загрузка...

Темура всегда вдохновляли традиции чагатайских ханов относительно походов в Индию. Северо-Западная Индия, Пенджаб и Доаб считались «охотничьей» вотчиной принцев-чингисидов. С 1292 по 1327 г. они периодически совершали набеги на Лахор и Мултан, уничтожая все на своем пути. Эти набеги, как правило, не имели долговременных последствий, так как, во-первых, их главной целью был грабеж, во-вторых, потому, что в то время чагатайские тюрко-монголы имели дело с сильным государством. Делийский султанат, тюркский или тюрко-афганский по государственному устройству и мусульманский по религии, с такими могущественными правителями, как Ала ад-Дин-Хилджи (1296–1316 гг.) и Мухаммад-ибн-Туглуг (1325–1351 гг.), всегда имел возможность сдержать натиск тюрко-монголов через перевалы Афганистана посредством золота или оружия.

Темур, так же как и чингисиды, имел целью овладеть сокровищами одной из богатейших земель мира. Но для мотивировки военного похода на Индию следовало искать серьезной подоплеки, и Темуром был найден религиозный предлог.

Хотя в то время тюркский султанат Дели был в основном мусульманским и некоторые из его властителей пытались обратить подданных в ислам, Темур считал их действия бесполезными, ибо они слишком глубоко увязли в своем «язычестве». В «Зафарнаме» особо подчеркивается, что Великий эмир отправился на завоевание Индии только для борьбы с врагами ислама: «В Коране говорится, что высшее достоинство, какого может достичь человек, состоит в личной войне с врагами веры. Поэтому великий Темур всегда стремился к уничтожению неверных, чтобы приобрести заслуги за добрые дела и из любви к славе».

Темур был прекрасно осведомлен о том, что происходило в Дели, и о политической ситуации в Индии. Делийский султанат, который в 1335 г. охватывал почти всю Индию, вскоре пришел в упадок и распался на отдельные государства. Так, империя потеряла Деккан, который разделился на Бахманидский султанат (1347 г.) и Бенгалию (1358–1359 гг.), Удх, или царство Джампур (1394 г.), и, наконец, Гуджарат (1396 г.). После появления этих небольших мусульманских государств Делийский султанат включал в себя только Пенджаб и Доаб, причем Пенджаб сотрясали мятежи кокхарского племени. Кроме того, царствующий в то время султан Дели Махмуд-Шах II (1392–1412 гг.) был слабым правителем и находился под влиянием своего всемогущего министра Маллу-Икбала.

Таким образом, Темуру в Индии мог противостоять лишь один хиреющий султанат, лишенный своих самых богатых провинций. Анархия и вражда делали северную часть Индии легкой добычей.

Великий эмир без обиняков объявил своим эмирам: «…захватим Индию, воспользовавшись разногласием правящих принцев, дабы в этом царстве был только один властитель – я».

В начале 1398 г. Темур направил в поход на Индию 92 тыс. воинов. Из них 30 тыс. конницы, находившейся в Кандагаре, составляя правое крыло, должны были следовать через проходы Соломоновых гор и, перейдя через Инд, взять город Мултан. Другие 30 тыс. конницы, составляя левое крыло, выступили из Кабула и, переправляясь через Инд, вероятно, у Аттока, имели назначение вторгнуться во владение Лахор. Сам Темур с остальными 32 тыс. должен был выступить из Самарканда в марте 1398 г. и направиться в Термез, где по устроенному на судах мосту перейти через Амударью и разбить лагерь в Эндерабе, у подножия Гиндукуша.

Его внук Пир Мухаммад уже был правящим принцем страны, которая тогда называлась Малая Индия (часть нынешнего Афганистана с городами Кабул, Кундуз, Балкан и Кандагар и приграничными районами, в одном из которых находился знаменитый перевал Кайбер) и была отличным плацдармом.

Темур с основными силами пошел вперед в конце весны 1398 г. По дороге он дал своему внуку Мухаммаду большой отряд и приказал идти в направлении Лахора вдоль Гималаев.

Для себя он поставил самую трудную задачу: уничтожить племя катур, которых он назвал «черные одежды». Это были отъявленные горные разбойники, чье присутствие в тылу армии могло стать серьезной опасностью в случае отхода. Взяв с собой элитные войска, Темур углубился в горный массив Гиндукуша. Поскольку катуры отступали к вершинам, было необходимо неустанно преследовать их днем и ночью на головокружительной высоте, по крутым горам, покрытым снегом и льдом. Вскоре пришлось бросить лошадей: они не выдерживали жуткого ночного холода, от которого не спасала войлочная попона.

Солдаты с трудом передвигались по снежным склонам, цепляясь за длинные веревки, привязанные к копьям, которые смельчаки воткнули на вершинах. Для Темура сделали сани из круглых бревен, которые спускали по склону, придерживая ремнями.

В одном месте сани не смогли протащить. «Тогда, – как свидетельствуют хроники, – Темур взял палку и, опираясь на нее, прошел большое расстояние, утопая в снегу». Это было нелегким делом для хромого человека. Наконец войска достигли проходимого участка местности, где Великого эмира посадили на единственную лошадь, которую до этих пор буквально несли на руках. Армия шла следом.

Утомленные долгим переходом, страдая от недостатка кислорода и ночного холода, а днем от яркого солнца, слепившего глаза, люди начали роптать и говорить о возвращении на равнину. Но чудовищная воля предводителя не давала им ни минуты отдыха. «Никогда не прекращай начатой охоты» – таким был один из девизов Темура.

Катуров преследовали до подножия их цитадели, состоявшей из камня и льда, громоздившейся на недоступной вершине. Вид этой скалы приводил в уныние самых отважных. После нескольких дней бесполезной осады, сгибаясь под порывами снежного ветра, войска погрузились в мрачную апатию.

Именно тогда проявилась яростная энергия Темура. Этот эпизод описан Ибн Арабшахом.

Прежде всего, Темур собрал эмиров и офицеров в своем шатре и обрушил на них весь свой гнев. В состоянии аффекта он дошел до того, что вытащил саблю и стал махать ею над их склоненными головами. При этом никто не пытался защититься, тогда он успокоился так же быстро и неожиданно, как и рассвирепел: вложил саблю в ножны и велел принести шахматы. На следующий день Темур с каждым держал совет, как добраться до проклятой крепости. Он еле сдерживал негодование, выслушивая их уклончивые ответы. Тогда его любимый советник Мухаммед Коагин имел неосторожность прямо заявить, что взятие такой маленькой крепости не стоит жизней отважных воинов, которые погибнут при осаде. Конечно, то был голос разума, но не этого ожидал от него Темур. Бледный от гнева, он приказал привести к нему самого забитого слугу. Привели уродливого и очень толстого человека, который помогал поварам убивать животных и мыть посуду. Ледяным тоном Темур приказал Мухаммеду Коагину поменяться одеждой с несчастным слугой. Затем он подписал указ о том, что все имущество советника – дома, поместья, земли, деньги, драгоценности, женщины – переходит к онемевшему от изумления слуге. Мухаммеда Коагина отправили на кухню, где он, униженный и ошеломленный, влачил жалкое существование до самой смерти тирана, потому что Темур так и не простил его.

Офицеры повели своих воинов на приступ, и ценой невероятных усилий они взяли крепость. «Тогда перерезали этих нечестивцев, чьи сердца были чернее их одежд», – сообщает историк. Вскоре Темур покинул эти мрачные места. Продолжая двигаться к Кабулу, войска громили все встречавшиеся на пути племена.

На подступах к Кабулу к ним присоединилась остальная часть армии. И Великий эмир принял одно из тех решений, которые до сих пор восторгают историков: он приказал армии прорыть ирригационный канал, чтобы обеспечить процветание этой страны. Что и случилось впоследствии.

Осенью 1398 г. Темур вошел в Индию во главе своей конницы и форсировал Инд по мосту, сооруженному из связанных лодок и камыша. Первым захваченным городом был Таламба, где он уберег от грабежа и насилия священнослужителей и ученых людей.

Срочное послание Пир Мухаммада вынудило его двинуться на Мултан. Его внук только что овладел этим городом после шестимесячной осады, но его войска потеряли всех лошадей в результате наводнения. Почувствовав слабину в войсках противника, раджи соседних провинций осадили их. Однако лишь только увидев клубы пыли, поднятой конницей Великого эмира, враги рассеялись. Темур снабдил отряды внука лошадьми, включил их в свое войско и пошел на Дели.

Но на подступах к столице надо было сокрушить мощную крепость Батнир, которую защищал правитель Рей Дул Техад. Штурм был яростным, как и схватка в городе, потому что индусы благородной касты воинов сражались не на жизнь, а на смерть. Увидев, что поражение неизбежно, они сами перерезали горло своим женам и детям, подожгли свои жилища и встретили смерть лицом к лицу.

Наконец армия вышла в долину Панипат. Темур взял укрепленный город Лони и разместил там свой штаб. Услышав о страшных боевых слонах в армии противника, тревога охватила офицеров и солдат.

В преддверии битвы Темур собрал эмиров, и во время совещания выяснилось, что тысячи пленных индусов оживились в ожидании сражения. И скорее всего, их невозможно будет усмирить, когда начнется схватка. Тогда Темур принял жесткое решение: уничтожить всех пленных. Кровавая расправа продолжалась около часа, после чего, согласно хроникам, вызвали астрологов, чтобы те составили гороскоп на предстоящую битву.

Расположение звезд оказалось неблагоприятным для армии Великого эмира, и он открыто выразил недоверие к астрологии: «Что значит соединение и тройственность планет – ни радость, ни беда, ни счастье, ни несчастье не могут зависеть от звезд. Я не собираюсь менять свои планы, когда для их осуществления приняты все меры». Такая свобода мысли не была присуща людям той эпохи, особенно полководцам. Но это был гениальный полководец.

Отпустив астрологов, он велел принести Коран и со словами: «Я верю только во Всевышнего, который никогда не оставлял меня» – открыл наугад страницу. Его чтец прочитал такие слова: «Воюй с неверными». Тогда Великий эмир приказал объявить войскам, что с ними Бог и близится решающий час.

18 декабря 1398 г. армия Темура заняла боевые позиции. Вскоре из Дели выступили войска противника.

Султан Махмуд имел 10 тыс. всадников в кирасах, 40 тыс. хорошо вооруженных пехотинцев и несколько сот боевых слонов, защищенных попонами из железных пластинок и несущих на спине деревянные башенки, в которых сидели лучники и метатели дротиков. Это устрашающее животное, «танк» той эпохи, покачивал в такт движению хоботом, к которому были прикреплены щетинившиеся острые лезвия.

Индийская армия располагала передовым для того времени вооружением: между рядами слонов располагались метатели «огненных горшков» – прообраз зажигательных гранат – и летящих снарядов с металлическими заостренными выступами, которые падали на землю и несколько раз отскакивали от нее.

В центре султан Махмуд и его первый министр, покрытые с ног до головы позолоченными доспехами, сидя на спине огромного слона, молили Аллаха о том, чтобы он ниспослал им победу.

Темур верил в своих воинов и опасался только слонов, поэтому принял против них меры предосторожности. Он приказал выкопать рвы, которые должны были первыми встретить мастодонтов, и привязать вязанки хвороста на спины многочисленных буйволов: хворост должны были поджечь и направить этих горящих животных навстречу слонам. Кроме того, изготовили трехконечные метательные снаряды, у которых один из наконечников всегда торчал вверх независимо от того, как их бросать. Всадники должны были на скаку разбрасывать их перед наступавшими слонами. Все так и произошло.

В процессе битвы главный удар по индийским войскам нанесла конница. Она расколола вражескую армию на части и тем самым решила исход битвы. Всадники наносили слонам удары копьями и саблями, и эти огромные животные, отчаянно раскачивая порезанными, утыканными стрелами хоботами, обратились в беспорядочное бегство, растаптывая индийских пехотинцев. Воспользовавшись смятением, султан и его министр сбежали.

На следующий день Темур-победитель вошел в Дели и сел на трон, украшенный драгоценными камнями индийских императоров, – для принятия делегаций от населения, которые явились объявить о своей преданности. Он обещал сохранить им жизнь и назначил сумму выкупа, которую должен был выплатить город.

В главные города империи были отправлены сто двадцать боевых слонов с глашатаями, объявляющими населению, что индийский император потерпел поражение.

Пока все шло хорошо, и Великий эмир проявил необычное благородство по отношению к жителям этого богатейшего города. К сожалению, его огромные богатства стали соблазном для солдат, которые проникали в богатые кварталы и, несмотря на строжайший запрет, начали грабить, насиловать и уничтожать жителей. Сопротивление населения ожесточало их еще больше, и наконец это бедствие перешло в новое сражение не на жизнь, а на смерть. Подоспевали другие солдаты и, не понимая, что происходит, включались в грабежи и убийства. Скоро весь город оказался в огне и крови.

Наконец, об этом узнал Темур, но уже ничего не мог поделать: было слишком поздно, а виновников было слишком много. Тем не менее он послал охрану, чтобы защитить священников, ученых и мастеровых людей. Насколько это было возможным, Темур многим спас жизни и приказал вывезти их в Самарканд. «В этой свинцовой душе таилось какое-то мистическое уважение к науке» (Т. Грановский).

Темур провел в делийской крепости Джаханпанах две недели. Он торжественно сел на трон индийских султанов и любовался парадом 120 тыс. боевых и церемониальных слонов. «Эти дрессированные животные склоняли головы и вставали перед ним на колени и трубили, как бы воздавая ему почести». Их отправили в дальний путь в города империи Темура: Самарканд, Герат, Шираз и Табриз. Темур помолился в большой делийской мечети, где в его честь была прочитана хутба. Он вел себя как император Индии. Покидая Индию, Темур увел с собой до миллиона рабов.

Разграбив сокровища Индии, он приобрел несметные богатства, которые позволили ему содержать на жалованье более 1 млн воинов. Амир Темур хорошо знал и умел применять на деле правило Юлия Цезаря – войну питать войною.

По пути он взял крепость Мират, где были разрушены статуи и памятники идолопоклонников, а тех, кто не принимал ислам, – уничтожали.

В это время Темур был очень болен – рецидив старой болезни, результат образа жизни Великого эмира. Он хромал все сильнее, и ему все сложнее было садиться на лошадь без посторонней помощи, хотя он по-прежнему был отличным наездником, как и во времена своей молодости.

Несмотря на болезнь, он повел войска к Гангу и форсировал ее. Ему сдались несколько крепостей, много раджей потерпели поражение, пока армия Темура двигалась на север; в честь Аллаха единого было разрушено немало храмов и непонятных завоевателям статуй.

В глубине джунглей был уничтожен отряд индусов, который находился в засаде: это происходило при свете факелов, потому что даже днем было темно в глухом непроходимом лесу. Ночью с деревьев в лагерь спустились обезьяны, которые утащили снаряжение у спящих солдат.

Войска вдоль Сиваликских гор поднялись в Верхний Пенджаб, преодолевая на своем пути невероятные препятствия.

Прежде чем войти в Афганистан, Темур заручился клятвой верности вассала султана Кашмира Сикандар-Шаха. Там присоединились нагруженные богатой добычей войска, завоевавшие Лахор.

Затем Темур перешел через Кайберский перевал и решил отдохнуть в замке Нагар, гарнизон которого состоял из верных ему людей. Во время отдыха Темур в окрестностях замка заметил ручей с необыкновенно вкусной водой. Он захотел вывести ручей на территорию замка. Для этого он велел снести высокие толстые стены и заново возвести их на расстоянии двух стрел от прежнего места. Затем в горе пришлось вырубить русло. Эта гигантская работа была выполнена за одну неделю, и в ней была задействована вся армия; историк сообщает, что даже эмиры таскали тяжелые камни.

Для того чтобы эти воинственные всадники, презиравшие все, кроме сабли и коня, превратились в строителей, была необходима только несгибаемая воля Темура. Даже в районе Кабула армия Темура построила большую кирпичную больницу. Однако, не доходя до Шибаргана, Великий эмир заболел. Он оставался недвижим три дня по причине болезненных язв на ногах и руках. Тем не менее он приказал двигаться дальше. Когда же оказалось, что он не в состоянии сесть на лошадь, его несли на носилках.

Несмотря ни на что, в конце марта армия перешла Амударью, не доходя Термеза, где он встретился со своими женами и внуками, которые ожидали его.

Через несколько дней Темур вошел в Кеш, чтобы помолиться на могиле отца и старшего сына, как он обыкновенно делал по возвращении из похода. Здесь он принял делегации из всех провинций империи, которые пришли поздравить его с покорением Северной Индии. «Бог даровал мне победу», – говорил он людям, раздавая щедрые подарки.

Вступление в Самарканд было триумфальным, как и прежде. В течение двух лет отсутствия Темура в городе появились новые сады и дворцы. Завоеватель остался доволен тем, что его наказы выполнены, и с удовлетворением осмотрел новые сооружения.

Он поочередно провел по нескольку дней в Баг-и-Чинаре (сад в окрестностях Самарканда), где был удобный и красивый дом, во дворце Наг-и-Джахан, названном так из-за совершенства его пропорций, в Баг-и-Бихишт (Райский сад), где стоял посреди цветущего парка дворец, восхищавший взоры своей разноцветной мозаикой. Наконец, он остановился в большом поместье под названием Давлат-Абад, куда доставили его вещи и привели слонов, объект удивления и восхищения жителей.

Состоялся большой праздник, на котором Темур раздавал подарки, милостыню беднякам своей империи; отблагодарил жену Туман-ага за больницу, которую она построила, и объявил, что воздвигнет кафедральную мечеть, которая должна соперничать с делийской мечетью.

На следующий день астрологи определили дату, благоприятную для начала строительства.

Это было самое грандиозное сооружение Великого эмира – одна из крупнейших на Земле мечетей; множество архитекторов, инженеров, мастеров керамики и каменщиков, собранных со всех уголков мира, работали без отдыха в течение четырех лет под руководством принцев.

В нее вел монументальный портал, закрываемый дверьми из позолоченной бронзы – сплава семи металлов, звонкого и стойкого, секрет которого затерялся в глубине веков. Для строительства фундамента огромного зала центрального здания индийские слоны доставляли материалы, которые пятьсот каменотесов вырубали из склона горы. Мечеть венчал гигантский свод, покрытый синей эмалью (самаркандская синь), который возвышался на сто метров от уровня земли. Поскольку сооружение находилось недалеко от медресе, построенного в честь его жены Мули-Ханум, жители Самарканда назвали его «мечетью Биби-Ханум».

Во время своего кратковременного пребывания в Самарканде Темур узнал, что Мирон-шах, его сын и правитель Западного Ирана, ведет себя неподобающим образом. Это известие весьма огорчило его, поскольку на своих преемников он возлагал большие надежды.

В начале осени 1399 г. Темур вновь пошел на запад, в страны Передней Азии, в свой самый продолжительный, так называемый семилетний поход.

Во время этого похода Темур восстановил контроль над Грузией и снова отобрал Багдад у султана Ахмеда Джелаира, который захватил город в его отсутствие; он также совершил новый поход в Курдистан и разгромил туркменов Черной Орды. Затем он пошел дальше на запад.