы посыпки охрой, слева у черепа - меловое пятно, в котором находились створка Unio и сосуд - амфора с сосцевидными налепами и росписью бурой краской в виде косой сетки и треугольных свисающих фигур, находящая аналогии в касперовской и усатовской керамике. С погребением 10 связано строительство насыпи II, перекрывшей заклад.

С уровня второй насыпи впущены энеолитические погребения 13 и 15, из которых первое оказалось разрушенным снарядной воронкой, но по присутствию характерной бледно-розовой краски на костях и сохранившейся части дна может быть объединено с погребением 15. Последнее произведено в яме с уступом по периметру, перекрытой плитами. Скелет взрослого лежал скорченно на левом боку, в восточной ориентации. На костях черепа и на дне ямы сохранились отпечатки головного убора. За спиной погребенного в пятне органического тлена найдено бронзовое шило, перед грудью стоял сосуд биконической формы, характерный для животиловского культурного типа. С погребениями 13 и 15 связано строительство перекрывшей их насыпи III диаметром 17,7 м, с уровня которой было произведено первое ямное погребение кургана. Всего же в кургане находилось 15 погребений бронзового - раннего железного веков и средневековых кочевников.

Стратиграфическая картина, наблюдаемая в энеолитической части кургана 6, служит еще одним доказательством невозможности и ошибочности попыток хронологического разделения «вытянутых» и «скорченных» энеолитических погребений территории Днепровского Правобережья, на что уже обращалось внимание (Крылова, 1971,8-24, Николова, Рассамакин, 1985,49; Ковалева, 2001, 81). Культурная принадлежность основного комплекса 25 и следующего за ним 26 определяется типологией погребальных камер, коллективным характером захоронений, протянутым на спине положением скелетов, присутствием краски специфического бледно-розового цвета в посыпке и формованных с добавлением каолина фигурных плитках и так наз. цилиндрах, медных трубчатых и спиральных пронизей, соответствующих культурообразуюшим признакам постмариупольской АК на всей территории ее распространения (Ковалева, 1984, 5-53; 1980. 50-55). Присутствие в погребении 26 уникальной по численности и разнообразию типов антропоморфной «серезлиевской» пластики (Дергачев, Манзура, 1991, 130-139, рис. 83-84, 86) в нашем представлении закономерно, поскольку последняя в подавляющем большинстве случаев связана именно с «вытянутыми» погребениями междуречья Днепра и Южного Буга (8 из 12 комплексов с установленным положением погребенных). В нашем представлении появление антропоморфной пластики в постмариупольской культуре - явление узкого территориального и хронологического диапазона, отражающее процесс сращения нескольких культурных линий при доминировании позднетрипольской. Поэтому нами оспаривается расширительное включение Ю.Я. Рассамакиным пластики указанного типа в культурообразующие признаки первой обрядовой группы, соответствующей постмариупольской или квитянской, в его определении, культурам (Рассамакин, 1993, 6, рис. 3,12).

Много сложнее определение культурной принадлежности группы «скорченных» погребений кургана 6, а также основного погребения 19 кургана «Дубовая Могила». Их отнесение к нижнемихайловским основывается исключительно на их обрядовом отличии как от постмариупольских, так и от ямных, не подтверждаясь присутствием в инвентаре керамики, соответствующей посуде нижнего слоя Михайловского поселения и немногочисленных достоверных погребений. Более того, такие признаки ингулецких погребений как сильно скорченное (эмбриональное) положение костяка, вариации в направленности рук, явные следы огненного ритуала, проявляющиеся в сожжении перекрытий и внутрикамерных конструкций (курган 5, погребение 12), заполнении ямы продуктами горения, обугленности останков, а также устройстве площадок с тризнами и кострища плохо согласуются с представлениями о погребальном обряде нижнемихайловской АК. Дифференциация последней является насущным требованием современной археологии степного энеолита, свидетельством чему является выделение в Днестро-Дунайском междуречье памятников типа Хаджидер (Петренко, 1989, 18-19), иначе - бессарабского варианта культуры Чернавода 1 (Mansura, 1993).

Для определения хронологического положения погребений этой группы мы располагаем большими возможностями, исходя из присутствия в следующему за погребением 19 погребении 10 сосуда этапа С II Триполья. Появление в междуречье Ингульца и Ингула погребений с позднетрипольской керамикой, по-видимому, маркирует пути продвижения касперовских общин в юго-восточном правлении, конечным пунктом которого сегодня является Нижнее Присамарье (Ковалева, 1978. 45-54; Мовша. 1993.46).

Захоронение 15 отнесено нами к животиловскому культурному типу на основанни типологии погребальной камеры, положения костяка в позе адорации присутствия красноглиняного биконического сосуда, имеющего аналогии в кубке из погребения 6/4 группы 1 у с. Соколово и других памятниках Присамарья (Ковалева, 1991, 70, рис. 1,4). Территориально близкой публикуемой является находка у с. Чечелиевка на левом берегу Ингульца (Нечитайло, 1984, 127-138). Хронология погребения 15 определяется 24-23 вв. до н.э. путем синхронизации с усатовской и другими культурами позднего Триполья, а по кавказской линии с новосвободненским или 4 хронологическим горизонтом майкопско-новосвободненской общности (Резепкин, 1989, 13-14).


Литература

Дергачев В.А., Манзура И.В., 1991 - Погребальные комплексы позднего Триполья //Кишинев

Ковалева И.Ф., 1978 - Погребения «животиловского» типа в Присамарье //Сб: КДСП,Днепропетровск

Ковалева И.Ф., 1980 - К вопросу о культурной принадлежности "вытянутых погребений" //Сб: Курганы Степного Поднепровья, Днепропетровск

Ковалева И Ф., 1984 - Север степного Поднепровья в энеолите - бронзовом веке //Днепропетровск

Ковалева И.Ф., 1991 - Погребения с майкопским инвентарем в Левобережье Днепра (к выделению животиловского культурного типа) // Сб: Проба на археологии Поднепровья, Днепропетровск

Ковалева И.Ф., 2001 - К выделению территориальных групп в постмариупольской культуре // Cб: XV Уральское археологическое совещание, Оренбург

Крилова Л.П., 1971 - Археологiчнi розкопки стародавнiх курганiв на Криворiжжi в 1964-1966рр // Сб: Наш край, Днiропетровськ

Мовша Т.Г., 1993 - Взаамовiносини степових i землеробcьких культур в епоху енеолiту - ранньобронзового вiку // Археологiя, № 3

Нечитайло А.Л., 1984 - О сосудах майкопского типа в Степной Украине // СА, № 4

Николова А.В., Рассамакин Ю.Я., 1985 - О позднеэнеолитичсских. памятниках Правобережья Днепра //СА. № 3

Петренко В.Г., 1969 - Памятники энеолита и поворот эпохи к бронзовому веку в Северо-Западном Причерноморье // Сб: История и археология Нижнего Подунавья, Рени

Рассамакин Ю.Я., 1993 - Энеолит Степного Причерноморья и Приазовья (по погребальным памятникам) //In: The Fourth Millenium ВС. София

Резепкин А.Д., 1989 - Северо-Западный Кавказ в эпоху ранней бронзы (по материалам погребальных памятников новосвободненского типа) //Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук, Ленинград

Manzura I. V., 1993 - The East-West Interaction in the North-West Pontic //In: Revista Archeologica, № 1, Chisinau
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 5832