Наследники империи Амира Темура

загрузка...

27 ноября 1404 г. Темур выступил из Самарканда и начал свое последнее военное предприятие – поход на Китай. Известно, что он дошел только до Отрара, где умер, по словам Йезди и Ибн Арабшаха, в среду, 18 февраля 1405 г., однако, судя по надгробной надписи, – тремя днями раньше. События следующего месяца, до захвата Самарканда внуком Темура Халил Султаном, рассказаны довольно подробно у Йезди, источником которого было, по-видимому, анонимное сочинение.

Йезди в «Зафарнаме», помимо обширных рассуждений о бренности всего сущего, в стихах и прозе сообщает следующее: «Помимо семилетнего похода, когда Темур завоевал почти всю Азию, он направил свои мысли на то, чтобы водворить в мире справедливость, и он не имел большего желания, как желание осведомляться о положении своих подданных и излечивать их беды; если они были притесняемы тиранами, он заставлял вступаться за них правосудию, если они были бедны, он одаривал их благодеяниями, и, таким образом, он сделал мир цветущим и вселил радость в сердца народов. С целью искупить грехи и получить прощение за них, он тотчас по прибытии в столицу после семилетнего похода – и не отдохнув больше пяти месяцев – вознамерился пойти войной на идолопоклонников Китая и отправился в поход так, как об этом уже было рассказано. В то время, когда славные знамена прибыли в Отрар, находящийся в 76 фарсахах от Самарканда в среду 10 шаабана 1405 г., высочайшее здоровье отклонилось от пути равновесия, и тело стало сильно гореть… Так как ум Темура с начала до конца оставался здоровым, то он, несмотря на сильные боли, не переставал справляться о состоянии и положении войска. Когда, вследствие своей проникновенности, он понял, что болезнь была сильнее лекарств, он мужественно приготовился к смерти, приказал явиться к нему женам и собственным эмирам и с удивительной предусмотрительностью сделал завещание, где изложил свою волю в следующих словах: „Я знаю наверное, что птица души улетит из клетки тела и что мое убежище находится у трона Аллаха, подающего и отнимающего жизнь, когда Он хочет, милости и милосердию Которого я вас вручаю. Необходимо, чтобы вы не испускали ни криков, ни стонов о моей смерти, так как они ни к чему не послужат в этом случае. Кто когда-либо прогнал смерть криками? Вместо того чтобы разрывать ваши одежды и бегать подобно сумасшедшим, просите лучше Аллаха, чтобы Он оказал мне свое милосердие, произнесите и прочтите фатиху, чтобы порадовать мою душу. Аллах оказал мне милость, дав возможность установить столь хорошие законы, что теперь во всех государствах Ирана и Турана никто не смеет сделать что-либо дурное своему ближнему, знатные не смеют притеснять бедных, все это дает мне надежду, что Бог простит мне мои грехи, хотя их и много; я имею то утешение, что во время моего царствования я не позволял сильному обижать слабого, по крайней мере, мне об этом не сообщали. Хотя я знаю, что мир не постоянен и, не будучи мне верен, он не станет к вам относиться лучше, тем не менее я вам не советую его покидать, потому что это внесло бы беспорядки среди людей, прекратило бы безопасность на дорогах, а следовательно, и покой народов, и, наверное, в день Страшного суда потребуют ответа у тех, кто в этом виновен… Теперь я требую, чтобы мой внук Пир Мухаммад был моим наследником и преемником; он должен удерживать трон Самарканда под своей суверенной и независимой властью, чтобы он заботился о гражданских и военных делах, а вы должны повиноваться ему и служить, жертвовать вашими жизнями для поддержания его власти, чтобы мир не пришел в беспорядок и чтобы мои труды стольких лет не пропали даром; если вы будете делать это единодушно, то никто не посмеет воспрепятствовать этому и помешать исполнению моей последней воли“. После этого он приказал явиться всем эмирам и вельможам и заставил их поклясться великою клятвой, что они исполнят его завещание и не допустят, чтобы кто-либо воспрепятствовал этому. Эмиры, услышав эту речь, пришли в волнение и отчаяние, заплакали и бросились с заплаканными лицами на землю.

А Темур, повернувшись к ним, сказал свое последнее слово: „Помните все, что я вам советовал, осведомляйтесь всегда о положении подданных, будьте тверды и мужественны, держите в руках свою саблю с достоинством, чтобы вы пользовались, подобно мне, долгим царствованием и большим государством; я очистил земли Ирана и Турана от врагов и возмутителей общественного порядка, я сделал их цветущими справедливостью и благодеяниями, если вы исполните мое завещание и возьмете за правило ваших поступков справедливость и милость, царство и корона останутся в ваших руках на долгие годы, но, если раздор утвердится среди вас, успех будет дурным, враги вызовут войны и возмущения, которые будет трудно потушить“. Если они будут поступать вопреки его приказаниям, то „поверхность земли наполнится преступлением, и гибель найдет путь к государству и вере“. Прежде чем испустить дух, он распорядился, чтобы сделали несколько копий завещания и отправили их всем принцам и правителям империи. Затем Темур произнес несколько раз слова: „Нет Аллаха, кроме Аллаха“, согласно Мухаммеду, который говорит, что тот, кто произнесет эти слова последними, войдет в рай, – и затем передал свою душу Аллаху».

Великий эмир имел четырех законных жен и многочисленных наложниц. Но титул принцев крови и наследников получали только дети от законных браков.

Из четырех его сыновей старшие – Джахангир и Умаршайх – умерли раньше его. Джахангир оставил двух сыновей – Мухаммад Султана, который также умер, и Пир Мухаммада, правителя Восточного Афганистана. Сыновьями Умаршайха были: Пир Мухаммад, Рустам, Искандар, Ахмад, Сиди Ахмад и Байкара. Они правили Фарсом и Восточным Ираном. Третий сын Темура – Мироншах – получил провинции Азербайджана и Западного Ирана, но в результате падения с лошади он повредился разумом, и правление перешло его сыновьям – Умару мирзе, Аба Бакру и Халил Султану. Четвертый сын – Шахрух – в возрасте 28 лет стал правителем Хорасана и отцом Улугбека и Ибрахим Султана, которые в то время были еще детьми.

Темур был мусульманином и хотел соблюсти исламские обычаи, передавая власть старшей ветви своих потомков, но по рождению он был туранец и уважал также монгольский закон, отдавая каждому принцу крови часть наследства при условии, что они будут признавать верховным властителем законного наследника, восседающего на троне в Самарканде. Темур прекрасно понимал противоречия этой политической системы, но, зная, что власть его преемника будет зависеть от его личных качеств, надеялся на несомненные достоинства и ум своего внука Мухаммад Султана, сына старшего сына Джахангира, который станет гарантом порядка и спокойствия в семье темуридов. К сожалению, его любимый внук умер за два года до смерти Темура. Поэтому пришлось объявить престолонаследником его младшего брата Пир Мухаммада, правителя Афганистана, отважного воина, как большинство темуридов, но не имевшего необходимых качеств настоящего монарха и к тому же питавшего слабость к вину. В ту пору ему еще не исполнилось 30 лет.

Темур представил его в качестве своего преемника всем принцам и эмирам, собравшимся в Самарканде по случаю помпезного курултая, на котором присутствовал посол Испании. Лежа на смертном одре в Отраре, Темур назвал престолонаследником Пир Мухаммада в завещании и потребовал от эмиров торжественной клятвы соблюсти его последнюю волю.

Однако стечение злополучных обстоятельств нарушило планы Великого эмира. В момент смерти его преемник Пир Мухаммад находился в Кандагаре, в нескольких неделях пути от Отрара. Шахрух, его четвертый сын, единственный из наследников, который мог бы спасти положение, обосновался в Герате. Зато самые амбициозные принцы со своими отрядами стояли недалеко от Отрара и Самарканда.

Что касается эмиров и правителей, которые командовали войсками во всех провинциях империи, они наверняка выполнили бы все условия завещания, если бы оно дошло до них вовремя. Но сильные морозы и снегопады сделали непроходимыми дороги для гонцов с копиями завещания. Сказалась также нерешительность эмиров, находившихся в Отраре. Изолированные от мира за стенами дворца Берди-Бег, которые дрожали от ураганного ветра, императрицы и эмиры приступили к похоронной церемонии, читая ритуальные молитвы и держа совет, что делать дальше.

Было приказано хранить молчание о смерти Темура и блокировать любое передвижение войск до прибытия Пир Мухаммада. Эмиры решили, что достаточно собрать большую армию и направить ее в Китай, и враг, не подозревавший о смерти Великого эмира, сдастся без боя. Они не осознавали, что большая армия отныне представляет собой разрозненные части. Тем самым они нарушили последнюю волю покойного господина и решили начать поход, не дожидаясь законного преемника, ссылаясь на то, что приближается благоприятный для похода момент. Они вручили юному принцу, одиннадцатилетнему сыну Шахруха, Ибрахим Султану, который находился вместе с императрицами, черный штандарт с серебряным драконом и барабанами деда и принудили армию оказать ему императорские почести. Согласно их планам, Ибрахим должен был вести войско до Ташкента, где находился правый фланг армии под командованием его кузена, сына Мироншаха, Халил Султана, которому Ибрахим и передаст общее командование. Далее, победив китайцев, в чем никто не сомневался, Халил сдаст свои полномочия Пир Мухаммаду и совместными усилиями все помогут ему сесть на трон в Самарканде.

Дабы осуществить этот наивный план, эмиры, находившиеся в Отраре, допустили еще две оплошности, имевшие катастрофические последствия: они одновременно послали запечатанные письма всем принцам крови с известием о смерти Великого эмира и о решениях, принятых ими в отношении отсрочки с использованием завещания. Первыми оказались предупреждены те, кто находился поблизости, таким образом, у них было достаточно времени для действий и для того, чтобы опередить самых преданных принцев, которые находились в удаленных провинциях.

Наконец эмиры возложили на носилки тело Темура и отправили его в Самарканд в сопровождении императриц и небольшой охраны. Им даже не пришла в голову мысль, что любой претендент-авантюрист мог захватить караван по дороге или по прибытии в Самарканд, чтобы использовать в своих интересах восточный обычай: похороны организует тот, кто назначен преемником покойного монарха.

Султан Хусейн, племянник Темура, который однажды дезертировал под Дамаском, находился недалеко от Отрара во главе крыла армии, готовой к походу. Он первым получил сообщение. Этот принц, о котором историки пишут, что «он отличался извращенной завистью и неуемными амбициями», сразу начал плести заговор и собирать сторонников для захвата Самарканда и трона.

Предупрежденные шпионами, эмиры запаниковали и срочно отправили еще два сообщения. Первое было адресовано Аргуншаху, губернатору Самарканда: ему приказывалось оказать сопротивление Султан Хусейну и даже схватить его при возможности. Другое было для принца Халил Султана, командующего правым крылом, располагавшимся в Ташкенте: его предупреждали о коварных намерениях кузена и просили о помощи.

Халил Султан понял, что фортуна повернулась к нему лицом: извещенный одним из первых о смерти Темура, об отсутствии законного преемника, отсрочки исполнения завещания, заговоре Султан Хусейна и о беспорядках, которые начали проявляться в армии, он сумел навязать свою кандидатуру на трон в Самарканде, вопреки завещанию. Халил сумел доказать, что также имеет права на трон, будучи сыном третьего сына Великого эмира, и что судьба не благоволит к Пир Мухаммаду, раз тот отсутствует, наконец, необходимо срочно его короновать, дабы защитить столицу от злодея Хусейна, иначе империя погрузится в анархию.

В сущности, Султан Хусейн, довольно непопулярный и слишком импульсивный, не представлял большой угрозы, но служил хорошим козырем для Халила, которого армия приветствовала как преемника Темура и была готова пойти с ним на защиту столицы. Несколько эмиров, включая одного из сыновей Умаршайха, присоединились к нему под влиянием его «веских» аргументов, хотя их в основном прельщали сокровища Самарканда, которые Халил обещал разделить с ними в случае успеха. О Пир Мухаммаде скоро забыли, как и о самом завещании.

Главной фигурой в этой шахматной игре был губернатор Самарканда, и Халил сделал все, чтобы привлечь его на свою сторону, отправив к нему двух тайных эмиссаров, которые посулили ему от имени их хозяина часть сокровищ Великого эмира и очень высокий титул в обмен на поддержку. Халил просил Аргуншаха не открывать ворота города кому бы то ни было и ждать его приезда. Он должен был пропустить только носилки с телом Темура без эскорта. Жены Великого эмира также могли войти в город при условии, что их охрана и слуги останутся снаружи. После чего никто не должен был выходить за пределы стен.

Этот план удался. Султан Хусейн не посмел приблизиться к закрытым воротам и к стенам, ощетинившимся лучниками. Юные принцы Улугбек и Ибрахим Султан также не были допущены в Самарканд: губернатор объявил им, что имеет приказ никого не впускать в город до прибытия Пир Мухаммада. Это выглядело как действия, согласные завещанию. Но, понимая, что это заговор, оба принца ушли в Бухару вместе со своими отрядами.

Между тем тело Великого эмира внесли в город и положили в усыпальницу Мухаммад Султана. Вскоре появились императрицы, одетые в траурные одежды, с всклокоченными волосами, в слезах, и начали оплакивать покойного супруга. Большая часть населения покинула рынки, закрыла свои лавочки и также пришла оплакивать Великого эмира. Таким образом, жители Самарканда оказались искренне верными памяти Темура, в отличие от высокопоставленной знати, которая получала из его рук богатства и титулы.

18 марта 1405 г. у городских стен появился Халил со своей армией, которую уже покинули многие эмиры, – некоторые в силу угрызений совести, а другие, более многочисленные, понимая, что триумф этого юноши будет кратковременным.

Предатель-губернатор открыл ворота и вручил Халилу ключи от города и императорской цитадели. Через несколько дней самозванец сел на трон, приветствуемый своими сторонниками и врагами Самарканда. Он получил клятву верности от эмиров, высших чиновников и нескольких членов темуридского семейства, затем посетил глубокие подземелья крепости, где, согласно историческим сведениям, «были собраны сокровища всей Азии». Увидев ямы, наполненные рубинами, алмазами, изумрудами, жемчугами, сундуки с золотом и серебром, мешки с монетами со всех стран, рулонами китайского шелка и ценных персидских ковров, Халил решил, что это и есть гарантия его амбициозных планов и его власти.

Чтобы завершить триумф, ему оставалось устроить торжественные похороны деда, что выглядело бы в глазах тюркских и монгольских подданных естественным актом наследника, получившего благословение Неба.

Перед гробом из черного дерева, в окружении принцев, эмиров, представителей племен и вдов Великого эмира, стоял Халил в траурном платье; в это время чтецы читали суры из Корана, а беднякам раздавалась милостыня. Он сидел во главе ритуального обеда в большом новом зале мавзолея и рассказывал о выдающихся делах Завоевателя и его преданности религии. Он приказал перенести гроб с телом потомка Пророка сейида Береке и поставить его чуть выше гроба Великого эмира, согласно предсмертному желанию последнего. Останки Мухаммад Султана поместили справа от его деда. Затем он велел повесить на стены мавзолея ценное оружие, ткани, вышитые золотом, и покрыть надгробья роскошными покрывалами.

Вечером Халил, соблюдая монгольский обычай, приказал принести большой боевой барабан Темура, и один старый солдат долго выстукивал на нем траурную мелодию, после чего инструмент разбили на тысячу кусочков и разбросали их по ветру.

Сделавшись хозяином Самарканда и его богатств, Халил мог считать себя триумфатором. Он полагал, что все провинции империи со своими принцами, эмирами и войсками тут же признают его наследником Темура.

Однако меньше чем за три года он потерял трон и стал инициатором и свидетелем краха государства. В истории падения империй подобную зловещую роль еще никто не играл.

Ситуация напоминала ту, что имела место до прихода Темура к власти. Военная активность улуса Чагатая, которую Темур обратил на соседние страны, снова вернулась в границы империи. Члены его династии соперничали между собой, и удержать политическую власть вновь стало трудно, так как эмиры то и дело переходили от одного правителя к другому. В борьбе за власть после смерти Темура встречаются почти все действующие лица, которые участвовали на момент его прихода к власти и в первые годы его правления. Члены семьи Темура и его сторонники, тюрко-монгольские племена улуса, местные династии оседлых народов и кочевники Ближнего и Среднего Востока – все принимали участие в гражданской войне. Но здесь надо отметить и существенные различия: несмотря на то что почти все прежние группы остались, их относительное могущество и влияние резко изменились.

Влиятельные политические силы, соперничавшие между собой после смерти Темура, были представлены людьми, которым он лично покровительствовал. Первыми мобилизовались и вступили в борьбу за наследство члены семьи Темура. Принцы быстро забыли отцовское завещание и принялись утверждать личную власть в регионах, пытаясь распространить ее на земли братьев и других родичей. Вторыми были люди, которым он доверял больше всего, – его сподвижники и их наследники. Они также активно включились в борьбу за власть, и в первые же годы после смерти Темура большинство членов этого класса взбунтовались против своих новых господ. Третьей политически активной группой были местные правители, к которым благоволил Темур, – в Хорасане, Систане, Мазандаране и в меньшей степени в Азербайджане. Эти люди начали устанавливать независимую власть над своими землями и посягать на территорию соседей. Зато менее активны были теперь силы, которые прежде доставляли беспокойство Темуру. Правители и династии, которые ему сопротивлялись и которых он усмирял, почти незаметны в эти годы, и их власть резко уменьшилась. Племена улуса Чагатая остались нетронутыми и участвовали в политической борьбе, особенно в Мавераннахре, но не в той мере, как родственники или соратники Темура. Одним из народов, которых Темур так и не смог покорить, были племенные союзы Западного Ирана, в частности джелаиры и каракоюнлу. Как отмечено выше, все конфедерации сохранили свое могущество и сплоченность во время правления Темура и только лишились части территории, теперь же они вернули отнятое и восстановили прежние границы.

Но больше всего изменился характер политической активности. Темур пришел к власти в хорошо отлаженной политической системе, которая, будучи неопределенной и текучей, тем не менее, основывалась на признанных политических отношениях и относительно малом насилии. Темур превратил ее в другую систему, столь же бесструктурную, но основанную исключительно на личной преданности суверену и на постоянных завоеваниях.

Смерть сильного властелина, особенно кочевника, часто приводила к политическому краху и к вооруженной борьбе за наследство. Борьба после смерти Темура была особенно долгой, кровавой и разрушительной частью из-за его личной жажды власти, частью из-за его исключительно успешной карьеры. Сыновья и внуки Темура, борясь за власть, оказались втянутыми в войну без всяких правил. Было неясно, кто кому хранил верность. Принцы убедились в том, что нельзя доверять не только своим братьям, но и своим подданным – ни эмирам с их войсками, ни правителям оседлых народов, ни простым воинам. Война была активна и беспорядочна, поскольку вознаграждения за верность были ничтожны. С окончанием великих завоеваний наступил конец притоку добычи извне. Принцы, воюющие за власть в империи, не могли обеспечить нормальной жизни и могли предложить лишь деньги из своих запасов. Борьба велась на всех уровнях и всеми средствами.

После смерти Темура его империя распалась на четыре региона, и каждый стал ареной борьбы за власть. В Мавераннахре Халил Султан легко захватил и затем в течение трех лет развалил государство. Шахрух правил Хорасаном, Систаном и Мазандараном с 1397 г., и хотя ни один член династии не мог оспаривать его права на эти земли, он постоянно сталкивался с многочисленными местными династиями и влиятельными сподвижниками Темура. В Фарсе трое сыновей Умаршайха, каждый из которых правил в отдельном городе, претендовали на власть. Азербайджаном правили дети Мироншаха – Умар и Аба Бакр, которые постоянно воевали друг с другом, а также, впрочем безуспешно, против конфедерации Каракоюнлу. История этих народов иллюстрирует различные аспекты того положения, в котором оказалась империя после смерти Темура. Рассмотрим каждый регион в отдельности, опустив Фарс и Керман, о которых информации очень мало.

Самым упорным противником Халил Султана был законный наследник Темура Пир Мухаммад. В конце 1405 г. он прибыл в Балх из Кабула, чтобы заявить свои права на трон. Он попросил помощи у Шахруха, который назначил своего сына Улугбека и одного из своих верных эмиров Шахмалика править районами Андхуда и Шабуркана, недалеко от Балха. Пир Мухаммаду с большим трудом удалось уговорить Шахмалика выступить в совместном походе против Халил Султана; армии встретились под Карши в феврале 1406 г., и Халил Султан одержал победу. Пир Мухаммад вместе со своим самым могущественным эмиром Пир Али Таз Сельдусом скоро вновь собрал войска и захватил крепость Хизар-и-Шадман в верховье Окса. В феврале 1407 г. Пир Али Таз собрал вокруг себя несколько эмиров и убил Пир Мухаммада.

Предательство Пир Али Таза заслуживает внимания и по причине важности этого бунта, и также потому, что это было одним из немногих выступлений того периода, который можно считать временем племенной организации.

Пир Али был среди тех, кого вместе с Халил Султаном послали в 1404 г. в Ташкент, но после смерти Темура он оставил Халила и вернулся в Балх. Скоро он стал одним из самых могущественных эмиров Пир Мухаммада и, по сведениям Хафизи Абру, управлял делами Пир Мухаммада, пока сам принц предавался удовольствиям. Он первым захватил Хизар-и-Шадман, уговорил Пир Мухаммада присоединиться к нему и дать отпор Халил Султану. Выбор этой крепости не случаен, так как это было местопребыванием главной ветви Сельдусов во время прихода к власти Темура, где правили эмиры-Сельдусы вместе с некоторыми барласами.

Поэтому поступок Пир Али мог быть попыткой вновь объединить племя сулдусов. Интересно, что сулдусскими войсками, участвовавшими в битве Пир Мухаммада с Халилом в феврале 1406 г., командовал не Пир Али, а эмиры из области Хизар-и-Шадман. Эти войска дезертировали, что обусловило поражение Пир Мухаммада, поэтому возможно, что эта экспедиция имела целью установление полного контроля над регионом, где имелась многочисленная, но ненадежная армия. Вскоре Пир Али убил Пир Мухаммада. После смерти последнего Пир Али Таз попытался захватить в этом регионе власть и хотя потерпел неудачу, но причинил много беспокойства, пока не был разбит в 1407–1408 гг. и убит своими сторонниками.

Другим крупным актом сопротивления со стороны племен можно считать восстание Шайха Нур ад-Дина, сына Сарыбуги Джелаира, которого Темур сделал вождем джелаиров. Шайх Нур ад-Дин ушел от Халила Султана в начале 1405 г. и обосновался в Отраре.

Вскоре Шайх Нур ад-Дин вступил в союз с Худайдадом против Халила Султана. В ходе набегов эти эмиры захватили всю пограничную область, включая Сайрам, Ташкент, Андижан, Ходжент, Шахрухию, Отрар и Сыгнак. Самые западные районы, в том числе Отрар и Сыгнак, были землями Шайха Нур ад-Дина, а восточные, включая Андижан, принадлежали Худайдаду. Хотя Халил совершил несколько походов против бунтовщиков, успеха он не имел: они удержали свои территории и дошли до Самарканда.

В конце зимы 1409 г. Худайдад, возможно под влиянием Шайха Нур ад-Дина, написал Шахруху письмо с предложением атаковать с юга, в то время как они пойдут с севера. Когда Шахрух выступил из Хорасана, Худайдад взял в плен Халил Султана и овладел Самаркандом. По мнению Ибн Арабшаха, Худайдаду помогла информация, исходящая от эмиров Халила, но Хафиз-и Абру это отрицает.

Факт, что Хафиз-и Абру считает необходимым отрицать заговор, указывает на то, что это все-таки могло иметь место. Когда Шахрух подошел к Самарканду, Худайдад отступил с Халил Султаном. Позднее Худайдад был убит монгольскими эмирами, у которых он просил помощи, а Халил Султан перешел к Шахруху; Шайх Нур ад-Дин также засвидетельствовал ему свою преданность. В конце 1409 г. Шахрух захватил Мавераннахр, назначил Улугбека правителем и вернулся в Герат. Это восстание надо считать бунтом самых влиятельных соратников Темура, не желавших попасть под власть принца, не такого сильного и талантливого, как их прежний хозяин. Именно эти люди – высшие лица из свиты Темура – бросили самый большой вызов принцам-темуридам.

В эти годы было несколько аналогичных восстаний сподвижников Темура и в других провинциях. Они были преданны самому Темуру, но не считали себя подданными его наследников, поэтому подумывали над тем, чтобы продолжить политику племенной знати. Они возвращались к системе улуса Чагатая, где лояльность была делом добровольным, а союзы заключались по воле племенных вождей. Эмиры Темура, особенно его личные сподвижники, считали себя независимыми союзниками принцев. А принцы смотрели на них как на подданных, требовали от них послушания и стремились наказать строптивых. Кроме упомянутых выступлений, племена улуса почти не нарушали спокойствия.

История Мавераннахра при правлении Халил Султана свидетельствует об огромных изменениях, которые совершил Темур в улусе Чагатая. Во время прихода Темура к власти в этом регионе основными политическими силами были тюрко-монгольские племена улуса. После его смерти большинство племен продолжали существовать, и два из них – сельдусы и барласы – сохранили свою идентичность, но уже не были столь влиятельными. Борьбу за наследство вели представители новой элиты – семья Темура и его сподвижники, которые в основном базировались за пределами улуса. Когда Халил потерял свою власть, она перешла в Шахруху, правителю Хорасана.

Ситуация в Хорасане была совсем иной. Шахрух являлся властителем провинции с 1397 г. и держался настолько прочно, что не боялся соперничества со стороны других членов династии. Но после смерти Темура и он не мог доверять местным хорасанским правителям или военачальникам своей армии. Темур особенно благоволил к правителям Хорасана, Мазандарана и Систана, и они обладали достаточной мощью, чтобы сопротивляться его наследникам.

В первые годы после смерти Темура Шахрух почти постоянно усмирял восстания местных правителей, которые при жизни Великого эмира были исключительно верны ему и пользовались его особой благосклонностью. Поэтому они сохранили свое могущество и воспользовались расколом династии темуридов в собственных интересах.

В то же время Шахрух столкнулся с предательством и заговорами собственных эмиров, в частности соратников Темура и их сыновей. Самыми опасными оказались люди, приближенные к властелину. Эти эмиры потребовали привилегий и, не получив их, стали открыто проявлять недовольство. Первым восстал в начале 1405 г. Сулайман-шах бен-Дауд, породнившийся с династией через брак и назначенный правителем Райи и Фирузкуха. Непосредственной причиной восстания Сулайман-шаха была казнь Шахрухом племянника Темура Султан Хусейна, которого Сулайман-шах укрывал у себя, когда тот сбежал из Мавераннахра после бунта оппозиции Халил Султана.

В конце 1406 г. против Шахруха объединились некоторые самые влиятельные его эмиры. Восстание возглавил сын соратника Темура – Саид Хаджа. Шахрух снарядил большую экспедицию и обратил их в бегство. Саид Хаджа сбежал в Шираз, но Пир Мухаммад выдал его Шахруху, и тот казнил его. Некоторые примкнувшие к Саиду Хадже эмиры вернулись к Шахруху, другие остались в Фарсе.

В конце 1408 г. вновь организовался заговор другой группы влиятельных эмиров. Главой заговора был Джаханмалик бен-Мулкат. Джаханмалик был послан на службу Шахруху, когда принц был еще ребенком, и посему пользовался большим авторитетом. Причиной заговора было опасение высоких налогов со стороны визиря Шахруха, составившего подробный список всех владений людей Шахруха, в котором их богатства были весьма преувеличены. В результате многие эмиры проявили недовольство, которое переросло в предательство. Почти все заговорщики были сыновьями и внуками самых видных сподвижников Темура. Они покинули Герат, надеясь прибрать к рукам войска, подготовленные к походу в Систан, но Шахрух успел разоблачить их и разгромить. Многих он захватил в плен, казнил Джаханмалика и Саадата бен-Темурташа, некоторых помиловал.

Как и другие принцы, Шахрух нуждался в деньгах, чтобы обеспечить верность своей армии. Историки упоминают мало случаев раздачи наград Шахрухом. Возможно, это свидетельствует о нежелании истощать казну, которая образовалась за время его правления в Хорасане. В отличие от Халил Султана, ему была свойственна привязанность к управляемой им области и заинтересованность в ее благополучии. В 1405 г., когда Шахрух планировал поход в Мавераннахр с целью свергнуть Халил Султана, он послал эмиров собрать вой ско и деньги в своей провинции и одновременно отправил Шахмалика в Бухару за ее казной.

С целью поощрения своих военачальников он использовал земельные наделы, или «суюргалы». Количество подарков, которые Шахрух раздал в первые годы своего правления, и постоянное употребление слова «суюргал» свидетельствуют о том, что это были земельные дары, не подлежавшие налогообложению и приносившие доход владельцам. Такой метод редко применялся при Темуре, но при Шахрухе стал основным средством оплаты.

Используя то силу, то дипломатию, Шахрух восстановил значительную часть империи отца. К своему царству Хорасан, где правил 50 лет, он прибавил Мазандаран, Мавераннахр с Самаркандом, Фарс с Ширазом, Исфаханом и Керман. Несмотря на два победоносных похода против Черной Орды, которая захватила Табриз, он не смог удержать Азербайджан и Западный Иран.

Шахрух был способен усмирять свои амбиции и соизмерять свои возможности в Центральной Азии, которая в то время стала добычей многих алчных и воинствующих правителей, в том числе и принцев-темуридов. Он мудро отказался от господства над Западным Ираном и Багдадом и ограничился укреплением границ своего царства, свободное же от государственных дел время посвятил трудам ума и религиозным размышлениям.

Оставив планы завоевания Китая и Индии, он направил в эти страны дипломатические и культурные миссии, которые привнесли много позитивного между странами.

При его дворе снова появился старый посол Китая, которого Темур когда-то унизил в присутствии Клавихо. Но теперь уже не стоял вопрос о войне: речь шла о торговых отношениях.

Большой любитель книг и просвещенный меценат, Шахрух создал большую библиотеку в Герате, впоследствии известной во всей Азии. Он построил «Дом книги», впечатляющий комплекс, в котором лучшие специалисты своего дела создавали рукописи: переписывали каллиграфическим почерком старые тексты, рисовали миниатюры, переплетали и классифицировали.

Не совсем типичным для этого темурида был тот факт, что он всю жизнь предпочитал Герат Самарканду.

Смерть Шахруха в 1447 г. ускорила крах огромной империи, созданной Амиром Темуром вокруг Самарканда.

Далее следует остановиться на истории Азербайджана, потому как она свидетельствует о самых слабых местах в системе, созданной Темуром. Азербайджан темуриды потеряли первым вместе с Западным Ираном.

После смерти Темура Азербайджаном правил сын Мироншаха Умар. Первой угрозой его власти стал Джаханшах бен-Чеку, один из самых верных и, возможно, самых влиятельных соратников Темура, который унаследовал от своего отца Чеку Барласа и войска караунасов, и пост эмир аль-умара. Темур сделал его опекуном Умара, назначив правителем этой провинции. У Джаханшаха и Умара была масса противоречий в вопросах правления, и Джаханшах, пытаясь убедить Умара продолжить политику Темура, видел, что тот все меньше следует его советам. Через месяц после смерти Завоевателя Джаханшах выступил против Умара: он вошел в палатку Умара, где тот беседовал со своими советниками, и убил нескольких его приближенных. Когда же Джаханшах понял, что силы неравны, он ретировался, но его преследовали и убили. Все историки сходятся на том, что это была попытка усилить свою власть и влияние. Согласно одним источникам, он чувствовал неприязнь Умара, которая должна была скоро излиться в какие-то действия против него, согласно другим – имея большую власть, он стремился к верховенству. Анализируя его положение, можно сказать, что он был способен править Азербайджаном – с Умаром или без него. Но при этом он был, по собственному мнению, верным исполнителем воли Темура.

Другой угрозой власти Умара были его брат и отец. В 1403 г. Темур разделил Западный Иран между сыновьями Мироншаха, отдав Халилу Султану Армению и Грузию, Умару – Азербайджан, а Аба Бакру – западную часть Ирана и Курдистан. Сам Мироншах, ранее лишенный правления, поехал с Аба Бакром в Иран. Вскоре после смерти Темура Аба Бакр уступил Иран Ахмаду Джелаиру и вместе с Мироншахом присоединился к Умару в Азербайджане. Принцы начали ссориться, и Умар арестовал Аба Бакра, посадил его в тюрьму в Султании и присоединил к своим войскам его армию.

Аба Бакр с помощью охранников сбежал из тюрьмы, забрал казну Султании, поделив ее между своими воинами. Затем пошел на соединение войск с Мироншахом, который был уже в Хорасане (это случилось в начале 1405 г.). Аба Бакр и Мироншах затем вновь вернулись и захватили Султанию. Многие эмиры Умара перешли к Аба Бакру, в том числе двое, собиравшие налоги в Табризе, они и отдали собранные средства Аба Бакру. Тем не менее Аба Бакр убил многих из них как участников своего пленения.

Умар, покинутый большинством своих эмиров, отступил в Марагу, где собрал новое войско, состоявшее из барласов, Сельдусов и туркменов. Затем он пошел на Табриз, где рассчитывал укрепиться и набрать денег для армии. Но население, сильно пострадавшее от поборов его чиновников, не впустило его в город. Узнав о приближении Аба Бакра, Умар пошел к Фарсу просить помощи у сыновей Умаршайха. Вместе с ними он встретил Аба Бакра в Дхул-Када в апреле 1406 г. Аба Бакр разбил союзников и заставил их отступить в Исфахан, который затем захватил. После этого Умар бежал к Шахруху в Хорасан, где и умер в конце 1407 г.

Аба Бакр вновь захватил на некоторое время Табриз и Султанию, но, во многом из-за предательства среди приближенных, скоро уступил эту область Кара Юсуфу и его союзникам, которые разгромили его в октябре 1406 г. В 1407–1408 гг. Аба Бакр и Мироншах пытались захватить Азербайджан, но потерпели сокрушительное поражение от Кара Юсуфа; в апреле 1408 г. Мироншах был убит, а Аба Бакр скрылся сначала в Кермане, потом в Систане. Так Азербайджан был потерян для темуридов.

Принцы потерпели поражение в Азербайджане не только потому, что были сильны их противники, но в основном по причине несостоятельности их политической и финансовой базы.

История Азербайджана в те годы – это череда постоянных предательств и бунтов чагатайских эмиров и жестоких репрессий со стороны принцев-темуридов. Положение принцев усугублялось недостаточностью средств для выплаты воинам. Имевшиеся в казне деньги скоро иссякли. Когда Аба Бакр бежал из Султании в 1405 г., он взял с собой всю казну и раздал ее своим сторонникам. Казна Табриза также скоро опустела: в 1406 г. Умар послал чиновников собрать деньги у богатых жителей Табриза, после чего пытался обобрать население, когда готовился к битве с Аба Бакром, но его в город не впустили. Истощив все запасы, полученные и законными и незаконными путями, принцы начали грабить, чтобы платить войскам. Так, когда Умар пошел на Султанию против Аба Бакра, его армия по пути забирала скот у жителей. Аба Бакр, отступая после нанесенного ему поражения Кара Юсуфом в 1406 г., разрешил воинам разграбить Табриз. Позже он послал часть армии в Курдистан с той же целью. Он разграбил также области Марана и Ардабила в своих же собственных землях. Меры, принятые Темуром для сохранения своей власти в Азербайджане, не дали возможности членам его семьи создать себе надежную базу, никоим образом не разрушили мощь местных кочевых союзов и не поколебали положения местных династий, к которым он благоволил. Мироншах, Умар и Аба Бакр рассорились между собой, потеряли верность своих сторонников, поэтому не смогли выдержать натиск местных противников.

Политическое положение в империи было аналогичным времени прихода к власти Темура. Претенденты на власть проводили время в постоянных походах, а их подданные – в бунтах. Сложно было удержать власть, и эмиры то и дело меняли покровителей, когда это им было выгодно. И все-таки новая ситуация была отлична от прежней. Прежде всего люди, имевшие власть и участвовавшие в политической борьбе, являлись теми лицами, которые обладали влиянием раньше. Лишь самые преданные Темуру сохранили достаточно могущества для участия в борьбе за наследство. Вместо племенной знати теперь действующими лицами были представители новой элиты Темура – его наследники и приближенные.

Факт краха не должен удивлять нас. Естественно, что власть, основанная на личной преданности, не может переходить в неизменном виде. А в тюрко-монгольской системе борьба за наследство была обычным делом и полезной для поддержания эффективной системы правления. Следует задаться вопросом: почему борьба после смерти Темура была исключительно долгой и разрушительной? Не надо искать причину длительности этой борьбы в том, что Темур не централизовал свою империю и оставил отдельные провинции под властью сыновей. Напротив, его правление отличалось высокой степенью централизации, а проблемы, оставленные им, заключались не в слишком большом количестве обладающих властью принцев, а в слишком малой власти в их руках. Ни один из наследников Темура не имел прочной базы, опираясь на которую он мог бы претендовать на власть. Именно успешная монополизация власти так дорого обошлась потомкам Темура.

Затрудняло задачу наследников и отсутствие тех политических норм и отношений, которые регулировали подобные катаклизмы в прежние времена. Когда вновь встал вопрос о соперничестве за власть, определенной системы уже не было. Племена, чья практика мести помогала регулировать степень этой мести, больше не являли собой центр политики. Главные участники – наследники и приближенные Темура – не имели четких политических взаимоотношений за рамками, установленными для них Темуром. Приближенные Темура и его наследники стремились получить права и привилегии, прежде предоставляемые племенным эмирам, и пользоваться той же независимостью. С другой стороны, принцы хотели проводить новый тип политики и требовать от подчиненных той же абсолютной преданности, которую требовал Темур. Обе группы пытались апеллировать к воле покойного, и каждый участник понимал ее по-своему. Выходит, именно могущество Темура, его успехи в устранении прежних норм взаимоотношений и в концентрации их на своей персоне сделало общий крах после его смерти таким полным.

Крах огромной империи ярко иллюстрируется на истории двух последних и самых известных правителей-темуридов – Улугбека – ученого, астронома и Бабура – Великого Могола.

Итак, в 1409 г. Шахрух оставил Улугбеку, которому в ту пору было 29 лет, умиротворенный, но обескровленный Мавераннахр, который перестал быть стержнем империи, каким был в славные времена Великого эмира.

Благодаря Улугбеку Самарканд прожил в мире еще 40 лет: это были годы настолько благоприятные для искусств и наук, что их назвали «золотым веком Самарканда». Но это была и лебединая песня города.

В течение первых лет правления Улугбек находился под прессингом военного окружения. Следуя его советам и дабы почтить память своего великого деда, он возглавил несколько походов против кочевников. Но даже если Улугбек был человеком отважным, тем не менее он не унаследовал воинственных качеств Великого эмира. Существует надпись, выбитая на скале в начале Джизакского перевала: «С помощью Аллаха, великий султан, победитель царей и народов, тень Аллаха на земле, опора царей Аллаха, предпринял военный поход в монгольскую страну и вернулся из него живым и невредимым». Эти слова дают понять, что возвращение нынешнего властителя Самарканда вовсе не было триумфальным. Кроме того, было еще несколько походов в неуточненных направлениях.

В 1427 г. Шахрух приказал Улугбеку вести армию против узбеков, но эта кампания закончилась поражением для войск Самарканда. Военные неудачи сына очень огорчали Шахруха, он даже хотел отобрать у него власть над Самаркандом, но потом смилостивился над ним.

Улугбек в конечном счете оказался неспособным полководцем, зато оставил глубокий след в других областях.

Он проявлял большие способности в поэзии, музыке, архитектуре, математике и особенно в астрономии. Обладавший оригинальным мышлением гения-самоучки, он был и выдающимся организатором, который собрал при дворе много талантов, направлял работу исследователей и оставил преданных учеников.

Ему приходилось вести упорную, хотя и не ярко выраженную борьбу, дабы избавиться от влияния военных, которые жаждали сражений, и религиозных деятелей, в чьих глазах любые интеллектуальные знания, кроме чтения Корана, были преступными. Эта борьба, которую Улугбек вел умело и энергично, вызывала ненависть и тех и других. Существовало несколько заговоров с целью его убийства.

Отстранив от дел военных советников и фанатиков-улемов, Улугбек смог наконец отдаться своим любимым делам, окружив себя поэтами, художниками и учеными. Будучи неутомимым строителем, как и его дед, он украсил Самарканд и Бухару прекрасными дворцами и садами. Он строил медресе, купола которых были очень высоки, удобные бани, облицованные цветным камнем, школы, где преподавались различные науки, и на фронтонах зданий был вырезан стих из Корана: «Долг каждого мусульманина и каждой мусульманки – просвещать свой разум…»

Улугбек завершил оформление мавзолея Гур Эмир, где покоился прах Темура, и поручил своему младшему сыну выполнить монументальный портал, ведущий во дворец Шах-и Зинда. Создав знаменитую обсерваторию в Самарканде, он посадил вокруг холма, служившего ей основанием, сад Баг-и Майдон (Сад площади), в котором построил красивый дворец с «сорока колоннами» и павильон «для размышлений» с фарфоровой башней, привезенной из Китая. «В царствование Улугбека ученые пользовались самыми большими привилегиями, люди достойные были возведены в ранг, который они заслуживали», – писал Давлат-шах, историк, поэт того времени.

Улугбек вовсе не был похож на сурового ученого-аскета, скорее, он напоминал правителей европейского Возрождения, любителей прекрасного и ценивших прелести жизни.

Этот необычный правитель сочинял музыку и хорошо исполнял ее сам. У него была великолепная память, и это подтверждают хроники. Улугбек был страстный охотник и вел записи убитых им зверей с указанием их характерных особенностей, а также даты и обстоятельства событий. Однажды кто-то из свиты потерял эту довольно объемистую книгу, и вместо того чтобы разгневаться, Улугбек позвал писцов и по памяти продиктовал ее. Через несколько дней книга нашлась, и когда сравнили оба текста, оказалось, что они отличаются тремя-четырьмя незначительными деталями. Он знал наизусть Коран и читал его вслух согласно всем семи правилам чтения; он вспоминал лицо человека, которого видел несколько лет назад.

Улугбек также был хороший писатель: есть свидетельства, что он написал большую часть исторического труда о временах царствования сыновей Чингисхана. Он свободно владел персидским, тюркским и арабским языками.

Страстно же он любил математику, астрономию и философию. Он отовсюду собирал при дворе математиков, астрономов и философов, давал им денежное содержание и защищал от неприязни военных и религиозных фанатиков.

Для развития и познания астрономии необходим был мощный и точный инструмент, по этой причине долгие годы Улугбек и его технические советники разрабатывали планы и чертежи, затем в 1428 г. вышел указ о строительстве обсерватории.

На вершине холма Кухак была построена огромная обсерватория Улугбека, которая в XV в. считалась одним из чудес света, где самаркандские астрономы осуществляли свои замечательные исследования. Главное трехэтажное здание представляло собой огромный цилиндр высотой 45 метров. Снаружи оно было отделано кирпичами, покрытыми эмалью, внутри было множество помещений для приборов и исследований.

Самарканди так описывает обсерваторию: «На стенах были нарисованы небесные сферы с указанием углов и градусов и неподвижные звезды. Имелись географические карты с изображением климатических зон, гор, пустынь и морей. Все это было сделано с великим искусством и соблюдением всех пропорций…»

Основной частью обсерватории была огромная дуга окружности, представлявшая собой сектант размером более 60 метров, разделенный на градусы, выполненный из полированного мрамора и уходящий под землю. Стрелкой этого гигантского сектанта служила тележка, которая перемещалась по специальным опорам и в которой сидел наблюдатель. Он «целился» в нужную звезду при помощи системы визиров и мог измерять угол между этим объектом и линией горизонта. Этот удивительный инструмент располагался строго с юга на север по меридиану с точностью, которая и в наши дни достойна восхищения. При помощи этой удивительной обсерватории Улугбек и его единомышленники создали свои «Астрономические таблицы». Сегодня эти таблицы почти забыты, но в XVII в. они были очень известны в Европе. Есть голландские гравюры той эпохи, где изображен Улугбек – справа от Урании в окружении самых знаменитых астрономов, от Птоломея до Тихо Браге. В те времена считалось, что монументальный труд самаркандских астрономов представляет собой самый полный в мире звездный каталог. Потребовалась гигантская работа и исключительно высокая квалификация для того, чтобы выполнить его; он, например, содержит результаты наблюдений за полным циклом звезды (в данном случае – Сатурна), обращение которой длится тридцать лет. В нем также собраны результаты детальных исследование всех астрономических календарей и новые наблюдения за движением планет, а также приводятся методы расчетов, причем некоторые из них разработаны для решения конкретных задач. В течение тридцати с лишним лет Улугбек активно участвовал в этих разработках и увлеченно руководил работой ученых. Соратники правителя умерли один за другим, заполняя длинные свитки цифрами и астрономическими знаками. Первым ушел Кади Задэ, которого называли учителем. За ним последовали другие – великий математик Гиясуддин, астроном Аль-Каши… Улугбек завершил «Астрономические таблицы» вместе со своим молодым учеником, блестящим астрономом Аль-Кушчи.

2 марта 1447 г. после скоротечной болезни умер Шахрух. Улугбек был настолько опечален смертью отца, что на несколько месяцев забросил государственные дела. Остальные принцы-темуриды воспользовались его трауром и предприняли попытку захвата власти. В конце концов, уступив просьбам членов своей семьи, Улугбек выступил из Самарканда во главе армии, чтобы наказать бунтовщиков. Но, увы… Пока правитель вел безрезультатные сражения, против него созрел заговор в самой столице. Ситуацией воспользовались узбеки и совершили поход на Самарканд. Они взяли летний дворец, уничтожили знаменитую бесценную коллекцию миниатюр и разрушили фарфоровую башню китайского павильона. Жизнь и смерть Улугбека предопределили звезды. В одном гороскопе, составленном в день его рождения, есть предсказания о том, что он станет властелином и добьется выдающихся успехов в науках, что действительно осуществилось. Улугбек очень интересовался астрологией и даже посвятил ей одну, хотя и краткую, главу в своих «Астрономических таблицах»; составляя свой гороскоп, он увидел, что его убьет собственный сын. Возможно, что это мрачное предсказание постоянно давило на него, и он испытывал недоверие к Абдуллатифу, своему старшему сыну, и невольно прислушивался к тем, кто советовал ему отдалить сына от себя и отдать предпочтение младшему сыну Абдаль-Азизу. Мулла Ходжа Ахрар (прототип доминиканского монаха, настоятеля монастыря Сан Марко Дж. Савонаролы; эпоха Возрождения) при поддержке претендентов на власть разжигал ревность Абдуллатифа, обладавшего необузданным и жестоким характером, и настраивал его против отца. Встав во главе армии, к которой присоединилось множество недовольных миролюбивой политикой Улугбека, Абдуллатиф разгромил войско отца у стен Самарканда. Потерпевший поражение Улугбек сдался сыну, который притворился, что прощает и милует его, но при условии, если тот отречется от престола и совершит паломничество. В то же время Абдуллатиф отдал приказ персу, офицеру свиты по имени Аббас, убить отца. Убийство было совершено спустя несколько дней. Пока бывший правитель ждал караван, который должен был проводить его до Мекки, на него набросились солдаты, схватили и привели его к Аббасу, который отрубил Улугбеку голову. Это случилось 27 октября 1449 г. Улугбек был похоронен рядом с дедом в величественной гробнице Гур-Эмир. На надгробной плите сегодня можно прочесть: «Проклятие Абдуллатифу – отцеубийце».

После гибели Улугбека правитель, назначенный Абдуллатифом, начал преследовать ученых и поэтов, которые спешно покидали страну. Постепенно обсерватория обветшала и разрушилась, но великий труд самаркандских астрономов – «Астрономические таблицы» – были спасены благодаря Аль-Кушчи, последнему ученику и другу покойного, которому удалось с риском для жизни тайком увезти их в Константинополь, где их опубликовал Магомет II. Историческая заслуга Улугбека заключается в создании утонченной местной цивилизации, известность которой пережила века, продолжая темуридский Ренессанс. Под его влиянием появились и другие очаги высокой тюрко-персидской культуры, долго процветавшие в Центральной Азии.

<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 10761