Глава 3. Под властью Габсбургов и в борьбе с османами. XVI—XVIII века

загрузка...

Под властью Османской империи. С первой половины XVI в. под турецкой властью оказалось большинство хорватского народа.

Османское общество являлось своеобразной феодальной конструкцией. Формально все мусульмане были равноправны перед законом. Некоторые великие визири происходили из рядовых семей или из христиан, принявших ислам. Но фактически большим влиянием пользовались крупные землевладельцы. Боснийские феодалы-богомилы и христиане, приняв ислам, сохраняли свои владения. Большинство же феодалов бежало в Венгрию и Хорватию. В целом мусульманское общество, особенной первое время, в период военных успехов, сохраняло сплоченность.

Все покоренное хорватское население было объединено в беглербегат Боснию (округ, основанный в 1580 г.). В XVII в. в империи имелось 22 беглербегата, или пашалыка. Каждый паша распоряжался собственным войском и казной. Боснийский паша обладал особым политическим весом, так как с конца XVII в. возглавлял пограничный округ. Беглербегаты делились на санджаки, в Боснии их было восемь, в том числе Герцеговина, Клис, Лика, Бихач, Церник, Пожега (с городами Пожега, Вировитина. Осиек, Вуковар, Джаково, Брод, то есть до поражения турок в войне 1683- 1699 гг. этот санджак включал основную территорию современной Славонии).

Устройство империи было подчинено военным целям. Каждый санджак выставлял отряд с особым знаменем. Чиновники не получали денежного содержания. Они получали вознаграждение землей, которую распределяла казна. Военные землепользователи назывались сипахи. Получателе больших доходов — зиаматы. Их имения по наследству не передавались Лишь тимариоты — владельцы крупнейших участков — пользовались правом наследования с разрешения султана. Со второй половины XVIIIв. - все землевладельцы стали наследственными. Во главе сипахов (войска) каждого беглербегата находился ага, во главе войска санджака — алайбег. Беглербег имел советников (диван).

Кадии (судьи) руководствовались Кораном, поэтому системы апелляций не было. Оплаты судей также не было, их доход состоял из подношений сторон. Христианину выиграть спор с мусульманином было практически невозможно. Обычное наказание состояло в штрафе в пользу кадии, более тяжкие наказания предусматривали членовредительство (лишение руки, языка, носа). Смертная казнь осуществлялась сажанием на кол.

Правоверный и райя (стадо) — таково было основное разделение по «сословиям». Язык или народность не давали привилегий. Отождествление религии с народностью сильно повлияло на сознание южных славян, но не являлось главной причиной этнического раздела южных славян, близких (или единых) по языку.

Общественная жизнь христиан Боснии концентрировалась вокруг церкви. Католики обучали детей в монастырях. Здесь готовили священников(Сутьеска, Крешево, Фойница). Особым авторитетом пользовался орден францисканцев. Лишь в отдельных случаях молодежь получала образование в Италии.

Село и задруга являлись главными очагами крестьянского общения. Село избирало старейшину (он же судья). Задруга содействовала укреплению чувства безопасности и облегчала бремя налогов (налог с очага). Христиане платили десятину от всего урожая сипахи и харач султану для армии (дукат с очага). При сборе харача творились насилия и грабежи. Тяжелейшей была дань детьми: по указу султана раз в несколько лет забирали наиболее здоровых и смышленых мальчиков от 10 до 16 лет. В Стамбуле их переводили в ислам и готовили из них солдат и чиновников. Девушек забирали в гаремы. Откупиться могли лишь очень богатые семьи [1].

Длительная — двухсотлетняя — борьба с османским нашествием изобиловала подвигами хорватского народа и хорватов-военачальников. Так, с войной 1532 г., когда султан Сулейман пытался захватить столицу монархии — Вену, связан подвиг небольшого (700 человек) венгерско-хорватского отряда во главе с хорватом Николой Юришичем. Отряд укрепился в небольшой венгерской крепости Кёсег, находившейся на фланге наступавшей османской армии. Турецкий командующий решил избавиться от опасности, которую представлял гарнизон Кёсега. Большое войско осадило Кёсег, но неожиданно осада затянулась. Близилась зима, и турецкому войску надо было возвращаться. Поход на Вену был сорван.

Готовя новое наступление на Вену, османы в 1565 г. вторглись в Хорватию и захватили Крупу (на реке Уна). Укрепление Крупу защищал гарнизон из 28 воинов во главе с капитаном М. Бакичем. Число нападавших доходило до 2000. Однажды огонь по нападавшим не был открыт. В удивлении османы отошли. Назавтра штурмующие свободно вошли внутрь «града» и увидели, что все защитники мертвы — одни умерли от ран, другие с голода [3]. Эта местная операция получила неожиданное значение. Бан Петар Эрдеди под крепостью Иванич полностью разбил вторгшиеся войска. В связи с этим император Максимилиан I (1493—1516) присвоил бану титул графа. Таким образом, П. Эрдеди стал первым представителем хорватско-венгерской знати, кому Габсбурги присвоили наследственный графский титул.

Знаменитым событием была оборона венгерской крепости Сигета. В 1566 г. 150-тысячная армия Сулеймана двинулась на Вену. Перейдя Драву, султан отрядил 90тысяч войска с 300 орудиями против Сигета. Гарнизоном командовал Никола Зринский, не раз успешно вторгавшийся в османские владения, а сейчас изготовившийся к обороне. В крепости было всего 2500 хорватов и венгров. Задача Зри некого состояла в том, чтобы задержать османов и дождаться помощи короля. Несколько штурмов Сигета, предпринятых после жестоких обстрелов крепости из пушек, кончились неудачей. После трех недель осады посредством подкопа нападающим удалось проделать брешь в стенах, после чего отряду Зринского оставалось сдаться или погибнуть. Во главе отряда Зринский предпринял вылазку и героически погиб. Слава защитников Сигета пронеслась по всей христианской Европе.

Крепость Сисак при впадении Купы в Саву в конце XVI в. составляла звено оборонительной линии хорватов и вместе с тем австрийского государства (Огулин, Карловац, р. Купа, Сисак, Бихач). Захватив Бихач, боснийский Хасан-паша осадил Сисак, но ввиду упорной обороны гарнизона во главе с каноником Микацем ушел в Боснию, разорив и разграбив окрестную территорию. В 1593 г. Хасан вновь осадил Сисак, чтобы после его взятия овладеть Загребом. Тем самым вся старая Славония оказалась бы в османских руках. Но 22 июня 1593 г. к Сисаку примчались отряды из Загреба, Карловаца и Штирии общим числом в 5 тыс. конных и пеших воинов.

Донесение славонского бана Т. Эрдеди эрцгерцогу Эрнсту от 23.06.1593 г. о битве под Сусаком представляет интерес по нескольким причинам (приводим его текст с небольшими пропусками). «Светлый государь! Хасан- паша... осадил Сисак и непрерывно обстреливал его из шести медных пушек... Узнав об этих нападениях паши, господин генерал Хорватии, господин Эггенберг ¹, я и генерал славонской Границы объединенными силами и с бесстрашным сердцем направились на помощь Сисаку,.. паша с отборными десятью тысячами конных и пеших пришел навстречу, чтобы померяться с нами. Мы, готовые к бою и защите королевства, на седьмой день осады развернули знамена и вступили в лютый бой с неприятелем. Некоторое время он храбро выдерживал наши атаки, но в конце концов частым огнем карловацких стрелков был сбит со своих позиций и бросился в бегство. Когда он бежал в свой лагерь, расположенный на другом берегу Купы, мы его гнали и загнали в названную реку Купу. Он с четырьмя бегами и почти со всем войском утонул в воде и погиб. Тело паши, вытащенное сегодня из воды, признали пленные... Если б мы пашу не разбили, крепость Сисак была бы захвачена или сдана неприятелю. И это сделано под покровительством вашей светлости и с Божьей помощью и милостью. Мы захватили у неприятеля семь больших пушек и несколько малых фальконетов, и несколько новых кораблей. В лагере под Сисаком июня 1593» [4].

Битва под Сисаком означала для хорватов конец оборонительного периода войн с османами (1493-1593). Инициатива стала переходить к Габсбургам и их авангарду — хорватам. Мощь Османской империи сперва едва заметно стала клониться к упадку.
Позднее, в XIX в., о Н. Зринском и битве под Сисаком в Хорватии были созданы литературные произведения. Так развивалась национальная историко-культурная традиция.
Спустя столетие Никола Зринский, отдаленный потомок героя Сигета, совершил дальний кавалерийский рейд вдоль Дравы до Осиека и сжег стратегически важный турецкий мост на Драве (1664 г.). После Сисака османы жаждали реванша. Началась 14-летняя война с Османской империей (для хорватов — 16-летняя).

Поражение под Сисаком (22.06.1593) турецкие хронисты назвали «годом гибели». Это событие было подготовлено хорватами путем напряжения всех сил. Дело шло о победе или гибели «остатков» королевства. В 1592 г. сабор принял постановление о всеобщей мобилизации (insurrectio): это означало приход в войско всех дворян и всего духовенства, а также горожан и части крестьян (от дома-задруги, или «дыма» — по два пеших воина и от десяти домов — один конный). Сражению 1593 г. предшествовали в 1591 и 1592 годах две безрезультатные для османов осады Сисака. После поражения 22.06.1593 г. (третья осада) османы послали под Сисак 40-тысячную армию и на краткое время захватили крепость (четвертая осада). Жестокие сражения в этом районе (Сисак-Петриня) продолжались в 1595 и 1596 годах и закончились окончательным поражением османов. Направление на Крайну, Штирию, Каринтию (и Италию) было прикрыто.

Австро-турецкий мир был заключен в 1606 г. Договор отменил ежегодную дань венгерско-хорватского короля (Габсбурга) султану, то есть признал равноправие Австрии и Турции (дань была установлена в 1547 г.). Это свидетельствовало о медленном, но неуклонном ослаблении мощи османов.

К концу XVI в. хорваты потеряли до Л былой территории и около половины населения. Хорваты переселялись в немецко-словенские австрийские земли, Венгрию, Моравию, Италию. Но в Хорватию приходили и постепенно сливались с ними венгры, немцы, итальянцы, часть влахов и сербов, албанцы-католики. Хорватизировалась часть иноземных дворян (иногда они меняли фамилии). Новые поселенцы дал и Хорватии ряд специальностей, способствовали развитию ремесла, денежного обмена, торговли, военного искусства (офицеры, солдаты). Среди пришельцев были и представители аристократии, фамилии которых известны в позднейшей истории страны (вплоть до банов).

С конца XVI в. основные хорватские земли, ранее составлявшие два королевства: Хорватию (с фактически утерянной Далмацией) и Славонию, в государственно-правовом отношении считались Триединым королевством «Хорватией, Славонией и Далмацией». Термин «королевство» (regnum) в отношении Славонии стал применяться в документах уже в первой половине XIII в., в королевский титул Габсбургов Славония была вписана в 1529 г., то есть после оккупации восточной части старой Славонии османами. Что касается западной части былой Славонии, то вместе с передвижением под натиском османов хорватского дворянства и массы крестьян на север в XVI в. геополитическое наименование «Хорватия» стало означать область с центром в Загребе, где находился бан, епископ, временами собирался сабор.² Эту полосу вдоль границы австрийских земель сами хорваты назвали «остатками остатков некогда славного Хорватского королевства». Эта «reliqua reliquarum» состояла из трех жупаний — Загребской, Вараждинской и Крижевацкой. Их население говорило на кайковском диалекте, близком словенскому языку. Не стало системы двух банов, остался лишь герб Славонии — куница, бегущая по междуречью Савы и Дравы (этот герб сохранился до 1847 г.) С 1577 г. в Пожони заседало общее венгеро-хорватское собрание, но в Хорватии имели силу лишь те решения, за которые выступали хорватские делегаты.

Положение в XVII в. отличалось от XVI в. «Спокойствие» XVII в. заключалось в том, что население уже систематически не подвергалось глубоким разорительным вторжениям мусульман, а лишь нападениям небольших групп турецких граничар (в том числе христиан) с целью угона скота. Австрийская сторона отвечала тем же.

Военная граница. С конца XIV в. Венгрия являлась главной силой, противостоявшей продвижению османов на север. После падения Боснии (1463 г.) Хорватия оказалась лицом к лицу с великой державой султанов. Король Матвей Корвин, передав в руки государства Сень, принадлежавший хорватскому магнату Франкопану (1469), организовал Сеньскую «капетанию», укрепленный участок, — первый значительный военный рубеж на пути османского нашествия. В дальнейшем именно из этого устройства развилась Хорватско-славонская Военная граница.

Набеги османских отрядов и опустошение хорватских земель продолжались, особенно после смерти Корвина (1490 г.), когда в Венгрии вновь возобладала феодальная анархия. Напомним, что хорватские земли в это время были разделены на собственно Хорватию и Славонию. Славонское дворянство отказывалось воевать вне Славонии. Именно в это время произошла Крбавская битва (1493 г.) после которой хорватское дворянство стало настойчиво искать поддержки у Габсбургов. Для последних Хорватия была предпольем (antemurale) «наследственных земель» Габсбургов — Крайны, Каринтии и Штирии. В 1522 г. австрийские войска вступили в Хорватию и прикрыли путь в центральные провинции Австрии и в Италию. Так было подготовлено избрание королем Хорватии и Славонии эрцгерцога Фердинанда Габсбурга (1527 г.) [5|.

В разгар войн с Сулейманом I, в первой половине XVI в., в Хорватию проникла Реформация, распространявшаяся из Германии и Венгрии. В хорватских землях Реформация была слабой и отступила под давлением католических орденов, особенно иезуитов. Социальные и политические условия не благоприятствовали реформационному движению: сугубо феодальная структура хорватского общества; зависимость Хорватии от правящих кругов Австрии в борьбе с османами (сама эта борьба имела религиозную окраску и нуждалась в воинствующем христианстве), сильное влияние Рима, экономические связи с Италией. Протестанты подверглись судебным преследованиям и по решению сабора (1604 г.)должны были покинуть Хорватию. Католической стала вся Австрия. Это положение сохранилось до реформ Иосифа II в XVIII в.

Набеги мусульман из Боснии, увод населения в плен, уход хорватских крестьян на север опустошали страну. Землевладельцы оказывались не в состоянии содержать укрепленные пункты на границе. Своих средств для организации обороны Хорватии, несмотря на крайнее напряжение сил народа, не хватало. Поэтому влияние австрийского правительства на состояние обороны возрастало. В XVI в. австрийцы организовали новые капетании (две в Хорватии и три в Славонии). С середины XVI в. капетании в междуречье Савы и Дравы стали называть Славонской границей, а от Савы до моря — Хорватской. Первую, ввиду более солидных укреплений, называли Вараждинским генералатом, вторую — после возведения крепости Карловац— Карловацкой границей (с 1579 г.) [2|. Но после этого требовались средства на содержание наемных солдат (местных, немцев, испанцев). Австрийские власти усиленно переманивали на свою сторону христиан (влахи, сербы, католики и др.), служивших «по ту сторону» — на охране границы Османской империи.

Большинство перебежчиков — преимущественно влахов — размещалось на королевской земле, но немногие — на помещичьей, освобождаясь по договору с дворянином от барщины (однако часть повинностей была сохранена). И на новом месте влахи занимались скотоводством и земледелием. В качестве оплаты за охрану границы они получали хлеб, сукно и др., а также небольшой участок земли. Обычно они также занимались грабежом населения по ту сторону границы. В значительной мере влахи сами себя содержали.

В конце XVI в. под ударами османов оказались наследственные земли Габсбургов (Каринтия, Крайна, Штирия).

Большие средства, поступавшие из наследственных земель (правительство в связи с этим снижало им налоги), плюс служба перебежчиков давали возможность содержать всю систему защиты Границы от Адриатики до Дравы. Расходы на содержание Военной границы, составлявшие в 20-х годах XVI в. около 10 тысяч форинтов, в 70-х годах достигли 550 тысяч. Зато немецкое дворянство наследственных земель заняло доходные места в управлении Границей, командирские должности. Всю массу граничар составляли хорваты (католики) и сербы (или влахи).

В 1578 г. военный совет Границы разместился в Граце, его возглавил эрцгерцог Карл. К этому времени Граница уже насчитывала 88 укрепленных пунктов на протяжении примерно 100 км. Часть Границы в районе Покупля называлась Банской. Здесь службу несли крепостные крестьяне, не раз бунтовавшие против этого.

Более значительные укрепления строились из камня, в них находились гарнизоны. Между ними размешались деревянные наблюдательные вышки (чардак), откуда при появлении неприятеля подавались сигналы (при помощи факелов и стрельбы). Большое значение придавалось разведке. Между передовыми линиями османов и австрийцев пролегала «ничейная» незаселенная полоса [см. также: 6). В этом новом образовании Габсбурги получили военную силу, независимую от дворянских органов власти Хорватии и Венгрии, от влияния местной аристократии, силу, послушную только двору.

Бичом этой системы стало казнокрадство начальства, тогда как граничары нередко голодали и не имели одежды. Командиры нередко использовали солдат как крепостных. Начальники не считались с законами Хорватии, вмешивались в гражданские дела, что вызвало конфликты с местным дворянством. Долгое время военные поселения не были отграничены от помещичьих хозяйств. Помещики были обязаны посылать своих крепостных для работы в укрепленных пунктах. Правда, местное дворянство постепенно приобретало все больше должностей на Военной границе, а офицерские должности приносили немалый доход.

Наконец, от Дравы до Пожони протянулась Венгерская граница; множество граничар здесь составили хорваты, переселявшиеся с родины ввиду невыносимых условий из Хорватии только на северо-запад в XVI в. переселилось до 200000 человек.

В связи с окончанием войны 1593—1606 гг. хорватские сословия посчитали, что Военная граница стала ненужной. В действительности феодалы мечтали вернуть пограничные территории под свою власть. В этом, кстати, прозаическая причина их патриотических заявлений; отрывать патриотизм от интереса нет оснований, но и сводить патриотические чувства к карьеризму, обогащению и т. п. было бы нелепо. Но у Габсбургов были противоположные планы: ведавший Военной границей герцог Фердинанд, штаб которого находился в Граце (Штирия), добивался милитаризации всей Хорватии и Славонии. Хорватский сабор мечтал о возвращении под власть бана всей территории от Дравы до моря и увязал эту проблему с требованием назначать граничарских офицеров только из местных уроженцев. Император Матвей (Матиас) II (1608-1619) назначил баном хорвата, но в остальном все оставил по-прежнему. Кроме того, вопреки обычаю, сабору было запрещено торжественно вводить бана в должность (installatio). Борьба за автономные права Хорватии продолжалась до 1914 г., нос конца XVIII в. дворянство утеряло при этом ведущую роль.

Благодаря Военной границе в XVI в. продвижение турок было замедлено или приостановлено. После боя под Сисаком (1593 г.) и последовавшей войны 1593-1606 гг. наступило длительное затишье. С этого времени начался новый период в истории Военной границы, которая была выделена в особую территорию, административно не связанную с «гражданской» Хорватией.
Это стало возможно ввиду массового переселения влахов из османских владений: в Славонскую границу переселение произошло быстро (1597— 1600 гг.). Правитель «Внутренней Австрии» эрцгерцог Фердинанд, штаб которого находился в Граие (Штирия), добивался милитаризации для привлечения влахов, издал манифесте перечнем прав переселенцев: освобождение от всех «налогов, работ и подобных тягот». Но ввиду нехватки казенных земель власти селили влахов в имениях помещиков и церкви (Загребского епископства). Землевладельцы соглашались признать привилегированное положение переселенцев, но требовали от них ренту и признания феодалов «господами земли» (так называемые «частные влахи» уже были ранее). Но влахи-переселенцы соглашались быть только «работниками и войниками». Зависимость от помещика они считали шагом в несвободное сословие. Сабор и бана влахи не признавали.

В XVII в. венгерское государственное собрание неоднократно требовало от влахов подчиниться господам, а трижды даже принимало постановление об отмене всяких привилегий влахов. В XVII в. «влашский вопрос» затянулся надолго. Король был не в состоянии убедить помещиков выделить землю влахам, а влахов — нести какую-то денежную повинность Помещикам.

Однако положение влахов-граничар и без того было отчаянным. В жалобе от 1615 г. местный епископ сообщал государю, что военное начальство гонит граничар на работу железными палками. После длительной борьбы часть влахов добилась издания указа короля, получившего впоследствии неофициальное наименование Statuta valachorum (1630 г.). Подавляющее большинство влахов были православными, они перенимали сербский язык(и в XVIII-XIX вв. среди них утвердилось сербское национальное самосознание). Но в Вараждинском генералате (Славонская граница) католики составляли 30%. Однако в вопросе о правах между ними царило единодушие.

Указ 1630 г. был издан Фердинандом II как королем Венгрии и предназначался влахам трех капетаний между Савой и Дравой. Согласно указу, каждое село ежегодно избирает кнеза (начальника с административными и судебными правами), а каждая капетания — великого судца и восемь заседателей — их выбирают кнезы и несколько стариков — представителей сел. Великого судца утверждает генерал (или докладывает королю, почему не утвердил). Военный суд (состоящий из нескольких офицеров) имеет право присуждать только к телесным наказаниям, но не к штрафу. Только при гражданских спорах возможны штрафы, величина которых ограничена или определяется «законами королевства» (вероятно, для граничара штраф был тяжелее, чем порка). Между прочим отметим, что в указе фактически признавалось наличие связи Границы с хорватскими землями («законы королевства»). Далее: все граничары были обязаны строить укрепления, а в случае военной тревоги поголовно (с 18 лет) становиться под ружье. В 1619 г. хорватский сабор потребовал обеспечить хорватскому дворянству половину офицерских должностей в Карловацком генералитете, оставив немцам (из наследственных земель) лишь половину. Хорваты добились даже 20 мест, но второстепенных. Лишь на Банской границе все управление находилось в руках местного дворянства. Во время османского натиска в XVI в. крепостные (кметы), несшие военную службу, были освобождены от значительной части повинностей. В XVII в. дворяне хотели восстановить прежние обязанности крепостных. Это вызвало волнения кметов (1633—1634, 1653—1659, 1670—1671). С другой стороны, дворянский сабор систематически выступал с петициями о воссоединении Военной границы с королевством.

Для Хорватии Statuta valachorum имел важные последствия: «Граница стала особой территорией, полностью исключенной из сферы власти бана и сабора» [7]. В среде дворянства это усилило провенгерские настроения. Но позиция хорватского дворянства определялась противоречивыми обстоятельствами: оно мечтало о присоединении граничарских земель и вместе с тем стремилось сделать карьеру на Военной границе. О ликвидации Границы двор не захотел и слышать. После окончания 30-летней войны (1618-1648) в Вене мечтали о превращении Венгрии и Хорватии в обычные провинции империи, подобные наследственным землям.

После войн с Османской империей конца XVII — начала XVIII в. и во время и после войны за Австрийское наследство (1740-1748) реформы Военной границы были необходимы, чтобы превратить граничар в боеспособное европейское войско. Центральная власть — австрийский абсолютизм — решила покончить с элементами самоуправления граничар. Вена пыталась также навести здесь элементарный порядок: на Границе господствовал произвол офицеров и чиновников, видевших цель своей службы в обогащении. Нищета граничар ввиду разных трудовых повинностей, в том числе «барщины» на земле офицеров, была крайняя, но в помещичьи крестьяне они идти не хотели, так как формально считались свободными людьми.
Правительство стремилось, чтобы Граница себя полностью содержала и поставляла дешевых солдат. В поисках решения этих проблем в XVIII в. на Границе было проведено 30 только крупных реформ.

Социальной основой Военной границы продолжала оставаться большая семья — задруга. Экономической базой задруги считался основной, наследственный участок, неотчуждаемый кроме исключительных случаев (и с разрешения начальства). Существовал и отчуждаемый «iiberland». Продать землю можно было только граничару — а именно малоземельной задруге.
Разделу задруг, стремление к чему проявилось в XVIII в., ставились препятствия, ибо начальство было заинтересовано в сохранении хозяйственной единицы, а для этого было необходимо присутствие в доме хотя бы одного мужчины-хозяина. Малая задруга могла оказаться не в состоянии обеспечить властям солдат. Раздел разрешался, если новые хозяйства сохраняли не менее 1/2 семьи и возможность выделить хотя бы одного солдата. Раздел разрешался лишь с согласия всех полнолетних мужчин или при признании начальства полка, что он необходим ради «порядка и мира».

Но, несмотря на все меры, граничары ухитрялись тайно делить задругу. В 1825 г. император Франц разрешил утвердить совершившиеся разделы, если новые задруги выполняют закон. А с прочих брать солдат как с неразделенных.

Закон (807 г. подтвердил принцип, что Граница должна сама себя содержать. Граничары несли государственную и общинную трудовую повинность, платили поземельный налог. Граница рассматривалась как часть австрийской армии. Граничарам разрешалось заниматься ремеслом, но сверх основных работ, а также торговать своими продуктами, однако иметь лавку можно было только с разрешения командования [5].

Военная граница почти всегда была недовольной, особенно досаждал граничарам произвол начальства. В 1658, 1665-1666 гг. происходили волнения, иногда связанные с волнениями помещичьих крестьян.

В 1717 г. статуты были «подтверждены», но требования назначить гражданских судей не выполнены, более того, гражданский суд был отменен и тем самым одна из основ самоуправления подорвана. В 1679 г. вараждинский генерал докладывал королю о том, что в судах господствуют «капетаны» (командование) и царит грабеж. В ответе капетаны утверждали, что граничары хотят... республики.

В отличие от Славонии, в Хорватию влахи переселялись постепенно, группами, с 1614 по 1672 гг., и договаривались с землевладельцами, в основном с магнатами Зринскими и Франкопанами. Поэтому общие привилегии для влахов Карловацкой границы не были сформулированы. Наконец, часть влахов купила у Франкопана территорию Гомирье, и для них были изданы привилегии (1660 г.) — право выбирать судцев и организовывать общину. Свободной земли в Хорватии было мало, и стать полноправным граничаром было трудно — приходилось давать землевладельцу «дары», даже часть собственной платы.

В Хорватии загребский епископ пытался распространять среди влахов униатство, что вызвало волнения в 1672 г. Наконец, когда масса сербов переселилась в Воеводину (1690 г.), влахи в церковном отношении присоединились к ним.

На основе анализа закона 1807 г. можно сделать вывод, что социальное развитие уже в эпоху феодализма создавало напряжение в железных рамках военного режима Границы. Тем более эти рамки стали нетерпимыми после 1848 г., когда устройство Военной границы стало ощущаться граничарами как тюрьма и казарма для всего населения.

Политически и психологически важные перемены в Хорватии были связаны с войной Венеции против Османской империи за остров Крит (Кандийская война, 1645—1669). Война велась на море и суше — в континентальной части Далмации. Здесь — главным образом силами хорватов, к которым присоединились влахи — православные и католики. Венецианцы заняли ряд городов Далмации и в 1648 г. вторглись в Боснию. По миру 1669 г. Венеция отдала Крит, но приобрела прибрежную полосу Далмации от Новиграда до Омиша. Задар, Шибеник и Сплит расширили свой континентальный тыл. Владения Венеции превысили 5000 кв. км. В сознании далматинцев эта война стала освободительной борьбой христианского населения. По оценке хорватского историка, результаты войны, хотя отвоеванная земля отошла к Венеции, стали «первым шагом к освобождению хорватского народа и началом интеграции национальной территории» [2].

Широкомасштабное наступление османов на Венгрию в 1663 г. вызвало обеспокоенность по всей Европе, на помощь имперским войскам пришли германские князья, и даже король Франции направил вспомогательный корпус. Обороной хорватских земель командовал бан Никола Зринский. потомок легендарного защитника Сигета. Зринский был одним из самых ярких политических деятелей эпохи — политик, полководец, поэт и мыслитель. Его героическая поэма «Сигетское бедствие» — одно из лучших поэтических произведений венгерской литературы XVII в.

В годы перемирия с Портой он неоднократно побуждал Габсбургов к более решительным действиям и теперь, в 1664 г., возглавил так называемый «зимний поход», вопреки всем тогдашним постулатам военного искусства, отрицавшим возможность воевать зимой. Но османы поздней осенью уходили на зимние квартиры в Малую Азию, и Зринский решил этим воспользоваться. Именно он совершил дальний кавалерийский рейд вдоль Дравы до Осиека и сжег стратегически важный мост на Драве, о чем мы кратко упоминали в разделе, специально посвященном хорватскому отпору османам. Однако развить успех не удалось, и фактически оставленному своими имперскими и французскими союзниками Зринскому пришлось сдать возведенную им по собственной инициативе и на собственные деньги крепость Зрини-Уйвар. Когда продвижение османов вглубь владений Габсбургского дома начало грозить штурмом Вены, австрофранцузские союзники разбили османов при Сент-Готхарде (Могерсдорфе) и заключили двадцатилетний Вашварский мир (1664 г.), по которому Порта получала обратно все свои недавние потери.

Хорваты и венгры восприняли мир как «позорный». Они мечтали об освобождении своих земель. Но венский двор, по-видимому, опасался усиления венгерского и хорватского дворянства, в среде которого бродили оппозиционные Габсбургам идеи. Тем не менее эта война положила начало ряду успешных войн против Османской империи. Вашварский мир обеспечил Габсбургам спокойствие на востоке и западе, но игнорировал интересы Венгрии и Хорватии: османам были сданы две важнейшие венгерские крепости, что нанесло удар по венгерской торговле, так как удлиняло путь до границы, кроме того, в Венгрии были резко повышены налоги и установлен более тяжелый режим. Габсбурги стремились полностью отделить Военную границу от Хорватии и послали на границу немецких генералов, что еще до Ваш варе кого мира вызвало недовольство хорватских магнатов.

Антигабсбургский заговор хорватских и венгерских аристократов. Абсолютистские и централизаторские тенденции двора породили тревогу в Венгрии и Хорватии. В частности, по старой традиции при подготовке условий мира привлекались представители Венгрии и Хорватии. Теперь это сделано не было.

Составился заговор католических венгерских магнатов, стремившихся освободиться от Габсбургов и поставить Венгрию в положение, аналогичное Трансильвании — автономия во главе с венгерским магнатом, зависимым от Османской империи [8]. В Хорватии во главе недовольных находился бан Никола Зринский. Заговор поддержал ряд высших венгерских чинов и магнатов во главе с венгерским палатином Ференцем Вешшелени, архиепископ Эстергомский, государственный судья Венгрии Ференц Надашди, а также брат бана Петар Зринский и его жена поэтесса Катарина Франкопанка и др. Заговорщики вступили в контакт с французским посольством в Венеции, где переговоры вела Катарина. Хотя хорватский бан погиб на охоте в декабре 1664 г., переговоры продолжались. Но заговорщиков стали преследовать неудачи. В марте 1667 г. умер глава заговора Ф. Вешшелени. Людовик XIV в помощи отказал. Без результата оказались обращения к Польше и Венеции. Решено было отправить посланца в Турцию. В 1669 г. капитан Ф. Буковачкий, поехавший в сопровождении двух знатных хорватских дворян, был принят султаном и его приближенными. Был утвержден проект: Венгрия и Хорватия переходят под покровительство султана и платят ему дань. Султан обеспечивает им прежнюю свободу и конституцию. Именем султана Венгрией и Хорватией будет править Петар Зринский (и его наследники). Будайский паша с 30 тысячами войска поддержит Зринского, а при необходимости - и вся турецкая армия. Города, занятые турками, будут переданы венграм и хорватам.

Петар Зринский и его шурин Ф. К. Франкопан начали готовить восстание. Обо всем был информирован их союзник в Венгрии зять Петара Зринского Ференц Ракоци. Однако все это стало известно австрийцам, поскольку великий визирь был настроен против предприятия. Между тем Ф. К. Франкопан, появившийся в Загребе в сопровождении конного отряда, призвал горожан присоединиться к Зринскому, так как турки «оставят нетронутыми веру, свободу и конституцию страны». Франкопана поддержала часть дворян: Зринский выбрал из двух зол меньшее, — убеждал Франкопан слушателей. Но загребский капитул резко возражал против всего плана.

Лидерам заговора стало известно, что с турками договоренности нет. В отчаянии Зринский и Франкопан поспешили к королю каяться и просить прощения, но сразу были арестованы (12.04.1670). После нескольких месяцев следствия оба знаменитых хорватских магната были приговорены к смерти. 30 апреля 1671 г. Зринский и Франкопан были казнены в Винер-Нейштадте. Такая же судьба постигла их друзей — мадьяра Ф. Надашди и штирийца Э. Таттенбаха. Помилован был лишь Ф. Ракоци. Катарина Франкопанка умерла в заключении. В тюрьме же умер сын Петард Зринского. После гибели в бою с турками сына Николы Зринского прекратились два самых знаменитых хорватских рода. Их несметное имущество — земля, замки, драгоценности и пр. было захвачено казной, разграблено дворянством, генералами Военной границы. По экономике Хорватии был нанесен удар, от которого она долго не могла оправиться [2].

Большой ущерб был нанесен и социальной структуре хорватского господствующего класса. Никогда ранее австро-немецкое чиновничество не приобретало такого влияния в Хорватии. Новый бан был назначен королем и возведен в достоинство сабором лишь в 1680 г.
Погибшие Николай, а затем Петар Зринские и Ф. К. Франкопан отстаивали самостоятельность крупнейших хорватских и венгерских феодалов против наступления центральной власти на старинную автономию Венгрии и Хорватии. Историческое предание оценило их деятельность как национальную, как борьбу за восстановление самостоятельного государства. План Габсбургов превратить Хорватию в одну из наследственных земель осуществлен не был. Элементы хорватской государственности (сабор, бан) оказались полезными для сохранения влияния Австрии на местное дворянство. Тем более что надвигалась новая война с османами.
Освободительная война. В 1683 г. султан Мехмед IV объявил войну императору-королю Леопольду I. Великий визирь Кара-Мустафа во главе 250000 войска с 300 пушками появился под Веной и осадил город. Население отчаянно защищалось. 12 сентября 1683 г. османский лагерь был разгромлен подоспевшими войсками польского короля Яна Собеского и герцога Карла Лотарингского. В этой битве погиб знаменитый хорватский историк иезуит Юрай Крижанич, возвращавшийся из России. Османы бежали, бросив тяжелое вооружение и множество имущества. От этого поражения Османская империя уже вполне оправиться не могла.

Битва под Веной стимулировала восстания в Венгрии, Хорватии, на Балканах. В 1684 г. по инициативе папы был создан союз Австрии, Польши и Венеции («Священная лига») с целью изгнания османов из Европы. Хорватское войско в Хорватии, венецианцы — в Далмации, австрийская армия — в Венгрии развернули наступление. К 1687 г. была освобождена большая часть Венгрии, Славонии и Хорватии. Еще в 1686 г. была взята Вуда и австрийцы подошли к Белграду.

Воспользовавшись ситуацией, Леопольд с согласия представительных учреждений Венгрии и Хорватии в 1687 г. провозгласил наследственное право династии (по мужской линии) на престол Венгрии и Хорватии и отменил право магнатов «сопротивляться» королю (статья 31 «Золотой буллы» 1222 г.).

В 1697 г. австрийский полководец Евгений Савойский нанес османам решительное поражение под Сентой, уничтожив на переправе через р. Тиса около 30000 турецкого войска. К 1699 г. была освобождена вся Славония, кроме части Срема, территории Хорватии до р. Уна, Сава, Корана, Гпина, а также области Лика и Крбава. Территория Хорватии возросла более чем вдвое (с 18 до 40 тыс. кв. км, включая Военную границу). В Славонии и Среме были назначены великие жупаны. После 167 лет турецкой оккупации австрийцы заняли Белград, прорвались в Боснию, Сербию и Македонию. Победы австрийцев вызвали восстание вдоль границ венецианских владений. При поддержке Венеции были освобождены города в долине р. Зрманя. Повстанцы дошли до Сеня, Имотски и Книна(на стыке Хорватии, Далмации и Боснии)³. Эти земли присоединила Венеция. Но война с Францией заставила Австрию вывести войска из Македонии, Сербии и Боснии.

Карловацкий мир 1699г. был первым победным миром Австрии(и «Священной лиги») с Османской империей. Хорватский писатель и историк П. Риттер Витезович в связи с этим посвятил императору Леопольду латинское сочинение «Возрожденная Хорватия» (1700), где напоминал, что не все хорватские земли освобождены.

В 1718 г. Пожаревацкий мир завершил новую австро-турецкую войну. К Австрии отошли Банат, остававшаяся у турок часть Срема, север Сербии и Боснийская Посавина, то есть полоса южнее Савы (ширина полосы равнялась расстоянию, которое преодолевала лошадь за два часа езды). Но по Белградскому миру 1739 г., завершившему войну 1737—1739 гг., Османская империя вернула Боснийскую Посавину и часть Сербии. С этих пор австро-турецкая граница стабилизировалась надолго.

Во время войны 1683-1699 гг. Дубровник, чтобы не попасть под власть Венеции, признал верховную власть Габсбургов (1684-1806), а в 1699 г., чтобы не иметь общей границы с Республикой Св. Марка, передать Османской империи выходы к морю севернее (Неум) и южнее (Суторина) своих границ.

С войной 1683—1699 гг. связаны два события, изменившие этническую картину Подунавья. 1) В 1686-1687 гг. из Далматинской Загоры переселились в Бачку (комитат тогдашней южной Венгрии; современная Воеводина) католики-буневцы, еще ранее, в XVII в., группы буневцев поселились в Хорватском приморье и Горском котаре, затем в Лике. Группы католиков-шокцев поселились в Славонии. Обе этнические массы позднее влились в состав хорватского народа. 2) Вместе с отходившими австрийскими войсками австрийский полководец принц Евгений, взявший Сараево в 1697 г., увел в Бачку 10000 католиков; вместе с австрийцами в 1699 г. ушли из Косова десятки тысяч православных во главе с патриархом Арсением — также в Бачку, опустошенную войнами. Во множестве они влились в ряды граничар. С другой стороны, из Венгрии и Славонии, тысячи турок и славян, принявших ислам, перешли в Боснию.

В начале XVIII в. проявились определенные симптомы венгеро-хорватских противоречий. В 1703—1711 гг. в Венгрии шла война против власти Габсбургов. Возглавлял движение Ференц II Ракоци. На предложение присоединиться к восстанию хорваты ответили отказом. В 1708 г. они воспротивились требованию венгерского государственного собрания согласовывать решения сабора с венгерскими законами. Хорватское дворянство вновь попыталось укрепить самостоятельность страны в пределах монархии. О том же свидетельствовала попытка (пока что неудавшаяся) загребского епископа М. Брайковича учредить в Загребе архиепископство, то есть обеспечить хорватской церкви независимость от венгерской. Наконец, когда император Карл VI (в хорватской и венгерской традиции Карл III,1711 — 1740), не имевший сына, предложил всем представительным органам владений Габсбургского дома признать право на престол за женской линией династии, хорватский сабор независимо от венгров в 1712 г. согласился с этим при условии, что претендент(ка) будет иметь престол в Австрии и управлять соседними с Хорватией землями — Штирией, Каринтией и Крайной. Этот документ позднее получил наименование Хорватской прагматической санкции. Хорватия упорно стремилась ограничить отношения с Венгрией личной унией и подчеркивала свою заинтересованность в связях с Австрией, — все это вместе означало защиту своей государственности. Но Карл VI не утвердил решения сабора. Венгрия приняла Прагматическую санкцию в 1723 г. Здесь указывалось на нераздельность земель венгерской короны (то есть Венгрии, Трансильвании и Хорватии). Это было принято императором-королем.

Патриотические и оппозиционные венгерскому правлению настроения хорватского дворянства, которые ощущаются в самом стремлении — после 600 лет связи с Венгрией — самостоятельно заключить договор с королем, откровенно были выражены в записке королю (от 13.03.1712), содержащей объяснение этой позиции. «Мы, в соответствии с законом — страны, присоединенные к Венгрии, но мы не подданные ее. Некогда мы имели своих урожденных, а не венгерских королей. Нас венграм не отдала никакая сила, никакое рабство, мы сами добровольно покорились, но не королевству, а их королю. Их короля мы признаем и ныне до тех пор, пока он будет австрийским государем. В противном случае... мы не можем исходить из того, будто мы всегда должны следовать Венгрии. Мы свободные, не рабы... Пока мы аванпост австрийских государей, мы всегда добровольно покоряемся всему их славному роду без различия пола, как верный народ и верное королевство...» [4].

В 1745 г., после настойчивых просьб, хорватское дворянство добилось воссоединения Славонии с собственно Хорватией. В гражданской Славонии были учреждены три жупании. Однако непосредственного контакта Хорватия и Славония не имели, так как между ними вклинивалась часть Военной границы (район гор. Беловата). Венгрия настаивала на включении Славонии непосредственно в Венгерское королевство (доказывая, что так было еще с XII в.) и участии послов от славонских жупаний в заседаниях государственного собрания в Пожони (по два посла от каждой, как от всех венгерских комитатов). Вопрос был решен компромиссом: жупании стали посылать делегатов и в Венгрию, и в Хорватию. Но для хорватов это событие стало сигналом об угрозе мадьяризации страны.

Так, поскольку по мере роста вывоза венгерского зерна хорватский порт Риека приобретал все большую важность, прибрежная часть Хорватского приморья была передана под власть венгерского правительства и стала называться Венгерским приморьем.

В Венгерском королевстве процесс складывания позднефеодального крепостничества, начавшийся в XV в., завершился в следующем столетии. Феодалы перешли к ведению домениального хозяйства силами барщинных крестьян. В начале XVI в. оформилось их закрепощение. После подавления мощного крестьянского восстания это было зафиксировано в законе 1514 г. и «Трипартитуме» юриста И. Вербёии, составленном в начале XVI в. кодексе дворянских прав. «Трипартитум» был представлен государственному собранию и одобрен королем, но комитатам в качестве законодательного акта не был разослан. Тем не менее до середины XIX в. дворянство руководствовалось им как законом. Этот свод был переведен на венгерский (1565 г.) и хорватский (1574 г.) языки [9, 10] — факт, свидетельствовавший об особом значении, которое ему придавалось. Возможность вывода крестьян или запрет этого в разное время являлись результатом соперничества интересов крупных (за вывод) и мелких (против вывода) феодалов. По-видимому, аналогичные тенденции имели место в части Хорватии, не попавшей под власть османов. Но здесь положение было исключительно сложным.

Войны, грабежи, трудовая повинность добивали крестьянское хозяйство. Свобода перехода все более ограничивалась. В XVI в. возросла барщина. В XVI в. обострились противоречия крупных землевладельцев и с городами: помещики стремились подавить торговую активность городов (Крапина. Вараждин, Самобор и др.). Население торгово-ремесленных городков было превращено в крепостных (кметов). Дифференциация крестьян выразилась во владении от целого до четверти надела (сессии). Не владевшие наделами желиры иногда составляли целые села, они имели до 2 ютров (1 ютро — 0,57 га).

В Славонии в начале XVI в. 950 владельцев имели до 30 тысяч крепостных. Крупнейшим владельцем была католическая церковь (1/3 владений). В начале XVII в. были основаны новые монастыри. Приходское духовенство получило несколько кметов и участок магнатской земли. Поэтому господин имел право патроната над местной церковью.

В собственно Хорватии крупнейшим владельцем был Франкопан. В XVI в. разбогатели Зринские. Средние и мелкие дворяне составляли до 95 % владельцев (и имели 28 % земли), в том числе низшее дворянство - до 78% владельцев. Многочисленной была группа дворян-однодворцев. не имевших кметов. Существовали общины однодворцев, возглавлявшиеся «избранным» жупаном — обычно из магнатов. С XIII в. появился и слой предиалистов — церковных вассалов, часть их имела кметов.

Социальные отношения. В XV - начале XVI в. барщина была невелика. Наибольшую часть повинностей составляла денежная рента. Росло число поселений городского типа. В Славонии около 70% из них возникло в XV- нaчалe XVI в. — все во владениях феодалов. Их население пользовалось судебной и административной автономией, занималось ремеслом, владело участками земли, создавало рынок для крестьян.

В XV в. появились районы, специализировавшиеся на виноградарстве, свиноводстве. Выделился слой крестьян, скупавших скот для продажи, и слой безземельных (желиров). Ввиду нехватки земли животноводство было выгодней земледелия. Инициатива крестьян расширялась. До 1514 г. крестьянин свободно переселялся, мог продать участок.

B XVI в., во время непрерывных войн, продолжалось переселение крестьян в Венгрию, Италию, Австрию, на северо-запад Хорватии. В Вараждинской и части Загребской жупании находилось 80% зависимого крестьянства Хорватии.

С 40-х годов XVI в. во всей Центральной Европе началась революция иен на продовольствие. Деньги обесценивались, поэтому помещики стали сами заниматься торговлей. Водные пути были перерезаны османами, поэтому росла торговля через словенские земли (скот, вино, зерно, мед). Дворянство было освобождено от таможенных сборов со всего ввоза и вывоза. Зринские и Франкопаны господствовали в портах Приморья.

Феодалы добились права первыми покупать продукты кметов и перепродавали их по 5-кратной цене. Они же пользовались монополией винной торговли. Крестьянин вытеснялся из торговли. Выросли и натуральные поборы, достигнув 0,6—0,9 всех повинностей.

В XVI в. ситуация в деревне обострилась. Случалось, крестьяне, не вынеся гнета, уходили к туркам. Эстергомский архиепископ сообщал королю, что в Хорватии господа обходятся с крестьянами «хуже, чем со скотом». В 50—70-х годах вспыхнуло несколько восстаний. Самое крупное произошло в 1573г.

Восстание это отличалось от других. Оно «переросло в антифеодальную крестьянскую войну» [11]; вместе с тем выдвигались требования отмены ограничений торговли крестьян и облегчения повинностей.

Владелец имения, которому принадлежали села Стубица и Суседград, неподалеку от Загреба, Ф. Тахи отличался особо жестоким отношением к кметам. Крестьян, жаловавшихся сабору, объявляли изменниками родины. Подавлением восстания руководил бан, он же загребский епископ Ю. Драшкович. На суде крестьяне говорили, что выступили за «старые права», «сословное равноправие», чтобы «самим собирать налоги и подати и самим охранять границу» (от турок. — В. Ф.). Заслуживает внимания требование крестьян устранить местные таможни «в пользу торговли и свободы передвижения». Возглавлял восстание Матия Губец, а командовал отрядами Илия Грегорич, знавший военное дело. Их имена сохранились в народной памяти. О стремлении крестьян распространить восстание вширь свидетельствует вторжение повстанцев в Крайну и Штирию и агитация в г. Сене, где было гнездо ускоков — вооруженных беженцев из османских земель. ⁴ Целью восставших было занятие Загреба. Восстание продолжалось более месяца и было подавлено дворянским ополчением. Казни совершались в центре старого Загреба (Градеца) на площади Св. Марка [12, 13].

С окончанием войны 1593—1606 гг. (после отпора османам под Сисаком) условия для хозяйства стали более мирными, прекратились бесконечные разорения. Феодализм консолидировался на основаниях, созревших в XVI в. Поземельная денежная подать (землярина) продолжала снижаться, а кое-где была отменена. Важным источником дохода феодалов стала горница (до 40% дохода от вина). Систематической стала натуральная повинность зерном, свиньями. Одной из главных была десятина (зерно, вино, свиньи, мед). Это была повинность в пользу церкви, но в XVI в. феодалы смогли дешево ее выкупить у церкви и оставлять себе.

Натуральные повинности в XVII в. постепенно заменялись барщиной. В XV в. трудовая повинность исполнялась общиной, в XVI в. барщина не превышала два дня в неделю с надела (селиште). В XVII в. она стала основной формой эксплуатации. Барщина была ежедневной (в Стубице - «с четырьмя волами и своим плугом», 1660 г.). Особенно тяжелой барщина была в небольших поместьях. В целом барщина покрывала 1/3 всех повинностей. Эти изменения еще более ухудшали положение кметов. В Хорватии проявилась закономерность, общая для Центральной и Восточной Европы. Господствовала дворянская монополия в торговле, крестьянин должен был продавать свои излишки помещику. Тем самым было подорвано развитие товарно-денежных отношений в деревне. Право крестьянина распоряжаться имуществом было ограничено. Внеаграрные работы (и заработки) запрещены [14].

В XVIII в. постепенно нарастали противоречия между хорватскими сословиями, отстаивавшими сохранение сословных «муниципальных прав», то есть автономии, которой распоряжались местные феодалы, и абсолютистскими тенденциями венского двора, стремившегося реформировать закоснелые основы общества, унаследованные от средневековья. Австрийские власти нередко стали назначать в Хорватию не бана (традиционного верховного судью, главу автономии, предводителя части войска), а «носителя банского достоинства» (namjesnikbanskeCasti). Борьба за феодальную автономию приобрела некоторые черты этнической оппозиции хорватов австрийской власти. Выступление крестьянства против наиболее консервативных форм эксплуатации являлось выражением общего кризиса общества. После крестьянских восстаний 1755 г. правительство навязало хорватскому дворянству реформы в рамках феодального строя. Но эти необходимые реформы были связаны с урезыванием старых дворянских вольностей (в том числе «вольности» безгранично давить на крестьянина кмета) и воспринимались феодалами как наступление на их «конституционные права». Венское правительство при этом опиралось на интересы крупной торговой и финансовой буржуазии и обуржуазивающейся аристократии австрийской, более развитой, части империи.

В конце ХVII в. в Хорватии (со Славонией и Сремом) насчитывалось около 10 тысяч дворян (мужчин), но в середине века только 530 магнатских и дворянских семей владели крепостными. 84% дворян земли с зависимыми крестьянами не имели и по бедности не могли нести военной службы в дворянском ополчении. Большинство из них были однодворцы, о которых уже говорилось.

В XVIII в. возросло число дворян-армалистов, выходцев из чиновников, мешан и богатых крестьян, купивших дворянские дипломы и тем самым освободившихся от налогов (в конце XVI в. их было два десятка, а в начале XIX — примерно 900 семей). Многим дворянам военная или чиновничья служба давала основу для существования. На Банской границе впервой половине ХVIII в. хорватские дворяне занимали большинство офицерских должностей. «В кругах чиновного дворянства и духовенства во второй половине XVIII в. начинает формироваться интеллигенция. После ликвидации церковных орденов большую роль в области просвещения приобрели образованные дворяне. Из низшего дворянства также вышли многочисленные литераторы и другие общественные деятели» [15].

В XVIII в. окрепло экономическое влияние крупных землевладельцев и увеличилось число принадлежавших им крепостных. Немало магнатов переселилось из других стран, что сказалось на политической обстановке в Хорватии. Большей частью конфискованных имений Зринских и Франкопанов владела казна, создав из них нечто вроде государства в государстве.

В результате войны за освобождение (1683-1699) Славония была провозглашена владением короны. Здесь были созданы латифундии и проданы или подарены иноземным магнатам (всего 20 имений). В Славонии на одного владельца пришлось в 12,5 раз больше кметов, чем в Хорватии. Среднего и мелкого дворянства в Славонии не было.

В среде магнатов царила роскошь, что уже во второй половине XVIII в. многих привело к разорению. Вместе с тем знакомство с жизнью в Европе (особенно во время Семилетней войны 1756-1763 гг.) способствовало повышению культурного уровня, проникновению в дворянскую среду идей просвещения.

Первая половина XVIII в. — вершина процесса закрепощения крестьян и распространения барщинных повинностей (вводилась и «сверхнормативная» барщина). Это вызвало крестьянские восстания в Крижевацкой жупании в 1755 г. Расследование королевской комиссией их причин сохранило для историка ценнейший материал о развитии феодальных отношений в XVI11 в. и причинах протестов крестьян. Кое-где крестьяне требовали присоединения их земель к Военной границе. Бунты граничар стимулировали движения кметов.

В начале XVIII в., после освобождения, в Славонии не было барщины, так как казне была удобней денежная рента. Такое положение сохранялось десятилетия. В отличие от Хорватии, в Славонии имения были слабо связаны с рынком. На дорогах сновали гайдуки, проезд был опасен. Феодалам постепенно удавалось заводить крепостнические порядки. Протесты крестьян стали причиной издания первого королевского урбария (перечня повинностей) для Славонии (1737 г.) («Карловурбар»). Отнимать землю у крестьян и переводить ее в аллод помещикам было запрещено, как и требовать барщины (была установлена денежная и натуральная рента). Но в дальнейшем этот закон нарушался: барщина стала «добавкой» к тяжелой денежной повинности. Ответом крестьян стали восстания в Вировитицкой жупании в 1754—1755 гг. Во главе его находились мещане, стремившиеся освободиться от феодальной зависимости.
Австрийский просвещенный абсолютизм. Восстания придали решимости двору провести в Хорватии «терезианскую урбариальную регуляцию», которая придала отношениям крестьян и помещиков публично-правовой характер. Была издана серия инструкций, в рамках которых феодал мог требовать несения повинностей с зависимых крестьян. Эта система действовала до 1848 г. Авторы реформы исходили из того, что государство заинтересовано в благополучии кмета как налогоплательщика. Таким образом, государство в XVIII в. пыталось регулировать социальные отношения. Модернизация государства вызвала рост налогов, поэтому феодальную ренту землевладельцев следовало ограничить определенными рамками. Впервые структура повинностей была унифицирована. Крестьянин получал право обращаться в суд в случае ее нарушения.

8.11.1755 г. Мария Терезия издала временный урбарий для Хорватии. Закон существенно не менял положения, но запрещал некоторые нетерпимые повинности (чрезмерный извоз, прядение, участие в барской охоте и др.).

Существенные перемены принесла регуляция 1773-1780 гг. Была определена площадь селиша (сессии) в зависимости от качества земли (четыре класса) — от 12 до 22 ютров. Но целую сессию имели немногие, поэтому было разрешено иметь до 1/2, 1/4, 1/8 сессии. Был произведен передел земли, иногда даже за счет помещика. Урбариальная земля стала неприкосновенной, забирать ее в помещичий аллод запрещалось.

Баршина была ограничена 1 днем с сессии в неделю (со скотом и инвентарем крестьянина) (закон 1779 г.) и 2 днями (без скота). Желиры должны были отработать 18 дней в году. Положение кмета серьезно изменилось (ранее его подчас заставляли работать 6 дней в неделю). Но помещик, нуждающийся в барщине, мог нанимать кмета и оплачивать работу сверх установленной законом. Итак, свобода крестьянина оставалась ограниченной. Это положение было отменено указом Иосифа II от 1785 г., предоставившим крестьянину личную свободу — право ухода, смены занятий, обучения детей.

До этого урбарий 1756 г. для Славонии легализовал барщину в размере: со скотом — 24 дня с сессии в год, без скота — 48 дней. В дальнейшем в Славонии возросло значение сверхнормативной платной барщины: в конце XVIII в. она превзошла нормативную. Нов 1810г. ее ограничили56 днями в году с сессии. Со второй половины XVIII в. барщина обеспечила славонским помещикам возможность широкого вывоза зерна. Но 1/2 зерна на вывоз давала натуральная рента.

Уже к XVI в., несмотря на тяжелые условия перевозки грузов (как отмечалось, ввиду вторжения османов были утеряны речные пути к морю), относится начало торговли зерном, лесом (вывоз), солью (ввоз) и др. После ухода турок, особенно в XVIII в., прокладывались дороги к морю: Каролина (1726) и Йозефина (1770—1779) (назывались в честь королей), они обеспечили связь с портами Бакар, Риека, Сень [16]. Появились рудники, железоделательные мануфактуры, развивалось кузнечное дело, строились мельницы. Их владельцами, как правило, были земельные магнаты, владельцы латифундий.

Славония постепенно оживает экономически только после ухода турок в конце XVII в. Особое значение приобретает большой речной торговый путь по Саве, Драве, Тисе. Уже в начале XVIII в. р. Сава стала важнейшей коммуникацией Славонии и Хорватии, связавшей Подунавье с западом Хорватии. В 1770 г. по речному пути прошло до 1000 барж. Это было важнейшее направление вывоза зерновых из Паннонии. Окрестное крестьянство — кметы и граничары — все более уходило работать на речной торговый путь (бурлаки, плотники и др.). Это стимулировало расслоение деревни. Застойные аграрные отношения медленно уходили в прошлое. Вдоль Савы возникло много мелких предприятий пообработке леса и др., по транспортировке грузов. Эта полоса вплоть до Карловаца была питомником мелкой хорватской буржуазии и немногих крупных купцов. Дорога вела к г. Карловацу, ставшему узлом сухопутных путей к морю, или в Крайну (Австрию). С 1777 г. Карловаи — свободный королевский город. Средоточием национального мелкого предпринимательства стали также небольшие приморские города южнее Риеки, тогда как сама Риека — хорватская и итальянская по населению — наиболее крупным центром торговли и производства, уступая лишь Триесту (в Австрийском приморье) с его словенским и итальянским населением. Рост городов ускоряется (Осиек, Вуковар, Илок, Земун, Петроварадин). На востоке Славонии в конце XVIII в. идет интенсивная немецкая колонизация.

Для Хорватии вновь становятся важными старинные пути из Пешта через Загреб и Карловац к морю. Загреб и Вараждин приобретают значение экономических центров.

В конце XVIII в. в Хорватии и Славонии было 8 королевских городов и 44 торговых местечка (trgoviSta, oppida). В Загребе, Вараждине, Копривнице, Карловаце, Пожеге, Риеке и Бакаре в 1787 г. проживало 11 тысяч мужчин, а вместе с жителями местечек горожане составляли до 15% населения. Ремесленники и торговцы насчитывали 17% в 1787 г. и 22% в 1805 г. взрослого мужского недворянского населения городов. Беднота — слуги, поденщики, ученики, люди без определенных занятий — составляла большинство (в 1805 г. — 58%). В местечках часть населения, в том числе ремесленников, занималась сельским хозяйством.

Богатое дворянство владело дворцами в Вараждине и Загребе. Но большинство дворян в городах были чиновниками. В 1787 г. дворяне составляли около 6% населения королевских городов. Вараждин тогда насчитывал вдвое больше жителей, чем Загреб, и был самым крупным городом Хорватии. Здесь имелись мануфактуры. Но с середины XVIII в. Загреб стал заметно расти. (В XVIII — начале XIX в. цифры весьма скромные: 1787 — 2,8 тысяч, 1805 — 2,97 тысяч человек). Карловац стал пунктом перевалки грузов с Савы и Купы на гужевой транспорт, идущий в Риеку и Бакар. В Карловаце были склады и небольшое судостроительное предприятие. «Хозяева» города — купечество. Но быстрее всех росла Риека: в начале XVIII в. — 3,5 тыс. человек, в 1787 г. — 5,9 тысяч., в начале XIX в. — 6,8 тысяч. В XVIII в. это важнейший порт Венгрии, с 1719 г. — свободный город (с 1776 г. некоторое время — в составе Хорватии). Порт Риека с округом (с 1786 г. — «Венгерское приморье») управлялся губернатором, подчиненным Венгерскому наместническому совету. Поднималась и промышленность. В 1750 г. в Риеке был пушен первый крупный сахарный завод. Кроме того, в городе делали свечи, мыло, кожу, сукно, поташ. В Бакаре в 1766-1781 гг. работала полотняная мануфактура с 400 рабочими.

В Славонии наиболее значительными были горда Осиек и Пожега. Во время войны за освобождение в населении городов Славонии произошли большие перемены: бежали мусульмане. Некоторые поселения городского типа находились в составе латифундий и превратились в крупные села; хотя население занималось торговлей, магнаты считали его крепостным.

Еще в XIV в. в Хорватии появился медный рудник (в Рудах). Он принадлежал феодалу, который нанимал работников-специалистов. В конце XVI в. их было 25, в начале XVIII — 134. В Чабаре в XVI в. в имении Зринских начала производство железоделательная мануфактура (от добычи руды до готовых изделий). В 1670 г. здесь было 209 наемных рабочих, 11 мастеров, 10 служащих. Специалистами обычно работали иноземцы. Было занятой 18 кметов. Мануфактура феодально-капиталистического характера давала прибыль, почти равную доходу с виноградников Винодола. Немало Зринские зарабатывали на продаже продовольствия рабочим. Предприятие было закрыто в 1785 г. ввиду истощения запасов руды. Попытки добычи руды в XVIII в. предпринимались и в других местах. Граф Т. Баттяни в 1770 г. установил плавильную печь в Броде (на Купе).

С середины XVIII в. крупными помещиками — графами, баронами, а также командованием Военной границы предпринимались попытки создать текстильные мануфактуры, но действовали они только по несколько лет. Они не могли преодолеть конкуренцию предприятий Чехии, Моравии, Австрии. С 60-х годов более успешно действовали поддержанные государством шелкомотальные и прядильные мануфактуры (Пожега, Осиек, Беловар). Началась выделка кожи; производство стекла обычно заканчивалось неудачей (также ввиду конкуренции). Обычно и эти предприятия принадлежали земельным аристократам. Краткое время в XVIII в. производились поташ, бумага.

Итак, во второй половине XVIII в. попыток создания промышленности было немало, но успех приходил редко. До конца XIX в. Хорватия оставалась страной крайне отсталой. Губительно действовала венская политика покровительства западным (австрийским) землям. Характерно, наконец, что среди основателей предприятий не было горожан.

В 1786 г. Иосиф II освободил от пошлин ввоз важнейших австрийских товаров в Венгрию и Хорватию, а вывоз из этих стран в Австрию обложил пошлиной до 30%. В этих условиях промышленность не могла развиваться. Капиталистическое развитие не стало устойчивым и имело в экономике второстепенное значение. Это сказалось и на развитии городов: они остались, как правило, центрами цехового ремесла. Несколько скорее развивалось Приморье.
Особенность XVIII в. заключалась в зарождении лишь раннекапиталистических отношений. Этому благоприятствовала ликвидация османской опасности. Начинается значительная торговля неаграрными изделиями. До 70-х годов это стимулировалось меркантилистской политикой Вены. Император Карл VI (1711 — 1740) отменил пошлины между хорватскими землями. В монархии возникли крупные торговые компании (с 1719 г.) — средства дали земельные магнаты и купечество. «Привилегированная компания в Риеке» (1750) производила и вывозила сахар. Во второй половине XVIII в. важнейшим товаром стала венгерская и славонская пшеница.

Оживление торговой буржуазии в Хорватии — важная черта экономической жизни второй половины XVIII в.

На Военной границе в 1737 г. были провозглашены новые статуты, нанесшие удар самоуправлению граничар. Распоряжение имуществом граничар было ограничено. Продажа, заклад, дарение участков стали возможными только с разрешения начальства. Суд был передан военным аудиторам. Введены новые штрафы. Впервые была сделана попытка регулировать задружную жизнь. Уже тогда развитие товарно-денежных отношений стало воздействовать на задругу, способствуя ее распаду. Власти в интересах армии пытались этому препятствовать: задруга — большая семья — могла содержать солдат, ветеранов, инвалидов, обеспечить поголовную мобилизацию запасников и вместе с тем сохранить хозяйство, правда, на очень низком уровне.

Вступая на трон, Мария Терезия (1740—1780) сразу оказалась в обстановке войны за Австрийское наследство (1741 —1748). Ей пришлось вести также Семилетнюю войну (1756—1763). Граничарское войско участвовало в обеих войнах, и хорваты пролили много своей и чужой крови во имя Габсбургов. Чтобы граничары были в состоянии противостоять тогдашним европейским армиям (войны с Турцией в основном были позади), на Военной границе, поставлявшей до 1/2 всех вооруженных сил Австрии, были необходимы реформы. По мнению сына императрицы Иосифа, ставшего в 1765 г. императором Священной Римской империи и соправителем Марии, коренные реформы были нужны всему государству.

В 1743 г. Военный совет в Граце был ликвидирован, все ведение Границей перешло к гофкригсрату в Вене. В 1746 г. Хорватско-славонская Военная граница была разделена на 11 полковых округов (региментов). Регимент делился на роты, последние — на общины во главе с офицером. Проводилось регулярное обучение граничар. Официальным и командным языком стал немецкий. Граничар был военнообязанным с 16 до 60 лет и воевал повсюду, где требовала держава. В частности, Наполеон, овладевший частью Границы, повел граничар на Москву. В мирное время муштра, служба в охране и трудовая повинность были основными занятиями граничара. Солдаты почти не работали. Их обеспечивала семья. По сигналу в течение 2—3 часов в определенных местах должно было собираться 6-7 тысяч солдат и офицеров, что по тем временам было очень много. Военная граница стала грозной силой в руках Габсбургов и к тому же сама себя содержала. Обмундирование полагалось выдавать только для военных походов.

В Славонии «регуламент» 1753 г. состоял в увеличении площади граничарских участков и сокращении войска. Но множество трудовых повинностей осталось. У казны средств не хватало, поэтому еще долго половина оплаты низших офицеров выражалась в земельном участке, и граничар заставляли его обрабатывать.

Казарменному распорядку и приказам офицеров подчинялось все население. Старшими офицерами были преимущественно немцы, младшими — хорваты и сербы. Но некоторые славяне дослуживались до генеральского и фельдмаршальского звания. В результате реформ гражданские и военные области в основном были отделены друг от друга.

Реформе была подвергнута и Карловаикая граница, где из-за невыносимых условий до середины XVIII в. не проходило десятилетия без бунтов и волнений граничар. Волнения вызвала также реформа Банской границы (1751 г.).

Так как в XVIII в. османская опасность исчезла, на граничар были возложены новые обязанности: ветеринарный контроль за границей (так как из турецких владений распространялись болезни скота), таможенный контроль.

Обученные в региментах солдаты составляли дешевое войско, которое Габсбурги использовали во всех войнах в Европе. Это было главным результатом реформ. В 70-х годах XVIII в. в каждом генералате был учрежден ремесленный цех, объединявший всех полковых ремесленников. Но экономика Границы отставала в своем развитии даже от весьма скромного прогресса гражданской Хорватии и Славонии.

С целью полной унификации Военной границы абсолютистским режимом Марии Терезии в 1754 г. были изданы Milllitar Graenitz Rechten. Остатки автономии были отменены. Объем всякого рода обязанностей был увеличен; засилье, особенно пришлых, офицеров, милитаризация всей жизни —все это вызвало в январе 1855 г. крупнейшее движение в Вараждинском генералате, где отмена привилегий, существовавших с 1630 г., была особенно чувствительной. Недовольство царило и среди старых офицеров, не имевших необходимых новых знаний. Некоторые новые офицеры были убиты. Масса граничар отказалась платить за новую униформу. Граничары стали хозяевами генералата. В Загребе дворянство опасалось присоединения кметов к граничарам и крестьянского восстания. Однако участники мятежа ограничились посылкой петиции в Вену, требуя старых прав. Местные офицеры добивались равных прав с иноземцами в оплате, продвижении по службе и т. п. Православные и католики (!) протестовали против попыток ввести унию, так как это вело к конфликтам.

В период политики всеобщей унификации в государстве окрепший абсолютизм видел в требованиях граничар грубое противодействие власти. Придворный военный совет согласился удовлетворить лишь требования, соответствовавшие государственной политике, например, установления равной оплаты офицерам, занимающим одинаковые должности. В 1755 г. после следствия в генералат было послано регулярное войско. Целая армия была приведена в состояние готовности. Но сопротивления не было. Начались аресты. Первым был схвачен капетан Петар Любоевич, возглавлявший движение. Военный суд приговорил к наказаниям 108 граничар (63 католика, 38 православных, вероисповедание 7 не было указано). В их числе 6 офицеров были приговорены к пожизненной каторге (с инсценировкой смертной казни), 17 граничар — к смерти.

В 1755 г. Мария Терезия утвердила «пограничный регламент» для Вараждинского генералата, соответствующий указу 1754 г. Начался новый период в истории Военной границы. С 50-х годов постепенно проводилось разграничение милитаризованной и цивильной территорий Хорватии и Славонии. Граница приобрела географические очертания, сохранившиеся до ее ликвидации в 1871 г. В 1786 г. Иосиф II учредил в Загребе Генеральное командование Военной границы, подчинив ему всю милитаризованную территорию.

Полностью укомплектованная и изолированная в административном отношении от Хорватии область — Хорватско-славонская Военная граница при всеобщей мобилизации могла выставить армию численностью более 100000 солдат. В XIX в. во всех войнах, которые вела монархия до 1866 г., участвовали десятки тысяч граничар.

С середины XVIII в. постепенно складывается тонкий слой интеллигенции, которую составляли офицеры, духовенство, часть купечества, учителя. Духовно изолировать Границу от Хорватии оказалось невозможным.

Об этом свидетельствует хотя бы то, что в пятилетии 1826-1830 гг. в составе учащихся Загребской академии выходцев из Военной границы было вдвое больше, чем из Славонии.
В заключение раздела отметим, что российский император Александр I, будучи в Австрии во время Венского конгресса, весьма интересовался институтом Военной границы и, побуждаемый истощением казны в результате наполеоновских войн, пытался использовать австрийский опыт при организации военных поселений в России [17]. ⁵

С середины XVIII в. настоятельной стала потребность в центрах торговли и ремесла. Власти Границы начали создавать свободные «военные коммунитеты» (с 1748 г.) — поселения городского типа. Ими стали места расположения штабов полков и другие важные пункты. Большинство коммунитетов и основная масса их населения находились на Славонской границе (Сремские Карловцы, Земун — т. е. в современной Воеводине), в других местах они обычно оставались крупными селами. Население коммунитетов было освобождено от барщины, а солдат поставляло по рекрутскому набору — как во всей монархии. Более богатые жители получали за плату звание граждан, избиравших магистрат. «По обычаю» возглавлял его в должности градоначальника офицер. В коммунитетах зарождалась буржуазия. Но Военная граница экономически отставала от Провинциала.

Мария Терезия стремлюсь создать классическую абсолютную монархию. Для этого надо было устранить венгерскую и хорватскую сословную автономию и обязать дворян платить налог. Особый бюджет Хорватии был ликвидирован, налоги поступали непосредственно в государственную казну. Проводилась политика покровительства немецкому языку, рассчитанная на унификацию управления империей. С момента назначения Иосифа II, сына императрицы, соправителем государства (1765) наступил период «мариотерезианских и йозефинских реформ», или «просвещенного абсолютизма».

Экономический и культурный прогресс государство навязывало путем указов (патентов) центральной власти, политики централизма. В этом заключалась противоречивость новой политики. Началось с конфликта с венгерско-хорватским собранием, отказавшимся ввести новый налог. Правительство перестало созывать государственное собрание и сабор, а патенты посылало непосредственно комитатам. Дворянство считало эти акты незаконными, но в основном их исполняло.

В 1767 г. императрица учредила в Вараждине (позднее — в Загребе) Хорватский королевский совет— правительство Хорватии, подчиненное монарху. То же было сделано в Венгрии. При дворе в Вене была создана венгерская лейб-гвардия, состоявшая в основном из провинциальных дворян. В Вене была открыта первая дворянская академия — Терезианум, призванная консолидировать господствующий класс различных земель монархии вокруг идеи верности Габсбургской династии, дать молодым дворянам, в том числе из Хорватии и Венгрии, сумму знаний, необходимую для успешной карьеры в государственном аппарате и армии. В Терезианской Военной академии обучалось немало детей офицеров с Военной границы.
Здесь господствовал немецкий язык, который насаждался также в городах и на Военной границе. В 1779 г. Хорватский королевский совет был ликвидирован и Хорватия впервые формально подчинена венгерскому правительству также и во внутренних делах.
После смерти Марии Терезии власть перешла к Иосифу II (1780-1790), который с большой решимостью взялся за продолжение реформ для создания «идеального государства». Невзирая на традиции Венгрии и Хорватии, Иосиф стремился утвердить строго централизованное государство с администрацией, действующей на немецком языке. Как он полагал, это должно было быть просвещенное, прогрессивное государство.

Первыми шагами в этом направлении стали закон о прекращении преследований иудеев (май 1781) и знаменитый декрет о веротерпимости, запретивший дискриминацию протестантов и православных (октябрь 1781). В 1782 г. были ликвидированы монашеские ордена, кроме содержащих больницы и школы (орден иезуитов был запрещен в 1773 г.). Был закрыт ряд монастырей и секуляризовано их имущество, произведен учет доходов высшего духовенства и отменены его привилегии и должности в светской области. Большинство католического духовенства негодовало, но были и священники-йозефинисты. Иосиф II вовсе не был противником католической церкви, но хотел ее укрепить, освободив от крайностей контрреформации и поставив ее деятельность на службу государства.

В 1784 г. было приказано учреждениям западной части государства вести дела на немецком языке (вместо латыни), в 1786 г. это было распространено на венгерские комитаты и хорватские жупании, что вызвало протесты дворян-чиновников. Но комитаты вообще были устранены, государство разделено на 10 округов, в которых произведена перепись населения.
Наиболее важной реформой периода йозефинизма была ликвидация личной зависимости крестьян — в западной части государства в 1781 г., в восточной — в 1785 г. Освобожденные от крепостничества крестьяне могли менять место проживания, выбирать занятия (например, заняться ремеслом, торговлей и пр.), свободно вступать в брак, отдавать детей учиться. Однако земля осталась в собственности помещиков. Крестьяне могли продавать участки, вместе с которыми покупатель приобретал и обязанность нести повинности.
Вдобавок ко всему Иосиф II приказал перевезти венгерскую корону св. Стефана (Иштвана) в Вену и сдать в хранилище старинных драгоценностей. Это было воспринято многочисленным венгерским дворянством как оскорбление национального достоинства.

Нельзя сказать, что освобождение крестьян было исторически чересчур ранним актом, но, несомненно, оно было враждебно воспринято феодалами Венгерского королевства и Хорватии. К тому же его следует рассматривать в контексте всей политики разрушения старой системы. Прежняя социальная и национальная опора монархии пошатнулась. Иосиф II исходил из интересов наиболее развитых земель империи и эти земли — буржуазия и обуржуазивавшееся дворянство — служили Иосифу социальной опорой. Император подчеркнуто игнорировал консервативные интересы феодального класса восточной части монархии. Он не уважал венгерско-хорватскую дворянскую «конституцию», представлявшую собой единую взаимосвязанную систему элементов охраны социальных и национально-политических позиций феодального класса. Вместе с изжившими себя взглядами крепостников Иосиф отбросил существовавшие в потенции зачатки парламентской системы, воплощенные в государственных собраниях Венгрии и Хорватии, и был далек от идеи замены их подлинным парламентаризмом. Он был монарх пестрого полиэтнического государства, но этнические интересы не учитывал, так как они выступали в консервативном этнополитическом облачении. Опора парламентаризма, вероятно, уже могла найтись в западной части монархии в лице обуржуазивавшегося дворянства и буржуазии, но такой опоры не было в Венгрии.

Важный шаг был сделан в Хорватии в области образования. После запрета папой Климентом XIV в 1773 г. ордена иезуитов на месте иезуитской академии в Загребе в 1776 г. была учреждена Королевская академия наук (Regia scientiarum academia) с факультетами теологическим, философским и юридическим (позднее — только юридическим), что стало исторической подготовкой университета (1874 г.), а пока улучшило дело подготовки национальной интеллигенции.

При характеристике деятельности Иосифа II обычно основное внимание уделяется его произвольным действиям (игнорирование дворянской «конституционности» и пр.). Но от этих действий наиболее чувствительно страдали феодальные сословия. И именно они оставили множество отрицательных сведений о монархе. Крестьяне, масса народа, ставшая из кметов свободными людьми, политических памфлетов не писала. Конечно, крестьяне несли груз налогов. Но были ли они недовольны всей деятельностью просвещенного монарха? Например, введением обязательного начального образования (причем первые два года на родном языке)?
Немало представителей прогрессивной интеллигенции стало йозефинистами. Если для шляхты восстановление деятельности сеймов и дворянской «конституции» в целом означало гарантию сохранения крепостничества, то, например, чешский просветитель Й. Добровский после смерти Иосифа И отстаивал равноправие чешского народа и других народов монархии на пути дальнейшего прогресса культуры, свободы просвещения и книгопечатания на народных языках, развития экономики и т. д.

Тенденцию политики Иосифа II характеризовал его указ 1789 г., согласно которому в западных (наследственных) землях следовало с 1.11.1790 г.

ввести единый поземельный налог и заменить все повинности крестьян денежным взносом, не превышавшим 30% дохода хозяйства. Это означало ликвидацию барщины, и крестьяне с нетерпением ждали вступления указа в силу. Не шло ли дело в перспективе к ликвидации феодального строя (в собственно австрийских, немецко-славянских землях)?

При всех противоречиях деятельности Иосифа II он являлся уникальным представителем династии Габсбургов, заслуживающим пристального внимания историка. Иосиф II был учеником западных просветителей и сам это признавал.

В 1787 г. Иосиф II в союзе с Екатериной II начал войну с Османской империей. Требовались деньги и новобранцы. Но Венгрия и Хорватия встретили императорские указы, связанные с войной, угрозой мятежа (1789 г.). Более неудачный момент для войны трудно было придумать.
Иосиф II пошел на крайнюю меру, чтобы достичь согласия с дворянством восточной части монархии: отменил все патенты, кроме эдиктовой веротерпимости и освобождении крестьян, вернул в Буду венгерскую корону и намеревался короноваться в Венгрии. Между тем война шла без особых успехов. Император, будучи в армии, заболел лихорадкой и вскоре умер (1790 г.). Историческое время просвещенных монархов кончилось. Из Франции доносился гром революции.

Далмация. В 70-х годах XVI в. в результате натиска османов венецианские владения в Далмации, важнейшие для обеспечения пути в Левант, составляли прерывистую узкую прибрежную полосу и острова. В XVII- XVIII вв. позиции венецианцев на Адриатике слабеют ввиду австрийской торговли, опиравшейся на Триест. А это означало более благоприятные условия для экономики далматинских городов. Как и ранее, экономика отдельных городов была изолирована от соседей или слабо связана с ними. Успех или отставание ее зависели от площади городской округи (в этом отношении Задар превосходил Сплит в десять раз) и качества земли. Вдобавок турки дошли почти до пригородов Сплита.

Уже в XVI в. Венеция оказалась заинтересованной в континентальной связи с Османской империей. В 1580-х гг. в Сплите строили торговый порт для связи с Турцией. В 1592 г. был открыт порт, большой склад, карантин («лазарет») и учрежден банк. Экономика города ожила.

Товары стали поступать с Востока (даже из Индии и Персии) и Запада. Но основная выгода доставалась венецианским и турецким купцам. Спличане же торговали в основном с ближней округой. Правда, они построили гостиницы, постоялые дворы, большой караван-сарай. Казалось, начался подъем в 1606 г. чума погубила две трети населения города (от 4,2 тысяч осталось 1,4 тысячи человек). Эпидемия приходила неоднократно.

Натиск османов вызвал миграцию населения на острова или в Италию. В тяжелый XVI в. Венецианская Далмация насчитывала лишь 60-70 тысяч человек (крупнейший город Задар — примерно 6 тыс. человек). Население стало расти только после окончания эпохи войн с Турцией (в середине XVIII в. — около 160 тысяч человек, в конце — более 200 тысяч). Вместе с тем оживилась экономика.

В социальной сфере в период XVI-XVIII вв. в городах завершились процессы, развивавшиеся уже ранее: давно сформировался патрициат, вместе с тем развивается мещанство как важный третий слой (патрициат—горожане—простонародье). Вершина мощи патрициата — начало XV в. Позднее патрициат постепенно политически слабеет (это означало уже переход власти к Венеции). В венецианский период из массы простого народа выделяется богатая верхушка. Однако патрициат стремился не допустить ее представителей в «коммуну» — верховный орган города (хотя реальная роль коммун падает). Верхний слой «народа» поэтому создавал свои органы («народные конгрегации») для борьбы с патрициатом. В Задаре этот мещанский, или бюргерский, слой возник уже в XV в. Он играл определенную экономическую и культурную роль. Вслед за Задаром бюргерство активизируется в Сплите и выдвигает ряд влиятельных фамилий. Требования бюргерского слоя заключались в равном налогообложении (это поддерживалось народом), в представительстве народа и патрициата в городском вече (именно это требовали восставшие на о. Хвар в 1510-1514 гг.). Кроме того, до конца XVIII в. сохранялась острота противоречий между крестьянами и землевладельцами. В 1736 и 1740 гг. пахари отказывались нести повинности за пользование раскорчеванной ими землей, которую господа считали своей. Движение было подавлено.

Идейные течения. Культура. С середины XV в. в Далмации зарождается сознание принадлежности к более широким этническим общностям, чем мир городской «коммуны». Эти сдвиги были связаны с событиями на Балканском полуострове [17]: с османским нашествием на Балканы и массовыми передвижками населения, а также с развитием товарно-денежных отношений, наконец, с оппозицией венецианскому господству. В начале XVI в. действуют иные факторы: османские вторжения непосредствен но в Далмацию выдвигают османскую проблему на первый план, а отношения с Венецией теряют прежнюю остроту.

В конце XVI в. Венеция, заинтересованная в торговле с Османской империей, хотела мира с ней, тогда как габсбургская монархия, в том числе Хорватия, пела с турками длительную войну (1593—1606). Эта ситуация сказалась на политической ориентации городов, особенно Сплита — здесь османы были ante portas. Опорой борьбы против турок могли быть Габсбурги; одновременно прорывается «коммунальная» замкнутость идей и проявляется интерес к югославянской и славянской общности, исторически противостоящей Османской империи. Этот интерес подогревался европейским гуманизмом и борьбой в религиозной сфере в XV— XVII вв.
Уже Юрий Шижгорич (вторая половина XV в.) использовал античный иллирийский этноним для всех южных славян, для всего пространства от Адриатического до Черного моря. В XVI в., казалось, на краю османской пропасти, далматинцы уже пишут о судьбах всей Хорватии, ищут поддержку в Европе (у папы, Венеции, императора). Появляется целая серия речей (на латыни) о трагическом положении хорватов и особенно далматинских городов — епископа Ш.Бени (1516 г.), Т. Андрейса — посланника бана П. Бериславича (1518 г.), М. Марулича (1522 г.). Тогда же хварский монах-доминиканец В. Прибоевич впервые сформулировал «славянскую идею» (в речи «О происхождении и истории славян», 1525 г.). От иллирийской идеи он перешел к общеславянской, подчеркивая мощь и распространение сланян. Далее следует М. Орбини с его «Царством славян» (1601 г.) и череда хорватских авторов XVI—XVIII вв., черпавших патриотические мысли в славянстве (П. Хекторович, Й. Баракович, И. Гундулич, Й. Каванин и др.). Независимо от идейного охвата — от славянства до хорватизма — имелась в виду защита раздробленных хорватских земель, особенно их приморского пояса, оторванного от остальной страны.

Геополитическое положение далматинских городов в XV—XVIII вв., как и события того времени, определяли роль Далмации в хорватской культуре. В Средневековье, примерно до XVI в., приморский пояс как экономически, так и культурно превосходил континентальную часть хорватских земель. К XV—XVI вв. относится вершина далматинской хорватской средневековой культуры — литературы и художественного творчества. Города унаследовали латинскую культуру, были открыты перед гуманизмом Италии. Деятели культуры поэтому творили на трех языках — хорватском, старославянском и итальянском. Хорватская поэзия (М. Марулич, В. Манчетич, М. Држич) появляется в XV в. Хорватские авторы отлично знали латинский язык. Латынь и итальянский — языки учености, политики, управления. Триязычность — основа идейных и художественных связей хорватских литераторов венецианской Далмации и показатель сложного генезиса хорватской культуры [18].

В наибольшей мере литература Далмации приближается к европейской в первой половине XVI в. С началом серии турецких войн (XVI- XVIII вв.) Далмация постепенно отстает в развитии, становясь в XVII- XVIII вв. периферией европейской культуры. В этом сказалась также общая закономерность экономико-культурного развития регионов Европы.

Хорватская литература Приморья XVII в. уже ограничена Дубровником (И. Гундулич, Ю. Палмотич, Н. Бунич) — свободной республикой.

Условия для искусства архитектуры и живописи (в отличие от литературы) под дамокловым мечом османского вторжения были неблагоприятными, тогда как в Дубровнике в XV-XVI вв. оформилась художественная школа.

С XVI в. прибрежная полоса была изолирована от континентального тыла. Турецкая оккупация прервала этнические связи и миграцию к побережью, одновременно делая невозможным культурное влияние Приморья на континентальный тыл, т. е. распространение культуры. Все средиземноморско-европейские влияния прерываются на венецианско-турецкой границе [18].

Османское вторжение, несомненно, задержало развитие общехорватских внутренних культурных связей. Однако с конца XVII в. создаются минимальные условия для их развития. Потребовалось более столетия для их созревания.

В XVIII в. усиление бюргерского (мещанского) слоя при экономической стагнации патрициата заставляло «племичей» некоторых городов (Задар, Сплит) допускать в свою среду богатых горожан. Эти две группировки составили верхний слой общества.

Зажиточные граждане становятся носителями славянской и хорватской идей уже в XVI в. ввиду османской опасности (В. Прибоевич, автор патриотических стихов М. Марулич). Славянская идея еще жива в XVII в., но бледнеет в XVIII в. ввиду исчезновения турецкой опасности и начала экономического возрождения. Городское общество выдвигает славянские идеи. Ноони были живы и на селе, где действуют францисканцы. И все же Далмация ввиду консерватизма городов в XVII—XVIII вв. дальше от сознания этнического единства [18], чем в XVI в.

Но усиливалось идейное воздействие итальянской культуры, имевшее вековую традицию и плодотворно сказывавшееся на хорватской культуре в прибрежном поясе. Венеция не сдерживала ее развитие, но при всем том прогрессировала итальянизация, особенно в Задаре. Итальянский язык проник в повседневную жизнь, а также в управление, суд, армию. Это был язык образования: интеллектуальный слой учился в Италии (Падуя), но этнического раздела это еще не вызывало (в отличие от XIX в.)

Все же в период ХVI—XVIII вв. в Далмации развивается наука о языке (выбор штокавщины и латиницы). Так что застоя и упадка не было. Объективно подготавливалось сотрудничество в этой области с континентальной Хорватией.

С XVI в. началось развитие хорватской политической мысли — рассуждения об истории, настоящем и вероятном будущем народа. Далматинец М. Марулич называл свой язык хорватским, писал о трагедии хорватов под османской властью и «определенным образом стал зачинателем хорватской ориентации (с опорой на хорватский этноним)» [2]. Но тогда же зародилась «ориентация» славянская или южнославянская. Особенность хорватской историко-политической мысли, как и мысли ряда других народов монархии Габсбургов, вплоть до XVIII в. — в подчеркивании этнической общности славян, главным образом общности, внутри ряда этноязыковых групп. Одной из таких групп были южные славяне. Далматинец
В. Прибоевич в 1532 г. опубликовал исследование «О происхождении и истории славян». Хорватов он рассматривал как славян или иллиров, отождествляя значение этих этнонимов. «Итак, уже В XVI в. видна национальная и политическая двойственность — хорватизм и славизм, хотя для некоторых их значения совпадают» [2]. Идею общности хорватского и иллирского имени поддерживала церковь. В XVII в. идею единения славян и церквей пропагандировал знаменитый своим пребыванием в России и созданным там сочинением хорват Ю. Крижанич. Напротив, П. Витезович считал общим для всех югославян хорватский этноним [19]. Дубровчанин В. Манчетич в поэме в честь Петара Зринского, преградившего своим войском путь османам в Италию, говорил о подвигах хорватов, но в заглавии упомянул славян. М. Орбини писал «О царстве славян» (1601), имея в виду южных славян; историк И. Лучич четко говорил о «Королевстве Далмации и Хорватии» (1666). Ю. Раткай опубликовал «Историю королей и банов Далмации, Хорватии и Славонии» (1542).

Среди хорватов XVII в. примечательна личность современника Крижанича Лаврентия Хурелича (или Курелича) — участника австрийского посольства в Москву в 1655—1656 гг. В 1673 г. он написал трактат, лицевой список которого на латинском языке был поднесен царю Алексею Михайловичу. В русском переводе название звучало так: «Родословие пресветлейших и вельможнейших великих московских князей и прочая и всея России непобедимейших монархов... собранное Лаврентием Хуреличем, священного цесарского и королевского величества Леопольда I советником и священного Римского государства герольдом 1673». Трактат призывал объединить силы христианских государей для борьбы с османской угрозой (список выявлен и описан А. С. Мыльниковым) [20, 21].

Просветительскую деятельность в Хорватии начали монастыри. В 1503 г. павликиане в Лепоглаве учредили гимназию, а вскоре философский и теологический факультеты, вслед за ними это сделали иезуиты в Загребе (1607). Но подлинным началом высшего образования можно считать открытие Академии наук в Загребе в 1669 г., через столетие она была превращена в академию с гимназией и тремя факультетами: богословским, юридическим и философским. Это была предыстория Загребского университета.

Значительные успехи имела лингвистика. Ф. Вранчич из Шибеника (Далмация) издал в Венеции пятиязычный словарь (1595), при этом один из языков был назван далматинским (остальные — латинский, немецкий, итальянский, венгерский).

Создание иезуитом Бартолом Кашичем (1575—1650) хорватской грамматики выделяется среди событий в сфере культуры. Она была опубликована в Риме: Bartholomaeo Cassio, i nstitutiones linguae Illiricae, 1604г. Поэтому Кашич считается в Хорватии отцом отечественного языкознания. Кашич старался писать на языке, понятном наиболее широкому кругу населения разных областей, Чакавец Кашич поэтому пришел к боснийской штокавщине.
В XVI в. центром хорватской культуры оставалась Далмация. Собственно Хорватия с Загребом вышла на первый план в XVII в.; именно вокруг Загреба и собственно Хорватии стала складываться хорватская нация.

В XVIII в. мировую известность приобрел Руджер Бошкович (1711 — 1787) — физик, математик, астроном и философ. Родом из Дубровника, он занимался наукой во многих странах [22, 2].
Патриотическое настроение зарождающейся интеллигенции выражало распространенные в дворянской и духовной среде чувства. Так, в 1595 г. депутаты сабора просили короля Рудольфа (1576-1608) назначать командующим хорватскими войсками только местного уроженца: «никакому генералу чужестранцу они (хорваты) покоряться не будут... хотя бы все погибли вместе с отечеством... они готовы на крайние действия, если их лишат свободы в этом отношении». Королю Матвею II (1608-1619) было заявлено, что хорваты «готовы скорее умереть, чем согласиться с властью иноземцев в будущем». Итак, хорваты не раз проявляли этнополитическое сознание, что характерно для дворянства развивающейся феодальной народности, обладающей государственностью. Мы видели это на примерах не вполне ясных (ввиду характера источника) событий 1102 г., выборов короля 1527 г., цитированных заявлений 1595 г., договора 1712 г. и комментариев хорватов в связи с этим.

Предпринимались попытки обращения к широким слоям народа. В 1747 г. далматинец Ф. Грабовац в книге «Цвет беседы народа и языка иллирийского или же хорватского» призывал к «единению хорватов» для борьбы за свободу, за что был арестован венецианскими властями и умер в тюрьме (1749 г.). Далматинский францисканец А. Качич-Миошич издает поэму для народного чтения «Приятный разговор славянского народа» (1756), в которой прославлял борьбу против османского нашествия [23]. Славонец М. А. Релькович, офицер, вернувшийся из прусского плена, в сочинении «Сатир» (1762) писал об отсталости нравов и быта Славонии. Он же издал «Славонскую грамматику» (1767), полагая, что народ Славонии равнодушен к родному языку [24]. Релькович считал себя славонцем, хорватский этноним в Славонии еще не признавался.

Хорватские просветители в разных землях решали общую задачу, но одни прославлением своего народа и его прошлого, другие — как Релькович — реалистической критикой его достойного сожаления состояния [25].

Просветители объективно подготавливали широкий процесс национального возрождения, когда их мысли и более новые идеи стали получать общественную поддержку. Они сеяли семена...

Знаменательным процессом было постепенное проникновение более развитого и распространенного штокавского диалекта в кайкавскую Хорватию; это было одним из явлений, подготавливавших утверждение общехорватского литературного языка и (уже в XIX в.)общехорватского самосознания. Во второй половине XVIII в. зарождается процесс перерастания феодальных народностей — далматинцев, хорватов, славонцев — в хорватскую нацию; к этому процессу со временем (в XIX в.) примкнули другие группы католического населения.

---

В последующих главах нам предстоит изложить основные черты эпохи, когда тон общественной жизни задавали национально-интеграционные движения у южных славян, в частности у хорватов. Известно, что ученый, занимающийся историей народа, часто проникается к нему симпатией. Не может не вызвать ее борьба сербов, хорватов, венгров против османского нашествия или борьба крестьян против крепостничества.

По-иному обстоит дело, когда речь заходит о национально-интеграционной идеологии. Идейную борьбу автор должен оценивать, избегая влияния «симпатий», объективно. Идеология, особенно в юго-восточной Европе, могла вступать в конфликты с принципами других формирующихся наций. «Слепое» оправдание той или иной идеологии может нанести ущерб другим народам. Потеря автором объективного подхода в данном случае резко снижает значение научного труда (вплоть до отрицательного уровня). Мы стремились иметь это в виду.

---

¹ Руперт фон Эггенберг командовал вспомогательными императорскими силами (Прим. редакции сборника).

² В старой средневековой Хорватии сабор последний раз собрался в 1558 г. недалеко от Вргинмоста, после чего он слился с сабором Славонии.

³ Эта граница между Далмацией и Боснией существовала до 1918 г.

⁴ Ускоки находились в Сене с 1537 г. Они охраняли границу, пиратствовали на море, захватывая турецкие корабли, а иногда и венецианские.

⁵ Позволю себе отступление, интересное для читателя. Средилиц, возражавших против военных поселений в России, был фельдмаршал М. Б. Барклай де Толли. В «рапорте» Александру I от 29 апреля 1817 г. он писал: «Известно, что хлебопашество, сельская экономия и сельская промышленность только там может иметь хороший успех и желаемые последствия, где земледельцам дана совершенная свобода действовать в хозяйстве своем так, как они сами за лучшее для себя находят, где поселянин не подвержен никакому стеснению в располагании временем как для земледельческих работ, так и для других занятий и позволенных промыслов». ... Далее, продолжал герой 1812 года, успех возможен там, где есть уверенность, что связь с землей и имущество, созданное трудом, останется наследникам крестьянина. Только тогда у него появляется «бодрость, решительность, старательность и добрая воля к увеличению своего имущества» Этого не будет в военных поселениях. Впрочем, закончил автор, «кому не известно, что помещичьи крестьяне под бичом барщины не находятся в цветущем состоянии». Барклай выступил против крепостного права, и его записка характерна для времени формирования декабристского движения. На архивном деле пометка А. А. Аракчеева: «Донесение генерал-фельдмаршала Барклая де Толли государю-императору 1817 года о невыгодности военного поселения» (РГВИА, фонд 405. Опись 1, дело 507). См. также: «Военный сборник». 1861. № 6.
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 11105