Революция 1924 г.

загрузка...

20 апреля 1924 г. в Тиране выстрелом из-за угла был смертельно ранен Авни Рустеми. Это убийство было организовано правительственными агентами с одобрения Ахмета Зогу. Попытка ликвидировать нараставший революционный кризис излюбленным методом албанских феодалов — террором обернулась против них самих.

После убийства Авни Рустеми оппозиция бойкотировала работу парламента, требуя высылки Зогу из страны. Похороны Авни Рустеми, состоявшиеся во Влёре, вылились в общенародную антиправительственную демонстрацию, в которой участвовало до 10 тыс. крестьян из районов Влёры и Курвелеша, а также члены парламентской оппозиции, офицеры, служащие, члены организации «Башкими» и др.

Влёра стала центром готовящегося восстания. Возглавил его так называемый административный комитет под председательством Фана Ноли. Вооруженное восстание началось в конце мая в нескольких районах страны одновременно — в префектуре Косова, в Шкодре и Влёре. Повстанцы, в основном крестьяне, быстро подавляли сопротивление правительственных войск и 10 июня заняли Тирану. Восстание победило. Зогу бежал в Югославию с отрядом в 500 человек.

Общество «Башкими» приветствовало победу восстания как «блестящий пример торжества демократии» и выдвинуло перед будущим правительством ряд предложений. Они предусматривали чистку административного аппарата, «обеспечение экономической независимости крестьянства посредством широких аграрных реформ», «восстановление подлинной демократии, охрана которой никогда не должна быть доверена феодалам и псевдодемократам».

16 июня было сформировано демократическое правительство во главе с Фаном Ноли, в которое наряду с представителями буржуазии и буржуазной интеллигенции вошли также и феодалы. Правительство выступило с декларацией демократических свобод и программой, призывавшей к необходимости проведения ряда реформ буржуазного характера. Обещая народу «постепенное улучшение критического положения», программа, состоявшая из 20 пунктов, предусматривала «восстановление царства законности», искоренение феодализма, установление демократии, проведение радикальных реформ в административной и военной областях, изменение системы налогообложения в интересах народа, улучшение положения крестьянства и его экономическое освобождение, облегчение ввоза иностранного капитала и защиту и поощрение отечественного капитала, организацию просвещения «на современной национальной и практической основе», установление дружественных отношений со всеми государствами, особенно с соседними и т. п.

Весть о победе, одержанной албанским народом в ходе июньского восстания, была встречена с большой симпатией трудящимися многих стран Европы. Президиум Коммунистической балканской федерации и Компартии Италии обратились с призывом к рабочим и крестьянам балканских государств и Италии, трудящемуся населению Албании. В нем подчеркивалось большое значение всенародного движения в Албании, направленного на уничтожение феодализма, установление политических свобод, сохранение независимости государства «против империалистических поползновений Италии, Югославии и Греции». Предупреждая о громадной опасности, которую представляет любое вмешательство правительств балканских стран и Италии в албанские дела, обращение призывало всех рабочих и крестьян воспрепятствовать этому.

Другой, не менее грозной опасностью была деятельность внутренних реакционных сил. «Рабочие и крестьяне Албании! — говорилось в обращении. — Позаботьтесь о том, чтобы ваши цепи снова и еще сильнее не сковали вас. Именно теперь вы должны напрячь все силы, чтобы обеспечить ваши социальные и политические завоевания, иначе вы будете обмануты и тогда ваша борьба станет вдвое труднее».

Программа правительства была встречена албанским народом с большим энтузиазмом. В газетах, в различных посланиях с мест, в резолюциях митингов и собраний высказывались предложения о том, какие конкретные меры необходимо провести правительству для быстрейшего осуществления намеченных преобразований. Лейтмотивом всех этих предложений было требование борьбы с феодализмом.

«Искоренение феодализма, — писала выходившая в Гирокастре газета "Дрита", — является основным условием цивилизации Албании... Самым надежным средством достижения этого является освобождение крестьянина. Возвратите крестьянину его землю, ту землю, которую он полил потом и кровью, и феодализм падет...»

Префект Гирокастры сообщал правительству, что возделывание сельскохозяйственных культур ведется «повсюду крайне примитивными методами», крестьяне «вынуждены оставлять свой плуг и уезжать в чужие страны в поисках счастья». Выход из создавшегося положения можно найти, только устранив основные причины, которые, по мнению специалистов сельского хозяйства префектуры, заключались в следующем: а) неосведомленность подавляющего большинства крестьян в отношении рациональных методов ведения сельского хозяйства; б) отсутствие современных средств сообщения и нехватка денег; в) существующая система сбора налогов и десятины; г) преобладание чифликов. Но решение технических вопросов, связанных с повышением культуры возделывания земли, должно было сочетаться с осуществлением коренных преобразований в сельском хозяйстве. Проведения аграрной реформы, уничтожения системы десятины, пересмотра всей налоговой политики требовали также крестьяне префектур Берата, Влёры, Корчи, Дурреса. В самых отдаленных уголках Албании, куда доходили сведения о декларации правительства, крестьяне нередко приступали к самовольному разделу земель, отказывались нести барщину и платить налоги. Часть крестьянства продолжала ждать от новой власти «проведения справедливых реформ».

Крестьяне одной из деревень в окрестностях Дурреса обратились к премьер-министру с просьбой передать в их владение помещичьи земли, которые обрабатывались ими испокон веков, а теперь, после смерти их хозяина, должны были перейти к государству. Исходя из того, писали они, что правительство образовалось по воле народа и должно защищать его интересы, особенно интересы неимущих, премьер-министр должен обеспечить им. жизненные права и спасти их от угрозы изгнания с земель, на которых жили прадеды. «Мы слыхали, — писали они, — что другие демократические государства выкупают землю и помещают на нее крестьян, освобождают их от ярма рабства и зажигают свет свободы, парализуют аристократию и этим обеспечивают спокойствие и привлекают к себе симпатии».

Однако правительство не торопилось с выполнением своих обещаний. В государственном аппарате оставались сторонники свергнутого режима. Программа, предусматривавшая наделение каждого крестьянина 4 га земли, не была выполнена. Помещики не шли ни на какие уступки в интересах трудового населения. При поддержке чиновников в центральном и местном административном аппарате и жандармерии они полностью сохраняли свои экономические позиции. Антифеодальные выступления крестьян пресекались силой оружия.

Отъезд в сентябре 1924 г. лидеров революционного движения Ф. Ноли и Л. Гуракучи в Женеву, где они приняли участие в работе Лиги наций, еще больше развязал руки представителям помещичьих кругов. Революционно настроенные члены общества «Башкими», боровшиеся за осуществление июньской программы, не только не встречали поддержки со стороны новой власти, но их деятельность наталкивалась на открытое противодействие, против них стали выдвигаться обвинения в большевизме, в подрыве устоев общества.

Постепенно правительство теряло опору в массах. Внутри него стали намечаться настолько серьезные разногласия, что их примирение было невозможным. Развитие событий показало, что радикальные элементы уступали одну позицию за другой, по сути дела капитулируя перед реакционными силами. Фан Ноли проявлял опасную нерешительность. Позднее он сам признавал: «Я возбудил ненависть земельной аристократии; будучи не в состоянии изгнать ее, я лишился тем самым опоры в крестьянских массах. Мои коллеги в правительстве и большая часть офицеров были или врагами, или в лучшем случае индифферентно относились к реформам, хотя первоначально и высказывались в их пользу... Господин Эйрс¹ смог убедить мое окружение, что аграрные реформы являются опасным большевистским нововведением».

Государственный деятель, в котором соединились черты епископа православной церкви и буржуазного демократа, поэта-лирика и патриота, Фан Ноли считал основным внутренним препятствием процветанию Албании моральный фактор — недостатки албанского характера. Он обличал феодальные порядки Албании, но видел их в анархии веры, идеалов. «Невежество считается всезнанием, а наиболее неспособный является господином над всеми», «как по волшебству в течение одного дня предатель делается патриотом, а патриот предателем», — писал он. Фан Ноли не нашел, да и не искал тех сил, которые явились бы носителями нового; в Албании, утверждал он, нет классов помещиков, крестьян, буржуазии. Поставленный волею судьбы во главе буржуазно-демократического движения, он так и не смог до конца понять ни его задач, ни расстановки классовых сил в стране.

В области внешней политики демократическое правительство также не проводило последовательной линии. В тот период, когда побеждало июньское восстание, обстановка на Балканах в целом была неблагоприятной для торжества демократии, даже в том урезанном виде, как она осуществлялась в Албании. В первую очередь это относилось к соседям.

При первом известии о восстании итальянское и югославское правительства заявили о своем намерении не вмешиваться во внутренние албанские дела. Правда, выступая на церемонии открытия итальянского парламента в начале июня 1924 г., Виктор Эммануил III бросил многозначительную фразу: «Участь Валоны нас интересует больше, чем будущее Смирны». Но поистине всемирный скандал, связанный с убийством фашистами Маттеотти, поставивший под вопрос само существование режима, сдерживал внешнеполитические амбиции Муссолини, не сумевшего извлечь непосредственные выгоды из свержения А. Зогу, тесно связанного с Югославией.

Ф. Ноли, заинтересованный в международном признании возглавлявшего им правительства, обратился 16—17 июня к Италии, Югославии, Греции, Англии, Франции и США с выражением доброй воли к сотрудничеству. Открытое неприятие нового правительства было выражено одним только Н. Пашичем, председателем югославского совета министров. Поддержка, оказанная югославским правительством укрывшемуся в Белграде Зогу, исключала реакцию другого рода. Даже приход нового кабинета во главе с Л. Давидовичем не изменил первоначальной позиции. Правительства прочих стран, к которым обращался Ноли, под разными предлогами уклонялись от принятия решения и заняли в лучшем случае выжидательную позицию.

В конце июля начались итало-албанские переговоры о предоставлении правительству Ноли займа в 100 млн итальянских лир, о поддержке в вопросе о границах, о помощи оружием и снаряжением, о политическом пакте. Направленный в начале июля в Албанию по личному поручению Муссолини А. Маркетти, призванный осуществлять посреднические межправительственные функции, пришел к концу второго месяца своего пребывания в Албании к неутешительным выводам. Отдавая несомненное предпочтение правительству Ноли, он тем не менее предостерегал Муссолини от принятия опрометчивых решений. Отсутствие официального дипломатического признания, нехватка денежных средств и оружия у революционного правительства, в то время как всем этим располагал его противник, свидетельствовало, по мнению Маркетти о том, что Ноли долго не продержится.

Албанскому правительству не удалось пробить стену дипломатической изоляции. Только Советская Россия проявила дружественные намерения в отношении демократической Албании. Вопрос об установлении дипломатических отношений между Албанией и РСФСР возникал еще в январе 1923 г. по инициативе советской стороны. Тогдашний министр иностранных дел Албании П. Эвангели сообщил Г.В. Чичерину, что албанское правительство не может опережать в этом вопросе великие державы. «В тот день, когда Российское правительство возобновит дипломатические отношения с этими державами, — писал он, — албанский народ сочтет для себя счастьем иметь в Албании представителя Великого Российского государства». К моменту прихода к власти правительства Ноли Советскую Россию признали Англия, Италия, Греция, Норвегия. 4 июля С. Дельвина направил через советское дипломатическое представительство в Риме ноту на имя Г. В. Чичерина, в которой говорилось о желании «установить дипломатические и дружественные отношения между народом русским и албанским». Несколькими днями позже посол К. Юренев от имени советского правительства выразил согласие с албанским предложением и начал переговоры по процедуре установления отношений. Однако в позиции албанской стороны обнаружились колебания.

Известие о шаге правительства Ноли вызвало быструю и отрицательную реакцию на Западе. Буржуазная печать подняла шумиху относительно превращения Албании в «большевистский центр», в источник беспорядков на Балканах. В Тиране было принято решение несколько замедлить процесс, переговоры застопорились. Трижды советские представители обращались за разъяснениями в албанскую миссию в Риме, и трижды после консультации с Тираной им давался уклончивый ответ. Только в ноябре во время проезда через Рим Ноли соответствующая договоренность была достигнута.

В середине декабря советский полпред в Афинах А.А. Краковецкий выехал в Тирану, не зная, что Ф. Ноли просил советское правительство отложить обмен дипломатическими представителями в связи с напряженным положением, создавшимся в стране. Форин оффис в ультимативной форме потребовал от албанского правительства отказать в приеме советскому полпреду. Как заявил Чичерин в интервью, данном корреспонденту газеты «Известия», английский представитель «угрожал фактически безоружному правительству Фана Ноли, что передаст его в руки Ахмета Зогу в случае его отказа предложить уехать нашему полпреду». В результате прибывший в Албанию 16 декабря Краковецкий вынужден был покинуть ее через два дня по представлению албанского правительства, которое этот шаг уже не мог спасти.

Империалистические державы поставили Албанию в положение полной международной изоляции. Лига наций отказалась предоставить ей заем, соседние государства почти полностью прекратили с ней торговлю, буржуазная печать вела разнузданную клеветническую кампанию против Ноли и его сторонников. Все делалось для того, чтобы убедить европейское общественное мнение в неизбежности реставрации прежнего режима. Как сообщал в Рим итальянский дипломатический представитель маркиз Дураццо, среди дипломатического корпуса в Албании сложилось общее мнение о желательности быстрейшего возвращения Ахмета Зогу. «Хотя господин Эйре, — писал он в начале ноября 1924 г., — понял, что и Ахмет Зогу является лицом, которому мало можно доверять, он полагает, с другой стороны, что теперешнее правительство не имеет никакой власти и авторитета и в создавшихся условиях Ахмет Зогу является единственным человеком, способным до какой-то степени подчинить албанцев и внушить им страх». В ходе тайных переговоров буржуазных политиков плелась сеть заговора против демократического правительства.

11 декабря банды Зогу совместно с югославскими войсками и отрядами врангелевцев перешли границу Албании и вступили в бой с албанскими правительственными войсками. Главные организаторы вооруженного вмешательства поспешили заявить о своей непричастности к нему. Агентство «Стефани» сообщило, что во время переговоров между Муссолини и югославским министром иностранных дел М. Нинчичем произошел обмен мнениями по албанскому вопросу и оба правительства подтвердили свое желание действовать в полном согласии, «не препятствуя развитию независимой Албании, и считать исключительно внутриалбанским делом любые события, которые развиваются между партиями внутри Албании». Несмотря на неоднократные обращения Фана Ноли к Лиге наций с просьбой помешать агрессии, Лига не приняла никаких мер. Правительству не удалось также противопоставить контрреволюции эффективное сопротивление: оно не решилось вооружить народ. Предательство ряда высших офицеров довершило дело. После двухнедельных боев Ахмет Зогу 24 декабря 1924 г. вошел в Тирану.

Буржуазно-демократическая революция в Албании потерпела поражение, так как она не смогла создать механизм, обеспечивающий претворение в жизнь программы радикальных реформ, провозглашенной в июне. История отпустила на это мало времени. Демократические силы не сумели консолидироваться, в то время как сопротивление феодалов нарастало. Пришедшее к власти в результате народного восстания правительство Фана Ноли в своей деятельности не смогла опереться на народ, потеряло его поддержку и по ряду жизненных вопросов внутренней и внешней политики пошло сначала на соглашение с помещиками, а затем и на капитуляцию перед ними.

Албанская буржуазно-демократическая революция происходила в период спада революционной волны в Европе и утверждения на Балканах реакционных режимов. Поэтому албанская контрреволюция воспользовалась иностранным вмешательством, которое в конечном счете сыграло решающую роль в победе контрреволюции. В событиях 1924 г. албанская буржуазия показала неспособность возглавить народ в борьбе против феодализма и угрозы иностранного порабощения.

Фану Ноли и еще шестерым членам кабинета министров (всех их заочно приговорили к смертной казни) удалось скрыться из Албании на итальянском пароходе. На его борту находилось более 200 политических беженцев, среди которых был и Али Кельменди, ставший впоследствии одним из организаторов коммунистического движения в Албании.

Ф. Ноли пробыл в Италии около месяца, а затем уехал в Вену. 1924 год пришелся на середину его жизненного пути. Тогда ему было 42 года и столько же предстояло прожить. В своих мыслях он неоднократно возвращался к событиям революции. На склоне лет, в 1960 г., он, размышляя о цене свободы, писал: «Была ли напрасной революция 1924 г.? Отнюдь нет. Она доказала, что албанский народ не желал долее терпеть феодальных землевладельцев. Она подтвердила, что землевладельцы не смогли бы возвратиться, если бы не вмешательство извне. Она доказала, что с феодалами покончено. Ведь они так никогда и не смогли оправиться от этого удара». И действительно, при всех трагических последствиях, которое имело поражение революции для демократического антифеодального движения в целом и для судеб многих людей, героический порыв народных масс не прошел бесследно. Июньская революция внесла ценный вклад в сокровищницу опыта борьбы албанских трудящихся за социальные права.

---

¹ Г. Эйрс - полномочный министр и консул Великобритании в Албании.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 5215