Освобождение свершилось
загрузка...
|
Исторические победы советских войск над немецко-фашистскими оккупантами под Ленинградом и Новгородом, на Буге и Днестре в начале 1944 г. заставили германское командование перебросить часть войск с Балканского полуострова на Восточный фронт, что способствовало успешному развертыванию освободительной борьбы народов Европы и предопределило неудачу зимних операций немецких оккупантов в Албании. Албанская национально-освободительная армия восстанавливала власть советов, расширяла освобожденные территории. К весне 1944 г. в стране было четыре окружных совета, осуществлявших административные функции в освобожденных городах и деревнях префектур Гирокастры, Влёры, Берата и Корчи.
Национально-освободительные советы заменили старый административный аппарат (советы старейшин коммун, супрефектуры, префектуры). Им подчинялись отряды охраны порядка — партизанская стража и областные гарнизоны, формировавшиеся с августа 1943 г. по решению генштаба НОА. В руках советов концентрировалась власть на освобожденных территориях, и они действовали в соответствии с волей народа, доверившего им защиту интересов трудящихся.
Вместе с тем на деятельности национально-освободительных советов отрицательно сказывались такие факторы, как отсутствие навыков административного руководства, неумение согласовывать интересы неоднородных по классовому составу органов власти. Они были призваны защищать интересы всего трудового народа, всех слоев населения, стремившихся к победе антифашистского национально-освободительного движения. Когда же возникали проблемы во взаимоотношениях между коммунистами и некоммунистами, партизанами и гражданским населением и нужно было сделать выбор, то приоритетными оказывались интересы коммунистов и партизан. Таким образом, социальная справедливость нарушалась.
Национально-освободительные советы обладали широкими правами в хозяйственно-экономической сфере деятельности. Под их контроль перешло имущество итальянских акционерных кампаний. Они распоряжались секвестрованной собственностью итальянских граждан, у которых изымалось все, за исключением того минимума средств, который был необходим для обеспечения жизненных потребностей семьи. В функции советов входило снабжение частей национально-освободительной армии и населения свободных зон продовольствием и промышленными товарами, они оказывали помощь жертвам фашистского террора и их семьям, помогали крестьянам создавать группы по коллективной обработке земли, устанавливали твердые цены на дефицитные товары, чтобы пресечь спекуляцию. Президиум Генсовета фронта предоставил возможность низовым организациям производить также пропорциональное распределение хлеба и продовольствия среди населения, отбирать излишки земли у одних крестьян и передавать их другим, чтобы были засеяны возможно большие площади. Это имело положительное хозяйственное значение, так как с наступлением весны и с истощением продовольственных запасов возникала угроза голода.
Генсовет и генштаб следили за тем, чтобы местные советы не допускали действий, наносящих ущерб развитию освободительного движения. Например, когда в деревне Божиград (округ Корча) местный совет конфисковал скот у жителей, не являвшихся сторонниками НОФ, генштаб отдал распоряжение властям округа немедленно возвратить скот крестьянам. «Такие акты недопустимы, — говорилось в письме генштаба, — скот может быть конфискован только у врагов народа, но нельзя же его забирать у всей деревни лишь по той причине, что деревня не с нами. Вы несете ответственность за то, что деревня не с нами, поскольку именно вы не провели соответствующую политическую работу».
По мере роста популярности НОФ назревала необходимость еще большей централизации деятельности национально-освободительных советов. К весне 1944 г. укрепились позиции Национального комитета освобождения Югославии как высшего исполнительного и административного органа народной власти. В марте 1944 г. в Греции представители всех партий Национально-освободительного фронта образовали Политический комитет национального освобождения, который уже в мае пошел на роковую уступку антикоммунистическим силам в вопросе о формировании будущего правительства (так называемое Ливанское соглашение). Перед выбором стоял и НОФ Албании.
Противники НОФ в стране и за рубежом не теряли надежд на то, что в конечном итоге может произойти включение Албании в систему западной демократии. Однако весной 1944 г. они уже не смогли оказать никакого влияния на разрешение ближайшей и очень важной проблемы — на образование в Албании центрального представительного органа с функциями временного правительства. По решению ЦК КПА и президиума Генерального национально-освободительного совета 24 мая 1944 г. в освобожденном городе Пермете собрался 1-й Антифашистский национально-освободительный конгресс. Делегаты на конгресс избирались на народных собраниях: в освобожденных районах открыто, в оккупированных — в условиях подполья. Это был представительный форум, на котором присутствовало около 200 народных избранников.
В докладе Генерального национально-освободительного совета и генштаба «О развитии национально-освободительной борьбы албанского народа в связи с международными событиями» содержались характеристики ряда моментов внутреннего порядка. В частности, в нем подчеркивалась отличительная особенность албанского освободительного движения в годы второй мировой войны от прежних восстаний: его возглавила КПА, сумевшая стать выразителем общенародных чаяний; созданные национально-освободительные советы превратились в зародыши народной власти, сменившей старые структуры. Что касается социальных задач, то они формулировались в общей форме как завоевание «подлинной свободы и демократии для всех общественных слоев».
Конгресс принял решение об избрании Антифашистского национально-освободительного совета как верховного законодательного и исполнительного органа, представляющего суверенную власть албанского народа и государства, функции которого в перерывах между сессиями должен был осуществлять президиум. В свою очередь, совету предоставлялись полномочные права образовать Антифашистский национально-освободительный комитет (АНОК). Последний обладал всеми атрибутами временного народного правительства. Его председателем стал Энвер Ходжа. Конгресс постановил «не признавать никакого другого правительства, которое может быть сформировано внутри Албании или за ее пределами против свободно выраженной воли албанского народа, представляемой только Антифашистским национально-освободительным советом».
В развитие этого решения АНОК обратился к правительствам стран антифашистской коалиции с призывом прислать свои военные миссии для аккредитации при вновь созданных органах власти. Одновременно высказывалось требование об отзыве британских офицеров из штаб-квартир «Легалитета» и других формирований, боровшихся против НОФ. Эмиссары западных союзников в Албании единодушно признавали, что только национально-освободительная армия вела бескомпромиссную борьбу против оккупантов. Тем не менее офицеры не были отозваны, при «Легалитете» продолжала находиться основная военная миссия Великобритании, ответившая отказом на приглашение генштаба НОА послать своего наблюдателя на конгресс в Пермете.
В декларации, принятой конгрессом и обращенной ко всему народу, была провозглашена программа деятельности на заключительном этапе национально-освободительной борьбы: «Построить новую народно-демократическую Албанию согласно воле народа, которую он сегодня торжественно выразил созданием Антифашистского национально-освободительного совета, являющегося подлинно народной властью, вышедшей из национально-освободительной борьбы албанского народа».
Руководство Национально-освободительного фронта и КПА не могли не учитывать принципов Атлантической хартии и других коллективных документов, выработанных странами — участницами антигитлеровской коалиции. Согласно этим документам вопросы государственного устройства оккупированных стран предстояло решать после окончания войны. Поэтому формально ни на этом конгрессе, ни на каком-либо другом собрании подобного рода в годы войны не было заявлено о ликвидации монархического строя. Однако как в декларации конгресса, так и в специальном решении совета бывшему королю Зогу категорически запрещался въезд в Албанию, «хотя вопрос о нем и форме правления будет решен народом после освобождения нашей страны».
Наряду с этим на заседаниях Антифашистского национально-освободительного совета, состоявшихся сразу же после закрытия конгресса, приняли решения о пересмотре, аннулировании и замене новыми всех экономических и политических договоров с иностранными государствами, заключенных правительством Зогу в ущерб интересам албанского народа. Совет постановил также не признавать никаких соглашений и международных договоров, которые могли быть заключены впредь вне и внутри Албании реакционными кликами — как политическими группами, так и правительствами. Этим решением совета было положено начало освобождению от пут экономического и политического подчинения, сковывавших на протяжении долгих лет развитие страны. Заявляя о своем праве на пересмотр и ликвидацию кабальных соглашений, народ гарантировал независимость и свободу своей страны на послевоенный период.
Конгресс в Пермете заложил основы албанского народно-демократического государства, которое вело свою историю с 24 мая 1944 г. Именно поэтому дата работы конгресса была зафиксирована на гербе республики. В решениях конгресса содержались элементы классовой оценки происшедших перемен, подчеркивалась антиимпериалистическая, антифашистская направленность борьбы албанского народа, которая являлась в то время борьбой против местной крупной буржуазии, землевладельцев и байрактаров, предавших общенациональные интересы.
Классовая дифференциация продолжала усиливаться по мере того, как укреплялись военные и административные позиции НОФ. Бывшие правящие классы Албании уже не надеялись на реставрацию старых порядков только своими силами. Единственное спасение они видели в военно-политической поддержке со стороны западных союзников, и последние охотно шли на нее.
Несмотря на то что НОФ располагал летом 1944 г. почти 70-тысячной армией, пополнявшейся за счет деревенской и городской молодежи, а также в результате отхода от реакционного руководства основной массы рядовых членов «Балы комбтар» и «Легалитета», враждебная фронту пропаганда пыталась представить его в качестве регионального, южноалбанского объединения. Враги писали о существовании «советской» республики в Южной Албании во главе с Мехметом Шеху и его югославским военным советником Душаном Мугошей, а англо-американское командование делало попытки применить и в Албании ту политику, которая проводилась им в Греции. Именно поэтому союзное радиовещание на Албанию и газеты, выпускавшиеся балыстами и сторонниками «Легалитета», развернули пропаганду так называемого Ливанского соглашения.
Сотрудники находившихся в Албании американской и английской миссий путем грубого давления и шантажа пытались заставить НОФ признать «партизан» из «Балы» и «Легалитета» в качестве представителей Севера. Президиум Антифашистского национально- освободительного совета собрался 7 июля 1944 г. на чрезвычайное заседание, на котором специально рассматривались ультимативные требования штаба союзных войск в бассейне Средиземного моря о прекращении «враждебных действий» против реакционеров. Эти требования были отвергнуты.
Неудачу потерпели также попытки высадить английские войска в мае 1944 г. на побережье Химары (Южная Албания) якобы для помощи освободительному движению. Десант высадили без согласования с партизанами, расчет строился на успехе самостоятельных действий коммандос, которые должны были занять город Химару. Английский отряд был уничтожен немецкими войсками, оборонявшими побережье. Когда же через некоторое время 12-я ударная бригада национально-освободительной армии начала освобождение побережья Химары, англичане отказались помочь ей вооружением и снаряжением по политическим причинам, как заявил английский представитель.
Британское правительство, претендовавшее на превращение Балкан в свою «заповедную зону», использовало на заключительном этапе войны все возможности для закрепления на этом плацдарме. Прямое вмешательство (планы У. Черчилля по откры-тию «второго фронта» на Балканах) к тому времени стало невозможным, но стремление к косвенному проникновению сохранилось. Успех в Греции способствовал активизации политики в отношении Албании и Югославии.
Когда стало ясным, что поддержка реакционных вождей на албанском Севере может лишь подорвать престиж Великобритании, было принято решение делать ставку на завоевание авторитета у руководства НОФ. В июле—августе 1944 г. в Бари (Италия) шли переговоры между делегацией генштаба национально-освободительной армии и Верховным командованием союзников в бассейне Средиземного моря. Удалось достигнуть принципиальной договоренности о снабжении НОА оружием и снаряжением по воздуху, которая тем не менее так никогда и не была реализована на практике. Положительным моментом стал отзыв британской военной миссии из расположения отрядов «Легалитета». Правда, и после этого связи с противниками НОФ сохранялись вплоть до полного освобождения страны, когда спецслужбы западных союзников предоставили прибежище главарям оппозиции в Италии.
Заседание 1-го конгресса Албанского союза антифашистской молодежи. Выступает Р. Алия
Вступление Временного правительства в Берат
В Англии весьма болезненно воспринимали любой намек на возможность ущемления своих позиций на Балканах. Американские союзники признавали приоритет британских интересов на Балканах. У СССР таких проблем вообще не было до вступления Красной Армии в Румынию в марте 1944 г. Советская декларация о чисто освободительных целях Красной Армии на Балканах и в Европе в целом не успокоила британских политиков. Поэтому, когда в августе 1944 г. в Албанию прибыла советская военная миссия связи во главе с майором К.П. Ивановым, в Форин оффис возникла легкая паника. Миссия появилась неожиданно. Советский военный самолет, пилотируемый П.Г. Михайловым, удостоенным впоследствии звания Героя Советского Союза, приземлился темной августовской ночью в Северной Греции, в расположении партизан Национально-освободительной армии Греции. По горным дорогам, с тяжелой радиоаппаратурой добрались до Албании два советских воина, а вскоре майор Иванов уже выступал с приветственной речью перед делегатами 1-го конгресса Союза антифашистской молодежи Албании, собравшегося в деревне Хельмс, недалеко от Скрапара. В президиуме конгресса сидел 18-летний партизан Рамиз Алия, который тогда впервые вошел в секретариат ЦК Союза.
Прибытие советской миссии, хотя она и выполняла весьма ограниченный круг задач, связанных с военными нуждами, явился как бы ответом на призыв перметского конгресса. Но в Англии в этом событии усмотрели нечто другое. А. Иден писал тогда Черчиллю, что «посылка этой миссии в Албанию. свидетельствует о попытках русских сделать Балканы коммунистическими у нас под носом». Он сообщил премьеру, что советский посол в Лондоне И.М. Майский не смог ничего сказать по этому поводу и было бы целесообразным, чтобы британский посол в Москве А. Кларк Керр «поставил вопрос лично перед Молотовым и потребовал бы у него объяснения по поводу посылки советской миссии в Албанию». Когда же посол не добился разъяснений и у Молотова, то Черчилль посоветовал Идену не драматизировать ситуацию.
В сентябре 1944 г., в период широких наступательных операций национально-освободительной армии, английская военная миссия в ультимативной форме потребовала у албанского генерального штаба разрешения высадить на территории Албании английские войска для участия в освобождении города Саранды. Генштаб согласился на это, поставив в качестве непременного условия отвод войск сразу же после окончания операции, что и было выполнено. Твердая позиция НОФ по вопросу недопущения вооруженного вмешательства англичан позволила Албании избежать судьбы Греции. В дальнейшем средиземноморское командование уже не предпринимало подобных шагов, прибегая к более замаскированным маневрам, действуя через свою агентуру, концентрировавшуюся главным образом на севере.
Английские военные советники, постоянно находившиеся в реакционных формированиях, предпринимали лихорадочные шаги, чтобы придать действиям байрактарской верхушки видимость законности. Так, в октябре 1944 г. по их совету байрактары Мухаррем Байрактари, Гани Крюэзиу и другие решили образовать правительство. На собрании в городе Шкодре было достигнуто соглашение об объединении «Балы комбтар», «Легалитета» и некоторых других отрядов в «Лигу Шкодры», которая ставила своей целью защиту этнических границ Албании. Они предполагали достигнуть этого борьбой против югославского народно-освободительного движения.
Северная Албания в годы второй мировой войны была наименее подвержена влиянию национально-освободительного движения. Например, в Мирдите, отсталом в экономическом отношении горном районе Севера, фактически продолжало существовать внутреннее деление на 12 байраков, как и во времена турецкого господства. Правящей верхушке помогала католическая церковь, строившая свою пропаганду против Национально-освободительного фронта с учетом местных условий и обычаев. Католическая церковь оказывала сильное влияние и на круги городской интеллигенции севера, в том числе и мусульманской по вероисповеданию (например, в Шкодре).
Перелом в настроениях рядовых масс горцев наметился лишь в середине 1944 г., когда практика национально-освободительной борьбы и пропаганда НОФ показали, что их пути расходятся с политикой байрактаров. «Мы воевали, а они получали деньги и строили за наш счет дворцы», — говорили в народе. Так жизнь постепенно подталкивала горцев к выводам социального, классового порядка, разрушая узконационалистические, надклассовые идеи «шкиптаризма». Поэтому освобождение северных районов, начавшееся в широком плане с августа 1944 г., проходило уже при довольно активной поддержке местного населения. Однако даже в октябре 1944 г., когда большая часть территории Албании и Югославии была освобождена от немецко-фашистских оккупантов, горные районы Косово продолжали еще служить убежищем для сил реакции.
Начальник штаба 1-го ударного корпуса Национально-освободительной армии Албании Дали Ндреу и политкомиссар Хюсни Капо обращались тогда к народу Косово от имени НОФ: «Гнусно обманутая пропагандой немецких захватчиков большая часть народа Косово поставила себя на службу германской армии, вступила в ряды предателей и боролась с оружием в руках против национально-освободительных югославской и албанской армий. Косовские банды обрушились на албанское население Южной Албании, безжалостно жгли, грабили, убивали, насильничали. И сегодня, когда для всех стало ясным, что Германия стоит на пороге капитуляции, а национально-освободительные войска Тито и Энвера борются за свободу народов, значительная часть косоваров продолжает бороться в рядах немцев и предателей против этих войск». Они призывали, пока не поздно, присоединиться к НОФ и выражали надежду, что даже байрактар Гани Крюэзиу поймет необходимость этого.
Успехи освободительного движения решили судьбу и этих районов. На севере, как и по всей территории Албании, освобождавшейся от оккупантов и банд предателей, устанавливалась власть национально-освободительных советов. Летом и осенью 1944 г. советы проводили большую работу по налаживанию хозяйственной жизни. Главный упор делался на работу в деревне. По инициативе советов там создавались «трудовые отряды», которые помогали осваивать заброшенные в годы войны земли, восстанавливали жилые помещения, мосты.
Окончательное освобождение страны приближалось, а вместе с этим вставал вопрос о дальнейшем развитии организационных структур народной власти. 19 сентября 1944 г. на заседании президиума Генсовета НОФ Энвер Ходжа выдвинул предложение о преобразовании Комитета во Временное правительство. Однако большинством голосов оно было отклонено как преждевременное на том основании, что еще невозможен созыв Учредительного собрания как съезда НОФ. Через месяц ситуация изменилась. Освобождение приближалось, и 20 октября 1944 г. в Берате на 2-м собрании Антифашистского национально-освободительного совета было принято решение о преобразовании Антифашистского национально-освободительного комитета во Временное демократическое правительство.
Согласно закону о национально-освободительных советах вся власть в Албании передавалась национально-освободительным советам деревень, городов, супрефектур и Антифашистскому национально-освободительному совету Албании. Новым моментом (по сравнению с положением о советах 1943 г.) было введение государственного контроля на некоторых частных предприятиях, имевших значение для снабжения армии и гражданского населения.
Собрание в Берате приняло закон о выборах в национально-освободительные советы, который впервые в истории Албании предоставлял народу самые широкие демократические права. Была утверждена также Декларация прав гражданина, которая провозглашала и гарантировала равенство всех граждан перед законом, свободу совести и вероисповедания, свободу собраний, слова, печати, уравнение в правах женщин как в политической, так и в общественной жизни, «частную собственность и личную безопасность гражданина, а также свободу частной инициативы в экономической жизни» и др. В программе правительства говорилось о проведении после полного освобождения страны выборов в Учредительное собрание, которое определит форму государственного правления и выработает конституцию албанского государства.
Развитие и совершенствование организационных форм народной власти получило также отражение в решении о том, что национально-освободительные советы впредь должны были выполнять только функции органов власти. Они вышли из подчинения Национально-освободительному фронту, который стал общественно-политической организацией. Низовыми ячейками фронта являлись вновь образованные советы фронта. Им вменялось в обязанность разъяснять постановления власти, организовывать народ на окончательное освобождение Албании от ига оккупантов, а после окончания войны бороться за «строительство демократического албанского государства».
По всей вероятности, решение о создании фронта как политической организации в тот период было некритическим копированием югославской модели. Создавалась громоздкая система (две пирамиды: национально-освободительные советы и советы фронта), которая мало отвечала тогдашним албанским условиям. Действительно, если проанализировать персональный состав правительственных органов и организаций фронта, то можно обнаружить одних и тех же людей. Коммунисты и некоммунисты — вот единственное, причем не всегда существенное различие, которое принималось в расчет при замещении руководящих постов. Можно привести несколько весьма типичных примеров. Считалось, что председателем президиума Антифашистского национально-освободительного совета должен быть некоммунист. По традиции избирали на эту должность Омера Нишани. Он же (не могли подобрать другой подходящей кандидатуры из числа некоммунистов) стал председателем Генсовета фронта. Кроме того, он был министром иностранных дел Временного правительства. Одним из трех заместителей Омера Нишани по Генсовету фронта был Кочи Дзодзе, являвшийся его заместителем также и по президиуму совета.
Формально фронт был создан на конференции представителей компартии, Союза антифашистской молодежи, Союза женщин, делегатов рабочих профсоюзов и беспартийных патриотов. Это с формальной точки зрения. А фактически и здесь деление шло на коммунистов и некоммунистов. Так, от имени Союза антифашистской молодежи протокол о создании фронта подписали член Политбюро ЦК КПА Нако Спиру и жена Энвера Ходжи коммунистка Неджмие Джулини, которая была также делегирована Союзом женщин. От имени беспартийных представительствовали Омер Нишани, Мюслим Пеза и др. Кто-то из упомянутых лиц считался посланцем синдикатов, но тогда в Албании профсоюзов еще не было. Они появились почти через год, в 1945 г. Таким образом, широкая представительность фронта носила чисто внешний характер. Фронт не был коалицией партий. В него входили единственная политическая партия — КПА и руководимые ею общедемократические организации молодежи и женщин.
Это была усложненная система, призванная обеспечить руко-водящую роль КПА в новом обществе, что с большей эффективностью (применительно к албанским условиям) достигалось самой структурой народной власти. Возникает вопрос: зачем был нужен фронт в таком виде? Он стал формой существования коммунистической партии, единственной правящей партии страны, которая официально еще не была легальной организацией, следуя югославскому примеру. Прекратила выходить партийная газета «Зери и популыт», уступив место органу фронта газете «Башкими».
Собравшиеся в Берате представители сражавшегося албанского народа понимали, что осуществление программы строительства новой Албании невозможно без тесного сотрудничества с первой в мире социалистической страной — Советским Союзом. Албанские партизаны реально представляли себе, что, несмотря на то что советские солдаты не принимали непосредственного участия в освобождении Албании, разгром фашистской военной машины на просторах России явился решающим фактором, обеспечившим успешный исход антифашистской борьбы албанского народа.
Баррикада на улице Тираны
Скульптура "Партизану-победителю". Автор О. Паскали. Маутхаузен
Выражая благодарность советскому народу за помощь в освободительной борьбе, заверяя его в своей решимости бороться дальше и добиться окончательной победы, делегаты писали: «Красную Армию мы считаем главной силой, которая разгромила заклятого врага человечества, и, более того, для нас она является символом антифашистской борьбы за свободу, величайшей гарантией наших прав. За это мы признательны Советскому Союзу, и наш народ никогда не забудет большую помощь и героическую борьбу Красной Армии, которая спасла нас от катастрофы».
Временное правительство попыталось уже на этой стадии получить признание от союзных держав, обратившись 23 октября 1944 г. с соответствующим посланием к правительствам СССР, США и Великобритании. Английское правительство 3 ноября направило свои соображения союзникам по антифашистской коалиции по этому вопросу, предложив воздержаться от официального признания Национально-освободительного фронта и его правительства до тех пор, пока в Албании будет сохраняться неясная ситуация. Госдепартамент одобрил это предложение. Выполняя союзнические обязательства о согласовании позиции по вопросам, связанным с признанием вновь создаваемых правительств, присоединился к мнению своих партнеров по коалиции и Советский Союз.
Немногим больше, чем через месяц после образования Временного демократического правительства, его власть утвердилась по всей стране. 17 ноября была освобождена Тирана, 29 ноября войска немецко-фашистских оккупантов и их албанские прислужники покинули Шкодру — последний опорный пункт немецко-фашистских войск в Северной Албании. Несколько бригад Национально-освободительной армии совместно с партизанскими силами Космета и Черногории, а также 5-й болгарской дивизией продолжали вести бои на территории Югославии.
В годы войны албанцы высоко оценивали значение югославского народно-освободительного движения. В одном из обращений генштаба Национально-освободительной армии Албании к И. Броз Тито говорилось: «Ваша борьба послужила маяком для всех порабощенных народов Европы и была огромной помощью народам порабощенных Балкан. Мы никогда не оставались без вашей помощи, о которой наш народ знает и за которую благодарен. Братство по оружию наших народов скреплено совместной борьбой, и пролитая кровь сцементировала эту дружбу, которую ничто не может разрушить». 350 албанских партизан погибли в борьбе за освобождение югославской территории. Всего же потери маленькой Албании в войне против итальянских и германских агрессоров составили 28 тыс. человек.
<<Назад Вперёд>>
Просмотров: 5728