загрузка...

Еше в 1987 г. О.Г. Шапошникова в развитии памятников нижнемихайловского типа выделила - ливенцовский (ранний) и михайловский (поздний) этапы. В числе ранних поселений в устье Дона ею были названы Ливенцовка I, Каратаево, Мартыновка I (Шапошникова, 1987, 12).
Погребений, четко соответствующих названным поселениям на Дону, в то время не было известно. Об этом писал и С.Н. Братченко, который раскапывал Ливенцовское поселение (Братченко, 1969, 225). В настоящее время получены новые материалы, позволяющие сопоставить керамику нижнего слоя Ливенцовки I (в том варианте, в котором она опубликована) и керамику из ряда открытых на Дону погребений. Последние происходят из раскопок талантливого археолога Е.И. Беспалого, к сожалению, безвременно ушедшего из жизни. Часть из любезно предоставленных им при жизни материалов уже опубликована (Нечитайло и др., 2000, 37-49; Нечитайло. 2000, 31-33).

Остановимся на кургане 9, раскопанном в 1980 г. Е.И. Беспалым у хутора Тузулуки Багаевского района Ростовской области. Этот курган содержал 33 разновременных захоронения (Беспалый, 1980). На основании проведенных стратиграфических наблюдений установлено, что под насыпью наиболее древними оказались погребения 27,28,32. За ними следуют погребения 26,30-31 второго стратиграфического горизонта. Ямное погребение 22 занимает третий горизонт. Такая стратиграфическая колонка строилась на полевых наблюдениях и объясняется тем, что четко зафиксировано уничтожение ямой погребения 30 (второго горизонта) некоторых частей захоронений 28 и 32 (первого горизонта). Кроме того, погребение 26 (второй горизонт) находилось над погребением 27 (первый горизонт). Часть захоронения 26 (второй горизонт) была нарушена при устройстве погребения 22 ямной культуры (третий горизонт). Последнее было частично потревожено входной ямой погребения 24 катакомбной культуры. Курган был сильно разрушен различными хозяйственными постройками, поэтому более детальную, стратиграфическую ситуацию проследить не представлялось возможным.

Рис. 1. Хут. Тузлуки, кург. 9, погр. 31: 1 — глиняный сосуд, 2 — медная пронизь; с. Красногоровка, кург. 1, погр 11: 3 — план погребения, 4 — костяная проколка, 5 — глиняный сосуд; г. Аксай, Мухин II, кург. 5, погр. 7: 6-7—глиняные сосуды, 8 — кремниевый отщеп.

Для раннего горизонта характерны ямы подпрямоугольной формы и поза gогребенных скорченно на спине с подогнутыми ногами, коленями вверх. Наблюдается также обилие охры на костях и в погребальной камере. Одни череп оказался трепанированным. Среди инвентаря - фрагмент кремневого призмагического нуклеуса, кремневая пластина, 2 нитки бисера, мелкие обломки круглого в сечении стерженька, клык хищника, зуб крупного копытного животного. По всем признакам, данные погребения кургана 9 соответствуют погребениям Новоданиловского типа и относятся к нижнедонской подгруппе в составе предкавказской энеолитической культуры.

Для второго горизонта характерны овальной формы ямы, положение скелетов на левом боку с неустойчивой ориентацией, с пятнами охры и подстилкой на дне. В инвентаре - резец на пластине из кремня молочно-белого цвета, нож на пластинчатом отщепе (кремень серый, плохого качества), фрагменты от двух медных пронизей-обоймочек, часть сосуда округленно-удлиненных пропорции со слегка заостренным или закругленным дном (не сохранилось), орнаментированного в верхней части узором из врезных линий и наколов (рис. 1/1-2).

Подобные погребения встречены и в других пунктах Нижнего Дона.

В 1984 г. Е.И. Беспалый раскопал курган 1 у с. Красногоровка близ г. Азова, находившийся на водоразделе рек Кагальник и Дон. Под насыпью открыто 22 захоронения (Беспалый, 1984, 62-75). Среди них энеолитическими оказались погребения 9 и 11. Причем для погребения 9 было использовано естественное всхолмление, на котором далее возведена насыпь. Форма ямы погребения 9 не прослеживалась. В яме 4 черепа подростков были положены вплотную друг к другу по линии север-юг и ориентированы на запад. Восточнее черепов вперемежку находились остальные кости, обильно посыпанные охрой. Четко установить положение погребенных было невозможно. Около одного черепа оказался отщеп из галечного кремня коричневого цвета с желтоватой коркой, среди костей встречался бисер (62 экз.) желтого, белого и темно-коричневого оттенков.

Основным для первой насыпи являлось погребение 11. В неглубокой овальной яме лежал костяк ребенка на левом боку, головой на восток с согнутыми руками кистями перед лицом. Бедренные кости ног были подогнуты под прямым углом. К ним, в свою очередь, вплотную были прижаты берцовые кости. На скелете и под ним прослежены крупицы охры. Пятно охры отмечено у таза с внутренней стороны, здесь же зафиксирован тлен зеленого цвета. Под костяком найдена проколка из скола трубчатой кости животного. За спиной погребенного стоял круглодонный сосуд с широким туловом и отогнутым наружу венчиком. Поверхность его была тщательно заглажена, на горловине отмечены следы вертикальных расчесов. Верхняя часть корпуса украшена 4 косыми рядами мелкозубчатого штампа разграниченного по два в ряд оттисками такого же штампа. Черепок в изломе серый, с примесью толченой ракушки и органики (рис. 1/3.4, 5).

В 1993 г. Е.И. Беспалый исследует курган 5 в могильнике Мухин II близ г. Аксай Ростовской области. Здесь было обнаружено 31 разновременное захоронение, среди которых 3 (7,9, 30) оказались энеолитическими. Причем. погребения 9 и 30 находились в катакомбах, близких и, видимо, синхронных Джурджулештским (Haheu, Kurciatov, 1993, 101-102). Оба были впущены в естественное всхолмление. В этом же всхолмлении, на уровне древнего горизонта обнаружено погребение с тремя детскими костяками в позе скорченно (в основном) на левом боку, ориентированными головами на запад. В инвентаре - отщеп из лочно-серого местного кремня с меловой коркой и 2 остродонных сосуда, украшенных мелкозубчатым штампом и острыми наколами. Тесто легкое, с примесью раковин и кровавика (рис. 1/6, 7, 8). Указанные погребения опубликованы, поэтому на деталях останавливаться не будем (Нечитайло и др., 2000, 37-49).

Среди представленных погребений намечаются две группы. Одна из них paнняя, то есть занимающая нижний стратиграфический горизонт. Это четко выявлено в кургане 9 у хутора Тузлуков: погребенные в позе скорченно на спине c обилием охры кремневой пластиной и нуклеусом. Они дополняют нижнсдонскую подгруппу предкавказской энеолитической культуры (области), соответствующую новоданиловской и суворовской в составе европейской энеолитической общности, датируемой концом Триполья А-В1 (Нечитайло, 1998, 58-59).

Что же касается погребений второго стратиграфического горизонта в позе скорченно на боку с сосудами округло-остродонных форм и отогнутым наружу венчиком, орнаментированных в верхней части корпуса отпечатками мелкозубчатого штампа (в одном случае прочерченными линиями), с обилием раковины в тесте, наличием в них кровавика и органики, то они могут быть выделены в группу, синхронную нижнему слою Ливенцовки I (Нечитайло, 2000,32-33), датируемый С.Н. Братченко (1979, 225) периодом Триполья В II.

Вместе с тем, Ю.Я. Рассамакин сосуды из данных захоронений, в частности из погр. 5/7 группы Мухин II близ Аксая не отличает от керамики 3 слоя Стрельчей Скели, а отсюда и последующие его выводы, лишенные должной аргументации (Рассамакин, 1999, рис. 3/1-2,7).
Чтобы ярче показать отличие и сходство тех и других, отметим следующее. Общим для них является наличие в глине толченой раковины и зубчатого штампа в верхней части посуды. Отличие состоит в ином составе примесей: кроме раковины, в первых фиксируется органика и кровавик, причем последние отсутствуют в тесте посуды Стрельчей Скели. Кроме того, в первом случае черепок легкий, пористый, тонкостенный, в отличие от тяжелого толстостенного в Стрельчей Скели. Далее, постановка венчика и отогнутость его наружу иная. В Стрельчей Скеле венчики прямые или желобчатые; последние вовсе не фиксируются во втором горизонте. Формы сосудов также отличны. Если для второго горизонта они более округлотелые, то в Стрельчей Скеле они более уплощенные, а круглодонные вообще отсутствуют. Таким образом, оценка керамики на основе чисто визуального сравнения, как это делает Ю.Я. Рассамакин, является плодом свободного применения типологии и методически ошибочна.

Рассматриваемые сосуды, сопровождающие скорченных на боку погребенных, по форме, тесту и орнаменту соответствуют керамике нижнего слоя поселения Ливенцовка I. С.Н. Братченко отмечает, что для нее характерны хорошо обработанные и обожженные сосуды с закругленным или заостренным дном. В их тесте примесь толченой раковины, и реже - органики. Верхняя часть сосудов окрашена мелкозубчатым штампом или прочерченными линиями и наколами. В керамике этого слоя выделяют 5 групп (Братченко, 1979, 221). Полученная из погребений Нижнего Дона керамика находит точные аналогии в 1-3 группах Ливенцовки I здесь совпадает не только керамика, но и кремневый инвентарь, хотя и немногочисленный. В Ливенцовке большая часть орудий изготовлялась на отщепах. В погребениях 26 и 27 они представлены; в одном случае - резец на пластине (погр. 30), которые тоже имеются в Ливенцовке. То есть фиксируется общая технология изготовления керамики и орудий из кремня, единые формы, а также сырье.

Поэтому считаем возможным выделить в особую группу погребения со скорченными на боку костяками (чаще с западной ориентировкой), устроенные почти на горизонте, или с небольшим углублением в грунт, с пятнами охры на костях и в погребальной камере, с подстилкой на дне. Сопровождались они кремневым инвентарем на отщепах и небольших пластинах, остродонно и круглодонными сосудами с мелкозубчатыми штампом и вдавленными композициями, покрывающими верхнюю часть сосуда. В глиняном тесте примесь ракушки, органики, кровавика. Керамика и кремень этих погребений соответствуют материалам нижнедонских поселений Ливенцовка 1, Каратаево, Мартыновка I, а на территории Украины поселениям на островах Похилый, Виноградный, Раздольное (второй горизонт) на Кальмиусе (Братченко, 1969,225; Шапошникова, 1970).

О.Г. Шапошникова считает, что керамика названных поселений отличается от раннестоговской, но вместе с тем в ней соединяются стоговские и степные черты (ливенцовско-михайиловские), а южная полоса причерноморских степей была заселена в то время населением, оставившими памятники нижнемихайловского типа раннего ливенцовского этапа.

В настояшее время на основании открытия новых материалов можно ставить вопрос о существовании ливенцовской культуры на Нижнем Дону и в соседних районах Приазовья. Этому способствует четкая «увязка» материалов открытых погребений и поселений. И прав В.Я. Кияшко, который почти 30 лет назад предполагал наличие этого классификационного звена, ныне наполняющегося конкретным содержанием (Кияшко, 1974, 9).

На востоке, то есть в Нижнем Поволжье и Заволжье, ливенцовским памятникам соответствует алатинская культурная линия развития (Юдин, 1994,372, рис. 97). На территории Северо-Западного Причерноморья они синхронны, скорее всего, началу группы памятников типа Хаджидер (Петренко, 1989, 19: Яровой. 2000, 17).


Литература

Беспалый Е.И., 1980 - Отчет об исследованиях курганов в зоне строительства орошаемого участка в совхозе «Орошаемый» у х. Тузлуков в 1980 г. // Фонды Азовского краеведческого музея, Д. № 10190

Беспалый Е.И., 1984 - Отчет о работах Приморского археологического отряда Азовского музея в 1984 г. // Фонды Азовского краеведческого музея. Д № 10489/1

Братченко С.Н., 1969 - Богатошарове поселения Лiвенцiвка I на Дону // Археологiя, XXII

Кияшко В.Я., 1974 - Нижнее Поволжье в эпоху энеолита и ранней бронзы. Автореферат дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М.

Нечитайло А.Л., 1998 - Новоданиловские памятники в системе энеолитических культур юга Восточной Европы // Сб: Проблемы археологии Юго-Восточной Европы, Ростов-на-Дону

Нечитайло A.Л., 2000 - О соотношении ранних подкурганных энеолитических погребений Нижнего Дона и сопредельных регионов // Сб: Взаимодействие и развитие древних культур южного пограничья Европы и Азии. Саратов

Нечитайло A.Л. и др., 2000 - Козюменко Е.В., Жеребiлов С.Е. - Hoвi пам'ятки
доби енеолiту на Дону //Археологiя, № 3

Петренко В.Г., 1989 - Памятники энеолита и поворот эпохи к бронзовому веку в Северо-Западном Причерноморье // Сб: История и археология Нижнего Подунавья, Рени

Юдин A.M., 1994 - Неолит и энеолит степного Заволжья // Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М.

Яровой Е.В., 2000 - Скотоводческое население Северо-Западного Причерноморья эпохи раннего металла // Автореф. дисс. на соис. уч степ. докт. ист. наук, М.

Haheu V., Kurciatov S., 1993 - Cimitirul plan eneolitic de linge satul Giurgiulesti //
In: Revista arheologica,, № 1, Chisinau

Rassamakin Y., 1999 - The Eneolithic of the Black Sea Steppe: Dynamics of Cultural and Economic Development 4500-2300 B.C. // In: Late prehistoric exploitation of the Eurasian Steppe, Mc Donald IAR
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 5606