Солнце и хмель. Наталья Гусева.Русский Север – прародина индославов.

Наталья Гусева.   Русский Север – прародина индославов



Солнце и хмель



загрузка...

Молчат гробницы, мумии и кости,
Лишь слову жизнь дана.

И. Бунин



Вот теперь задержим наше внимание на свастике, о которой вскользь было упомянуто выше. В одной из своих публикаций я назвала этот символ «дитя тысячелетий», и это определение порождено неизмеримой глубиной древности этого знака.
Смешно выглядит запрет властей на изображение свастики. Так, в бессмертной сатире М.Е. Салтыков-Щедрин, знакомя нас с историей города Глупова, сообщил об одном из градоначальников, что он въехал в город на белом коне, сжег гимназию и запретил науки.
А ведь запрет запрету рознь. Запрещать никто не мешает – можно запретить, например, солнцу всходить на востоке, но результат будет такой же, как от запрета наук. Слава Богу, науки от градоначальников не зависят, как не зависит от них и солнце. Нельзя, к счастью, запретить историю, запретить ход мироздания, как и те символы, которые рождены и историей, и этим извечным ходом. Солнце, например, было частью мироздания миллиарды лет, оно породило жизнь на земле и поддерживало эту жизнь своим неиссякаемым теплом и светом. Нет солнца – нет жизни. И люди, не успев появиться на нашей планете, стали поклоняться солнцу. Смело можно утверждать, что даже синантропы или питекантропы радостно приветствовали его восход и печалились, видя, как оно скрывается за горизонтом.


Солярные знаки на скалах Мугур-Саргола (а—в) и на тувинских кожаных сосудах (г—е) (по С.И. Вайнштейну)


Поклонение солнцу отражено в наидревнейших памятниках литературы, и иероглифических надписях, и в изображениях на камнях. С самыми изначальными культами связывают ученые появление первых знаков на камнях, нанесенных рукою человека. Их обнаруживают в местах, разделенных огромными расстояниями, океанами, горами и пустынями, в тех местах, где складывались первые человеческие коллективы – семейные и семейно-родовые группы, пытавшиеся осознать мир и найти способы передать в материале свое понимание окружающей действительности. В непроглядной глубине эпох, в века палеолита люди пытались изображать солнце на скалах, на отдельных камнях, высекая и выцарапывая его образ применительно к своим силам и возможностям, – это были и просто кружочки с черточками вокруг, а иногда и подобие лучей.
Текли столетия, и люди научились изготовлять предметы из кожи, из ткани, и на вещах из самых разных материалов они неизменно наносили изображения солнца.
Свастика – это знак, о котором говорят и спорят на протяжении почти всего двадцатого века. Что она собой представляет? Кому она нужна? И кому была нужна в прошлом? И была ли нужна?
Вопросы, вопросы. И разнобой чувств и мнений. Да и не только разнобой, а и прямой бой. Бой убеждений, идеологий, политики. А почему? Чем провинился этот знак перед людьми, или, точнее, следует ли его обвинять в причинах, порождающих эти разногласия, эти столкновения и этот длящийся до наших дней бой?
Такое неравнодушное отношение к свастике родилось лишь в XX в., а конкретнее – начиная с 1930 х годов. А уж во время Второй мировой войны ее у нас возненавидели. Ведь враг наступал под сенью знамен со свастикой, и миллионы советских людей отдали свои жизни в борьбе за победу над этим врагом. Вот это один из ответов, т.е. скорее главный ответ на вопрос о «провинности» свастики перед нами. Да и не только перед нами: ведь такие знамена шли маршем и по другим странам, и всюду оставляли за собой черную тень.
Может быть, пришла пора рассказать о свастике объективно?
Ведь это знак, и только знак. А знак не может возражать тем, кто хочет использовать его в своих целях. Сам по себе он молчалив и бессилен. Не виновата ни в чем свастика, как не виноваты и другие символы, воцарившиеся на знаменах, на доспехах и в геральдике: крест, пятиконечная звезда, двуглавый орел, дубовые или лавровые листья, серп и молот и т.п. Их люди использовали в разные века с самыми разными целями, стремясь подчеркнуть ими свои чувства и представления, а значит, за это всегда были и будут в ответе только люди.
Давайте снимем со своих глаз темные очки предвзятости и неприязни, перестанем винить свастику в человеческих грехах и попробуем бросить взгляд на ее историческое прошлое и на ту роль, которую она играла в мировоззрении людей, начиная с глубокой древности. Была ли она кому-нибудь дорога и нужна? И почему? Вот об этом задумываются лишь специалисты по исследованию языковых систем да по истории знаков и орнаментов.
Взглянем и мы в глубину... Веков? Нет, тысячелетий.
И увидим, что на огромных пространствах земли свастика была известна самым разным племенам, заселявшим разные области ойкумены в те или иные периоды истории. И не просто известна, а любима и почитаема ими. Так же, как был любим и почитаем знак креста. На этот знак тоже неоднократно обращали внимание исследователи.
Крест? А почему?
Да потому что эти два знака почти идентичны. Их издревле сближает такой простой факт, как сходство астрономических представлений древних жителей разных стран. Возьмем, например, солнце. Все смотрели на небо и не могли не понимать его благостного воздействия на жизнь, на плодоносность земли, на движение земных и небесных вод. Уже в эпоху палеолита, начало которой затерялось в веках, люди пытались изобразить солнце, высекая и рисуя его на скалах, а затем и на глиняной посуде и других вещах.



Кресты и свастики. Софийский собор. Киев, XI в.


И как мы видим, изображением солнца всегда служил круг с черточками-лучами, хотя бы и не точно воспроизводимый. Равным образом, в те же отдаленные времена появляется и солнце, изображаемое с перекрестными чертами внутри круга. Предполагают, что так человек пытался отразить свое понимание четырех стран света, главные области продвижения солнца по небу.
Кто, где и когда начал изображать перекрещенное солнце, сказать нельзя. Оно предстает перед нами в таком виде на археологических находках, обнаруженных в самых разных концах земли.
Так крест вошел в представления людей как намек на солнце, как условное его изображение, как символ, говорящий о непрерывной его жизнетворческой энергии и жизнедеятельности. Крест, символ солнца, уже в те отдаленные эпохи занял раз и навсегда свое высокое место в культовой символике множества племен, подобный самому солнцу, скатившемуся с неба в их руки. Этот символ как бы позволял людям осуществлять свое воздействие на солнце, используя такое его изображение при проведении ритуально магических заклинательных действий.
Как известно, знак креста может использоваться в самых разных формах, будучи изменяем людьми по их желанию: это и православный церковный восьмиконечный крест, и шестиконечный «латинский», и косой крест Андреевского флага русского флота, и равнолучевые кресты разных орденов, и, наконец, нематериальный крест, «рисуемый» в воздухе рукой молящегося. Знак креста поднимали на свои стяги и враждующие или просто взаимно несогласные группы людей, стремясь доказать свою правоту. Но ведь сам по себе знак креста не несет на себе ничего темного: символ солнца не может и не должен быть направляем на призыв мрака. Крестом встречают новорожденных и провожают уходящих в мир иной, его наносят и на алтари, и на документы. Но все-таки люди стали использовать и его для выражения своих противоречий: православные крестятся справа налево, а католики слева направо, есть даже сатанинские секты, члены которых крестятся левой рукой или опрокидывают изображение церковного креста вниз верхушкой, проводя свои темные мессы.
Символическим изображением солнца является и нимб вокруг головы на изображениях богов и святых, и этот нимб часто вмещает в себя крест, что прямо перекликается с древнейшими изображениями солнца. Сочетание солнечного круга с четырех-, шести– или многоконечным крестом встречается на памятниках разнородных культур, как и изображение солнечных колец рядом с крестом. И это прослеживается сквозь века и тысячелетия.
Самые древние изображения свастики дошли до нас от одной из первых цивилизаций земли, известной под названием Цивилизации долины Инда, или Цивилизации Хараппы.
Эту цивилизацию называют доарийской, потому что ее расцвет приходится на IV—III тыс. до н.э., на то время, когда кочевники-арьи еще только двигались по степям Северного Причерноморья и по землям Восточной Европы.
Итак, еще не появлялись арьи на землях Хараппы, и здесь сложилась задолго до них своя особенная цивилизация. Ее создателями были люди, принадлежавшие к тем древним расам, которые в науке определяются как негроидные и австралоидные. Уже упоминалось, что для них характерна темная кожа, черные крутоволнистые волосы и полные, выступающие вперед губы. (Напомним об этих их чертах, ибо мы их сравниваем со светлокожими арьями, пришедшими сюда в III—II тыс. до н.э.)
Эти доарийские жители создали развитую цивилизацию. Они строили города с домами из обожженного кирпича, развили орошаемое земледелие, знали искусства и многие ремесла. Откуда они здесь появились, наукой не установлено. Полагают, что это были потомки обитателей древнейших затонувших материков Гондваны и Лемурии, соединявшихся десятки тысяч лет тому назад с землями Индии и Африки.
Туда уже заглянуть нельзя, но мы можем увидеть то, что сохранилось в культуре этих жителей доарийской Индии: ведь не внезапно и не сразу возникла Цивилизация Хараппы.



Печати со знаками свастики. Индия. III тыс. до н.э.


И вот, знакомясь с найденными в раскопках предметами, мы обнаруживаем, что им были известны не только знаки солнца и креста, но также и свастики. Найдено множество разных изображений: главным образом всевозможных животных и в первую очередь быков. Печатей и обломков керамики обнаружено много, и те из них, что несут на себе символы солнца, креста и свастики, явно были не случайными в числе этих находок. Следует сразу оговориться, что таких изображений очень немного в сравнении с другими, но все же они есть, а значит, этим древним людям было знакомо значение магической сути воспроизводимого знака. Здесь мы видим и левостороннюю свастику, которая на этих печатях чередуется с правосторонней. Значение этой символики объясняют по-разному. Некоторые полагают, что обращенную влево свастику надо считать собирающей, а вправо – рассеивающей, но что она собирает и рассеивает – лучи? Энергию? Другие же спорят о том, какая из них изображает движение солнца: то ли та, чей изгиб устремлен вправо, то ли та, чей влево. Не будем вмешиваться в эту дискуссию – нам важен сам факт нахождения нескольких изображений свастики в той наидревнейшей Индии. И кто может сказать, не повторяются ли на них те символы, которые, возможно, были известны жителям легендарных материков, поглощенных Мировым океаном? Ясно одно: свастика – древнейший знак, и с нею связаны представления о силе солнца.
Рождение знака свастики следует, видимо, связывать с Северным полушарием, так как население всех стран этой половины Земли всегда и неизбежно видит солнечный диск как колесо, катящееся по небу слева направо, то есть с востока на запад. Археологи все еще не установили с точностью дату изобретения колеса, но известно, что в самых древних верованиях о солнце упоминается как о колесе, катящемся по небу. Момент катящегося предмета, будь то чурка, камень или кость, не мог не зафиксироваться в восприятии человека и соответственно отразиться в первых же изначальных попытках передать в любом изобразительном приеме – насечке на камне или рисунке – это движение.
Так и появилось сначала многолучевое изображение солнца, говорящее о понимании того, что его свет состоит из многих линейных лучей, а вслед за этим люди стали воспринимать кружение диска вокруг оси. В соответствии с таким восприятием появились изображение солнца с небольшим количеством лучей, а затем и попытки показа движения его обода. Дневное солнце, катящееся с востока на запад, стало четко восприниматься как диск, перекатывающийся по часовой стрелке, т.е. слева направо. Умозрительное представление о таком движении каждой частицы обода условно выражается в стрелках, и если убрать все их множество, оставив только четыре из них по окончаниям перекрещивающего солнце креста (а такое его изображение известно уже в цивилизации Хараппы, если и не раньше), то получится «зародыш» свастики. Так называемая обратная свастика, очевидно, должна была изначально изображать солнце, возвращающееся к востоку под землей, т.е. ночное солнце.
Следует указать, что археологи практически не обнаруживают этого знака на землях Передней Азии, хотя и здесь в те же далекие времена цвела культура городов-государств. Эти государства поддерживали торговые связи с долиной Инда, и здесь найдены даже печати оттуда, но свастики на них не нашли. Отсюда, как и из Древнего Египта, до нас дошли другие знаки-символы, игравшие там доминирующую роль, но не свастика.
Многое можно было бы узнать о жизни и верованиях жителей цивилизации Хараппы, если бы были прочтены надписи на найденных печатях. Но не понятны и не расшифрованы они и до сих пор, несмотря на поистине титанические усилия выдающихся ученых самых разных стран. Всем ясно, что они несут в себе какую-то информацию о жизни, хозяйстве и верованиях древних доарийских народов. Да, но какую?
Знали ли арьи свастику до своего появления на землях цивилизации Хараппы? Вот вопрос, на который трудно найти ответ, подкрепленный достаточным количеством доказательств. Можно лишь предположительно утверждать, что знали, и более того – она им была очень близка. Попробуем в этом разобраться.
Поскольку арьи были кочевниками и продвигались в течение многих и многих веков по огромным пространствам, материальных остатков на местах их кратковременных стоянок найти не могут – изделия из дерева, необожженной глины или ткани не сохранились в земле. А значит, неизвестны и орнаментальные украшения, в том числе и мотив свастики. Не исключено, что они могли украшать ею, например, маленькие деревянные фигурки богов, которые они перевозили в кибитках. Возможно, они изготовляли такие фигурки и из глины, но каменных не было.
Итак, до археологов не дошли вещи с нанесенными на них знаками, но вспомним, что языком арьев был санскрит, на котором созданы Веды. А откуда взялось само слово «свастика»? Из санскрита. Оно состоит из трех частей: «су» – «хороший, благой» (перед гласным изменяется в «ев»), затем – «асти» – «есть» (третье лицо единственного числа от глагола «быть»), что вместе составляет слово «свасти» – «благо есть», или «счастье (удача) тебе» – это форма приветствия или благословения. К этому добавлен суффикс «ка». И что получается? Некое слово, вроде «хорошка» или «благушка», т.е. знак, определяющий нечто хорошее, доброе, благое. Это наводит на мысль, что древние арьи имели и изображения свастики.


Узоры «на счастье», наносимые женщинами Индии на землю и на стены домов



Следует тут же отметить, что ряд слов санскрита и славянских языков строился по этой одинаковой модели. Так, русские слова «чашка, мышка, копанка» звучат в санскрите как «чашака, мушка, купака».
Мы уже видели, что свастика была известна и населению, создавшему доарийскую цивилизацию Хараппы, но отметим снова, что количество ее начертаний там было невелико по сравнению с другими изображениями. В более же поздние века, после прихода арьев, этот знак стал встречаться все чаще и чаще, и, наконец, мы обнаруживаем его в Индии на множестве орнаментальных узоров и символических рисунков магического назначения.
Возвращаясь к мысли о приходе арьев с севера, можно полагать, что им, как и другим предкам индоевропейцев, было свойственно поклонение солнцу как главному источнику жизни, а поэтому и не вызывает удивления это обилие свастических знаков, так широко распространившихся в Индии и доныне сохраняющих там свое традиционное значение: свастикой там стали отмечать все предметы, стены домов, вышивки и пр. как знаком благоприятствия, как призывом к счастью и довольству. И особенно большую роль играет этот знак при проведении таких обрядовых действий, как, например, свадьбы, – тут индусы наносят свастику на очаги, сосуды, одежды и украшения, ковры, циновки и т.д.
Фризами из свастик украшены стены и колонны храмов, подножия статуй богов. Свастиками же отмечены деловые печати, бумаги, конверты, пригласительные и поздравительные письма, вышивки на одежде, шалях и пр. При проведении многих молитвенных церемоний верующие наносят на пол перед алтарем магические узоры, обязательным элементом которых постоянно являются свастики, имеющие и прямоугольные и закругленные лучи.
Перед днями праздников женщины расписывают свои ладони традиционными узорами, в затейливый рисунок которых тоже часто бывают включены свастики.
Наиболее широко распространен этот элемент орнамента в тех областях страны, которые стали в древности первыми землями расселения пришедших арьев, т.е. на северо-западе и севере страны. Здесь же сконцентрирована и большая часть представителей того расового типа, который сложился в результате физического смешения светлокожих европеоидных арьев с местным темнокожим населением (что тоже может служить подтверждением мысли о том, что арьи издревле знали свастический орнамент и поклонялись солнцу, изображая его и в форме круга, и в виде свастики).
Здесь необходимо вспомнить и о другой ветви арьев, об ираноязычной, тоже продвигавшейся к югу, но по более восточным землям.
Признано, что открытая на восточных отрогах Урала культура принадлежала этой группе. (Она названа андроновской по первому месту обнаружения ее памятников.) В зону ее распространения входят и обширные области Казахстана, но мы остановимся здесь на приуральских памятниках. Обнаружено много городищ, датируемых II тыс. до н.э. (в том числе и прославленный Аркаим), и признано, что их сооружали ираноязычные арьи, чем еще раз подтверждается мысль об их продвижении с севера по Приуралью. О том, что древним арьям искони был известен и высоко ими ценим знак свастики, говорят его изображения на обнаруженных сосудах и их обломках. Следует сказать, что этим знаком отмечен весь путь продвижения арьев в сторону Индии и Ирана. Так, у скифов, потомков ираноязычных арьев, в среде северокавказских народов и у таджиков свастика выявляется в орнаменте от I тыс. до н.э. и ранее.
Начиная с глубочайшей древности и вплоть до наших дней солнце было и остается главным объектом почитания в среде славянских народов, и не только славян, но и жителей Западной Европы. За это «ответственны» общие корни происхождения и формирования всех индоевропейцев, заставляющие всегда помнить о севере. Свастика как знак солнца сохранялась до самого недавнего времени в народном орнаменте всех этих народов. Она была донесена с севера до Черного и Средиземного морей, и ее можно выявить во всех этих землях в той или иной степени ее выраженности. Но абсолютное ее преобладание прослеживается на Русском Севере. Она многие века царила здесь в мотивах орнамента, разделяя первое место лишь с солнечными розетками и сочетаясь с ними.


Сосуды из Синташты



Изображая свастику, взывали к солнцу, она служила знаком благости и сбережения от всякого зла. Б.А. Рыбаков в своих трудах подчеркивает роль оберегающих знаков и указывает, что их обязательно наносили на ворота, рукава и подолы одежды, на фартуки, считавшиеся ритуальной частью женского одеяния, и обязательно на полотенца. Сохранение древних узоров на протяжении столь многих веков он называет глубиной памяти, и мы видим, как из этой глубины век за веком всплывает свастика.
Мы видим, что заклинательная магия находит свое выражение не только в словах заговоров и молитв, но и во множестве условных изображений и знаков, наносимых на ткани и вышивкой, и в процессе тканья. Да и не только на тканых изделиях встречаются эти символы, но и на прославленных севернорусских кружевах.
Вот это обилие свастик на севере говорит нам еще раз о том, что и ближайшие соседи предков славян – предки арьев (не исключено, что в известной мере и родственники), уже здесь знали знак свастики и пронесли его по всему своему пути на юг и восток, о чем мы и можем судить, видя обилие свастик в Индии.
В Европе же, и, в частности, даже в Восточной Европе, свастика стала не так часто появляться в орнаменте, постепенно ее стали заменять изображения цветов, которые на севере, естественно, не могли занять доминирующее положение в рисунках. Но это не значит, что этот знак солнца исчез совсем. В публикациях, особенно в послевоенных изданиях, свастику изгоняли со страниц книг, и такое отношение можно понять, но трудно простить – ведь описания орнамента являются строгим историческим источником, и такие искажения в передаче информации мешают ученым приходить к должным выводам. Тем не менее она сохранилась и в срединной России, и в Белоруссии, о чем выразительно говорят приводимые материалы.
Мы видим, что славянские народы традиционно пронесли в своем орнаменте мотив свастики. Самим фактом множества своих появлений он говорит о давности его использования: тысячелетия нужны для того, чтобы он мог утвердиться с такой настойчивостью и в народном изобразительном искусстве, и при исполнении столь многих обрядов, сохранявшихся на протяжении всего исторического периода язычества в Европе и до наших дней живущего полной жизнью в Индии. Следует снова напомнить о том, что фашисты в Германии стали так широко использовать знак свастики по той причине, что они одновременно с этим провозгласили себя прямыми и единственными потомками «арийцев» (арьев), чем подтвердили то, что в народной памяти остались древнейшие представления о некогда существовавшей соседской близости на севере с предками арьев, а равным образом и то, что у этих арьев бытовал знак свастики. Эти деятели и теоретики фашизма оживили и воспоминания о происхождении «индогерманцев» с севера, где некогда была их прародина (волшебная страна, называемая Туле, что снова подтверждает мысль о том, что племена предков всех индоевропейцев формировались на севере).


Фрагмент наборного мраморного пола. Эрмитаж, СПб.


Свастика в вышивках славян: а) Русский Север; б) Белоруссия



Люди давно начали изображать солнце с изогнутыми или слегка загнутыми лучами, стремясь, видимо, выразить этим приемом движение светила, его кружение, а не просто плоское скольжение по небу.
Многолучевые солнечные розетки на разных предметах возникли из прямолучевого солнечного колеса со многими спицами, как и трех-, пяти– или восьмилучевые.
Вспомним и о том, что у нас на севере сохранился обычай выпекать «вьюхи» – лепешки, украшенные орнаментом в виде округлолучевой свастики, который накладывается из тестяного шнура. Это выражение привета весеннему солнцу. Эти «вьюхи» продолжают традицию подобных форм свастик, известных на Руси и в древности, и в Средние века.
Закругленные концы солнечных лучей явились, возможно, более поздней их стилизацией – ведь они не так четко указывают на связь спиц колеса с его ободом. Если же из кольца обода удалить, изъять четыре частицы, то на концах крестовидных двух диаметров останутся как раз те части, которые и создадут рисунок прямоугольной свастики, отразив представления о вращательном движении. Наиболее широкого распространения достиг четырехлучевой знак, но известны и разнолучевые свастики, тоже изображающие катящееся по небу колесо солнца.
В некоторых церквах тоже можно найти изображения свастики: они иногда совмещаются с крестом, иногда бывают нанесены на стены или даже на облачение духовных лиц. Известна, например, икона преподобного Никона в одной из палат Киево-Печерской лавры, нижний фриз которой состоит из свастик. В храме Софии в Киеве обнаружены такие же изображения, а в Москве, к примеру, весь пол главного храма Донского монастыря состоит из чугунных свастик. И таких примеров немало, хотя постоянно встречаются устные и письменные утверждения, что культовые христианские изображения якобы не могут быть совмещены со свастикой.


Кхури – праздничное изображение свастики. Индия


Говоря о памяти, унесенной в Индию, нельзя обойти молчанием вопрос о «напитке бессмертия» – соме, которому посвящены десятки гимнов Ригведы. Уже два столетия западные ученые заняты решением проблемы сомы – предполагают, что он добывался из сока растений, в числе которых называют и некоторые деревья, и травы, и эфедру, и даже грибы мухоморы. Не будем перечислять здесь их попытки доказать это – они перечислены в работах Т.Я. Елизаренковой, нашего известного исследователя текстов Вед. Пытаясь разобраться в запутанных и непоследовательных указаниях и описаниях в Ригведе, Т. Елизаренкова приходит к выводу о возможности выделить очередность действий изготовителей сомы: 1) предварительное замачивание, когда стебли сомы кладут в воду и держат их там, пока они не разбухнут; 2) выжимание сока давильными камнями; при простом выжимании инструментами были ступка и пестик; 3) пропускание выжатого сока через цедилку из овечьей шерсти, где он очищался от волокон – центральный момент ритуала – и стекал в специальные деревянные сосуды; 4) смешивание выжатого сока с водой, что делало его вкус менее резким; 5) смешивание выжатого сока с обычным или кислым молоком.
Большинство западных исследователей представляет себе этот процесс примерно в такой же последовательности. Все эти описания говорят о добросовестном и вдумчивом изучении Ригведы, но, по нашему представлению, они все допускают одну очень существенную ошибку, а вернее – даже две ошибки: во-первых, все они единодушно избегают упоминания о возможности совпадения слова «сома» со словом «хмель» (хотя часто пользуются в переводах на русский язык определением сомы как «хмельного напитка», то есть «опьяняющего»). Во-вторых же, в их работах не встречается раздельной оценки применения воды и молока при изготовлении «опьяняющего напитка».
Итак, хмель и сома: коренные согласные «hm» и «sm» в обоих словах абсолютно одинаковы и равнозначны. Частые упоминания в гимнах применения ячменя при изготовлении сомы заставляют задуматься о вероятности того, что сома был древним вариантом пива. Процесс замачивания, набухания и растирания, объясняемый переводчиками по-разному, относился, видимо, к подготовке зерен ячменя к началу бродильных процессов, так как при этом вырабатывается солод. И тот шум, который описывается в гимнах в связи с изготовлением сомы, а именно: напиток «рычит, мычит и ходит кругами по чану», хорошо знаком всем пивоварам земли. Поскольку ячмень был самым северным колосовым хлебом (В. Даль, т. IV), а в первой мандале Ригведы, в 23 м гимне говорится о пахоте на быках поля «для посева ячменя», не приходится сомневаться в широком его применении – полагаем, что не только для еды, но и для изготовления сомы. Пивовары знают и процесс растирания зерен камнями (жерновами), и процеживание через фильтры (в деревнях через солому или грубую прореженную ткань из овечьей шерсти), и забраживания хмелем или забродившим солодом. Следует отметить, что в литературе о Ригведе встречались упоминания о хмеле, но почему-то на них не обращали особого внимания: так, известный санскритолог XIX в. Макс Мюллер, его современник индийский ученый Радженралал Митра (на что указывают авторы двухтомного «Указателя ведических предметов») уже упоминали о том, что в Ригведе имеется в виду хмель и пиво, а индийские историки не раз вспоминали о знакомстве арьев с умением приготовлять пиво. Равным образом, и о соме как хмеле встречаются явные указания в таком трактате, как «Артхашастра», где о соме говорится как о ценном растении (хотя ни эфедра, ни тем паче мухоморы в Индии неизвестны). В этом трактате сому называют «ценным деревом» [17, с. 105], царем велено предоставлять брахманам леса для «разведения сомы» (с. 65) и сообщается, что на равнинах «на высоких местах» есть «рощи растений сома» (с. 183). Нам неведомо, завивали ли хмель на особых шестах, как в хмелевниках Европы, но то, что он растет, оплетая деревья, известно всем: это и были «рощи сомы». Те слова Ригведы, что растение сому приносили людям с высоты (с гор) птицы, вполне объяснимы простым фактом сбивания птицами шишек хмеля с высоких деревьев.
Вот такое пиво и было, видимо, основным опьяняющим жертвенным напитком Ригведы, и пили его во множестве и жрецы, и жертвоприносители-миряне, а главное, сам бог Индра, живот которого раздувался от сомы (кстати, «брюхатость» многих пьющих в избытке пиво мужчин широко известна в мире).
Вспомним здесь о том, что о «памяти, унесенной в Индию» из областей древнего северного соседства с предками славян (да, вероятно, не только северного), говорят и прямые схождения в лексике санскрита и русского языка, относящейся к поглощению напитков:





Упоминания в Ригведе о том, что сому смешивали с водой, вполне совпадают с описанием приготовления пива. Но указания на молоко, тоже каким-то образом связанные с опьянением, то есть с изготовлением того же сомы, не вяжутся с пивом. Правда, в московских газетах в конце июля 2003 г. появилось сообщение, полученное от агентства «Интерфакс», что китайское ТВ 23 апреля того же года сообщило, что в Китае стали изготовлять пиво из молока. Имея в виду все упоминания «Ригведы» о том, что при изготовлении сомы как некоей, по всей видимости, разновидности пива каким-то образом применялось молоко, можно полагать, что в Китае восстановлен древний способ изготовления такого пива. Есть также основания предположить, что этот рецепт проник в Китай во II тыс. до н.э., т.е. в те века, когда потомки пришедших в Азию арьев, известные как центральноазиатские скифы или белые гунны, или по китайски ю-чжи, вели бои за овладение западными землями Китая и, оседая на них, поддерживали длительные хозяйственные контакты с местным населением.
Однако в той же Ригведе говорится и о каком-то другом опьяняющем напитке – о суре, который был «гораздо более крепким, чем сома», как это подчеркивается в главе XIX индийского сводного тома исследований «Ведическая эпоха». И тут же указывается, что в гимнах упоминается о смеси сомы с кислым молоком. Да, упоминается, но не изготовляли ли из кислого молока некий напиток, тоже называемый сомой (а, возможно, это и была «сура»), хотя в указанном томе предполагается, что суру «гнали из зерна» – не была ли она пивом? Если об арьях времен Ригведы индийский ученый сообщает, что они умели «гнать» – «дистиллировать» опьяняющие напитки, мы имеем основания думать, что им было ведомо и изготовление самогона из кислого молока, которое известно всем скотоводам. Сам процесс возгонки, как и аппараты для возгонки (разные варианты из комбинирования глиняных нагреваемых и охлаждающих сосудов), в Индии издавна известны. И тогда мы видим, что арьи знали три пьянящих напитка: пиво на основе ячменя и хмеля, молочный самогон и суру на основе ячменя, что известно многим народам.
Вот здесь вспомним о славянах – уж они-то с древнейших времен знали и опьяняющий «медок», и пиво. Чешский ученый Л. Нидерле указывает, что в грамотах X в. славянам было велено включать пиво в состав дани князьям [124, с. 202]. «Пили славяне много... и “пир” происходит от “пити”».
Здесь необходимо подчеркнуть, что слова в обоих языках сохраняют ту же морфологическую структуру и что одинаковую роль в изменении значений корней, как и образованных от них слов, играют приставки и суффиксы.
Остановимся на нескольких выразительных примерах.





Не менее выразительны и изменения смысла глагольных корней под влиянием приставок – здесь опять же поражает совпадение санскритских слов с русскими, а шире – со многими славянскими. Эти формы сохраняются в живом языке и часто порождают новые образования, диктуемые разговорной практикой, расширяющей лексический фонд языка.




Мы привели около семидесяти примеров, и этого, думается, достаточно для того, чтобы наглядно проиллюстрировать неоднократно высказывавшиеся указания на близость русского языка, сохранившего очень большое число древнейших форм к санскриту.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 11203


© 2010-2013 Древние кочевые и некочевые народы