Кризис в албано-китайских отношениях
загрузка...
|
Тревожные симптомы в развитии внешних торгово-экономических связей заставили албанское руководство искать причины сбоев. «Чистка» в высших эшелонах власти 1973—1975 гг. способствовала удовлетворению личных амбиций Мехмета Шеху, постепенно выводившего из окружения быстро постаревшего Энвера Ходжи близких ему людей и заменявшего их своими сторонниками. На экономической сфере она не отразилась, так как на освобожденные таким жестким способом места пришли люди из той же номенклатуры. Однако ссылка на происки внешних врагов и их внутренней агентуры для оправдания нараставших экономических трудностей свидетельствовала о неудовлетворенности качеством и количеством китайской помощи, что к концу пятилетки стало очевидным фактом.
Первые серьезные трения в албано-китайских отношениях проявились еще в феврале 1972 г., когда в Пекин приехал тогдашний президент США Р. Никсон, привлеченный возможностью, как шутили западные острословы, отведать утки по-пекински, запивая ее водкой «мао-тай». Тогда, в разгар обострившейся советско-американской полемики, использование китайским союзником одной «сверхдержавы» ради ослабления позиций другой, вызвало резкое осуждение албанской стороны. «Враг твоего врага совсем не обязательно должен стать твоим другом», — назидательно поучали албанские теоретики своих китайских коллег. В партийной печати стали появляться статьи, критиковавшие анонимно внешнеполитические шаги китайского руководства. Сближение с американским империализмом, выдвижение теории «трех миров», а затем заигрывание, с албанской точки зрения, с ревизионистами самого худшего толка — Тито и Чаушеску — углубляли неожиданно образовавшуюся пропасть. «Великая культурная пролетарская революция, — сделал вывод Э. Ходжа из отступничества Мао, — это не революция, не великая, не культурная и совсем уж не пролетарская».
В конце пятилетки подвели неутешительные итоги 15-летнего албано-китайского сотрудничества. По данным письма ЦК АПТ, направленного 29 июля 1978 г. в ЦК КПК, в 1975 г. албанский импорт из Китая не был реализован в стоимостном выражении на сумму около 40 млн юаней, в то время как албанская сторона выполнила свои обязательства полностью. Из 35 объектов, которые намечалось построить с китайской помощью, завершенными оказались 15, а остальные перенесены на шестую пятилетку. В 1975 г. во время обсуждения плана 1976—1980 гг. Китай согласился предоставить Албании только 25 % требуемой суммы кредитов, причем в нее включались кредиты на оборону и затраты по 20 объектам, недостроенным в предыдущие годы.
В шестой пятилетке социально-экономическое развитие Албании проходило в обстановке дальнейшего обострения противоречий с Китаем, что привело в конечном итоге к полному прекращению в июле 1978 г. всех видов китайской помощи НРА, которая вносила существенный вклад в экономическое развитие страны. Только на нужды албанской экономики Китай предоставил в 1954—1975 гг. кредиты на общую сумму 3 млрд юаней, или 1,37 млрд руб., освоенных к июлю 1978 г. только на 75 %. К этому следует добавить китайскую военную помощь, более чем в 2 раза превосходившую экономическую, которая в значительной мере освобождала Албанию от расходов на оборону. В шестой пятилетке, например, албанские расходы на оборону возросли почти в 2 раза по сравнению с предыдущим пятилетием, когда китайская военная помощь поступала в полном объеме.
Прекращение китайской помощи не могло не сказаться на темпах экономического развития страны. В 1980 г. при общем росте валового национального продукта на 24,4 % по сравнению с 1975 г., его среднегодовой прирост снизился, составив около 4,5 % против 6,5 % в предыдущем пятилетии.
Началась новая переориентация экономики страны на многостороннее сотрудничество. Уже в ходе пятой пятилетки стали заключаться долгосрочные договоры о товарообмене и платежах с балканскими странами. Несмотря на существование непримиримых идеологических разногласий с югославским руководством, эта страна занимала приоритетные позиции во внешнеторговых связях Албании с восточноевропейскими странами. В 1971 г. были подписаны торговые договоры на 5-летний срок с Болгарией и Румынией. В том же году Албания восстановила дипломатические отношения с Грецией, а в октябре 1972 г. подписало с ней торговое соглашение на 1973—1975 гг.
Однако в международной политике НРА продолжала существовать в отрыве от общеевропейских процессов. Решение об отказе от участия в подготовительных мероприятиях по созыву конференции в Хельсинки принималось в ноябре—декабре 1972 г., т. е. в период функционирования союза с Китаем. И Хельсинкский процесс, и конференция в июле 1972 г. в Вене по проблемам взаимного сокращения армий и вооружений в Центральной Европе, и едва пробуждавшееся балканское сближение осуждались албанским руководством в духе все той же китайской теории правящих миром двух сверхдержав, к которым неизменно стал добавляться и западногерманский реваншизм как непосредственная угроза миру в Европе.
Сугубая идеологизация внешней политики, подгонка ее под китайские стереотипы 60-х годов как бы выводила Албанию из среды общебалканских и общеевропейских интересов и делала более близкими проблемы развивающихся стран, обсуждавшиеся, например, в далекой Лиме в 1975 г. Когда же Китай стал постепенно освобождаться от идеологической зашоренности во внешней, а затем и во внутренней политике, АПТ подхватила знамя «истинного марксизма-ленинизма», и Тирана на длительное время стала центром, где могли получить трибуну представители левацких течений в мировом коммунистическом и рабочем движении. С 72 странами поддерживала НРА дипломатические, торговые, культурные отношения, оставаясь по сути дела закрытой страной, изолированной от живой действительности.
Именно тогда албанская пропаганда создала миф об Албании как о чуть ли не единственной социалистической стране в мире. Появилась формула, что Албания «никогда-никогда не установит отношения с империализмом США и социал-империализмом Советского Союза». 28 декабря 1976 г. Народное собрание приняло конституцию, согласно которой страна получила новое название — Народная Социалистическая Республика Албания (НСРА).
Конституция 1976 г. закрепила идеологизированный миф об идеальном социализме, якобы построенном в Албании, а по сути дела она утверждала внеэкономические принципы в народном хозяйстве и ограничивала, сводя к минимуму, социальные права трудящихся. Конституция, явившаяся плодом административно-командной системы периода застоя, составленная в выспренних выражениях, провозглашала НСРА государством диктатуры пролетариата, в котором единение народа вокруг АПТ «основывается на союзе рабочего класса с кооперативным крестьянством под руководством рабочего класса». В ст. 3 говорилось о том, что АПТ является авангардом рабочего класса и «единственной руководящей политической силой в государстве и обществе». Идеология марксизма-ленинизма определялась в качестве господствующей в НСРА, и ее принципы составляли ту основу, на которой развивался «социальный социалистический режим».
Ст. 14 гласила, что «в строительстве социализма НСРА придерживается принципа опоры главным образом на свои силы». В ст. 15 утверждалось, что во внешних связях НСРА «исходит из принципов марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма, следует политике дружбы, сотрудничества и взаимопомощи с социалистическими странами, поддерживает революционное движение рабочего класса и борьбу народов за свободу, независимость, социальный прогресс и социализм и опирается на их солидарность». Правда, к тому времени число стран, достойных, по мнению лидеров АПТ, называться социалистическими, уменьшилось до двух. Таковыми признавались лишь Куба и Вьетнам.
В ст. 16 запрещалась частная собственность и эксплуатация человека человеком. В понятие «социалистическая собственность» (ст. 17) включалась государственная и крестьянская кооперативная. Причем кооперативная и даже личная собственность граждан могла быть переведена в государственную, «если этого потребуют интересы общества».
По ст. 28 запрещалось создание обществ и других экономических и финансовых институтов (иностранных или смешанных) с участием монополий, буржуазных и ревизионистских государств, равно как и получение от них кредитов.
Граждане освобождались от уплаты налогов в любой форме, государство не признавало никакой религии, молодое поколение должно было воспитываться «на концепции марксизма-ленинизма, сочетать учебу с продуктивным трудом и военно-физической подготовкой», на родителей возлагалась ответственность за коммунистическое воспитание своих детей и т. д. и т. п.
Мало похожий на конституцию документ стал тем не менее руководством к действию на ближайшие 10 лет.
Жесткая централизация управления экономикой, планирование завышенных, а поэтому невыполнимых показателей, изношенность материально-технической базы народного хозяйства, невозможность получения финансовых средств извне из-за конституционного запрета на иностранные займы и кредиты и создание совместных предприятий, почти полное отсутствие материальных стимулов трудящихся в их производственной деятельности — все это стало тормозить экономическое развитие страны.
Если в начале десятилетия темпы общественного производства были относительно высокими, то впоследствии они стали заметно падать. В 1981 г. прирост валового национального продукта составил 5,6 %, а национального дохода — 5,7 %, в 1982 г. соответственно 4,4 и 4,5 %. Причем в последующие годы эти показатели продолжали снижаться. Происходило значительное падение промышленного производства. Наибольшее отставание наблюдалось в добыче нефти, газа, в производстве электроэнергии, строительных материалов, тканей и некоторых других видов продукции.
Показательным в этом отношении было положение дел в нефтеперерабатывающей промышленности. Планируя увеличение добычи нефти в 1985 г. на 58—60 % против 1980 г., разработчики этих показателей исходили из перспектив эксплуатации новых месторождений, так как на старых она сокращалась. Однако на деле именно эти последние как раз и дали две трети всей добычи нефти.
Недостаток жидкого топлива привел к сокращению выработки электроэнергии тепловыми станциями. К тому же в результате обмеления рек в засушливые периоды происходило падение производства электроэнергии на гидроэлектростанциях, что негативно отражалось на состоянии общего энергобаланса в стране. Хотя в строительстве гидроэлектростанций имелись известные успехи: в ноябре 1985 г. была пущена первая турбина на крупнейшей в Албании ГЭС в Комане на реке Дрин. В целом благополучным сложилось положение дел в ряде отраслей добывающей и обрабатывающей промышленности.
В седьмой пятилетке Албания приступила к осуществлению первого этапа десятилетней программы (1981—1990 гг.) интенсификации сельскохозяйственного производства на наиболее плодородных равнинных землях. В зону интенсивного земледелия и животноводства включалось более 100 тыс. га орошаемых земель приморских районов, или около 17 % всех посевных площадей страны. За пятилетку туда было направлено свыше 1,4 млрд леков капиталовложений, или почти четверть всех средств, вложенных в сельское хозяйство страны. В результате урожайность сельскохозяйственных культур и продуктивность животноводства росли здесь быстрее, чем в остальных районах. В 1985 г. в этой зоне был получен средний урожай пшеницы 46 ц с га, хлопка — 18 ц с га, подсолнечника — 19 ц с га и т. д. Получение устойчивых урожаев в этой зоне обеспечило гарантированный минимум сельскохозяйственной продукции в засушливые годы.
В начале пятилетки предпринимались меры по дальнейшему сокращению личных подсобных хозяйств членов сельскохозяйственных кооперативов. Максимальный размер приусадебных участков был уменьшен до 0,02—0,05 га, их удельный вес в общем производстве сельскохозяйственной продукции уменьшился с 19,2 % в 1980 г. до 9,1 в 1985 г. В 1981 — 1982 гг. было полностью обобществлено поголовье мелкого рогатого скота и более 70 % коров, находившихся у кооператоров. Эти меры, как отмечалось на IX съезде АПТ, привели к нежелательным результатам, так как «из-за их неправильного понимания и осуществления в ряде районов имели место неблагоприятные последствия в производстве и снабжении крестьянства».
Лукавая ссылка на непонятливость исполнителей должна была снять ответственность с партийно-государственного аппарата, чья некомпетентность в вопросах руководства экономикой страны имела катастрофические последствия для растениеводства и животноводства, да и для благосостояния народа в целом. При том что приоритет в развитии народного хозяйства отдавался (по крайней мере на бумаге) наращиванию сельскохозяйственного производства, капиталовложения по-прежнему продолжали направляться главным образом в тяжелую промышленность. Но при всех недостатках и просчетах планирования одна, но весьма важная отрасль, а именно транспорт, поддерживалась в удовлетворительном состоянии, получая средства на расширение сети коммуникаций. Так, в 1985 г. было завершено строительство двух железнодорожных линий: Ляч—Шкодра, Хани-и-Хотит на албано-югославской границе и Фиер—Влёра. Протяженность железных дорог возросла на 140 км и достигла 440 км, на долю железнодорожного транспорта стало приходиться около 45 % всех грузоперевозок по сравнению с 26,3 % в 1980 г. Правда, подвижной состав, особенно пассажирские и грузовые вагоны, находился в плачевном состоянии.
Трудности в общественном производстве страны отразились и на развитии внешнеэкономических связей Албании. Если в начале пятилетки она еще поддерживала относительно высокие темпы внешнеторгового товарооборота, то в дальнейшем они снизились. В 1981 г. внешнеторговый товарооборот НСРА возрос на 12 %, а в 1982 г. — на 21 % по сравнению с 1980 г., составив немногим более 800 млн долл. В последующие годы пятилетки объем албанской внешней торговли заметно снизился. В 1985 г. он был лишь на 1,5 % выше, чем в 1980 г., при плане роста на 57—59 %. Такое положение обусловливалось прежде всего сокращением экспорта из-за отставания ряда отраслей народного хозяйства, производивших соответствующую продукцию. При строгом соблюдении принципа сбалансированности албанской внешней торговли («без экспорта нет импорта») это приводило и к снижению объема импортируемых товаров.
Ведущее место в торговле с Албанией продолжали занимать восточноевропейские страны, на долю которых приходилось в конце пятилетки более трех пятых всего албанского внешнеторгового товарооборота, в том числе на страны СЭВ — около половины. В 1983 г. удалось восстановить торговые отношения Албании с Китаем. Однако албано-китайский товарооборот был невелик. В 1985 г. он составил около 16 млн долл. В конце пятилетки стал уменьшаться товарооборот с Югославией, хотя она и продолжала занимать первое место в общем объеме албанской внешней торговли.
Несколько сократилась торговля Албании с капиталистическими и развивающимися странами. Их удельный вес в общем объеме албанской внешней торговли составил в 1985 г. менее 38 %. Из этой группы стран на первое место вышла Греция, за ней следовали Италия, ФРГ и Франция. Из других стран постоянные торговые отношения Албания поддерживала с Австрией, Бельгией, Голландией, Турцией, Швецией и некоторыми другими государствами. Среди развивающихся стран наиболее крупными партнерами Албании оставались Египет и Алжир.
В седьмой пятилетке не произошло существенных изменений в жизненном уровне трудящихся. Предусматривавшееся повышение в 1985 г. реальных доходов на душу населения на 8 —10 % по сравнению с 1980 г. не было достигнуто. Средняя заработная плата рабочих и служащих, а также доходы крестьян от общественного хозяйства остались на уровне 1980 г.
В торговой сети продолжал ощущаться недостаток многих продуктов питания, особенно животноводческой продукции, а также промышленных товаров широкого потребления, что привело к системе их частичного рационирования.
<<Назад Вперёд>>
Просмотров: 5104