загрузка...

О чем могли договориться? Обо всем или ни о чем – документальных доказательств не зафиксировано. Но действия монголов и католического Запада как будто имели одного дирижера.
Сохранились документальные свидетельства о контактах католической церкви с монгольскими ханами, но произошедшими уже после вторжения монголов в Центральную Европу. Весной 1245 г. папа Иннокентий IV направил посольство Иоанна де Плано Карпини к монгольскому хану с письменным посланием о мире и дружбе, предложениями вступить в лоно католической церкви и о совместных действиях в борьбе с турками сельджуками.
До конца 30-х годов XIII столетия в исторических документах о каких-либо контактах с монголами не упоминается. А вся информация о монголах преподносилась на уровне свидетельств о царе Давиде и пресвитере Иоанне.
Английский историк-бенедектинец Матвей Парижский (умер в 1259 г.) сообщает о прибытии к королю Франции сарацинских послов в 1235 г. Эти традиционные враги христианских стран того времени сообщили, что на их страны обрушилось племя «чудовищных людей» во главе с князем по имени Хан, которые собираются захватить земли Востока и опустошить Великую Венгрию, а также попросили помощи у жителей Запада. А один из послов добрался до Англии, чтобы поведать английскому королю об их бедах и просить помощи. На что этому сарацинскому послу ответил присутствовавший при этом епископ Винчестерский: «Предоставим этим собакам грызться между собой, чтобы перегрызли друг друга. А мы пойдем на оставшихся врагов Христовых, которые уже будут ослаблены, уничтожим их и сотрем с лица земли. Да перейдет весь мир под власть единой католической Церкви, и да будет един мир и едино стадо» (9, 18). Надо сказать, такая позиция была присуща англичанам во все времена.
Настораживают сведения о полном неведении Запада о том, что творилось в эти времена на Востоке. При том, что не было ни телевидения, ни радио, ни газет, все же были купцы. Именно купцы во все времена выполняли, кроме своих торговых дел, разведывательные функции в интересах своих правительств. Они составляли карты местности тех стран, где бывали по своим торговым делам, указывали пути сообщения, а также собирали данные о материально-экономическом состоянии и населении. И отнюдь не только в своих профессиональных интересах.


Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?

А. С. Пушкин

И о таком-то «чуде» торговцы вовремя не донесли своим правительствам? Не верится. Тем более, что не только уйгурские, бактрийские купцы или торговцы Согдианы содействовали продвижению и ориентации на местности монгольских войск, но и купцы Великой и Малой Армении оказывали помощь войскам хана Батыя. Да и сам король Малой Армении Гетум I сотрудничал с монголами. А ведь его тесть, король Левон I, ставший первым армянским королем еще в 1199 г. и получившим корону из рук папского легата, предоставил в распоряжение рыцарям ордена Святого Иоанна и рыцарям тевтонского ордена значительные территории. Это позволило рыцарям в дальнейшем контролировать узкий проход между крутыми горными склонами под названием Киликийские Ворота, являвшимся единственно удобным путем из Константинополя и Западной Малой Азии в города Сирии, Египта и Месопотамии. То, что было известно армянским купцам, должно было быть известным иоаннитам и тевтонцам.
В монгольских войсках «…проводниками и переводчиками были большей частью армяне, которые, имея издавна во многих городах России и Польши торговые склады и связи, знали очень хорошо географию славянских земель, пути сообщения и их слабые стороны» (50, 149).
Кроме торговцев были и профессиональные разведчики, которые под тем или иным предлогом совершали путешествия в разные страны. Одним из таких разведчиков был монах-доминиканец брат Юлиан из Венгрии. Он в период с 1235 г. по 1238 г. посетил с братьями по ордену регион Поволжья и земли русских княжеств, чтобы найти прародину своего народа – Великой Венгрии. Доминиканцы, «сменив монашеское платье на мирское, отпустив бороды и волосы подобно язычникам» (9, 41), побывали в Болгарии, Румынии, Зихии, Алании, Волжской Булгарии, Башкирии, Руссии, царстве Мордвинов. А по возвращении брат Юлиан, докладывая епископу Перуджи, легату Апостольского престола, о татарах и других народах, описывает события битвы на Калке, о завоевании татарами Волжской Булгарии, о том, что татары собираются идти на Германию, о том, что князь Суздальский запретил им проповедовать римский закон. Он сообщает, что князь Суздальский передал через него на словах, что татары собираются захватить королевство венгров-христиан.
О замыслах татар и их воинских способностях Юлиан сообщает, что «ныне же, находясь на границах Руссии, мы получили самые достоверные сведения о том, что все войско, отправившееся в страны Запада, разделено на четыре части» (9, 53). Также он доводит до сведения папского легата, «что первый татарский князь, по имени Гургутан, который начал эту войну, уже помер» (9, 53). Далее Юлиан сообщает о воинских способностях татар: «О войне я вам сообщу следующие достоверные сведения: говорят, что они могут пустить стрелу дальше, чем люди других народов. При первой же схватке в сражении их стрелы, как говорят, не летят, а льются, подобно ливню. Мечами и копьями они, по слухам, сражаются менее искусно» (9, 54).
Еще более интересные сведения сообщает брат Рихард, товарищ Юлиана по первому путешествию, в 1235 г. в своем докладе «О существовании великой Венгрии, обнаруженной братом Рихардом во времена господина папы Григория девятого». Оказавшись в какой-то стране сарацин по пути в Волжскую Булгарию, он отмечает: «…государь и народ той страны открыто заявляют, что вскоре им предстоит сделаться христианами и перейти под власть Римской церкви» (9, 44).
И о самой Волжской Булгарии брат Рихард сообщает: «В этом царстве в открытую заявляют, что вскоре они должны стать христианами и перейти под власть Римской церкви, но утверждают, что день этого события им неизвестен, а узнали они об этом от своих мудрецов» (9, 45).
После посещения царства Мордвинов он пишет: «Узнав от своих пророков, что им предстоит стать христианами, они отправили к князю Великой Ландемерии – это соседняя с ними русская земля – послание, с тем, чтобы он направил к ним священника, который бы произвел обряд крещения. Князь ответил: «Не мне надлежит это делать, а Папе Римскому. Ведь близится время, когда все мы должны будем принять вероисповедание Римской Церкви и подчиниться ее власти»» (9, 47). Н.С. Горелов предполагает, что этим князем земли народа мери был Юрий II Владимиро-Суздальский. Но, поскольку брат Рихард не упомянул титула «великий князь», этим князем мог оказаться и один из братьев Юрия II: князь Ростовский Святослав Всеволодович или князь Стародубский Иван Всеволодович, или князь Переяславский и Киевский Ярослав Всеволодович.
Получается, что после завоевания крестоносцами Византийской империи в православных митрополиях, бывших под властью константинопольского патриарха, а также на территориях, входивших ранее в зону интересов империи, народы ждут не дождутся, когда их примут в лоно римской католической церкви. Что это? Брат Рихард фантазирует и хочет выслужиться или еще до него в этих краях поработали другие миссионеры? Естественно, что каждый функционер в огромной машине католической церкви выполнял только свою маленькую роль, не зная о конкретных грандиозных планах римской курии, поэтому следовал общепринятым пожеланиям христиан-католиков.
Но брат Рихард почему-то очень боялся быть заподозренным в распространении католической христианской веры среди заволжских венгров. Приводя объяснения для своей осторожности в этом вопросе, он сообщает, что «…если языческие царства и русская земля, находящиеся посередине между венграми-христианами и теми, узнают что оных склоняют к принятию католической веры, то будут недовольны и станут следить за всеми дорогами из страха, что коли те и другие объединятся в одном христианском вероисповедании, то покорят все страны, лежащие между ними» (9, 46).

Брат Рихард приводит еще одно немаловажное свидетельство заблаговременной подготовки татаро-монгольских войск к нашествию в Западную Европу, пересказанное ему братом Юлианом: «В этой стране венгров вышеупомянутый брат повстречал татар, а также посла татарского князя, знавшего венгерский, русский, команский, немецкий, сарацинский и татарский языки и сказавшего, что одно татарское войско, находившееся в то время недалеко оттуда – на расстоянии пяти дней собирается идти на Германию, но они дожидаются другого войска, которое отправили разорять персов» (9, 46).
В это время в Германии правил король Генрих VII, сын императора Священной Римской империи Фридриха П. В стремлении править Германией самостоятельно Генрих сильно поссорился и со своим отцом, и с папой Григорием IX. В германских княжествах возникли мятежи князей как против Фридриха II, так и против Генриха VII, а кроме того, возникали народные восстания против любой власти на фоне распространившихся в это время еретических движений.
В 1234 г. император вынудил папу, который в это время укрылся в Риети от восставших римлян и от него самого, отлучить Генриха VII от церкви. Когда Фридрих приехал в Германию, Генрих VII был арестован, осужден и впоследствии умер в заточении. Усмирив германских князей и в очередной раз объединив Германию, император возвел на германский престол своего младшего сына Конрада I.
Одним из решающих факторов объединения Германии не только в 1235 г., но и в позднейшей истории, было присвоение императором немецкому языку статуса государственного. Теперь все государственные бумаги подлежало писать на немецком языке, а не на латинском, что не могло понравиться римской курии.
На 1236 г. Фридрих II запланировал карательную военную экспедицию на север Италии, в Ломбардию, города которой традиционно поддерживали папу в борьбе с императором. Власть императора Священной Римской империи Фридриха II в это время была настолько прочна, что положение папы Григория IX могло опуститься до уровня имперского епископа, а Рим стал бы простым имперским городом. Поэтому главной задачей для папы Григория IX стало ослабление любыми путями власти императора и его влияния на германских князей.
В связи с этими интригами и перипетиями папской политики возникает еще вопрос о пути, которым брат Юлиан возвращался назад в Венгрию. Хоть местные «венгры» указали ему дорогу, по которой он смог бы быстрее добраться до своего дома, Юлиан почему-то выбрал дорогу через Польшу. Именно этим путем впоследствии татаро-монголы будут наступать на Польшу, Германию и только затем на Венгрию. Может быть, брат Юлиан был не только соглядатаем, но и доверенным лицом папы Григория IX, передавшего монгольскому хану через доминиканца просьбу усмирить амбиции императора путем разграбления его владений?
А то, что Фридрих, сославшись на неотложные дела в Ломбардии, уехал, поручив командование германскими войсками в противостоянии войск хана Батыя своему тринадцатилетнему сыну королю Конраду I, сильно повредило ему в глазах германских князей.
Итак, прямых свидетельств о тайном сговоре нет. Попробуем найти косвенные свидетельства, которые могли бы подтвердить наличие таких договоренностей между католическим Западом и монголами.
Первое: предложения о таких договоренностях, начиная с 1245 г., существовали как со стороны Римской Церкви, так и со стороны монгольских ильханов Ирана.
В ответ на послание папы Иннокентия IV, переданного через Иоанна де Плано Карпини, хан Гуюк написал следующее: «Божья сила, император всех людей великому Папе, истинное и подписанное послание: Имея намерение заключить мир с нами, ты, Папа, и все христиане послали к нам твоего посла, как мы услышали это от него самого и как указано в твоем письме. Поэтому, если желаешь иметь мир с нами, ты, Папа, и все короли и облеченные властью для установления мира должны прибыть ко мне без промедления, и тогда услышишь наш ответ и равным образом нашу волю. Содержание твоего письма утверждает, что мы должны креститься и стать христианами. На это тебе вкратце ответим, что не понимаем, как мы должны это сделать. На прочее, что также содержится в твоем письме, а именно, что ты удивляешься столь великому избиению людей, и особенно христиан, а более всего поляков, моравов и венгров, тебе отвечаем так, что мы этого тоже не понимаем. Тем не менее, не желая показаться обходящими этот вопрос полным молчанием, мы отвечаем тебе таким образом: ибо они не послушались слова Божьего и предписания Чингисхана и Хана и, собрав большой совет, убили послов, поэтому Бог приказал их разорить и передал в наши руки. А иначе, если бы Бог этого не сделал, что человек человеку сделать смог бы? Но вы, люди западные, считаете, что только вы являетесь христианами и других презираете. Но как вы можете знать, кого Бог удостаивает возложения своей милости? Однако мы, почитая Бога, силой Господней опустошили всю землю от Востока до Запада. И если бы это не было во власти Бога, что тогда смогли бы сделать люди?
Поэтому, если вы предлагаете мир и желаете ваши силы передать нам, ты Папа, с облеченными властью христианами приди ко мне не откладывая. И тогда мы поймем, что вы желаете иметь мир с нами. Что произойдет после этого в будущем, мы не ведаем, один Бог ведает. Хан – первый император, второй – Угедей-Хан, третий – Куйук-Хан» (9, 77).
Предлагать креститься монгольскому хану со всем его народом – слишком смело. Даже если были какие-либо договоренности между Иннокентием III (1198—1216) или Гонорием III (1216—1227) и Чингисханом (1206—1227), то с 1206 г. прошло сорок лет, мир изменился. Хан Гуюк, внук Чингисхана, был властелином половины Евразии. Именно с этих позиций он и отвечал папе и обо всех договоренностях, если они существовали, мог уже не знать или не вспоминать. Папа Иннокентий IV занял свой пост в 1243 г. после более чем двухлетнего отсутствия на папском престоле кого-либо (в это время он имел свою резиденцию во французском Лионе – не самые лучшие времена папства из-за вражды с германским императором), был пятым папой после Иннокентия III и тоже мог многого не знать. Да и договоренности такого рода могли, в принципе, существовать не с папами, а с более денежными и деятельными венецианцами. Ведь в стиле письма, даже с учетом латинского перевода и всех последующих, заметно, что письмо написал, скорее всего, уйгур, принадлежащий к несторианскому течению христианской веры. А именно уйгурские купцы были заинтересованы в завоевании Китая и возобновлении функционирования Великого шелкового пути.
А может быть, содержание письма папы к великому хану и содержание ответа великого хана папе являются только прикрытием переговоров, и главные тайны были переданы в устной форме? Ведь на самом деле очень удивил великого хана вопрос, почему он позволил своим подданным такое великое избиение вассалов папы? Гуюк-хан отвечает, что он тоже этого не понимает, но уж если правила хорошего тона требуют отвечать на все поставленные вопросы, то хан поясняет то, что вассалы папы не послушались слова Божьего, что люди Запада считают себя единственными христианами. В общем великий хан дает понять римскому папе, что тому придется теперь считаться еще с одной силой, не только европейского, а планетарного масштаба.
О том, что татаро-монгольские войска в некоторых случаях принимались за христиан, можно узнать из письма 1224 г. грузинской царицы Руссутаны, дочери царицы Тамар, папе Гонорию III: «Благодаря легату, пребывающему под Дамиетой, наших ушей достигли сведения о твоих намерениях и повеление твое, обращенное к моему брату, с тем чтобы он пришел на помощь христианам, и он уже было приготовился и собирался отправиться в путь, но, да будет Вам известно, нечестивое племя татар вторглось в наши земли и много зла причинило нашему народу, и были перебиты из наших шесть тысяч человек, а мы не осмеливались выступить против захватчиков, ибо считали их христианами. Но когда мы уразумели, что нападавших за добрых христиан принимать нельзя, то собрав своих воинов, обрушились на оных и перебили из их числа двадцать пять тысяч человек, и многих в плен захватили, а остальных изгнали из наших пределов. Посему мы не смогли прибыть по повелению легата. Но поскольку нам стало известно, что император согласно твоему приказу должен ныне отправиться в Сирию, чтобы освободить Святую Землю, мы весьма обрадовались. Обязательно дайте нам знать, когда именно собирается отплыть император, а мы со своей стороны, отправим нашего коннетабля Иоанна вместе со всем нашим войском на помощь христианам ради освобождения Гроба Господня в то место, которое Вы нам укажете» (9, 80).
Из письма царицы Руссутаны следует, что грузины ждали прихода именно христиан, а они оказались если и христианами, то не того сорта. Татаро-монголы повернули на завоевание кавказских государств, прервав по какой-то причине наступление на Багдад. Удивительно, что узнав в боях силу татаро-монгольского войска, царица Руссутана собирается все грузинские войска отправить в помощь крестоносцам, оставив без защиты Грузию, если татары вернутся. Ведь явно завышенная цифра в двадцать пять тысяч убитых татар говорит о том, что грузины представляли себе силу татарского войска. И они вернулись в конце 30-х годов XIII столетия, снова разорили и захватили Грузию, а царице Руссутане пришлось прятаться от татар в горах Имеретии. В дальнейшем она вышла замуж за иконийского султана Кейхусрова II, союзника татаро-монголов.
Г. Мишо в «Истории крестовых походов» приводит слова Жака Жуанвиля, верного спутника Людовика IX, о том, что король французский, отправляя Андре де Лонжюмо и Вильгельма (Гильома) Рубрука с миссиями к монгольским ханам, надеялся, что народы, подвластные монголам, примут христианскую веру и сделаются союзниками воинам Креста. А в союзниках Людовик IX после неудачного для него и его армии Седьмого крестового похода сильно нуждался, так как «прошло уже то время славы и чудес, когда человек 300 рыцарей, соединившись под знаменем Креста, обращали в бегство бесчисленные армии Каира, Дамаска и Мосула» (36, 273).

В 1274 г. состоялся второй Лионский собор, посвященный взаимодействию с татарами. На этом соборе присутствовали татары в сопровождении переводчика англичанина Давида из Эшби, который одиннадцать лет провел среди татар и оставил после себя книгу «Деяния татар». Вот как это событие описывает Матвей Парижский: «А также прибыли после греков шестнадцать татар, или моалов, с посланием от своего царя, содержащим пышные словеса о моальской мощи. Оное было оглашено на соборе. Но они прибыли туда не по вопросам веры, но чтобы заключить союз с христианами» (9, 132). А в хронике эрфордского монастыря Горы святого Петра это событие дополняется следующими подробностями: «Полномочные татарские послы в сверкающих одеждах из золотых тканей присутствовали на соборе с целью заключить союз между Церковью и самими татарами; и один из них – принц, представив послание своего императора, написанного арабскими письменами, обещал Папе и самой Церкви присоединиться к экспедиции против султана Вавилонии и сарацин вместе с двадцатью тысячами воинов, а затем во время нового похода, и вместе со всей татарской армией» (9, 132).
Э.Д. Филипс пишет, что в 1289 г. монгольский ильхан Ирана Аргун, сын Абаки, пытаясь привлечь на свою сторону европейских христиан, направил французскому королю Филиппу Красивому письмо с предложением передать под его владычество город Иерусалим взамен выступления французов против мамлюков Египта. А ильхан Олджету, ставший правителем Ирана в 1304 г., послал послов к французскому королю Филиппу и английскому королю Эдуарду I с предложениями о дружбе монгольских правителей с правителями Европы.
Почему такие взаимоотношения могли иметь место после 1245 г. и были невозможны ранее?
Как считает А. Али Заде, «крестоносцы, которые значительно ослабели в противостоянии с мусульманами, были заинтересованы в том, чтобы направить монголо-татарскую экспансию на мусульманский мир» (3, 375). Турки сельджуки, приняв ислам, пополнили ряды врагов христиан. Чтобы не допустить подобного с татаро-монголами, к ним «были засланы миссионеры, которые стали активно проповедовать христианство в правящих кругах монголов. Часто они старались вовлечь в христианство членов семей монгольских правителей для того, чтобы воздействовать на них. Главным орудием проповедников зачастую становились женщины, которых миссионеры сами предлагали монголам; например, женой Чингизхана была татарка, принявшая христианство, его третий сын Угедей тоже женился на христианке. Сын Угедея Гуюк также попал под влияние христиан, а его дядя Чагатай был ярым врагом Ислама. Хулагу-хан тоже был женат на христианке, которая стала одним из вдохновителей разрушительного похода на Ирак и Сирию, его сын Абака-хан был женат на дочери византийского императора. Другой сын Хулагу-хана, Такудар, поначалу тоже был христианином, однако позднее принял Ислам, за что был убит своим племянником Эргуном, яростным противником мусульман» (3, 375). А ведь А. Али Заде к поклонникам христианства причислить трудно.
Второе: порядки, которые устанавливали монголы в покоренных странах, имеют аналоги в европейских странах.
В период, когда войска монголов стали называться ордой, в католических странах были созданы рыцарские, религиозные ордены. Слово «орда» в этимологическом словаре М. Фасмера имеет следующие значения: на украинском и белорусском языках – беспорядок, шум; на древнерусском языке – стан, кочевье; на чагатайском, азербайджанском, казахском языках – дворец, шатер султана, хана; на турецком языке «ordu» – военный лагерь; на монгольском, калмыцком языках «ordu», «orde» – двор, лагерь, стоянка.
В польско-русском словаре «orda», «horda» – полчище. При этом тевтонский орден в польском языке обозначается как Zakon Krzyzacki.
В Малом энциклопедическом словаре Брокгауза-Ефрона слово «орда» означает название ханской ставки у кочевников или объединение племен под властью хана, а слово «орден» – сообщество лиц, связанных общей целью и особыми правилами жизни.
Л.Н. Гумилев трактует это слово следующим образом: «Слово «орда» значит «ставка хана», но в переносном смысле это эквивалент латинскому «ordo» – орден, т. е. упорядоченный стан» (20, 147).
Преобладающим значением слова «орда», закрепившимся в отечественной историографии, стало представление А.О. Ишимовой, современницы А.С. Пушкина и Н.М. Карамзина, которая в своей «Истории России в рассказах для детей» поясняет, что «орда – значит толпа кочующих народов» (22, 82).
Д.В. Калюжный и Я.А. Кеслер приводят свою трактовку: «Скорее всего, русское слово «орда» связано и с латинским «ordo» и с персидским «арта» – порядок, устройство. Во всех западноевропейских языках есть производные от этого слова: order, ordre, orden, со смысловым значением: порядок, приказ, власть, орден, строй; horde – орда, банда, шайка, ватага» (23, 108).
Несмотря на явные противоречия (беспорядок – порядок), общий смысл в значении слов «орда» и «орден» все-таки найти можно.
Деление войск монголов по принципу организации был схож с европейским принципом деления на десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч. «Татарам была дана папистами военная организация, подобная древнеримской. Войска были разделены на легионы, имевшие каждый свой номер. Многие монголо-татарские народы до сих пор, как, например, киргизы, калмыки и др., сохранили родовые имена происшедшие от цифры, данной тому легиону, в состав которого они входили во времена Чингисхана» (50, 152). Так, Тюмень соответствует числу десять тысяч, найманы – цифре восемь, дурботы – цифре четыре.
Яса Чингисхана содержала следующие заповеди: почитать добродетельных и невинных; уважать ученых и мудрецов любого народа; любить друг друга; делиться пищей; не красть; не прелюбодействовать; не предавать; защищать стариков и бедных; уважать все религии и не отдавать предпочтение ни одной. По сути, они почти один в один совпадают с десятью библейскими заповедями. Лишней заповедью, пожалуй, будет уважение ко всем религиям, но, по крайней мере, в начальный период эта заповедь не выполнялась или тогда еще не существовала: монголы разрушали церкви, мечети, убивали священнослужителей.
В то же время эти заповеди до монгольского нашествия не были распространены у других степных народов. Чингисхан, по словам Рашид-ад-Дина, высказывался так: «У степных народов, которых я подчинил своей власти, воровство, грабеж и прелюбодеяние составляли заурядное явление. Сын не повиновался отцу, муж не доверял жене, жена не считалась с волей мужа, младший не признавал старшего, богатые не помогали бедным, низшие не оказывали почтение высшим, и всюду господствовали самый необузданный произвол и безграничное своеволие. Я положил всему этому конец и ввел законность и порядок» (12, 296). А кто Чингисхану подсказал эти заповеди?
Великий хан послан самим Богом, европейские государи тоже помазанники Божьи.
Основным положением монгольского общества была жесткая зависимость каждого его члена от начальников. Никто не смел покинуть место, куда его поставил начальник, и никто не имел права сменить работу без непосредственного приказа. Такое положение один в один совпадает с принципами построения рыцарских орденов.
Монголами была организована имперская почта, или ям. Служащие почты перевозили приказы и донесения, на почтовых станциях предоставляли транспортные средства и лошадей для переезжающих чиновников и иностранных послов. Вот как монах Бенедикт Поляк, сопровождавший в путешествии в Каракорум Иоанна де Плано Карпини, описал свое передвижение, прибыв на одну из ямских застав: «Когда начальствующие на этой заставе узнали, что они (монахи) являются послами Папы, то запросили и получили подарки. Упомянутые двое братьев, Иоанн и Бенедикт, оставив там, как им было приказано, заболевшего третьего брата с лошадьми и слугами, коих они привели с собою, на лошадях, принадлежавших татарам, вместе со своим багажом, невредимые были отвезены на вторую заставу. И так на многочисленных заставах лошади переменялись» (9, 73).
Тамплиеры и госпитальеры задолго до монгольского нашествия создали на таких же принципах сеть приютов для паломников в Святую землю на территории Малой Азии и Ближнего Востока. Система налогов, установленная в государствах, покоренных монголами, была аналогична европейской – «десятина».
Третье: действия монголов были выгодны католическому Западу, в особенности торговцам Венеции. Монголы заняли Северный и Южный Китай, наведя там порядок, способствующий увеличению производства шелка, вплоть до того, что шелк использовался на пошив нательных рубашек для монгольских воинов. Считалось, что стрелы застревают в одежде воина, имеющего на теле такую шелковую рубаху. Ну, если не стрелы, то насекомые точно не заведутся под такой одеждой.
Менее удачно, но монголы завоевали Тибет и часть Индии, затем Среднюю Азию, Кавказ и двумя потоками войск устремились на Ближний Восток и к границам Западной Европы. После захвата Багдадского халифата силы мусульманского мира на Ближнем Востоке были значительно ослаблены.

Армянский летописец Григорий из Акнера в своем труде «История нации лучников» сообщает, что «когда первоначальная ярость монгольского нашествия поутихла, армяне смогли оценить ситуацию и воспользоваться выгодами, которые давало благожелательное отношение некоторых монгольских ханов к христианскому населению Ближнего Востока» (32, 251). Армяне Киликии сумели воспользоваться этими выгодами и умиротворить монголов с помощью дипломатии, предложив им союз, а также предоставив продовольственные припасы. Царь Армянской Киликии Гетум I в 1253 г. добровольно посетил великого хана Мункэ в Карокоруме. Его приняли с высочайшими почестями и обещали освободить армянские церкви от налогов.
Когда следующий армянский царь, Левон II, предоставил венецианцам новые привилегии, Марко Поло посетил порт Айас в 1271 г., нашел его «городом славным и большим, многоторговым» и добавил, что в «город поступают все пряности, и шелковые ткани, и золото, и шерсть из внутренних областей» (32, 253).
Торговые пути из Китая в Европу, так необходимые для средиземноморских торговцев, попали в одни руки. А с одним хозяином договориться легче. И договорились. Организовывать работу этой важной для Венеции торговой артерии и отправились в 1253 г. венецианские купцы Николай и Матвей Поло, которые встретились в Бухаре с Великим ханом Хубилаем. По окончании переговоров и организации торговых отношений с монголами они, получив от Хубилая посольские поручения к римскому папе, вернулись в 1269 г. в Венецию. Через два года, дождавшись избрания папы Григориях, Николай и Матвей Поло с папским посланием вновь отправились к Великому хану в Пекин, взяв с собой пятнадцатилетнего Марко Поло. Пока его отец и дядя занимались коммерческими делами, сам Марко, получив от Великого хана дипломатические и административные поручения, отправился в путешествие по стране. В 1291 г. в свите монгольской принцессы, направлявшейся в Персию, члены семьи Поло возвратились в Венецию.
Вот как описывает Марко Поло ситуацию, сложившуюся к этому времени на караванном пути из Китая в Европу: «В этих землях злых людей и разбойников много; убийства случаются ежедневно; боятся они восточных татар, своих правителей, и если бы не это, так много зла наделали бы они купцам» (20, 214).
А торговый путь из прикаспийских стран вверх по реке Волге и далее, в Великий Новгород был блокирован в низовьях реки Золотой Ордой, на севере же в это время действовал запрет папы на торговлю немцев с новгородскими купцами.
Четвертое: попыток завоевать Латинскую империю (Константинополь), о богатстве которой монголы не могли не знать, армия хана Батыя не предпринимала, да и повернули монголы на обратный путь от Адриатического моря в десяти днях пути от самого Рима. А ведь в составе войск Латинской империи были «заклятые враги татар» – половцы во главе с ханом Ионой, на дочери которого был женат император Балдуин II. Обычно причиной вторжения в Венгрию армии хана Батыя называют то, что половцы, бежавшие от татаро-монголов, укрылись на ее территории. Но еще задолго до прихода хана Батыя в Венгрию венгры сами расправились с половцами, остатки которых перешли на службу к императору Латинской империи, приняв католическую веру.
Да, армия хана Батыя завоевала, но не оккупировала, католические страны: Польшу, Венгрию, Богемию. Эти страны в ту пору были союзниками германского императора, отлученного папой от церкви. А Венгрия перекрыла один из главных водных торговых путей – Дунай и делала попытки отвоевать Адриатическое побережье у Венеции, значит, была конкурентом для средиземноморских торговых государств. В 1244 г. Венеция вела войну с Венгрией за обладание Адриатическим побережьем и средним течением Дуная.
Пятое: при завоевании северо-восточных русских княжеств монголы заняли и разорили все города по берегам Волги и ее притокам вплоть до истоков – озера Селигер, таким образом прибрав к рукам главную торговую артерию Восточной Европы. Уйдя из придунайских низменностей, монголы хана Батыя основали свою столицу именно в низовьях Волги, тем самым контролируя этот торговый путь с северных краев, через Каспийское море в страны Центральной Азии. Значит, здесь присутствовали торговые интересы монголов, а точнее уйгурских купцов. Впоследствии (XV в.) русским купцам пришлось заново открывать для себя путь в южные страны («Хождение тверского купца Афанасия Никитина за три моря»).
Когда католическая Европа якобы ничего вразумительного не знала о монголах, «Жан Жуанвиль, один из правдивейших французских историков того времени (1224—1238), принимавший участие в пятом крестовом походе Людовика IX, откровенно говорит, что сам Магну-хан в присутствии французского посланника говорил одному русскому князю: «…если Русь взбунтуется, то мы пошлем за французским королем, чтобы стереть вас с лица земли». Эта угроза побудила многих русских князей отдаться во власть татарам» (50, 158).
Шестое: можно привести цитату из книги «Эпоха крестовых походов» Э. Лависса и А. Рамбо: «Монголы произвели нашествие на Венгрию, Польшу, Богемию, Силезию, Моравию и Иллирию до Адриатического моря. Монголы дошли до Удины.
Венецианцы, владения которых так близко граничат с Удиной по суше, не обнаружили ни малейшего беспокойства; они знали, чего ищут монголы. Но почему не тронулись с места ни папа, ни германский император, почему монголы не пошли на Вену, почему между ними и императорскими войсками произошло лишь несколько мелких схваток, точно рассчитанных заранее, причем великий татарский полководец, попавший в плен, оказался английским храмовником, – это загадка, которую мы предоставляем решать другим» (31, 1072).
Прошло более ста лет с момента выхода в свет этой книги, а загадка так и не была решена.

Может быть, монголам не понравились пастбища Среднедунайской и Нижнедунайской низменностей? Почему монголы ушли из Центральной Европы? Перспектива грабить западноевропейские страны и облагать данью уже покоренные и не самые бедные государства могла приносить меньше доходов, чем дань с русских княжеств, или климат не подошел? Принято считать, что хан Батый торопился увести свои войска на восток, боясь не успеть в Каракорум на выборы великого хана. Но хан Угедей умер в декабре 1241 г., а выборы нового хана Гуюка произошли только в 1246 г. Да и не ездил хан Батый в Каракорум, отсиделся вместе со своим сыном Сартаком в ставке на Нижней Волге. А другие чингизиды, участвовавшие в походе на северо-восточную Русь в 1237—1238 гг., в поход на юго-западную Русь и за Карпаты не ходили.
На выборы великого хана в Каракорум в 1246 г. ездил великий князь владимирский Ярослав Всеволодович и присутствовал на этой церемонии вместе с другими государями покоренных стран и посольствами независимых стран, в том числе с посланниками папы Иннокентия IV.
А если принять к сведению, что в 1241—1242 гг. монголы армии Байджу, несмотря на смерть Великого хана Угедея, осадили и захватили Эрзурум, а затем разгромили армию иконийского султана Кейхусрова II, то причина ухода хана Батыя из Центральной и Юго-Западной Европы, якобы для поездки в Каракорум на выборы великого хана, становится явно надуманной. Но хан Батый и от уже завоеванных европейских стран отказался, и не поехал в Каракорум присягнуть на верность двоюродному брату Гуюку.
Сельджуки Кейхусрова II были разбиты в 1242 г. «Надежды султана на то, что ему удастся склонить Балдуина II к союзу против монголов, не оправдались, и в обмен на сохранение своей, правда всего лишь номинальной, власти Кейхусрову пришлось принять бремя вассальной зависимости» (48, 73).
Седьмое: в ставках монгольских ханов, кроме временно пребывавших там католических посланников, постоянно присутствовали католические монахи, тамплиеры, французские и английские ремесленники, оказывавшие монголам посильную помощь. Н.М. Карамзин приводит информацию от Гильома Рубрука, посла Людовика IX, посетившего ставку Батыя. В ней говорится, что «при дворе сына Батыева, Сартака, жил один из славных рыцарей храма и пользовался доверенностию моголов, часто рассказывая им о европейских обычаях и силе тамошних государей… Посол Людовиков нашел при дворе ханском российского архитектора и диакона, венгров, англичан и весьма искусного золотаря парижского, именем Гильйома, жившего у Мангу в чести и великом изобилии» (26, 117).
А Матвей Парижский сообщает: «Появился же в этом войске некто, по всем делам и облику и вере ревностный католик, из тех, кого называют монахами и который получил от царя такую власть, что прежде, чем какое-либо царство должно быть завоевано, он просит (уберечь) то, что мирно, и защищает церкви и возводит и восстанавливает разрушенные. Он берет под свое покровительство всех верующих людей и всех христиан, которые отдают себя под власть этого царя. Ибо царь татарский стремится только к господству надо всеми, а также к монархии всего мира и не желает ничьей смерти, но каждому позволяет пребывать в своей вере после того, как подчинит себе, и никого не заставляет обращаться в чуждую ему веру» (20, 337).
Итак, суммируя приведенные тезисы, сделаем предположение: договоренность между торговцами Востока с участием Чингисхана, с одной стороны, и торговцами Средиземноморья с участием римской католической церкви, с другой, имела место и строго выполнялась на начальных этапах «желтого крестового похода», как его характеризует Л.Н. Гумилев. Но из этого предположения возникает новый вопрос. Понятно, что западноевропейским историкам заниматься поиском документов, позволяющих приоткрыть секреты взаимоотношений Запада с Востоком в первой половине XIII столетия по этическим соображениям как-то не с руки. А что мешало это сделать российским историкам, в очередной раз предъявив претензии к нечистоплотности западных политиков и Римско-католической церкви? Потребовать компенсации за триста лет татаро-монгольского ига?
Что-то здесь не так. Может, в нашей российской истории не все так просто в вопросах веры и взаимоотношений Русской Православной церкви, как с Римско-католической церковью, так и с ханом Золотой Орды?
<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 7871