загрузка...

С конца XI в. важной внешнеполитической задачей корёского правительства стало урегулирование отношений с северными чжурчжэньскими племенами. Чжурчжэни — и прежде всего обитатели территорий к югу от р. Туманган — традиционно считали Корё «старшим государством», т. е. доминирующей силой в регионе. Многие из чжурчжэньских вождей не только посылали к корёскому двору миссии с «данью», но и получали почетные корёские чины и титулы, а часто и переходили в корёское подданство. Именно из Корё к чжурчжэням впервые пришел буддизм — чжурчжэньское слово тайёла («буддийский храм») происходит от соответствующего корейского термина, чоль. Корёские мастера принесли в чжурчжэньские становища культуру обработки серебра. В то же время «немирные» чжурчжэни причиняли корёским властям немало хлопот — пиратские налеты их боевых лодок тревожили даже бывшую силласкую столицу Кёнджу, отстоявшую достаточно далеко от северной границы (1011 г.). Корёсцы, под значительным влиянием ортодоксальной сунской концепции, рассматривали чжурчжэней как «природных варваров», «зверей в человеческом облике» и потенциальных грабителей. Даже перешедшие в корёское подданство чжурчжэни не пользовались полным доверием корёских властей. Оборона северной границы от «варварских» набегов постоянно оставалась серьезной заботой для кэсонского двора.

К концу XI в. в чжурчжэньской среде возвысился клан ваньянь (один из родов, проживавший в среднем течении реки Сунгари, и возводивший свою генеалогию к племенам чернореченских мохэ VI-IX вв.). Ванъянъский старейшина Уясу стал посылать отряды к корёским рубежам, делая своими данниками чжурчжэньские поселения, уже платившие «дань» корёсцам. Опасаясь нападения Уясу на корёские пределы, Сукчон отправил в 1104 г. известного полководца и государственного деятеля Юн Гвана (?-1111) на «покорение чжурчжэней». Результат, однако, был печальный — в боях с чжурчжэньской конницей корёское войско потеряло до половины личного состава. Юн Гван был вынужден заключить с чжурчжэньским предводителем унизительный мир и отступить. Урок не прошел для Корё даром. По предложению Юн Гвана было срочно сформировано новое, дополнительное, войско — Особая Армия (Пёльмубан). В его состав входили кавалерийский (сингигун) и пехотный (синбогун) корпуса, ряд специализированных отрядов (копейщики, лучники) и подразделения монахов и зависимых монастырских крестьян (ханмагун). Новое войско проходило интенсивную тренировку; в его состав принимались не только свободные крестьяне и горожане, но и рабы. Военные расходы государства беспрецедентно возросли.

В итоге, вскоре после воцарения нового государя, Еджона (1105- 1122), Юн Гван смог смыть с себя позор 1104 г. В 1107 г. его 170- тысячная армия пошла походом на чжурчжэньские земли. В результате двух лет боев корёское войско, понеся значительные потери, убило около 400 чжурчжэньских вождей и старейшин, разгромило и сожгло до 150 больших сел и небольших крепостей, отправило в столицу заложниками 346 пленных и основало на чжурчжэньских землях к югу от р. Туманган девять крепостей, населенных корёскими военными поселенцами. Жесткие меры по отношению к чжурчжэням Юн Гван оправдывал тем, что населенные ими земли раньше принадлежали Когурё, а предки чжурчжэней, мохэ, были когурёскими «вассалами». Таким образом, нападения чжурчжэней на Корё можно было, якобы, рассматривать как бунт «вассальных варваров» против «законного властелина». Однако Юн Гван захватил в 1107-1108 гг. больше земель, чем Корё могло эффективно контролировать; корёские крепости подвергались постоянным нападениям чжурчжэньских отрядов, и было очевидно, что они не выстоят после отхода главных сил. Поэтому в 1109 г. во время мирных переговоров Юн Гвану пришлось согласиться на требование Уясу о сносе девяти корёских крепостей и возвращении чжурчжэням всех захваченных земель. В обмен Уясу обещал отказаться от атак на корёские земли и исправно платить корёсцам «дань». В конце концов, крепости были снесены, и корёские воины и поселенцы покинули чжурчжэньские территории. Хотя война 1107-1108 гг. территориальных приобретений Корё не принесла, ее результатом стало относительное спокойствие на северных границах.

Дальнейшее развитие событий поменяло действующих лиц местами. Клан ванъянъ объединил чжурчжэньские племена, ив 1115г. младший брат Уясу, Агуда, был провозглашен государем новой империи, Цзинь, которая в том же году разгромила киданьские войска и взяла курс на захват северного Китая и установление региональной гегемонии. Корё пришлось отказаться от всех прошлых претензий на сюзеренитет над чжурчжэнями и молчаливо согласиться с тем, что с 1117 г. Агуда величал себя «старшим братом» корёского государя. Окончательно разгромив (в союзе с Сун) номинального «сюзерена» Корё, империю Ляо, в 1125 г., чжурчжэни потребовали от Корё уже официального признания «вассалитета» по отношению к Цзиньской империи. Несмотря на возражения многих влиятельных конфуцианских деятелей, привыкших видеть в чжурчжэнях «пограничных дикарей», фактически правивший в тот момент страной влиятельный вельможа Ли Джагём (?-1126) ответил на чжурчжэньское требование согласием, и Корё продолжило выплачивать чжурчженям ту же номинальную дань, на тех же условиях, что оно платило до того киданям.

В ходе последовавшей за разгромом Ляо войны между былыми союзниками, Цзинь и Сун, Корё стояло в стороне, решительно отвергая как предложения Сун об антицзиньском союзе, так и просьбы сунских придворных о посредничестве в переговорах о возвращении плененного чжурчжэнями императора. В то же время ряд оппозиционных сепаратистских групп в Корё (например, группа Мёчхона в Пхеньяне) занимал жесткую антицзиньскую позицию, и вопрос о взаимоотношениях с чжурчжэнями поднимался в ходе антиправительственных мятежей (см. ниже). Хотя для корёской конфуцианской элиты цзиньцы так никогда и не стали «истинными» и «законными» хозяевами Срединного Государства, формально корёсцы продолжали признавать «сюзеренитет» Цзинь вплоть до разгрома чжурчжэньской империи монголами. Торговые и культурные контакты с Южной Сун были достаточно оживленными, но политического сближения корёсцы избегали, опасаясь гнева цзиньцев. В целом, внешняя политика Корё в деликатной ситуации противостояния и войн между Сун, Ляо и Цзинь демонстрировала высокую степень реализма — умения, пренебрегая стереотипами и формальностями, формулировать и отстаивать государственные интересы. Благодаря гибкой дипломатии Корё избежало разорительных войн с северными «варварскими» империями, сохранив государственную независимость и этнокультурную самобытность.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 5601